Как и для всего нынешнего петербургского экономического форума, темой делового завтрака Сбербанка сегодня стал вопрос: кто, как и какие реформы должен проводить в России? Фото: president.tatarstan.ru

«МЫ ПЫТАЕМСЯ НАВЯЗАТЬ ОБЩЕСТВУ ШИЗОФРЕНИЧЕСКИЕ ИДЕИ»

Как и для всего нынешнего петербургского экономического форума, темой делового завтрака Сбербанка сегодня стал вопрос: кто, как и какие реформы должен проводить в России? Конечно, она была сформулирована иначе («Чего ждать после мая 2018 года?»), но говорили за столиками Hilton St. Petersburg ExpoForum вовсе не об итогах президентских выборов. Набор участников мероприятия, прочно вошедшего в традицию ПМЭФ, был столь же традиционен — от министров и региональных лидеров (включая привычно держащегося в тени Рустама Минниханова) до официальных экономических оппозиционеров типа Сергея Глазьева и Бориса Титова.

Впрочем, тема выборов все же присутствовала в не менее традиционном клипе, предваряющем завтрак. В нем постепенно открывающаяся дверь, за которой скрывалось что-то невообразимо светлое и яркое, как бы символизировала приход нового (или все же старого?) президента. Правда, сопровождали этот образ тревожные фразы о состоянии экономики, но вряд ли кто-то успел задуматься о несоответствии посылов. Столь же традиционный тамада Герман Греф вызвал из недр обеденного зала первого оратора — председателя комитета Госдумы по бюджету и налогам Андрея Макарова.

И тот не подкачал, одновременно припечатав едва ли не всех разработчиков стратегий сразу. «У меня такое ощущение, что мы пытаемся все время навязать обществу — пусть на меня никто не обижается — шизофренические идеи, что наши проблемы можно залить деньгами, дать 1,5 триллиона или 10 триллионов и дальше — как подсказывают умственные способности или академические знания», — горячо говорил он. Намек на академическое звание Глазьева и «Стратегию роста» Столыпинского клуба был прозрачен, как горный воздух ясным днем. Но долго в одиночестве им оставаться не пришлось.

Макаров незамедлительно обрушился и на Алексея Кудрина (по своему обычаю, не называя имен, но и тут все было ясно). «Вторая сторона — это набор банальностей, с которыми никто не спорит, потому что спорить с этим бесполезно. Но при этом, выдвигая банальности, никто не говорит о том, каким образом мы собираемся этого достигать», — эмоционально продолжал слуга народа. Впоследствии «прилетело» от него и чиновникам, которые «отвечают за все что угодно, только не за результат». «Извините, нам не удалось послушать начальника транспортного цеха — министра экономического развития, — язвительно процитировал он Михаила Жванецкого. — Но он никогда в жизни не отвечает ни за то, что он сделает, ни за то, что он не сделает. Только если однажды ночью не пойдет в „Роснефть“», — витийствовал Макаров, направляя слушателей к истории с арестом бывшего главы минэкономразвития Алексея Улюкаева. Что касается его 34-летнего сменщика Максима Орешкина, того действительно ждали на завтраке у Грефа, но так и не дождались. «Опаздывает», — развел руками Герман Оскарович.


Единственной неприкосновенной ценностью для Макарова оставался Владимир Путин. Казалось, при одном упоминании о президенте он становился выше ростом. «Президент придет, скажет, и мы будем выполнять. От кого это зависит, все и так знают. Вопроса нет. А вот вопрос в том, будем ли мы что-то делать, в состоянии мы что-то сделать и в состоянии ли мы сами что-то предложить — вот это и есть проблема», — с пафосом воскликнул Макаров в одном из своих «включений».

Греф на это возразил, мол, глава Центрального банка РФ Эльвира Набиуллина не ждала указаний, а действовала — и политика ЦБ оказалась самой удачной за последние 6 лет. «Женщинам не нужны указания, может, нам нужен президент-женщина?» — спросил глава «Сбера», чем, быть может, оказал медвежью услугу своей ученице. Работа Набиуллиной у банкира Грефа заслужила наивысшую оценку. «Самое главное — радикально изменилась наша монетарная политика, приведшая к тому, что стабилизирован уровень инфляции. Впервые обещания Центрального банка достигаются и даже перевыполняются», — отметил он.

