Марат Садыков: «Считаю, что государство обязано обеспечить лечение всех детей страны»

Марат Садыков: «Все основные показатели первого года реализации нацпроекта мы выполнили» Фото: Андрей Титов

«СРЕДНЯЯ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ В РЕСПУБЛИКЕ — 75 ЛЕТ»

В самом начале интернет-конференции наш гость подробно рассказал о ситуации с распространением эпидемии коронавируса на тот момент. Об этом «БИЗНЕС Online» опубликовал отдельный оперативный репортаж.

— Марат Наилевич, от наших читателей вам поступило более 70 вопросов. Больше было только президенту республики…

— О медицине говорят много, постоянно и все. Это и понятно, потому что с ней каждый человек встречается с момента рождения, в течение всей жизни и, к сожалению, в конце жизненного пути. Медицина — это не только врачевание, но и производство, и наука, и образование, и качество жизни, и безопасность, поэтому руководство страны и республики уделяет особое внимание системе здравоохранения. Запущены национальные проекты, мы подводим итоги первого года их реализации. Все поставленные показатели мы выполнили. Из 172 показателей для каждого субъекта практически 30 процентов касается системы здравоохранения, но основными я считаю показатели продолжительности жизни, рождаемости, общей смертности и естественного прироста населения. По итогам 2018-го продолжительность жизни в республике составила 74,3 года, по предварительным итогам 2019-го — 75 лет.

— Неужели продолжительность жизни растет?

— Да. Думаю, данный показатель окажется выполнен. Более точные данные по прошлому году будут в конце апреля.

«По данным Росстата, средний возраст продолжительности жизни мужчин — 68,5 лет, женщин — 78,5»Фото: pixabay.com

— Какой расклад по мужчинам и женщинам по продолжительности жизни?

— По данным Росстата, средний возраст продолжительности жизни мужчин — 68,5 года, женщин — 78,5.

— Как считаете, увеличение возраста выхода на пенсию может повлиять на показатели смертности — в положительную или отрицательную сторону?

— Я думаю, что это все-таки приведет к увеличению продолжительности жизни. Пока человек работает, двигается, востребован, он живет.

— А что с показателями рождаемости?

— К сожалению, мы попали в период демографического провала 90-х годов. Основной возраст, который дает рождаемость, — женщины 24–29 лет. И вот этот пул, дающий до 60 процентов увеличения рождаемости, в настоящий момент резко уменьшился. Со стороны здравоохранения предпринимаются определенные меры: первое — снижение числа абортов на 30 процентов, второе — увеличение рождаемости методом экстракорпорального оплодотворения, на данную процедуру в 2019 году по президентской программе были выделены дополнительные средства, и в текущем году сумму также увеличат.

— Сколько детей родилось по ЭКО?

— Всего по программе ЭКО родились свыше 20 тысяч, в прошлом году — 856 детей. Потребность в такой процедуре есть, потому мы будем увеличивать ее объемы. В течение уже двух лет ЭКО проводится в системе ОМС.

Но основным показателем для здравоохранения, конечно, является общая смертность. На сегодняшний день она составляет 11 случаев на 1 тысячу населения. Это самый низкий показатель за последнее десятилетие. Но подобное не повод успокаиваться. В 1992 году общая смертность в Татарстане составляла 10,6 случая на тысячу населения, и мы ставим планку снижения смертности до этого значения.

— Какой показатель смертности в европейских странах?

— В европейских странах он ниже — 8–10 случаев на тысячу населения, но мы пока ставим для себя задачу уменьшить до 10,6. 

«Финансовая поддержка — это лишь часть условий, которые могут привести к повышению рождаемости. Основной вопрос в том, что должно быть достаточное количество людей, способных родить» Фото: pixabay.com

— А прирост населения республики отрицательный, как и по России в целом?

— В абсолютных цифрах, по предварительным данным, в 2019 году в республике мы наблюдаем естественный прирост населения — на пять человек. [Рождаемость] в относительных цифрах — это 11 случаев на тысячу населения, как и смертность. Данные показатели еще будут уточняться. 

— Те меры, которые президент РФ Владимир Путин недавно пообещал (увеличение материнского капитала и прочее), помогут повысить рождаемость, как считаете?

— Безусловно, поможет! Но, считаю, финансовая поддержка — это лишь часть условий, которые могут привести к повышению рождаемости. Основной вопрос в том, что должно быть достаточное количество людей, способных родить.

«Руководством страны и республики поставлены конкретные показатели. Мы участвуем в двух национальных проектах — это демография и здравоохранение» Фото: «БИЗНЕС Online»

ОСНОВНОЕ ИЗ 7 НАПРАВЛЕНИЙ НАЦПРОЕКТА «ЗДРАВООХРАНЕНИЕ» — МОДЕРНИЗАЦИЯ ПОЛИКЛИНИК

— Что уже сделано в республике, что предстоит сделать, к какому результату надо прийти в рамках национального проекта, касающегося здравоохранения?

