Василий Лихачев Василий Лихачев Фото: «БИЗНЕС Online»

«А ВОТ ПОСМОТРИМ, КАК ТАТАРСТАН БУДЕТ ОБРАЩАТЬСЯ СО ВСЕЙ ЭТОЙ СОБСТВЕННОСТЬЮ...»

— Василий Николаевич, что дала Татарстану принятая в 1992 году Конституция?

— Очень многое. Может быть, впервые в пространстве Российской Федерации принятая республикой Конституция продемонстрировала, что в нашей стране может быть демократия, что есть и учитывается мнение многонационального региона, а в Татарстане проживают представители более 170 национальностей. Вторая важная позиция — Конституция, наконец, стала адекватной экономическому потенциалу нашего региона. Напомню, что во времена Советского Союза, когда существовала Татарская АССР, ВВП республики превосходил объединенный ВВП трех прибалтийских республик — Эстонии, Латвии и Литвы, но при этом у них был статус союзных республик, а у Татарстана — автономной. И вот этот переход к объективной экономической оценке был очень важным. Республика, одна из первых в Российской Федерации, заявила о себе как о собственнике (ст. 16 Конституции РТ: «Земля, ее недра, водные, лесные и другие природные ресурсы, животный и растительный мир используются и охраняются в Республике Татарстан как основа жизни и деятельности народа» — прим. ред.), но при этом ответственном собственнике. Находясь тогда на определенных уровнях власти (с 1991 по 1995 год Лихачев был вице-президентом РТ, с 1995 по 1998-й — председателем Госсовета РТ — прим. ред.) и будучи неплохим юристом, я понимал, что без экономики, без определения отношения к собственности и принятия целого блока мер и шагов развиваться республика не сможет. Ведь я знаю, что в Москве тоже во многих кабинетах смотрели: вот у них «Татнефть» есть, Казанский вертолетный, КАПО, КОМЗ, «Оргсинтез», КАМАЗ... А вот посмотрим, как Татарстан будет обращаться со всей этой собственностью...

— Куда это приведет, да?

— Тогда мы взяли ответственность не только за состояние, за инфраструктуру, но и за то, что собственность, переданная многонациональному Татарстану, должна приносить результаты, должна расти. И Татарстан, получив этот объем собственности, какие-то политические права, например, на расширение внешнеэкономической деятельности, ведение внешней торговли, все эти политико-правовые полномочия, работал на то, чтобы нашу экономику внедрить в международное разделение труда, в мировое хозяйство. Это было сделано не только за счет потенциала, в том числе высокого интеллектуального потенциала Татарстана, но и за счет развития горизонтальных и вертикальных связей — с субъектами Российской Федерации, с федеральным центром, благодаря чему и центр получил толчок для развития. Сейчас, когда прошло 25 лет, хочу сказать, что толчок оказался недостаточным. Сегодня в федеральном центре, в федеральных структурах должны понимать, что Российская Федерация — это страна регионов, нужно этот потенциал использовать. Нынешний, 2017 год показал, что в управленческом аппарате федерального центра необходима подготовка или переподготовка по вопросам федерализма и регионоведения.

«ПРАВО ЧЕЛОВЕКА НА СВОБОДУ СЛОВА, МИТИНГИ, ДЕМОНСТРАЦИИ, НА РЕФЕРЕНДУМ — ЭТО ЖЕ КЛАССИКА ЕВРОПЕЙСКОЙ ДЕМОКРАТИИ!»

— Хорошая постановка вопроса! Видно, что регионы сегодня зажимают...

— А почему зажимают? Потому что исходят из принципов чуть ли не крепостного права: поставить в угол, наказать, пригрозить... Считаю, что мы, например, никак не можем принять те действия, которые сегодня на наших глазах, на глазах хваленой европейской цивилизации демонстрирует официальный Мадрид. Когда арестовывают членов каталонского правительства, когда выдают международный ордер для ареста руководителей Каталонии... Во мне бурлит совесть, когда я получаю такую информацию от своих друзей по Европейскому союзу из Бельгии, Германии, Франции... Там тоже люди задумались: что происходит?! Можно не соглашаться с идеей независимости, но есть же Европейская хартия демократии, Европейская конвенция об основных свободах и правах человека... Право человека на свободу слова, митинги, демонстрации, право на референдум — это же классика европейской демократии! Самое страшное, что сегодня нет желания ни в Брюсселе, ни в Мадриде говорить с каталонцами, проголосовавшими за независимость, нормальным, цивилизационным языком. Слушайте, уже заканчивается второе десятилетие XXI века! Мы где оказались?

