ПО ДАННЫМ «ДЕЛОВОЙ РОССИИ», 41% ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ СТАЛ ПЛАТИТЬ ЗАРПЛАТУ В КОНВЕРТАХ

«Деловая Россия» предлагает российскому правительству рассмотреть документ «План: Новая индустриализация. Концепция 25x25». Если он будет реализован, то в РФ будет создано 25 млн. новых рабочих мест, утверждает лидер «Деловой России» Борис Титов. В своем интервью он рассказал также о том, какие надежды он возлагает на нового лидера «Правого дела» Михаила Прохорова.

НОВАЯ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ

— Эксперты, работавшие в Абрау-Дюрсо над представленной концепцией стратегии, да и вы сами говорили, что в ходе ее разработки были разногласия. Какого рода?

— Не по смыслу документа и не по тем предложениям, которые вошли в документ, а по его структуре. Думали, насколько нужно углубляться в детализацию и не быть слишком общими. Ну и, кроме того, эксперты — люди эмоциональные, и мы все горим желанием улучшить ситуацию в России, бывает, как говорится, что искрит.

— Говорят, что изначально были предложения включить в декларацию предложения политического характера.

— Нет. Мы уже на первом заседании экспертного совета договорились, что политические вопросы мы оставляем за скобками. Мы — бизнес и писать должны о том, что хорошо понимаем, об экономике. Политику мы оставили политикам.

— Многие из перечисленных в декларации мер в той или иной степени уже озвучивались властями. Почему вы рассчитываете, что ваша программа будет реализована?

— Она в любом случае будет реализована, потому что альтернативы созданию новой экономики на базе конкуренции, развития рынка и частного бизнеса нет. Другой вопрос, что можно по-другому расставить приоритеты. Эта программа не открывает ничего нового, но она формулирует стратегию реформ. Можно сказать: «Давайте создадим рыночную экономику», а можно: «Давайте создадим 25 млн. высокопроизводительных рабочих мест, а для этого проведем новую индустриализацию» на новой конкурентной основе. Будет понятный KPI и будет легче создавать ту же рыночную экономику. Многие вещи декларируются и сейчас, но настолько бессистемно, что они не воспринимаются. Мы же надеемся, что в таком виде, в котором мы все изложили, это будет рабочая программа. Кстати, нашу новую программу мы так и назвали «План: Новая индустриализация. Концепция 25 x 25».

РАЗНИЦА В ПРИОРИТЕТАХ

— Тем не менее в концепции вы пишите, что нынешнее государство является феодальным и рентоориентированным. Получается, вы предлагаете программу государству, которое не заинтересовано в переменах.

— Мы сказали, что оно сегодня рентоориентировано, но не сказали, что оно не заинтересовано в переменах. И председатель правительства, и президент понимают, что долго просуществовать в таком режиме невозможно. Они поддерживают наше желание найти решение на новом этапе. Но при том, что у элиты есть желание, у нее часто нет понимания, что надо сделать и каковы должны быть приоритеты. Именно поэтому мы и другие экспертные центры и формализуем наши идеи. Вот кто действительно не заинтересован в переменах, так это средняя бюрократическая прослойка — такой средний класс чиновников, — которая создалась благодаря этой рентной экономике и которая по-прежнему набирает силу.

— Почему государство должно использовать именно вашу программу, а не, скажем, программу ИНСОРа или «Единой России»?

— Если они сделают программы, которые могут быть реализованы, — дай бог. Мы в целом единомышленники. Ведь, по сути, и они, и мы - за рыночную экономику, за демократизацию. Я, кстати, говорю и об ИНСОРе, и о «Единой России». Разница между нами и ими в определении приоритетов.

— В документе прописано, сколько Россия выиграет от реализации сформулированных в нем предложений. А будете ли вы считать расходы государства на эти реформы? Например, тот же самый отказ от арбитражных судов в пользу третейских будет стоить денег...

— Но нужно будет выстроить новую систему контроля...