— Руководством страны и республики поставлены конкретные показатели. Мы участвуем в двух национальных проектах — это «Демография» и «Здравоохранение». По «Демографии» ответственность — за министерством соцзащиты, по «Здравоохранению» — за министерством здравоохранения. У нас 7 основных направлений.

Я уверен, что 50 процентов реализации нацпроектов в целом зависит от первого направления — модернизации амбулаторно-поликлинической помощи, первичного звена здравоохранения. Эту модернизацию в нашей республике начали раньше, чем в целом по стране. Первая программа была президентской — по модернизации поликлиник, с выделением на два года около 8 миллиардов рублей. Эту программу мы реализовали. Сейчас каждый год открываем 45 фельдшерско-акушерских пунктов (ФАП) и 10 врачебных амбулаторий, на что выделяется порядка 300–330 миллионов рублей ежегодно. Как говорит президент РТ, если в селе не будет почты, магазина и ФАПа, оно медленно станет угасать. Считаю, что медицинская помощь на селе должна быть доступной и рядом. По ФАПам мы приступили к цифровизации — вводим их в информационную систему. Когда житель обращается в ФАП, где можно сделать ЭКГ, ряд лабораторных исследований, результаты сразу уходят в центральную районную больницу. ЦРБ анализирует данные и дает свои рекомендации, а в случае необходимости срочно госпитализирует пациента.   

— Вы каждый год открываете по 45 ФАПов, а фельдшеров на все хватает?

— Новый ФАП мы открываем в тех населенных пунктах, где, во-первых, он уже существовал, но не отвечал определенным критериям, во-вторых, где есть фельдшеры. По подготовке фельдшеров для ФАПов реализуется отдельная программа.

«По санавиации мы выполнили практически все показатели национального проекта: совершили 150 вылетов, были эвакуированы 146 пациентов в тяжелом состоянии в ВМП-центры» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ВТОРОЙ ФОРПОСТ — ЭТО СКОРАЯ МЕДИЦИНСКАЯ ПОМОЩЬ»

— Какое второе направление нацпроекта?

— Второй форпост — это скорая медицинская помощь. По президентской программе был беспрецедентно обновлен парк скорой помощи — 237 машин мы получили в 2019 году. По санавиации мы выполнили практически все показатели национального проекта: совершили 150 вылетов, были эвакуированы 146 пациентов в тяжелом состоянии в ВМП-центры (ВМП — высокотехнологичная медицинская помощь — прим. ред.).

— Санавиацию заново создали?

— Она у нас была — в системе медицины катастроф, но за год мы увеличили количество вылетов, тем самым уменьшив общую смертность, потому что не оставляли тяжелых пациентов в больницах первого и второго уровня — в районных и межмуниципальных. Серьезную роль в снижении смертности сыграла и курация ВМП-центров (РКБ, МКДЦ, горбольница № 7) за теми районами, где наблюдалась высокая смертность от сердечно-сосудистых заболеваний и онкологии.

— Когда-нибудь будет такое, что ВМП-центры станут находиться не только в столице, но и в каждом районе? Это ведь вопрос денег и квалификации кадров?

— Основная проблема в системе здравоохранения — это сельское здравоохранение. Именно сельская местность дает большой процент смертности нашего населения. Почему? Оборудование есть, врачи — тоже, но нет узких специалистов, которые сконцентрированы в многопрофильных ВМП-центрах. В ЦРБ сегодня имеются терапевтическое и хирургическое отделения. В больницах второго уровня — межмуниципальных — сконцентрированы сосудистые центры, где проводится профилактика сердечно-сосудистых заболеваний, прежде всего инсультов. Например, в Буинске находится межмуниципальное медицинское учреждение, за которым закреплены Тетюши, Дрожжаное, Апастово, Кайбицы. Пациентов из этих районов везут сразу в буинский центр, потому что там есть все: и оборудование по стандартам минздрава РФ и Росздравнадзора, и специалисты. В случае тяжелого состояния, когда требуется многопрофильная помощь, больных перевозят в ВМП-центр. 

— Но такое многоступенчатое построение системы здравоохранения применяется из-за нехватки денег? Незачем было бы перевозить больных, если бы в ЦРБ каждого района имелось достаточно оборудования и специалистов… Или такое в принципе невозможно?

— Это в принципе невозможно! Мы же не можем в каждую ЦРБ поставить компьютерный томограф.

— Но почему же?! 

— К подобному надо подходить обоснованно с точки зрения эффективности использования. Мы анализировали и составляли паспорта муниципальных поселений. Нужно открыто сказать, что здесь идет естественная убыль населения, молодежь уезжает в города или пригородные районы. Например, в Тюлячах 12 тысяч населения. Ставить здесь ВМП-центр неэффективно!