— Как смотрится опыт Татарстана по принятию своей Конституции в 1992-м и подписанию договора с Москвой в 1994-м в свете последних событий в Испании?

— Как самый современный и востребованный! На татарстанском опыте совершенно нет паутины времени, его надо изучать и применять.

— Наверное, поэтому именно вы, человек, который знает этот опыт досконально, предложили на проходившей в Казани конференции по внешним связям регионов РФ разработать Европейскую конвенцию регионального самоуправления...

— В Европе есть очень хорошие документы по местному самоуправлению, по низшему звену. Есть несколько документов, которые регулируют особый статус нескольких регионов, приграничных общностей. А идею разработки Европейской конвенции регионального самоуправления я еще 20 лет назад высказывал на площадках совета Европы. Конгрессы местных региональных органов власти частью были за. К слову, эту идею поддержали те области, которые сегодня как раз очень возмущены каталонскими событиями. Это представители Фландрии, Лиги Севера Италии, Ломбардии, французской Корсики... Могу список продолжить.

— Вы на конференции назвали какую-то невероятную цифру, сказали, что около 400 разных регионов мира живут с мыслью о независимости и суверенитете...

— Я сам удивился, когда прочитал об этом в материалах ООН. Это цифра ООН, а не от какого-либо эксперта: от 200 до 400. Есть умные и толковые структуры в Организации Объединенных Наций, которые занимаются исследованиями региональных процессов, и они пришли к такому выводу: минимум 200 территорий являются носителями идеи новой самостоятельности. Это и Африка, и Латинская Америка, и Азия, и Европа, конечно. На фоне каталонских событий я был поражен, что официальные структуры ЕС и вообще европейских институтов разбил паралич. Я долго думал, какое слово тут подходит, и остановился на этом — паралич. Мадрид это воспринял как отмашку на жесткую позицию: никаких переговоров, никаких компромиссов...

«РУКОВОДИТЕЛИ РАЙОНОВ НЕ ТО ЧТО ЗА ВЫРАЖЕНИЕМ ЛИЦА ШАЙМИЕВА СЛЕДИЛИ, ОНИ СЛЕДИЛИ ЗА ДВИЖЕНИЕМ ЕГО МИЗИНЦА»

— Конституцию Татарстана как раз и удалось принять благодаря переговорам и компромиссам в тогдашнем татарстанском парламенте — Верховном Совете.

— Вспоминаю те тяжелые дни, когда мы принимали Конституцию Татарстана. Какие были дебаты сумасшедшие! Каждый раздел Конституции, каждая статья, начиная от первых слов преамбулы и заканчивая заключительными положениями, — это результат споров, компромиссов. Не то что за статью, за каждое слово Конституции бились! Меня тогда президент республики Минтимер Шарипович Шаймиев постоянно приглашал давать комментарии, известный профессор юрфака Казанского университета Борис Леонидович Железнов выступал на заседаниях парламента. Я без голоса возвращался домой... А мог бы Шаймиев применить административный ресурс? Мог! Тем более в зале у него было явное большинство. Там же сидела масса районных руководителей, которые не то что за выражением лица Шаймиева следили, они следили за движением его мизинца... Так что я называю процесс принятия Конституции Татарстана по-настоящему демократическим. Хочу подчеркнуть — благодаря именно Татарстану, нашей Конституции принцип разграничения и делегирования полномочий, наряду с принципами суверенитета, уважения права народа на самоопределение, является конституционным принципом современной Российской Федерации. Надо понимать, что Россия — многонациональная страна, что России договоры нужны для эффективного управления. Регионы очень разные — по экономике, по культуре, по национальному составу... И это нельзя не учитывать. Вот создали федеральное агентство по делам национальностей. Хорошее дело, очень хороший человек его возглавил, боевой, — Игорь Баринов. Но смотрю: там, к большому сожалению, пошли по пути составления разных инструкций, описаний, разработки программ, их утверждения...

— А надо?

— А нужен живой разговор с регионами. Вот почему бы федеральной власти не провести ассамблею народов России? Есть же хороший пример — ассамблея народов Татарстана. Почему мы боимся разговора со своим многонациональным народом? Меня никто не убедит в том, что представитель любой национальности не является дитем своего происхождения. Как все мы думаем о своих родителях, бабушках и дедушках, детях, так человек и опирается на свое происхождение, в момент большого напряжения вспоминает свой язык. Яркий пример — «Семнадцать мгновений весны»...

— Радистка Кэт!

