«Есть четыре человека, но на самом деле больше должно быть подсудимых», — заявила адвокат владельца «Галереи вин» Якова Цейнштейна, чью машину сожгли якобы из-за долгов перед Татсоцбанком. Защитник главного юриста ТСБ Артема Ильдеяркина Владимир Гусев в суде попросил лишить Цейнштейна статуса потерпевшего, поскольку владелец автомобиля уже с лихвой получил компенсацию ущерба, а потерпевшие по делу объявили, что ТСБ задним числом тайком заключал договоры поручительства по кредитам «Галереи вин».
Рузель Гиниятуллин (слева) и Дамир Хисматуллин
ТРОЕ НА «ВОЛЕ», НЕ СЧИТАЯ КОТОВА
Судебные разбирательства по делу о поджоге автомобиля гендиректора и учредителя «Галереи вин» Якова Цейнштейна в Вахитовском суде проходят с заметными затруднениями. Нередко судебное следствие меняет русло, так случилось и накануне. На допрос вызвали сотрудника залогового отдела АО «Татсоцбанк» Михаила Перфилова. По первой версии следствия, он вместе с начальником правового управления банка Артемом Ильдеяркиным выступил заказчиком дерзкого поджога автомобиля Volkswagen Tiguan. Задержали обоих 4 апреля, но если Ильдеяркин остался сидеть на скамье подсудимых, то Перфилова быстро реабилитировали, и теперь по делу он проходит как свидетель — в этом качестве он и был приглашен на допрос.
Первым в Вахитовский суд в сопровождении адвоката явился Рузель Гиниятуллин, которого якобы и подрядил Ильдеяркин поджечь авто Цейнштейна. Подсудимый, находящийся пока под домашним арестом, выглядел несколько растерянным и взволнованным в коридоре суда, хотя, казалось бы, обстановка для него не блистала новизной — ранее он уже был осужден за убийство. Но Гиниятуллин выдавал свое волнение — нервно ходил из стороны в стороны и даже не пытался присесть.
Следом за ним в суд пришел его предполагаемый подельник — Дамир Хисматуллин. По версии следствия, Гиниятуллин по заказу Ильдеяркина сжигал автомобиль Цейнштейна в роковую ночь на 19 января не один, а в компании нескольких друзей — Хисматуллина и Михаила Котова. Последнего сегодня доставили на судебное заседание под конвоем сотрудников ФСИН. Котов — единственный из четырех подсудимых, кто пребывает в стенах следственного изолятора. Все остальные находятся под домашним арестом, за исключением самого Ильдеяркина — того в мае по ходатайству следователя УВД отпустили под подписку о невыезде. Котов был подавлен. Проходя по коридору в наручниках, он в молчании пристально всматривался в лица каждого из фигурантов дела.
Михаил Перфилов
К началу процесса все были в сборе. Чуть позже своего адвоката Владимира Гусева подошел и сам Ильдеяркин, который, как и всегда, оделся подчеркнуто в деловом стиле: рубашка, брюки, пиджак. Особняком от компании подсудимых в коридоре держался только Перфилов, который всем своим видом демонстрировал, что иметь ничего общего с прежними подельниками не намерен. Свидетель нервно ходил из стороны в сторону, поглядывая на дверь зала судебных заседания и ожидая приглашения от судьи.
«КАК ЧЕЛОВЕК, НЕ ЗНАЮЩИЙ СВОЕГО ДОВЕРИТЕЛЯ, 10 ТЫСЯЧАМИ ПОРУЧИЛСЯ ПРАКТИЧЕСКИ ЗА 300 МИЛЛИОНОВ?»
«С кем вы были ранее знакомы?» — приступила судья Галимова к допросу Перфилова. Тот чуть съежился и задумчиво оглядел зал. Его внимательный взгляд остановился лишь на Ильдеяркине. «Давно-давно встречались раньше. Несколько раз пересекались по работе, давно, года четыре-пять назад, наверное», — подтвердил Перфилов свое знакомство с одним из главных фигурантов дела, отметив, что никакой неприязни он к нему не испытывает и оснований для оговора у него нет.
Артем Ильдеяркин (слева)
Судья попросила Перфилова рассказать все, что ему известно по данному уголовному делу, и банковский клерк рассказал. Из его слов выходило, что Ильдеяркин ни с того ни с сего попросил его 19 января передать деньги «некоему Рузелю». Перфилов согласился, даже не задавшись вопросом, за что были переданы деньги.