А вот для профилактики заболеваний по президентской программе были созданы четыре передвижных мобильных комплекса. Они по графику выезжают в районы и проводят обследование населения, причем имеются все специалисты: и УЗИ, и гинеколог, и офтальмолог, онколог-маммолог. Если обнаружили заболевание, направляют в ЦРБ либо сразу в ВМП-центр. За 2019 год более 18 тысяч человек прошли через эти мобильные комплексы, из них 731 был направлен в медучреждения. Патология — онкология, сердечно-сосудистые заболевания и офтальмология. И все получили высококвалифицированную медицинскую помощь.

«Мы должны стараться сделать так, чтобы наши граждане, особенно дети, могли получить всю необходимую медицинскую помощь у нас в стране. Это позиция, к которой будем стремиться» Фото: «БИЗНЕС Online»

«К СОЖАЛЕНИЮ, ПОКАЗАТЕЛИ ДЕТСКОЙ ОНКОЛОГИИ РАСТУТ»

— Какое третье направление нацпроекта?

— Снижение смертности от онкологии. Показатели выполнены и по годичной летальности, и по пятилетней выживаемости. Пятилетняя выживаемость — это жизнь после постановки диагноза в течение пяти и более лет. Количество таких больных из года в год растет и уже достигло 19 тысяч. Данный показатель говорит об эффективности работы онкологической службы. Но заболеваемость увеличивается на 11–12 процентов в год. Немаловажную роль в росте показателя играет и выявляемость онкологии на ранних стадиях.  

— Есть анализ по городам и районам Татарстана, где больше болеют онкологией? Например, нижнекамцы часто высказывают свою обеспокоенность относительно влияния экологии на здоровье…

— Могу однозначно сказать: в Нижнекамске один из самых низких показателей общей смертности.

— А где самый высокий?

— Высокий показатель смертности в Буинском, Тетюшском, Дрожжановском и Спасском районах, то есть по берегам крупных рек. Мы это изучаем совместно с Академией наук РТ и, думаю, в середине года сможем рассказать о результатах.

— Как дела в других крупных городах республики?

— Казань, Альметьевск, Набережные Челны — тоже одни из самых низких показателей. Показатели по снижению смертности от онкологии выполнены. Кроме того, мы запустили ряд адресных программ. Первая — по доступности получения онкологической помощи в Набережных Челнах. Это будет филиал республиканского онкодиспансера, где станет оказываться химическая и радиологическая терапия. В 2020 году мы должны его открыть. Второй филиал организуем в Альметьевске. Начали строительство детского онкогематологического корпуса ДРКБ, которое должны завершить в 2021-м. К сожалению, показатели детской онкологии растут — уже более 8 тысяч заболевших. В этом направлении мы себя позиционируем как онкогематологический центр ПФО, работаем совместно с головным онкогематологическим центром имени Дмитрия Рогачева, где сегодня готовим специалистов.

«Запустили проект «Центр гематологии». При обследовании ребенка с заболеванием выходим на его родителей и тоже проводим анализ их биологического материала» Фото: «БИЗНЕС Online»

«СОСУДИСТЫЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ ДАЮТ 53 процента СМЕРТНОСТИ»

— Какое четвертое направление нацпроекта?

— Профилактика сосудистых заболеваний, которые дают 53 процента смертности. Это инфаркт, инсульт. Показатели общей смертности мы уменьшили благодаря снижению смертности по данной категории больных. За счет чего? Во-первых, наши учреждения здравоохранения оснащены высокотехнологичным оборудованием, во-вторых, у нас реализуются проекты, связанные с рисками после сосудистых катастроф, то есть обеспечивается постоянный контроль больных после операций на сердце и сосуды. Мы запустили проект «Порта Вита» для контроля за каждым пациентом по определенным показателям, и в зависимости от них корректируются назначения — увеличить дозу препарата «Варфарин» или снизить.

Также мы запустили проект «Центр гематологии». При обследовании ребенка с заболеванием выходим на его родителей и тоже проводим анализ их биологического материала. Если у родителей выявлены мутирующие участки гена, то это значит, что у их ребенка в возрасте 35–40 лет возможен инфаркт. Чтобы такого не произошло, назначаются препараты, снижающие холестерин. То есть мы предупредили развитие инфаркта. Сегодня идем на то, чтобы подбирать препарат, снижающий холестерин, и его дозу конкретно для каждого ребенка. Это тоже президентская программа, в реализации которой участвуют медицинский университет и КФУ, а также медучреждения: МКДЦ, горбольница №7 и ДРКБ.  

«В ближайшее время совместно с министерством цифровизации РТ внесем в правительство концепцию развития информатизации и цифровизации системы здравоохранения республики» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЦИФРОВИЗАЦИЯ ПОЗВОЛИТ СНИЗИТЬ ДЕФИЦИТ КАДРОВ»

— Какое пятое направление?

— Кадровое обеспечение учреждений здравоохранения. Да, кадровый дефицит есть, но субъекты отличаются друг от друга. Татарстан характеризуется тем, что, во-первых, у нас три медицинских вуза: Казанский государственный медуниверситет, Институт фундаментальной медицины и биологии КФУ и медицинская академия для перепрофилирования медперсонала. Во-вторых, в республике много медучреждений различных форм собственности: государственные, ведомственные и частные.