— Да, она во время родов кричала «мама» по-русски... Я бы сказал, что в этом проявились и ум, и тактичность писателя и сценариста Юлиана Семенова.

— Фильм великолепный... И писатель тоже.

«МОСКВИЧИ СНАЧАЛА ВОСПРИНИМАЛИ НАС КАК «ВРАЖЕСКУЮ ТАТАРСКУЮ ДРУЖИНУ»

— Один показательный пример. В 1999 году под Парижем, в Рамбуйе, собрались эксперты по линии ОБСЕ, они искали пути решения конфликта между Сербией и автономным краем Косово. Как рассказал мне известный болгарский дипломат Стефан Васильев, там на столах лежал текст российско-татарстанского договора 1994 года на английском языке, потому что лучше, чем этот договор, как сказал Стефан, ничего не нашли... Сейчас, я думаю, настало время, тем более на фоне каталонских событий и острой ситуации в Донбассе, для заимствования и другого российско-татарстанского опыта — методики проведения переговоров, опыта по созданию атмосферы уважения, когда стороны, первоначально жестко настроенные по отношению друг к другу, позднее доброжелательно жмут друг другу руки. 

— Вы наверняка в таких переговорах не раз участвовали — и по Конституции, и по договору Москвы и Казани...

— Помню первые переговоры по договору, когда мы приехали в Москву с премьером РТ Мухамматом Галлямовичем Сабировым и еще несколькими товарищами. Нас встретили просто ледяным холодом! Даже в то время министр юстиции России Николай Федоров, который учился в Казанском университете... Четко можно было разделить — вот представители России, вот представители Татарстана. Мы то ли понимали, как смягчить атмосферу, то ли характер такой — взяли и подарили каждому по коробке чак-чака... И это возымело такое действие! Они же, видимо, представляли, что какая-то вражеская дружина прибыла...

— «Вражеская татарстанская дружина»!

— А мы, оказывается, вполне себе дружелюбные люди, под мышкой у которых чак-чак... Мне тогда удалось составить, считаю, удачный список делегации. У москвичей вопросы по истории — наш историк Индус Ризакович Тагиров отвечает, вопросы по федеральному законодательству — профессор Железнов, вопросы по экономике — председатель госкомитета по управлению госимуществом РТ Фарит Газизуллин, финансовый блок — министр финансов РТ Дмитрий Нагуманович Нагуманов... Такая была сильная делегация! Тогда у меня сложилось впечатление, что внутри ельцинской команды были люди, может быть, даже процентов 30–40, которые не хотели договора Москвы с Казанью, не хотели урегулирования отношений. Для них Татарстан, который на расстоянии 800 километров от столицы, вообще был непонятен. Знали, что там нефть, что там какие-то машины производят. А вот то, что там многонациональный народ живет, что это народ интеллектуальный, что он во все исторические периоды Российского государства выстраивал мост между Западом и Востоком... Думаю, не случайно еще в царские времена, в XVIII–XIX веках, Императорский Казанский университет давал мощнейшие кадры востоковедения. Были известные профессора, были люди, которых брали на дипломатическую работу... Поэтому считаю сегодня очень важным изучение подходов, методологии, которые демонстрировали Татарстан на переговорах с федеральным центром, а также Москва, которая захотела понять позицию республики.

...
Фото: «БИЗНЕС Online»

«КОНСТИТУЦИЮ ТАТАРСТАНА МОЖНО СРАВНИТЬ С ДОКУМЕНТАМИ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ»

— Как юрист скажите, Василий Николаевич, надо ли вносить изменения в Конституцию Татарстана из-за того, что нынешним летом не был продлен договор между Москвой и Казанью? Там же прямо в первой статье говорится про этот договор («1. Республика Татарстан — демократическое правовое государство, объединенное с Российской Федерацией Конституцией Российской Федерации, Конституцией Республики Татарстан и Договором Российской Федерации и Республики Татарстан „О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан“», — прим. ред.)...

— Для элиты, для законодателей Татарстана это важнейшая задача. Вносить изменения в Конституцию РТ, совершенно очевидно, придется. Но это не значит, что прямо завтра это надо делать, бежать впереди паровоза. Как бывший председатель парламента Татарстана я вижу, что нужно создавать группу толковых, спокойных, цивилизационных экспертов, которые бы провели очень серьезный мониторинг разных статей, положений Конституции Татарстана и выполнили еще один большой блок работы, ведь на Конституцию завязано законодательство республики, в том числе сфера бюджетных отношений, налогов и прочее. И вот эту работу надо провести, по крайней мере, для себя, разработать концепцию изменений. 

