Фарида Исмагилова: «С гордостью могу сказать, что мы провинциальный театр!»

Фарида Исмагилова

«В ГОСДУМЕ Я СКАЗАЛА, ЧТО ПРОВИНЦИЯ УДИВЛЯЕТ»

— Фарида Багисовна, как вы реагируете, когда альметьевский театр называют провинциальным?

— Смотря какой смысл закладывают в это слово. Как говорят в нашем театральном мире, сегодня провинция удивляет. Когда я 19 декабря 2016 года выступала на парламентских слушаниях в Госдуме, посвященных развитию культуры, в том числе и театрального искусства в малых городах, я тоже об этом сказала. Действительно, сегодня провинция удивляет! В этом контексте я с гордостью могу сказать, что мы провинциальный театр. Бывает, конечно, что, говоря провинциальный, кто-то пытается тебя как-то принизить, но когда я слышу такое, то гордо поднимаю голову и шагаю дальше.

— Совсем скоро, 19 февраля, начнутся гастроли вашего театра, как у нас любят говорить, на главной татарской сцене — в театре имени Камала. С чем вы едете в столицу республики? Как собираетесь удивлять казанскую публику?

— Начну с того, что я пришла работать в театр в 2005 году, и вдруг выяснилось, что к тому времени театр не был с гастролями в Казани целых 7 лет. Думаю, не-е-ет, так нельзя, ну если не ежегодно, то хотя бы раз в три года надо ездить. И как-то так повелось, что с тех пор мы ездим в Казань с гастролями каждые три года. За это время мы как раз успеваем выпустить новые спектакли, отобрать лучшие и сформировать гастрольный репертуар.

Хочу сказать, что в этот раз репертуар мы подбирали очень тщательно. Во-первых, нынешний сезон мы назвали «сезоном премьер», поскольку выпускаем сразу 8 спектаклей. С одной стороны, для нас это конечно сложно, но с другой — это очень хорошо, потому что, работая в условиях такого малого города, как Альметьевск, приходится бороться за внимание зрителя, в том числе и за счет большого количества премьер.

Вот сама назвала Альметьевск малым городом, но тут же осеклась. Он мал, да удал! Ведь наш город — это, безусловно, столица нефтяного региона и во всем оправдывает этот свой статус, особенно в последнее время. Это касается всего: и благоустройства, и реализации новых масштабных проектов. Мне, например, очень импонирует, что генеральный директор компании «Татнефть» Наиль Ульфатович Маганов сам лично является инициатором многих начинаний, он и, конечно же, наш молодой глава Айрат Хайруллин зажигают своим энтузиазмом, азартом, если хотите, и нас, и всех жителей города. Могу сообщить, что в настоящее время начинается реализация проекта, связанного с развитием в Альметьевске уличных театров, и по этому поводу у нас с Наилем Ульфатовичем уже было несколько встреч. Наша задача как театра — быть в центре этого проекта, и мы очень рады этому. Считаем, что в Альметьевске должно быть несколько театров, и столичный статус тогда будет еще более оправдан.

«ЭТА ИСТОРИЯ БЛИЗКА АБСОЛЮТНО ЛЮБОЙ ЖЕНЩИНЕ, ДАЖЕ САМОЙ СЧАСТЛИВОЙ»

— И все же, какие спектакли вы в этот раз покажете в Казани?

— Мы постарались подобрать репертуар так, чтобы он удовлетворил потребности и вкусы театрального зрителя — изысканного и разбирающегося в искусстве. Наш репертуар на первый взгляд может показаться неброским, но он очень глубокий, и в каждом спектакле зрителю есть о чем подумать, сопереживать. Есть ведь у татар непереводимое «моң», и вот этот «моң» присутствует в каждой постановке.

Жизнь сегодня очень сложная, а в наших спектаклях происходит нечто такое, до такой степени пронзающее сердце, что все эти сложности, эти бытовые неурядицы начинают казаться совсем мелочью... Безусловно, в наших постановках присутствует и юмор, и большинство спектаклей по жанру обозначены как комедии. Одним словом, мы хотим представить, что может сегодня татарский театр. Потому что много сегодня ходит разговоров, споров вокруг вопроса: о чем может говорить сегодня национальный театр? Какая у него должна быть тематика? Мы привозим не просто истории о несчастной любви, а поднимаем много разных тем и хотим их обсудить с казанским зрителем.

«Сигезле бию»

— Как правило, гастроли открываются в большом зале в присутствии VIP-персон, а у вас первый спектакль «Сигезле бию» («Танец любви») будет показан 19 февраля, в воскресенье, в 12 часов в малом зале...

