Мендель Хатаевич: «Если начальники не усвоят татарский язык, должны будут уйти с работы!»

Мендель Хатаевич

ЭКЗЕМПЛЯР ПРОТОКОЛА БЫЛ ПЕРЕДАН ТУРЕЦКОМУ ПОСЛУ

В середине 1920-х годов продолжалась борьба за равноправие республик СССР. Победившие в революции большевики Декларацией прав народов России торжественно провозгласили суверенность народов страны, создали видимость разделения полномочий между законодательными и исполнительными ветвями власти. На самом деле они узурпировали власть, сосредоточив ее в руках высшей партийной инстанции. Борьба за независимость автономных республик в определенной мере была связана с именем Турара Рыскулова, заместителя председателя Совнаркома РСФСР, давнего соратника татарского общественно-политического деятеля Мирсаида Султан-Галиева, оппонента по национальному вопросу самого Иосифа Сталина. Как сообщил корреспонденту «БИЗНЕС Online» известный казанский историк, академик АН РТ Индус Тагиров, находясь на этом посту, Рыскулов считал, что автономные образования России были бесправны. «На них наступает великодержавный национализм и стремится помешать этому процессу. 12–14 ноября 1926 года состоялось совещание представителей российских автономий для обсуждения вопроса о правах республик и областей РСФСР. По имени инициатора совещания оно стало называться «рыскуловским». Рыскулов в своем выступлении обрисовал два типа республик: «которые созрели и могут существовать» и республики, существовавшие только благодаря советской власти. Татарскую республику он отнес к первому типу: «Татреспублика мыслима вообще как национальное государство. Это зрелая нация, у которой были зрелые классы и была общественная зрелость». Далее он выделил второй тип республик: «Есть национальные республики вроде Казахской, Башкирской и так далее, которые только и появились в результате национальной политики советской власти, которые существуют только со времени советской власти... Республики первого типа сразу оформились в течение первых же лет... Там это можно сделать сразу. Коли обрусевшая интеллигенция не дает татарскому народу еще хода, это другое дело, но зрелость там настолько налицо, что такие мелочи, как осуществление делопроизводства на татарском языке, для них легко. И они могут ставить очередные вопросы осуществления хозяйственных задач и вовлечения татарских масс в хозяйственное строительство. А возьмите вы Ойротию (Ойротская автономная область – административно-территориальная единица РСФСР, существовавшая с 1922 по 1948 годы. Современное название – Республика Алтай, распространено также и Горный Алтай; субъект Российской Федерации, входит в Сибирский федеральный округ. Столица – город Горно-Алтайск – прим. ред.), Якутскую и другие наши большие республики с маленьким значением. Они не оформили еще своего существования. У них наряду с хозяйственными задачами должны стоять чисто практические задачи по оформлению этих республик... Политика советской власти должна заключаться не только в углубленном руководстве усиливающихся республик, как Татарская, а должна быть и покровительственной в отношении неуспевающих национальностей». Машинистка турецкого посольства сняла с нее две копии. Один экземпляр был передан турецкому послу Зеккия-бею с тем, чтобы выдержки из него попали в заграничную прессу».

Турар Рыскулов

НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ПАРТИИ ЕЩЕ БОЛЕЕ ОЖЕСТОЧИЛАСЬ

После рыскуловского совещания национальная политика партии еще более ожесточилась. 2 января 1927 года в Казани состоялось собрание партийного актива с участием 291 человека. На нем ответственный (по тем временам – первый) секретарь обкома ВКП(б) Мендель Хатаевич весьма отрицательно оценил совещание и заявил, что «нет опасности ни великодержавного шовинизма, ни местного национализма», как и нет необходимости в преобразовании автономных республик в союзные. Свое выступление он закончил призывом к ЦК ВКП(б) «дать более твердый отпор антипартийным настроениям, имевшим место на этом совещании».