— Почему все-таки Москва отказалась от договора с Татарстаном?

— Мне кажется, что решение тех или иных проблем все равно потребует принятия договоров, тем более российская Конституция этот институт и этот принцип зафиксировала. И он относится к той части Конституции РФ, которая не может быть отменена, это железный, устойчивый, безусловный приоритет. Но нужна политическая воля на использование договорных полномочий в тех или иных сферах. Сама жизнь показывает потенциал Татарстана как авторитетного государства, (ст. 5 Конституции РФ: «2. Республика (государство) имеет свою Конституцию и законодательство», — прим. ред.), имеющего отношение к исламу, к мусульманским традициям. Напомню один пример. Когда из-за сбитого самолета испортились отношения между Россией и Турцией, довольные американцы потирали руки: сейчас турки обратятся к НАТО, а там есть 6-я статья о взаимной помощи... Вот какие далеко идущие планы были. Я тогда говорил, что восстановление российско-турецких отношений пойдет через региональную составляющую. И Минтимер Шарипович мне сказал: «Ты очень правильную идею высказал...» Он-то прекрасно понимает, и я знаю, какой глубокий объем сотрудничества имеют Турция и Татарстан, причем в экономике прежде всего.

— В тот нелегкий период немало СМИ обвиняли Татарстан в том, что он не разрывает связи с Турцией...

— А вот еще показательный факт. В начале ноября МИД РФ и аппарат президента РФ приняли решение, что в 2018 году очередное заседание межправкомиссии России и Саудовской Аравии состоится в Казани. Уверен, это будет великолепное продолжение того диалога, который состоялся недавно между королем Саудовской Аравии и президентом России. Так что хочешь не хочешь, но Татарстан имеет потенциал в укреплении международных связей Российской Федерации. Другое дело, нужно ли это оформлять каким-то специальным соглашением. Сегодня по таким вопросам легко договариваться, опираясь на федеральное и республиканское законодательство. Там же все эти вещи расписаны. Но вопрос самолюбия... Наверное, он есть. Но это в значительной степени психологическая категория, а надо руководствоваться прагматичными соображениями. Поэтому делаем вывод: Конституция Татарстана играла и продолжает играть важную роль в жизни республики. Процесс внесения поправок логичен. Сегодня в мире мы не найдем ни одной страны, которая бы в свою Конституцию не вносила поправок. Начиная с США, их великой Конституции... Думаю, сегодня намного важнее не замыкаться на юридической материи, а думать о том, как лучше реализовать полномочия республики, чтобы рос экономический потенциал Татарстана. Полагаю, что наша Конституция является примером для других регионов именно с точки зрения применения. Когда в том далеком 1992 году я свежим взглядом посмотрел на только что принятую Конституцию, увидел — получился красивый политико-юридический документ, явление высокого юридического уровня! Я бы сравнил нашу Конституцию с Конституцией Французской буржуазной революции, с документами Парижской коммуны, с документами Великого Октября.

— Вы их считаете великими?

— Если посмотреть подписанный Лениным Декрет о мире, все его положения актуальны и сегодня. О том, что «всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом демократическом мире», «немедленном мире без аннексий и контрибуций», что продолжение войны рассматривается как «величайшее преступление против человечества»... Кто скажет, что это неактуально? Ленин и сегодня за Декрет о мире достоин Нобелевской премии мира. Тогда, 100 лет назад, бюрократия молодой власти просто не успела подготовить документы для представления в Нобелевский комитет. Не успели! Дайте сегодня дедушке Ленину Нобелевскую премию!

— Ваше требование понятно, как и ваша высокая оценка Конституции Татарстана...

— Еще раз подчеркну — это документ межнационального согласия, миротворческий, который позволяет решать многие серьезные проблемы социально ориентированной экономики, содержит социальный блок, направлен на заботу о человеке. Я сам писал положения, которые касаются прав человека, и каждое слово сверял с международно-правовыми обязательствами Российской Федерации, почему и трудно сделать к нашему Основному Закону какой-то подкоп. Я изучил тогда Всеобщую декларацию прав человека 1948 года, два ооновских пакта о правах человека 1966 года, многие другие документы, все международные обязательства России... И все международно признанные права перенесены в Конституцию Татарстана. От нее отказываться нельзя. Но если жизнь требует внести какие-то изменения, думаю, это надо сделать для эффективности нашего Основного Закона, с 25-летием которого поздравляю всех татарстанцев!

— Спасибо за интересное интервью! И вас тоже с днем рождения Конституции Татарстана!