— Хотите сказать, что у нас медперсонала достаточно?

— Для оказания медицинской помощи населению РТ, с учетом иных форм собственности медучреждений, достаточно. Если же взять только государственные, то есть вопрос дефицита кадров, особенно по узким специальностям. У нас еще имеется проблема разбалансировки кадрового потенциала, но ее, я надеюсь, мы решим в текущем году. Дело в том, что в течение многих лет в муниципальных районах штатное расписание медучреждений не пересматривалось, хотя численность населения уменьшалась — за счет и естественной убыли, и миграционных процессов. Сегодня нет необходимости держать такой кадровый состав, потому мы сделаем перераспределение.   

— Какое следующее направление?

— Информатизация. И по нему все показатели нацпроекта выполнены. У нас есть достижения, например электронная выписка больничных, по которой Татарстан лидирует в России. Сегодня пытаемся запустить программу искусственного интеллекта, у нас есть big data, единый рентгенолог, единый кардиолог. Но вопрос в том, что по информатизации основная часть фискальная, то есть она заточена под то, чтобы сдавать определенные отчеты, реестры и тому подобное. Мы же считаем, что для здравоохранения первостепенной является медицинская часть. В ближайшее время мы совместно с министерством цифровизации РТ внесем в правительство концепцию развития информатизации и цифровизации системы здравоохранения республики.

— На сколько лет рассчитана эта концепция, какой бюджет ее реализации и из каких источников?

— Рассчитана минимум на пять лет, источником финансирования являются федеральный и республиканский бюджеты. По федеральной программе до 2023 года — порядка 856 миллионов рублей. Концепция имеет две части: первая — оборудование, вторая — программное обеспечение.   

«Цифровизация направлена на то, чтобы сократить время на заполнение бумаг медперсоналом. Все это должно быть автоматизировано» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Почему до сих не внедрена электронная карта пациента, которая была бы доступна по всему миру?

— Мы постараемся ввести ее к 2021 году.

— Читатели спрашивают: «Когда врачей освободят от лишней бумажной бюрократии? Что ни прием, то 2 минуты беседуют, 10 минут оформляют!» Цифровизация избавит врачей от писанины?

— Цифровизация направлена на то, чтобы сократить время на заполнение бумаг медперсоналом. Все это должно быть автоматизировано.

— Как подобное сделают? Если не на бумаге, то на клавиатуре надо будет текст набивать…

— Можно набивать текст, а можно одним кликом все сделать.

— А как это — одним кликом? Какие-то унифицированные бланки создадут?

— Для того есть речевые модули. После утверждения концепции мы подробно расскажем о ней. Цифровизация даже позволит снизить дефицит кадров, например врачей-рентгенологов, врачей компьютерных томографов. Это будет так: пациент пришел, аппарат сделал ему соответствующее исследование, информация сразу перекидывается в центр единого рентгенолога, где нейронные сети выявляют патологию. Данная программа создается с коллегами из других ведомств, она позволит нам в том числе убрать человеческий фактор.

«От медтуристов получено порядка 15–16 миллионов рублей в госучреждениях, а с учетом медучреждений иных форм собственности — более 100 миллионов. Особо востребованы МКДЦ, ДРКБ и онкология» Фото: «БИЗНЕС Online»

«КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕ СОГЛАСЕН С ТЕМ, ЧТО МЫ АУТСАЙДЕРЫ ПО ВОПРОСУ МЕДТУРИЗМА!»

— Какое последнее, седьмое, направление нацпроекта?

— Медицинский туризм. 

— Наш читатель считает, что Татарстан — аутсайдер в России по развитию международного медицинского туризма, и спрашивает: «Компетенция медперсонала не позволяет принимать на лечение иностранцев или отсутствие интереса к медицинскому туризму?»

— Я категорически не согласен с тем, что мы аутсайдеры по вопросу медтуризма! Потенциал государственных медучреждений у нас большой, и мы поставили задачу по-другому организовать привлечение жителей других стран. И не надо забывать, что в систему здравоохранения республики интегрированы частные и ведомственные медучреждения. К примеру, у нас серьезно развита стоматология, к нам приезжают даже из Европы. Другой пример — санчасть «Татнефти». Надо учитывать и тот факт, что все мигранты, приезжая в республику, сдают анализы и получают медпомощь централизованно.

— Сколько денег получили наши медучреждения от медтуристов?

— Порядка 15–16 миллионов рублей в госучреждениях, а с учетом медучреждений иных форм собственности — более 100 миллионов. Сегодня особо востребовано три направления для медтуризма — это МКДЦ, ДРКБ и онкология. 

«По статистике, в течение года человек обращается в различные медучреждения 5–10 раз. Если одно из обращений оставило негативное впечатление, то именно по нему он дает оценку всему здравоохранению» Фото: kzn.ru

7 МЛРД РУБЛЕЙ НА 5 ЛЕТ РЕАЛИЗАЦИИ НАЦПРОЕКТА «ЗДРАВООХРАНЕНИЕ» В РТ

— Какие средства будут вложены в здравоохранение в рамках реализации нацпроектов?