— Мы надеемся, что спектакль «Сигезле бию» станет неким прологом к нашим гастролям, что он поможет зрителям войти в атмосферу наших спектаклей, придаст некое настроение, задаст правильный тон. Это очень мелодичная, очень драматичная история, которая близка душе каждой женщины. Я в этом абсолютно уверена и заверяю вас, что даже самой счастливой женщине на свете история героинь спектакля, которые отчаянно ищут свое счастье, очень близка и знакома. И знаете, как-то так удачно сошлось в одном: и замысел драматурга, и режиссерские решения, и актрисы сразу же полюбили этот материал. В «Сигезле бию» можно увидеть очень интересную, тонкую актерскую игру. Одним словом, получился замечательный, очень атмосферный, камерный спектакль.

Что касается малого зала, такой спектакль, как «Сигезле бию», очень хорошо подходит к этой сцене. Вообще, мы очень любим малый зал Камаловского театра, как и сам театр в целом. Для нас ехать туда — это одновременно и испытание, и экзамен, однако в то же время мы там ощущаем себя, как у себя дома. Поэтому в малом зале у нас еще пойдут «Бистә фәрештәсе» («Добрый человек из Сычуани») по Брехту, детский спектакль «Шүрәле-шоу» по Тукаю, «Син кайда идең?» («Земля Эльзы») Ярославы Пулинович и «Кибет» («Магазин») Олжаса Жанайдарова. Все эти спектакли очень подходят по своему режиссерскому решению, по своей сути к этой площадке.

«ТАМ ЕСТЬ НЕКАЯ ЗАГАДКА....»

— «Сигезле бию» уже ставили два татарских театра, и тем не менее вы решились на третью постановку. Такое нечасто встретишь в татарских театрах, чтобы одну и ту же пьесу поставили сразу на трех сценах...

— Мы как мы рассудили? Если у двух режиссеров до нас эта пьеса вызвала некий интерес — вы правы, не всем современным пьесам так улыбается счастье, — значит, что-то такое в этом произведении есть. Затем я с интересом почитала пьесу. Второй раз читали вместе с коллегами, есть там некая загадка, что ли...

А потом тут немаловажную роль сыграла личность автора. Равиль Сабыр — состоявшийся, достаточно известный драматург, его пьесы часто ставились в Набережных Челнах, к его творчеству также обращались атнинский и мензелинский театры. Кстати, он же ваш коллега, несколько лет работал шеф-редактором Закамского бюро «БИЗНЕС Online», мы с большим интересом читали его журналистские материалы. И вот в один прекрасный день мы узнаем, что он по приглашению «Татнефти» переехал в Альметьевск, стал редактором корпоративной газеты нефтяной компании.

Понимаете, в Альметьевске все-таки не так много театральных людей. А уж современных татарских драматургов вообще можно по пальцам пересчитать. Ну как мы могли не предложить Равилю поставить одну из его вещей?! Он предложил «Сигезле бию», пьеса нам понравилась. Мы очень надеемся, что это первый и далеко не последний наш совместный проект, что теперь, зная возможности и потребности нашей труппы, он будет писать пьесы с их учетом и станет нашим драматургом, большим другом театра.

— Вы сказали, что актрисы сразу же полюбили этот материал. Нечасто так бывает, да?

— Не совсем в этом дело... Понимаете, у нас сейчас большая труппа — 42 артиста. До идеальной труппы нам еще далеко, но к этому мы стремимся. Хочешь ты того или нет, но большинство — женщины. Хотя могу похвастаться, что и недостатка в мужчинах, особенно молодых, у нас сегодня нет. Однако нужно понимать, что есть среднее поколение актрис, которые никогда не насытятся количеством сыгранных ролей. Никогда! Я теперь актерскую психологию неплохо знаю, и этим женщинам каждый день надо что-то играть. Поэтому актрисы среднего поколения всегда страдают из-за отсутствия ролей. А здесь, в «Сигезле бию», сразу же 8 ролей, это же целое богатство! Причем там нет второстепенных ролей в классическом понимании этого термина, там все роли главные, всем актрисам есть что играть.

Я очень надеюсь, что поворотным этот спектакль станет в судьбе режиссера Булата Бадриева, которого мы пригласили для постановки «Сигезле бию» из Набережных Челнов. Не скрою, это был рискованный шаг, потому что Булат хотя и очень талантливый человек, но в последние годы отошел в сторону, театральный мир потерял его из виду, и вопрос стоял в том, сможет ли он вернуться в профессию. Но мы в него поверили, возложили на него очень большие надежды, и он их, в общем-то, оправдал. А сейчас он принят режиссером в Оренбургский татарский драмтеатр, и мы желаем ему дальнейших творческих успехов.