Но такими мелочами Макарова было не сбить с пути истинного, и когда ему же предложили толкнуть завершающую речь, Остапа снова понесло. «На меня вчера произвела страшное впечатление сессия, которую организовывал Сбербанк, когда три профессора Стэнфорда говорили о тех проблемах, которые сегодня являются главными в тренде мирового развития. Я очень боюсь, что мы заболтаем своими программами те проблемы, которые позволяют России удержаться в этом тренде, и будем обсуждать вот это бессмысленное — заливать деньгами не заливать, с вертолета или самолета их разбрасывать. Бессмысленная дискуссия, и я возвращаюсь к тому, что было сказано в программе Грефа, которая не была реализована. Она начиналась со слов: экономические проблемы России находятся во внеэкономической плоскости. И, коллеги, возвращаясь к доверию: единственный человек в стране, у которого доверие непререкаемое, — это президент, потому что он слушает людей, и в этой дискуссии не забывает о 19,8 млн. людей, которые по итогам 2016 года живут за чертой бедности... Вот давайте мы тоже будем слушать людей, и тогда, может быть, наши предложения президенту будут базироваться на чем-то более устойчивом. А не будем ждать, когда он придет, услышит людей и скажет нам, что надо делать», — с горящими глазами почти кричал Макаров. В голове корреспондента «БИЗНЕС Online» всплыли строки Маяковского «Я себя под Лениным чищу», но с другой фамилией в цитате.

«Ммм... После вас тяжело что-то добавить», — неопределенно ответил Греф.

Татьяна Голикова начала с того, что зачем-то вспомнила «безумный спор между Грефом и Кудриным»Фото: ©Григорий Сысоев, РИА «Новости»

«ПРИШЕДШИЕ НОВЫЕ НЕ ХОТЯТ СОГЛАСОВЫВАТЬ ТО, ЧТО ПОДГОТОВИЛИ СТАРЫЕ»

Впрочем, бенефисом думца дело, разумеется, не ограничилось. Греф в это утро был явно расположен к сексистским высказыванием и обращение к Татьяне Голиковой сформулировал так: «Что вы думаете о проведении реформ? Может быть, нам просто нужно женщину во главе правительства?» Глава Счетной палаты начала с того, что зачем-то вспомнила «безумный спор между Грефом и Кудриным». Напомним, в начале нулевых нынешний глава «Сбера» возглавлял МЭР и продвигал структурные реформы, а министр финансов Кудрин им сопротивлялся, требуя копить деньги на черный день. Голикова рассказала, как Кудрин слег с воспалением легких, и она (в должности замминистра) отстаивала позицию минфина с каких-то высоких трибун. Вывернула Татьяна Алексеевна на грустный, но в целом справедливый вывод: «Пришедшие новые не хотят согласовывать то, что подготовили старые».

По словам Голиковой, именно это является одной из главных причин зависания предыдущих программ реформ. Другая — их непросчитанность. «Реформы, которые мы осуществляем, должны носить целостный характер... Мы всегда стараемся привязать реформы к какому-то политическому циклу, и, делая программы в преддверии политического цикла, мы стараемся согласовать наши предложения по структурным реформам с действующим кабинетом [министров]. Это получается когда-то хорошо, когда-то плохо, но действующие кабинеты в какое-то время уходят, и, к сожалению, преемственности с точки зрения большинства предложений, которые находятся в ранее разработанных структурных реформах, не происходит», — сказала она.

К сказанному глава Счетной палаты добавила, что для проведения реформ не нужно ждать «политического сигнала» сверху. Похоже, Макарову удалось-таки зацепить аудиторию своим высказыванием в начале завтрака и направить беседу в нужную сторону.

Последние 10 лет, по мнению Алексея Кудрина, стали «потерянным десятилетием», когда экономический рост российской экономики в среднем составлял 1%
 Фото: president.tatarstan.ru

«ПОТОМУ ЧТО НУЖНЫ ТАКИЕ, ЗНАЕТЕ... БУЙНЫХ МАЛО»

Во всяком случае, министр финансов Антон Силуанов в первых строках тоже заявил, что для серьезных изменений в экономике нужны реформаторы, которые не будут ждать приказов. «У нас некоторые воспринимают реформы как дополнительные ресурсы: если дали ресурсы — будут реформы... Такой подход не может лечь в основу следующей команды. Потому что нужны такие, знаете... буйных мало. Это такие люди, которые генерировали бы сами реформы и не ждали команд сверху», — сказал он. О том, что «буйные» планомерно зачищены властью или, присмирев, покорно заняли место в отведенном стойле, Силуанов предпочел умолчать. Зато завел любимую песню о сбалансированном бюджете как одном из приоритетов министерства.