— В 2019 году было вложено 1,7 миллиарда рублей, из которых 1,1 миллиарда — федеральные деньги, 600 миллионов — республиканские. Кроме нацпроектов, финансируются и другие программы, например, на ФАПы направлено 330 миллионов рублей.

— Сколько всего средств вложено в медицину по итогам 2019 года?

— В целом в пределах 6–7 миллиардов рублей. Надо учитывать, что некоторые проекты реализуются два-три года, объем их финансирования не разделишь по годам, например, строительство филиала онкологического диспансера стоит порядка 2,3 миллиарда рублей.

— А каков годовой бюджет отрасли здравоохранения РТ?

— На сегодняшний день — порядка 65 миллиардов рублей.

— Сколько будет вложено за пять лет реализации нацпроекта?

— В пределах 7 миллиардов рублей.

— Не так уж много. Вряд ли стоит ждать прорыва в нашем здравоохранении с такими вливаниями…

— Но мы должны сделать прорыв!

— Вы знаете, что сегодня волнует население? Соцопросы показали, что на первом месте — низкие доходы, а на втором — здравоохранение. И это несмотря на крупные вложения в отрасль. Вы верите в соцопросы?

— Верю, но они тоже должны быть проанализированы. По статистике, в течение года человек обращается в различные медучреждения 5–10 раз. Если одно из обращений оставило негативное впечатление, то именно по нему он дает оценку всему здравоохранению. В год мы принимаем порядка 10 миллионов человек!

Я инкогнито посещал поликлинику, когда работал главврачом горбольницы №7. Спрашиваю у людей в коридоре: «Сколько ждете в очереди?» Бабушка отвечает: «Два часа сижу». Оказалось, что она пришла за два часа до назначенного времени! Сидят, общаются… Поликлиники стали местом общения людей старшего поколения.

— Но чем объяснить, что в поликлиниках мало специалистов?

— Чем оценить качество обслуживания? «Народный контроль» — это объективно?  

— Спросите любого, как оценивает уровень профессионализма врачей в поликлиниках, и большинство людей ответят, что он очень низкий, а вот горбольнице №7, РКБ и ДРКБ поставят 5+. Но первичное звено здравоохранения самое проблемное. Или это не так?

— Мы изучали потоки: открывали поликлинику и в 8:00, и в 8:30, и в 7:00, и в 7:30 — все равно большое количество народа приходит к самому открытию. Что необходимо сделать, чтобы люди являлись к назначенному времени?.. Но надо признать, что проблемы есть.

— Сумма нацпроекта — это капля в море, с ней не переломишь ситуацию, чтобы сделать рывок дальше!

— Продукт отрасли здравоохранения — здоровье, а как его оценить? Пока есть только технические показатели оценки.

— Косвенные показатели — смертность, продолжительность жизни — тоже важны, безусловно, их не зря ставят перед вами…

— В России должны быть единые критерии оценки качества работы системы здравоохранения. За качеством нашей работы следят Росздравнадзор, ОМС, страховые компании, «Народный контроль», но критерии разнятся. Нет такой волшебной палочки, чтобы разом закрыть все вопросы…

К решению проблем надо подходить системно, а не так, что, получив средства, достигаем какого-то результата. Купили оборудование, на нем должны работать квалифицированные специалисты. Вот, например, мы решили вопрос лечения онкобольных радиологическим методом, но нужно понимать, что мгновенного результата от этого не получим! И необходимо осознавать, что старение идет, хрониканизация с годами накапливается. Это же надо системно решать.

В Стратегии-2030 все есть, но оно сконцентрировано в крупных агломерациях. А что мы должны делать с сельским населением? Оно в города не переедет. Значит, нужны другие методы, которые мы уже начали применять, — это передвижные медицинские комплексы. Сельские жители отличаются от городских — первые ни летом, ни зимой не могут найти время для поездки в райцентр на медосмотр. И врачи сами к ним приехали! 

Еще надо учитывать, что в районах, близко расположенных к границам Казани, население увеличивается кратно из-за миграции из отдаленных населенных пунктов, а комплектация медучреждений рассчитана на людей, которое там проживали изначально. Мы надеемся, что нам как-то поможет перепись населения, что мы будем владеть этими данными и делать соответствующие организационные выводы.  

«Первая реорганизация проведена в горбольнице №7, где здание роддома было в 400 метрах. Когда это единый комплекс, когда не требуется больного куда-то везти, то проще оказать помощь вовремя» Фото: «БИЗНЕС Online»

ДРКБ-2 ПОСТРОЯТ ОКОЛО ТЦ «ПАРК ХАУС»

— В России демографическая катастрофа, население уменьшается, так почему же государство не может оплачивать лечение и операции детей, отчего деньги собирают всем миром?! Может ли Татарстан стать пионером в этом вопросе, обсуждался ли он? Какой годовой бюджет на детей выделяется, а сколько требуется? (Валида)

— А сколько средств надо в целом?