Должны быть система сертификации третейских судов и контроль со стороны министерства юстиции. Суды должны создаваться по определенным правилам, чтобы обеспечивать независимость от отдельных корпоративных структур. Для этого нужны изменения в законодательстве. Но те затраты, которые пойдут на создание новых правил игры, не сопоставимы с тем, сколько государство сегодня тратит на содержание арбитражных судов. Это будет экономия для бюджета! Арбитражная система стоит денег, а все третейские суды создаются за счет средств общественных организаций или бизнеса. Другой вопрос — инвестиционная программа в целом. По нашим расчетам, одно современное рабочее место стоит никак не менее 100 тысяч долларов. Все вместе — 2,5 триллиона долларов, то есть где-то по 200 миллиардовв год. Напомню, что общий объем инвестиций в 2010 году составил 300 миллиардов, то есть дело не в деньгах, а в качестве и эффективности инвестиций. Кроме того, мы призываем государство вообще отказаться от инвестиций в производство — это дело бизнеса. Государство должно создавать условия — деловой климат. Инвестировать оно должно в создание инфраструктуры.

— На ваш взгляд, по каким из ваших предложений будет труднее всего найти понимание у властей?

— Конечно, по налоговой реформе — тому, что мы называем налоговым маневром. Мы почти каждый день обсуждаем это с правительством и часто не находим понимания. Трудно убедить минфин, который провел эффективную налоговую реформу 2002 года, что нужно опять что-то менять. Это объяснимо. Так, было проведено социологическое исследование по оценке факторов, которые влияют на принятие решений. Так вот, на первом месте с показателем 60 процентов оказался фактор «Ранее принятое решение». Ранее они успешно решили проблему, а теперь их заставляют решать ее заново, поэтому они с трудом поддаются на уговоры. Тем не менее все равно придется это делать.

КАК РАБОТАТЬ С «НАРОДНЫМ ФРОНТОМ»?

— Говорили, что изначально предлагалось выдвинуть в качестве условия вхождения в «Народный фронт» принятие фронтом вашей стратегии.

— Мы никаких условий не выдвигали, понимая абсолютную бесперспективность выдвижения каких-либо условий. Другое дело, что мы аргументированно предлагаем «Народному фронту» принять эту стратегию.

— Президент назвал «Народный фронт» «избирательной технологией». Вы включаетесь в его работу, надеясь использовать его как конъюнктурный механизм для донесения своих идей до верха или вы рассчитываете на него как на нечто большее?

— С практической точки зрения мы, конечно, собираемся использовать «Народный фронт», чтобы наши предложения были приняты. Но, с другой стороны, в дальнейшем для нас он будет хорошим инструментом для другой работы. Если после выборов он сохранится, то у нас появится возможность на равных с политической партией «Единая Россия» и с другими движениями обсуждать наши темы.

— Все же основой «Народного фронта» является «Единая Россия». После вашей критики выступления Путина перед Госдумой в ваш адрес от представителей партии было высказано много нелицеприятных слов. Тяжело будет в этих условиях работать с «Народным фронтом»?

— «Единая Россия» — это партия, которая у власти уже достаточно давно, из-за чего в некоторых ее частях проявляются элементы бюрократизации и непринятия чужого мнения. Не везде, конечно. Мы, например, очень дружим с исполкомом «Единой России», с Воробьевым (глава ЦИК «ЕдРа» Андрей Воробьев и член генсовета «Деловой России», — РБК daily). Там совсем другая обстановка. Поэтому мы с пониманием и без обиды отнеслись к реакции клуба СКП. В «Народном фронте», мы надеемся, будет все по-другому, потому что он строится как раз не на базе «Единой России», а «Единая Россия» на равных является одним из его соучастников.

О ФИСКАЛЬНОМ МЕНТАЛИТЕТЕ И ИНВЕСТКЛИМАТЕ

— По разным данным, правительство склоняется к тому, чтобы отказаться от снижения социальных налогов на бизнес. Складывается впечатление, что власти решились ничего не менять, увидев, что страшилки бизнеса уйти в тень не реализуются.