— Я подумал, что это долг. Я периодически и сам спрашиваю. Не заострил на этом внимания, — пояснил свидетель. Встретились они с Гиниятуллиным в этот же день на парковке, где банковский клерк передал поджигателю 20 тыс. рублей. В этом, по словам Перфилова, и заключалось все его участие в этой истории. При этом он не стал исключать, что раньше был знаком с Гиниятуллиным, мол, лицо знакомое, а откуда — не помнит. В любом случае ни Перфилов, ни Гиниятуллин в момент передачи «гонорара» за поджог авто, друг в друге старых знакомых не признали. Однако Перфилов направил в СИЗО Гиниятуллину свою сожительницу с посылкой из продуктов — странная забота о человеке, лица которого он не может вспомнить.
Перфилов упомянул и о том, что ему было известно о юридическом споре вокруг Татсоцбанка и «Галереи вин», — «идут процессы между банком и заемщиком». По одному из таких процессов Перфилов даже выезжал в «Галерею вин» на Абсалямова, чтобы провести ревизию расчета товаров и остатков. А об истории с поджогом Перфилов, по его словам, узнал из интернета или кто-то в банке распустил такой слух. Когда речь зашла о самом поджоге автомобиля, свидетель вспотел, хотя в зале исправно работал кондиционер. Волнение также проявилось в его голосе.
— Часто к вам Ильдеяркин или другие сотрудники банка обращались с просьбами передать кому-то денежные средства? — вступила в допрос свидетеля адвокат Юлия Орешникова, представляющая в суде интересы Цейнштейна, проходящего по делу потерпевшим.
— Нет. Мы с Ильдеяркиным просто очень давно дружим, — отвечал Перфилов. — Я и сам также занимал деньги, и в этом ничего такого плохого не увидел. С другими сотрудниками банка мы так не общаемся. Ну, бывает, занимают тоже...
— Как давно вы с Ильдеяркиным общаетесь?
— Лет 7 точно. Это больше рабочие отношения, — заявил Перфилов, вначале утверждавший, что знает коллегу из правового отдела только поверхностно.
— Вы знаете потерпевшего Цейнштейна?
— Ну, да. Вот рядом сидит.
— В связи с чем вы его знаете?
— Визуально я его видел неоднократно.
— Какие у вас с ним взаимоотношения?
Владимир Гусев (справа)
— Никаких.
— Тогда объясните, в связи с чем вы заключили договор поручительства 24 июля 2017 года? — неожиданно для сидящих в зале сделала выпад Орешникова, держа в руках огромную кипу бумаг.
— Уважаемый суд, это к данному делу не имеет никакого отношения, — оборвал Перфилов, отказываясь отвечать на вопрос.
Судья попросила пояснить защитника Цейнштейна, почему та при разборе уголовного дела заговорила о договоре поручительства, подпадающем под гражданские правоотношения.
— Он сказал, что никаких отношений с моим доверителем не имеет. А что касается «Галереи вин», то он знает, что идут какие-то судебные тяжбы между банком и «Галереей вин». Тем самым он вводит в заблуждение суд! Есть договор поручительства между Татсоцбанком и свидетелем. Мы просим этот договор приобщить, — пояснила Орешникова. — И говорим, что данный свидетель поручился 10 тысячами за сумму кредита около 300 миллионов, и договор был заключен именно по поводу «Галереи вин». С какой целью был заключен данный договор, что человек, не знающий своего доверителя, 10 тысячами поручился практически за 300 миллионов?
Но судья Галимова, несмотря на объяснения, все равно допрашивала адвоката — мол, какое отношение имеет этот документ к делу о поджоге?
— Это тот пазл, который нужен делу, — заговорил сам Цейнштейн. Но с этим были не согласны остальные участники процесса, и суд решил копию поручительства все-таки не приобщать к материалам дела, а адвоката просил в допросе Перфилова держаться строгих рамок уголовного судопроизводства. Правда, других вопросов у защиты потерпевшего к свидетелю не возникло. Зато гособвинитель поинтересовался у Перфилова, известно ли ему что-то о давлении на Цейнштейна со стороны Ильдеяркина или других представителей Татсоцбанка.
— Я как во время следственных допросов говорил, что я никакого... Вот этих вещей я не знаю. Я еще тогда говорил, что здесь не нужно односторонне смотреть, — несколько скомканно ответил свидетель, добавив уже определеннее в конце. — Они люди грамотные, такими вещами не занимаются.