— Сколько потребуется, столько и дать!

— Проблему махом не решить, но на лечение детей у нас выделяются серьезные деньги. Система ОМС не может сама полностью обеспечить финансирование. Например, в середине года возникает заболевание — и кто-то сказал, что в Израиле могут помочь. Да, там уровень здравоохранения высокий, но чудес не бывает, а они порой берутся… А вообще я считаю, что государство обязано обеспечить лечение всех детей государства. Мы должны стараться сделать так, чтобы наши граждане, особенно дети, могли получить всю необходимую медицинскую помощь у нас в стране. Это позиция, к которой будем стремиться.

— А детских медицинских учреждений у нас хватает?

— Детство у нас в приоритете, но ДРКБ уже физически не может принять всех нуждающихся в медпомощи. Планировалась модернизация детской больницы №1, но зачем вкладываться в ремонт старого здания, куда новые технологии не провести? Поэтому принято решение строить новую детскую больницу около ТЦ «Парк Хаус» и перевести туда медперсонал детской больницы №1. И тогда в другом конце Казани будет такое же мощное многопрофильное медучреждение, как ДРКБ. Должно быть так: пациент зашел в больницу и получил всю необходимую помощь, а не так, как сейчас, — направляют в другие медучреждения, которые находятся в разных концах города. 

— То есть за многопрофильными медучреждениями — будущее?

— Конечно! Или, например, родильные дома. Первая реорганизация проведена в горбольнице №7, где здание роддома было в 400 метрах. У рожениц могут возникнуть патологии, решение которых требует многопрофильности медучреждения. Когда это единый комплекс, когда не требуется больного куда-то везти, то проще оказать помощь вовремя.

— Так сложилось исторически — роддом был возведен рядом с горбольницей. Если строить новый комплекс, роддом должен располагаться в отдельном здании, наверное? Все-таки роддом — это более стерильное помещение.

— Конечно, в отдельном. Когда построен новый роддом или перинатальный центр, там сначала проводятся физиологические роды, чтобы вентиляционная система заселилась не патогенной, а здоровой микрофлорой.

— Вопрос читателя: «Почему нет никакого прорыва в области офтальмологии, только увеличиваются коммерсанты от медицины?»

— С процессом старения населения заболевание глаз увеличивается. У нас были довольно серьезные проблемы — в нашем регистре стояли более 25 тысяч человек, но в 2019–2020 годах мы увеличили число операций, дали госзаказ не только государственным учреждениям, но и иным формам собственности. Почему бы не воспользоваться потенциалом негосударственных медучреждений — клиникой Расческова, «Третий глаз» и так далее? Сегодня они участвуют в программе ОМС.

— Зрение начинает портиться уже в школе. Сегодня в образовательных учреждениях проводятся профилактические осмотры?

— В советское время в школах были медицинские кабинеты, и именно в организованных коллективах проводился профилактический осмотр, начиная со стоматологического и офтальмологического. И вакцинацию там организовывали. В ряде европейских стран профилактические осмотры начинаются с детских садов, и там прививается культура здорового образа жизни.

— В детских садах медперсонал есть, а вот в школах его сократили. Как считаете, надо возобновить практику советских времен?

— Мы готовим концепцию развития здравоохранения в РТ, в которой предлагается вернуть медперсонал в школы.

«ЕСТЬ ЦЕЛЫЙ ПАКЕТ ПРОФИЛАКТИЧЕСКИХ МЕРОПРИЯТИЙ ДЛЯ МУЖЧИН»

— Читатель спрашивает: «Будет ли надлежаще организовано лечение чисто мужских заболеваний — аденомы простаты и других? Или это по-прежнему и останется делом одного-двух энтузиастов, а больных так и будут тихо резать по районам пещерными способами? И Год мужского здоровья прошел, но ничего хорошего не слышно».

— У нас есть целый пакет профилактических мероприятий для мужчин. Часто встречающийся вид заболеваний у них — рак предстательной железы. У данного заболевания есть специфический маркер, и в случае его увеличения мы проводим мужчинам дополнительное обследование. 

— Почему для удаления опухоли ездят на операцию в другие регионы?

— 95–99 процентов больных лечатся в республике. У нас освоены различные технологии, нельзя рассматривать только хирургический метод. Сегодня хирургический метод — только один из методов лечения рака предстательной железы. Кроме хирургического, есть и консервативное медикаментозное лечение, и радиологическое.

— А вообще, проблемы с предстательной железой распространены в Татарстане?

— У мужчин может быть не только рак предстательной железы, но и аденома, и простатиты. По статистике, сегодня подобные проблемы испытывают порядка 30 процентов мужчин.

— Наверное, эти трудности появляются с возрастом?