— Бизнес очень активно уходит в тень. Согласно барометру «Деловой России», рассчитываемому по результатам опросов более 5 тысяч бизнесменов нашего сектора, в сентябре прошлого года заработную плату в конвертах платили 9 процентов, в декабре — уже 21 процент, в конце марта — 41 процент. Я не знаю, каковы доклады Пенсионного фонда, как платится в бюджет НДФЛ, но то, что настроения резко ухудшились, и то, что бизнес начинает сворачиваться и уходить в тень, — это факт. Переговоры идут тяжело, но не из-за того, что государство думает, что это решение никак не влияет на развитие экономики и нужно лишь подтвердить увеличение ставок. Мотив другой: у чиновников фискальный менталитет, они мыслят категориями бюджета и Пенсионного фонда, сокращение налогов воспринимается ими не как инвестиция в будущую налоговую базу, а лишь как прямой вычет из доходов. Они не могут заместить это выпадение в бюджетной математике. Они сомневаются, что надо поднимать акцизы на табак, особенно перед выборами, — есть некий социальный аспект этого вопроса. Сомневаются, что нужно повышать акциз и НДПИ на газ. Есть сомнения, что нужно снять барьер обвальной регрессии, когда после 463 тысяч рублей страховые взносы не платятся. Минэкономразвития почему-то не совсем согласно с этой мерой, хотя нам это абсолютно непонятно. Кто-то соглашается на одно, кто-то — на другое, но до сих пор не выработалась четкая позиция, с которой можно бы было выйти к премьеру, тем более что председатель правительства сказал не предлагать линейных решений. Но если изменений не произойдет, бизнес в России развиваться не будет. Мы по своей бухгалтерии видим эти проблемы, а мы — очень эффективное предприятие, у нас выработка на одного человека уже превышает ту планку, которую мы ставим на 2025 год. А другие предприятия тянут еле-еле, как показывает опрос.

БИЗНЕСУ ПОМОЖЕТ ПРОХОРОВ

— Как вы относитесь к тому, что партию «Правое дело» может возглавить Михаил Прохоров?

— Сугубо положительно. Два года назад мы предлагали партии свою праволиберальную программу бизнеса, но она была заблокирована. Тогда мы сказали им: «Работайте сами». Два года партия ничего не делала, практически умерла. Приход Прохорова — это возврат к той идее, которую мы пытались провести тогда. Я думаю, что на новом уровне это вполне возможно. Во-первых, Прохоров — сильный человек и ресурсно, и энергетически. У него большие шансы на то, что программа такого рода будет принята, и на то, что он ее сможет реализовать ее через вхождение в Госдуму.

— Означает ли это, что вы в таком случае вернетесь к активной работе в «Правом деле»?

— Это надо обсуждать. У меня много нюансов — я, председатель «Деловой России», вхожу в координационный совет «Народного фронта». Нужно понять, будет ли в этом конфликт интересов. Нужно понять отношение «Правого дела» к «Общенародному фронту».

— До Прохорова в привязке к «Правому делу» обсуждались четыре фамилии: Игоря Шувалова, Алексея Кудрина, Аркадия Дворковича и Александра Волошина. Для чего нужна была публичная дискуссия о том, кто возглавит эту партию?

— Я не думаю, что это была пиар-акция. Это были реальные кандидаты, решения по которым по той или иной причине не были приняты. Кандидатура Волошина не обсуждалась, говорилось, что он может стать таким идеологическим бэкграундом партии. Я не могу это ни подтвердить, ни опровергнуть — мы с ним не общались, я не знаю.

— Через несколько дней стартует организуемый «Деловой Россией» предпринимательский форум. Что будет выноситься на нем на обсуждение помимо новой стратегии?

— Кстати, одно из первых публичных выступлений Прохорова было у нас на форуме два года назад. В этот раз ожидается большая дискуссия. На второй сессии — тарифы и налоги, потом будут рабочие группы. В первый раз будем публично вручать премию «Благое дело», которой награждаются не профессионалы от благотворительности, не фонды, не волонтеры, а бизнес, который отрывает часть прибыли из своего бюджета на то, чтобы другим стало лучше. Раньше делали это кулуарно. Мы надеемся, что это мероприятие запомнится как награжденным, так и фондам, которые совместно с государством будут в жюри.

РБК Daily