Вскоре усилился нажим со стороны обкома партии на советские органы власти. Без согласования с Совнаркомом республики был взят курс на реформу правительственных учреждений, пересмотр их функций сверху донизу. Эта была подмена функций съезда Советов республики и его ЦИКа. Конфликт между партийными и советскими органами достиг таких масштабов, что правительство республики во главе с его председателем Шаймардановым (Шаймарданов Шайгардан Шаймарданович – председатель Татарского центрального исполнительного комитета (ТатЦИК) в 1924 - 1927 годах – прим. ред.) выехало в Москву, где был поставлен вопрос о согласовании обкомом своих действий с СНК республики. Это событие вошло в историю под названием «Стачка наркомов».

Разумеется, поездка результатов не дала. ЦК ВКП(б) не поддержал и не мог поддержать СНК ТАССР, ибо по всей стране устанавливал монополию партийной власти. А Хатаевич в своем выступлении на XII партийной конференции оценил поездку как попытку дворцового переворота, времена которых, по его словам, прошли. Он призвал сурово наказать «всех этих сбежавших наркомов». Их наказали, освободив от занимаемых должностей. В последующем все они были репрессированы. Подобные ситуации в дальнейшем возникали во всех республиках. Все эти выступления явились почвой для собственной интерпретации официального лидера татарстанских большевиков событий рыскуловского совещания. Хатаевич неплохо использовал его материалы в борьбе против своих оппонентов. Согласившись с выступившими в том, что решения совещания не отражают мнения партийных организаций национальных республик, он обвинил инициаторов его созыва в попытке произвести нажим на партию, на ЦК. Хатаевич, вопреки истине, заявил о выступлении на совещании Гимранова и Шаймарданова, которые якобы встретили там резкий отпор, получив прозвище «обрусевшие татары». Было ли это его собственной выдумкой или же озвучено было им с чьей-то подачи? Не столь важно. Это был лишь маневр, направленный на обращение видных татарских работников в своих союзников. Но ничего из этого не вышло.

Хатаевич, подвергнув критике идею реорганизации автономных республик в союзные, попытался убедить присутствующих в том, что нет опасности ни великодержавного шовинизма, ни местного национализма. Он выразил несогласие с мнением о вводе в состав ЦК и ЦКК большего числа националов, оценив его, по примеру предшествовавших ораторов, как выражение недоверия к ЦК партии. Секретарь обкома ВКП(б) подчеркнул, что состав данных партийных органов формируется исходя «из делового принципа, из степени подготовленности каждого товарища». По мнению, которое высказал в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» Тагиров, этот тезис Хатаевича несостоятелен. «Во-первых, – полагает академик, – в республиках имелись такие кадры, но их в ЦК и ЦКК не выдвигали. Более того, национальным кадрам не доверяли даже руководство местными партийными организациями, будь они, как показала «секретарская чехарда» 1920-х годов в республике, хоть трижды подготовленными. ЦК предпочитал посылать в Татарию в качестве секретарей лиц некоренной национальности, хотя опытные кадры из татар были как в Москве, так и в самой республике. Получалось, что не доверять ЦК было нельзя, а не доверять национальным кадрам — можно».

«В ТАТАРСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ ИМЕЕТСЯ ПРОЯВЛЕНИЕ ВЕЛИКОДЕРЖАВНОГО ШОВИНИЗМА»

Правда, Хатаевич не мог не признать элементов «невнимания и нечуткости» по отношению к национальным республикам. Он не смог отрицать наличие великодержавного шовинизма, но поставил его рядом с местным национализмом: «У нас в Татарской Республике имеется проявление великодержавного шовинизма, когда русский чиновник противодействует реализации татарского языка. В этом случае он носит характер наступательного, но есть моменты, когда националистические настроения в русском крестьянстве или рабочем усиливаются в результате недостаточно внимательного отношения к его нуждам. Такие проявления национализма носят оборонительный характер, то же и наоборот». Закончил Хатаевич свое выступление призывом к ЦК ВКП(б) «обратить внимание на те настроения, которые выявились на этом совещании, чтобы дать более твердый отпор всем антипартийным настроениям, имевшим место...»