— Надо откровенно говорить о том, что происходит старение населения, потому мы и увеличиваем количество геронтологических коек в больницах. Естественно, с возрастом и появляются подобные заболевания.

«Часто встречающийся вид заболеваний у мужчин — рак предстательной железы. У данного заболевания есть специфический маркер, и в случае его увеличения мы проводим мужчинам дополнительное обследование» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Вопрос читателя: «Почему в диспансеризацию входит очень скудный набор обследований? Нет УЗИ, узких специалистов, эндокринологического обследования. ЭКГ, флюорография, анализ мочи и кровь на глюкозу и холестерин — вот и все, что предлагают в поликлинике».

— Применяется тот набор обследований, который позволяет выявить ряд нарушений, а при необходимости мы направляем на более глубокое медицинское обследование по системе ОМС. Мое мнение: должен быть персонифицированный учет каждого жителя нашей республики. Что я имею в виду? У нас проводится диспансеризация, различные профилактические осмотры в организованных коллективах, в том числе по приказу №302 на предприятиях — по вредности. Плюс к тому каждый человек в течение года обращается в лечебные учреждения для получения различных справок — в ГИБДД, на ношение оружия и так далее. Мы начали создавать информационную систему, чтобы был персонифицированный учет каждого гражданина, чтобы можно было открыть эту базу данных и увидеть, прошел человек диспансеризацию или нет, какая у него группа здоровья. У каждого будет своего рода медицинский паспорт. Данный инструмент позволит контролировать качество проведения диспансеризации и других профилактических осмотров.

— На диспансеризацию довольно часто жалуются за формальный подход к осмотру. Вы контролируете этот процесс?

— Мы постоянно контролируем данный вопрос, причем не только минздрав, но и территориальные отделения фонда ОМС. Проводим опрос: проходили диспансеризацию или нет, довольны ли качеством осмотра и так далее.

Но возникает ряд вопросов, которые мы прочувствовали, когда начали работать передвижные медицинские комплексы в сельских населенных пунктах: местные жители не обращаются в медучреждения, пока с их здоровьем не случится какая-то катастрофа. Мы начали проводить медосмотры на селе, причем расширенный осмотр — с УЗИ, участием офтальмолога, онколога и других узких специалистов.

— И как вы заставляете сельчан пройти медосмотр — насильно?

— В этом вопросе работаем с местной администрацией — она составляет пофамильный график посещения передвижного комплекса.

— В республике передвижных медицинских комплексов только четыре — их хватает?

— Пока четыре, но мы уже ощутили потребность увеличить их количество. Осмотры начали летом прошлого года — и уже через них прошли более 18 тысяч человек. Президент РТ Рустам Нургалиевич Минниханов поставил перед нами задачу: один раз в год каждого сельского жителя республики мы должны проверить. Всех охватить пока не можем, поэтому обратимся с просьбой профинансировать еще три комплекса.

— Сколько стоит один мобильный комплекс?

— Сам комплекс — автомобиль с оборудованием — стоит около 30 миллионов рублей, плюс зарплата медработников.    

«Не надо воспринимать оптимизацию только как сокращение, оптимизация — это приведение в норму» Фото: Андрей Титов

«ПРИШЛО ВРЕМЯ СБАЛАНСИРОВАТЬ МОЩНОСТИ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ»

— Сколько у нас сельского и городского населения?

— Сельского — миллион человек. Когда пройдет перепись, мы будем знать более конкретные статистические данные. Дело в том, что многие прописаны в населенных пунктах, а живут и работают в городских агломерациях.

— Это для вас проблема? В чем она состоит?

— Проблема в том, что обеспеченность учреждениями здравоохранения и медперсоналом рассчитывается по количеству населения в данном районе. Например, в муниципалитете прописаны 50 тысяч человек, и мы на это количество даем государственный заказ на оказание медицинской помощи, проведение диспансеризации. Но, к сожалению, пока не зафиксировано, сколько конкретно там проживает. Те муниципальные образования, которые находятся ближе к крупным городам, сегодня более плотно населены, чем это зафиксировано по прописке. Сюда мигрируют из более удаленных деревень, здесь идет более активное жилищное строительство. И пришло время сбалансировать мощности медицинской помощи с количеством фактически проживающих на определенной территории.

И модель скорой медицинской помощи надо менять. У нас сейчас скорая помощь как бы сжата границами муниципальных районов: больного везут в «свою» ЦРБ, хотя, может быть, ЦРБ соседнего района от того населенного пункта, где забрали больного, находится ближе, а ведь у нас основной вопрос — вовремя приехать, оказать помощь, а если требуется госпитализация, в срок доставить больного. Так же и по всей стране — нельзя субъекты делить. Например, Агрыз находится на границе с Удмуртией, к Ижевску ближе, чем к Набережным Челнам. Мы заключаем договор с Удмуртией на оказание экстренной помощи в случае сердечно-сосудистых заболеваний.  

— С коллегами из других регионов часто приходится контактировать — им помогать или самим просить у них помощи?