В целом же Силуанов выступил в мейнстриме текущего момента и произносил правильные слова. «Что касается нас, то я вижу здесь реформы, изменения в налоговой сфере. Для чего? Для того чтобы обеспечить рост. Если мы не будем делать реформы, и Алексей Леонидович [Кудрин] тоже подтверждает, на 1,5 процента, не больше, будет расти [экономика]. Поэтому нужна реформа в налоговой сфере, нужны реформы в отраслях, «социалке», нужны реформы в отраслях человеческого капитала», — сказал он.

Сам Кудрин заявил, в частности, что необходимо увеличить расходы на здравоохранение. «У нас будет стареть население, просто в силу этого нам нужно тратить на здравоохранение. Вы знаете, в прошлом году у нас в трудоспособном возрасте умерли 450 тысяч человек, 80 процентов из них — мужчины, если мы не вложимся в это — надо спасать мужчин в общем... Мы боремся за численность населения, за рождаемость, а потом недоучиваем», — сказал он.

Глава центра стратегических разработок также напомнил, что его стратегия предлагает перераспределить расходы в размере 2,3 - 2,5% ВВП, в первую очередь на образование и здравоохранение. При этом последние 10 лет, по его мнению, стали «потерянным десятилетием», когда экономический рост российской экономики в среднем составлял 1%. «В России не сложилась экономика знаний», — посетовал Кудрин и напомнил, что прошлыми программами развития целью ставилось увеличить количество инновационных предприятий до 40% от общего числа. Но не сложилось: было 7 - 8% «инноваторов» — стало 8 - 9%

К слову, накануне Кудрин в интервью агентству Bloomberg заявил, что власти России не готовы к реформам даже после «потерянного десятилетия». Глава ЦСР усомнился в том, что Путин полностью одобрит предложенную центром стратегию развития страны на период 2018 - 2024 годов, поскольку эти предложения «идут вразрез с моделью централизованного управления, выстроенной во времена, когда цены на нефть были вдвое выше нынешних». Иначе говоря, вертикаль власти не позволит.

Набор участников мероприятия, прочно вошедшего в традицию ПМЭФ, был традиционен — от министров и региональных лидеров до официальных экономических оппозиционеров Фото: president.tatarstan.ru

«ДИНОЗАВРЫ» НЕ ОСВОБОЖДАЮТ МЕСТО ДЛЯ БИЗНЕСА — ЭТО ВО МНОГОМ РЕЗУЛЬТАТ УСПЕХОВ АНТИКРИЗИСНОЙ ПОЛИТИКИ»

До советника президента РФ Глазьева дело дошло, как обычно, ближе к завершению «банкета». Впрочем, ничего нового он не сказал, упомянув Китай как образец нового мирохозяйственного уклада. Его единомышленник, бизнес-омбудсмен Титов, предложил представить, что «осенью 2008 года такой завтрак проводил бы Bank of America». Мол, американцы смогли массированным вбросом денег оживить экономику, а мы чем хуже? На это ректор РАНХиГС Владимир Мау заявил, что странно слышать ссылки на прогрессивный западный опыт от тех, кто постоянно критикует Запад. Мау назвал методы оппонентов «макроэкономическими манипуляциями», которыми можно остановить катастрофу, но не запустить рост.

«Во многом наши проблемы — это результат успешной антикризисной политики. Мы все научились не давать «динозаврам» рухнуть: спасти банки, спасти крупные предприятия. Креативное разрушение ушло. И, конечно, послекризисному бизнесу гораздо труднее приходить на рынок. Я не предлагаю креативное разрушение любой ценой, мы все знаем, к чему оно привело в Германии в 1933 году. Но, в общем, проблема того, что «динозавры» не освобождают место для бизнеса, — это во многом результат успехов антикризисной политики всех стран», — сказал ректор РАНХиГС.

Завтрак подходил к концу, Анатолий Чубайс почти доел поданные сырники, а участники мероприятия один за другим кратко озвучивали собственные резюме. Черту под всем подвел, конечно же, Греф. «Есть только три вещи, которые никогда нельзя вернуть, — это время, слово и возможности. Давайте же не будем терять время, давайте не будем упускать возможности и давайте будем выбирать слова», — процитировал он своего любимого Конфуция. Прозвучало это как тост.