Артур Ахмадуллин (последний выходящий из дверей)
«ВСЕ-ТАКИ ЭТО ТОП-МЕНЕДЖЕР, НЕ ПЕШКА. ЕСТЕСТВЕННО, ЕМУ ДАВАЛИ КОМАНДУ СВЕРХУ!»
И тут в деле произошел еще один поворот. Встал адвокат Гусев и попросил суд рассмотреть его ходатайство об исключении Цейнштейна и Артура Ахмадуллина из дела в качестве потерпевших. Ахмадуллин — это помощник Цейнштейна, на которого был оформлен сожженный Volkswagen Tiguan. Ущерб составил, напомним, 700 тыс. рублей. Главный довод защитника Ильдеяркина заключался в том, что ни у того, ни у другого якобы нет оснований считать себя потерпевшими. По словам Гусева, Цейнштейн просит возместить лишь моральный ущерб, который ст. 167 УК РФ не предусмотрен, и опять-таки это больше по «гражданке», а не по «уголовке». Ахмадуллину же, по мнению адвоката, весь ущерб уже возместил по страховке «СОГАЗ» — около 1,4 млн рублей, что и так в 2 раза превышает нанесенный материальный ущерб от сгоревшего авто.
Потерпевшие ходатайство об исключении их из дела ожидаемо восприняли негативно. Но судья не спешила удовлетворять просьбу Гусева и объявила перерыв до 24 июля.
Выйдя из зала, корреспондент «БИЗНЕС Online» поинтересовался у защитницы Цейнштейна и у него самого, к чему был упомянут сегодня в суде договор поручительства Перфилова. Отойдя чуть в сторону от фигурантов, собеседники дали развернутые ответы на этот вопрос. По словам Орешниковой, изначально все подсудимые в своих показаниях, кроме Ильдеяркина, утверждали, что совершили поджог исходя из хулиганских мотивов. Мол, Цейнштейн кого-то подрезал на дороге и ему решили отомстить. Но потом свои показания они изменили, указывая на сотрудника банка Ильдеяркина как на заказчика поджога. «Мы говорим, что Ильдеяркин — это также пешка в этой истории. На самом деле связь тянется к руководству банка, не просто к начальнику юридического отдела. Мы говорим о Перфилове как об участнике всей этой ситуации, которая сложилась на протяжении нескольких лет. Есть договор поручительства, который заключили летом 2017 года, где Перфилов, совершенно не знакомый человек Цейнштейну, а он сегодня это и подтвердил, поручился 10 тысячами за сумму около 300 миллионов. Этот вопрос нам непонятен. На каком основании он это сделал?» — задалась вопросом Орешникова. Тут в разговор вступил сам Цейнштейн, многозначительно добавив: «Мы-то понимаем теперь, зачем он так сделал...»
Ранее владелец «Галереи вин» высказывал версию, что поручительство размером в 10 тысяч рублей за кредит в 300 млн рублей могло понадобиться для изменения подсудности его спора с Татсоцбанком (дело рассмотрел Ново-Савиновский районный суд, по месту жительства Перфилова).
— И вот вам прямая связь, что это не простое хулиганство, не просто Ильдеяркин решил: «Ай дай, подожгу эту машину...» — а именно то, что и ему было дано такое указание, как и Перфилову дается указание участвовать и в этих действиях, и в заключении договора поручительства, — отметила адвокат.
— Это все организовано. Все-таки это топ-менеджер, не пешка, а все-таки руководитель юридического отдела. Естественно, ему давали команду сверху, — подхватил владелец «Галереи вин». По словам потерпевших, смысл ходатайства в том, что они намерены показать, что речь идет не просто о поджоге авто, но и связи этого инцидента с руководством Татсоцбанка.
Как пояснила Орешникова, адвокат Гусев и сам перед началом судебного процесса просил вернуть дело в прокуратуру, так как был не согласен с полнотой собранных следствием фактов. «Мы в этой части его ходатайство поддержали, но следствие оценку не дает. Судья нам тоже сегодня дала понять, что она этой взаимосвязью не собирается заниматься, ее интересует только поджог. И вот есть четыре человека. Но на самом деле больше должно быть подсудимых. Они просто исполнители. Преступление до конца не раскрыто, и ни суд, ни следствие до конца не раскрывает его», — продолжила Орешникова. По ее словам, сейчас им остается только подавать жалобы на ход судебного разбирательства.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 11
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.