— В случае каких-то ЧП всегда взаимодействуем, например ДТП с нашими жителями на их территории, и наоборот. 

— Вы сказали, что заключаете договор с Удмуртией, но ведь ОМС по всей стране действует, зачем заключать дополнительные соглашения?

— ОМС действует, но есть так называемые межтерриториальные расчеты и различные индикативные показатели.

— То есть соседи не хотят портить себе статистику из-за наших больных?

— Это одна сторона дела. Считаю, что необходимо пересмотреть модель оказания медицинской помощи в стране. Министерство здравоохранения РФ тоже готовит концепцию развития отрасли. Понятно, что конкуренция и соревнование между субъектами всегда были, но на кону человеческая жизнь. По закону каждый гражданин страны имеет право выбора любого лечебного учреждения, вплоть до выбора конкретного врача.

— Но по прикреплению граждан к медицинским учреждениям в рамках ОМС есть много претензий: сказали, что можно прикрепиться к любой поликлинике, а там отказывают. Почему так?

— Поликлиника, построенная, допустим, в 1985 году, рассчитана на определенное количество посещений в смену, и физически эти стены не могут вместить больше. Например, поликлиника горбольницы №7.

— Ее сделали привлекательной — и все захотели прикрепиться к ней?

— Да, но пациентов можно понять — они хотят получить качественную медпомощь, поэтому мы должны все проанализировать…

— …И сделать все медучреждения такими же привлекательными, как больница №7!  

— Да, но волшебной палочки ни у кого нет. Этот вопрос мы решаем поэтапно: отремонтировали клиническую больницу, теперь будем проводить капремонт других стационаров. Причем стареют и ветшают не только здания, но и медицинское оборудование.

«Если пациент на учете у кардиолога, он может напрямую к нему пойти — вопросов нет» Фото: kzn.ru

«ГОТОВИМ КОНЦЕПЦИЮ РАЗВИТИЯ ПО КАЗАНСКОЙ ГОРОДСКОЙ АГЛОМЕРАЦИИ»

— Когда будет ремонт горбольницы №16 в Казани? Пациенты очень хвалят врачей, а на состояние здания жалуются. (Трофимов П.Ф.)

— В этом году обязательно разработаем проектно-сметную документацию и, если успеем, ремонт начнем. Если не успеем в текущем году, то в 2021-м ремонт точно будет.

Сегодня мы также готовим концепцию развития по Казанской городской агломерации. Например, взять «Салават Купере»: население там станет увеличиваться в прогрессии, и мы должны понимать, сколько человек в этом ЖК будут проживать через пять лет. Мы приступаем к проектированию там крупной поликлиники, причем дефицита медицинских кадров не окажется, поскольку многие медработники получили квартиры по соципотеке именно в «Салават Купере». Но вместе с этим мы должны понимать, откуда данное население прибыло, чтобы сбалансировать медпомощь между территориями. Или, например, очень развивающийся населенный пункт Осиново, причем недалеко от «Салават Купере». Может быть, для обслуживания данного населения надо развивать медучреждения Зеленодольска, а не Кировского района Казани? Все эти маршруты мы должны продумать.

— Выходит, минздраву надо наложить новую «сетку» медучреждений на территорию республики?

— Да, это так. Мы смотрим за миграцией населения, чтобы понимать, как нам развиваться дальше. Почему так удобны модульные конструкции ФАПов и амбулаторий? Если население данной деревни будет убывать, то мы можем этот ФАП перевести в другое место.

— У нас в Елабуге уже более 10 лет назад закрыли туберкулезный диспансер, нет отделения психиатрии, наркологии. Как так можно? Население-то увеличивается. (Геннадий)

— В данных медучреждениях нет потребности. Зачем нужно, чтобы три пациента получали наркологическую помощь именно в Елабуге? Сегодня дороги такие, что можно быстро доехать до Набережных Челнов.

— То есть была проведена оптимизация с точки зрения эффективности?

— Конечно! Не надо воспринимать оптимизацию только как сокращение, оптимизация — это приведение в норму.

— Но порой после нее признают, что лишнего позакрывали!

— Я сам был категорически против закрытия ФАПов.

— Читатель спрашивает: «Почему записаться к некоторым специалистам можно только через терапевта? Если я, например, стою на учете у кардиолога, то попасть на прием могу только после посещения участкового врача. Хотя бы для хроников могли сделать запись напрямую через госуслуги».

— До 2012 года в Казани сама система была построена так, что имелся отдельный кардиологический диспансер, онкологический, наркология, психиатрия и так далее, поэтому из первичного звена, поликлиник, забрали кардиологов, онкологов, сконцентрировав их в профильных диспансерах, но с течением времени эти городские медучреждения перешли в республиканские. И правила изменились, появились совершенно другие требования. Потому сегодня наша основная задача — вернуть в первичную сеть узких специалистов. А вообще, если пациент на учете у кардиолога, он может напрямую к нему пойти — вопросов нет.

— Марат Наилевич, спасибо за полезный разговор!