«Казанское обсуждение» шло в другом русле, более того, принятые здесь постановления преследовали цель умаления значения рыскуловского совещания и дистанцирования от него. Не было единства позиций даже внутри самого руководства республики. Один подход — позиция бывшего председателя ТатЦИКа Рауфа Сабирова, другой — позиция секретаря обкома ВКП(б) Хатаевича и совсем особый — позиция председателя ТатЦИКа Шаймарданова, который поддерживал то одну, то другую сторону. В постановлении же получили отражение мнение и позиция не партийной организации, а ее руководителя. Осуждение рыскуловского совещания не означало, что в республиканском руководстве царили мир и спокойствие. 

Материалы партийных конференций и пленумов 1926 - 1927 годов свидетельствуют, что групповая борьба татарских коммунистов хотя и включала в себя национальный аспект, в целом была борьбой за разграничение полномочий между обкомом ВКП(б) и советскими органами. В этой борьбе национальный вопрос использовался как инструмент. 

Нельзя было огульно обвинять секретаря обкома в антитатарских действиях. Секретари во многих случаях выступали зачинателями полезных для развития татарской культуры инициатив. Так, Хатаевич предложил ввести изучение татарского языка в русских школах, при его участии была принята резолюция обкома о внедрении в систему государственных и общественных организаций татарского языка. Об этом было сказано и в его отчетном докладе на XII областной партийной конференции в декабре 1926 года. Тогда последовал письменный вопрос: «Вы сказали, что русские товарищи, не обучающиеся татарскому языку, должны покинуть Татреспублику. Возможно ли покинуть ее сейчас, ибо многие желают выехать?» Открестившись от подобной интерпретации, Хатаевич заметил: «Имеется постановление ОК (Татарского обкома ВКП(б) – прим. ред.) о том, что в отношении наших правительственных и общественных организаций должны быть проведены мероприятия в сторону установления конкретного перечня должностей, которые должны быть заняты людьми, владеющими татарским языком, но независимо, будет ли это татарин или другой национальности, он должен обслуживать татарское население... Если они не усвоят татарский язык, то должны будут уйти с этой работы. Это мы считаем, безусловно, правильным, и нужно в течение 1927 года провести в жизнь». 

Чтобы увеличить, нажмите

В ответ на ряд писем с протестом по поводу такого нововведения Хатаевич опубликовал две статьи в газете «Красная Татария» в защиту татарского языка. Он также был сторонником землеустроительной политики в пользу татарского крестьянства, исходя из того, что русское крестьянство было зажиточнее, чем татарское. Хатаевич писал: «Если переселять бедноту, при тех небольших размерах государственной помощи, которая оказывается переселенцам, это значит обрекать ее на полную гибель... Поскольку же русское крестьянство по своему экономическому уровню выше, то переселять в большем проценте нужно его». В то же время в ряде случаев со стороны отдельных руководителей раздавались голоса в пользу переселения всех русских за пределы Татарии.

Борьба между партийными и советскими руководителями имела под собой объективные основания. Партийные органы осуществляли тотальный контроль над всей общественной и экономической жизнью республики, считали себя вправе вносить изменения в структуру, функции и полномочия советских органов. Инициатива в назначении руководителей на советские должности принадлежала обкому партии. В противостоянии, как правило, одерживал победу партийный руководитель. Так, председатель Совнаркома Хаджи Габидуллин оказался не у дел из-за обостренных отношений с обкомом ВКП(б). Хатаевич выдвинул на эту должность кандидатуру своего сторонника Шаймарданова и добился ее поддержки. Чем закончилась история их служебных взаимоотношений – вы уже читали выше (про «Стачку наркомов» – прим. ред.).

Назначенный на тот или иной пост руководитель стремился к самостоятельности, полагая, что советские руководители не должны превращаться в послушный инструмент в руках секретаря обкома партии. Между тем Хатаевич обращался с местными работниками как «хозяин со своим работником». Из Казани в ЦК жаловались на его резкость, нежелание работать с местным активом, «диктаторство». Всякая самостоятельность, если она была не по вкусу секретарю обкома партии, рассматривалась как отход от партийной линии, а поддержка позиций совработника другими, в том числе и членами обкома, расценивалась им как «групповщина»...

Подготовил Михаил Бирин

Окончание следует.