Наки Исанбет, «Качаклар»

«НОВЫЙ ПОДХОД К ТАТАРСКОЙ КЛАССИКЕ»

— Вернемся к репертуарной афише. Что можно будет увидеть в большом зале? Это спектакли, рассчитанные на более массового зрителя?

— Я бы так не сказала... В большом зале мы сыграем не менее замечательные спектакли. Во-первых, нужно сохранять театральные традиции, поэтому вечером 19 февраля в большом зале состоится церемония открытия гастролей, на нее мы пригласили VIP-гостей, в том числе нашего земляка, председателя Госсовета РТ Фарида Мухаметшина. У нас три вечера на большой сцене. В первый — «Качаклар» («Беглецы») Наки Исанбета. Это татарская классика, но тут присутствует новый подход к ней, в спектакле есть очень интересные решения молодого режиссера Ильгиза Зайниева. Так получилось, что этот спектакль вышел в год 100-летия революции. Я вот недавно смотрела спектакль театра имени Камала «Җилкәнсезләр». Мне он безумно понравился, и я поняла, что есть некое созвучие с нашим спектаклем, есть некие параллельные моменты.

Во второй вечер тоже классика — Аяз Гилязов. 11 пьес этого известнейшего драматурга ставились на альметьевской сцене. Скоро ожидаются юбилейные мероприятия, и мы с учетом этого нынче сезон открыли спектаклем «Кар астында кайнар чишмә» («Любви все возрасты покорны»). Накия апа была на открытии, супруга Аяза Гилязова, сын Мансур Гилязов, глава города Айрат Ринатович в этот день посетил театр, все очень красиво и душевно прошло. И вы знаете, мы и сами совершенно не ожидали, но на сегодня это самый популярный наш спектакль. Видимо, такова уж наша татарская ментальность.

Закроем мы гастроли по традиции театрализованным шоу-концертом. Это наша презентационная программа, мы там весь наш театр представляем. В программе и юмор, и песни, и танцы, в общем, будет весело!

«ГОТОВЫ БЫЛИ ВЗЯТЬ КОГО УГОДНО»

— Вы отметили, что сегодня в труппе у вас работают 42 артиста и много молодых мужчин. Как вам удается оторвать их от Казани, привезти в Альметьевск и закрепить их. В чем секрет? Чем вы их заинтересовываете?

— 10 лет назад молодежи в театре катастрофически не хватало. Мы дошли до того, что кинули клич по школам всего юго-востока Татарстана, что готовы взять на работу в качестве актера людей без образования. Но откликов не было. Поехала я тогда в Казань к директору театрального училища Мубаракшину. «Гилемхан Хадиевич, — говорю, — үләм (в переводе с татарского „умираю“ — прим. ред.), не могу, нет актеров, и все! Что мне делать?» И он предложил набрать целевой курс. Респект этому человеку! Взялся за это Ильдар Хайруллин, сначала этих ребят было 17, потом стало 15, они сюда приезжали, мы к ним на экзамены ездили. В итоге, отучившись, к нам приехали семеро, и вот уже 6 лет они у нас работают. Затем влились в труппу три очень интересных ученика Бикчантаева, а сейчас уже молодые актеры из Уфы, Казани сами к нам просятся: «А можно мы к вам приедем?»

Секрет здесь прост: мы даем им возможность работать, творить. У нас много новых спектаклей, новых проектов, они постоянно чем-то заняты. Мы много ездим на гастроли, и, конечно, участие в фестивалях играет свою роль. Они же мир видят! Актеру надо ездить, показывать себя. Если он безвылазно будет выступать годами на одной и той же сцене, он же со скуки помрет! А мы только на Кавказе с ними два или три раза гастролировали уже и в фестивалях участвовали. Мы с ними были в Турции, ездили в Прибалтику, в Европе тоже побывали и сейчас, кстати, снова собираемся на фестиваль в Венгрию. Это бесконечные встречи, поездки, поезда, самолеты, автобусы и т. д. Понятно, что по деревням мы ездили и всегда будем ездить. И вот это многообразие, эта широта им интересна — у нас им нескучно.

— Но ведь для участия в фестивале нужно проделать огромную работу! Нужно создать спектакль, наверняка с приглашенным режиссером. Нужно отобраться на фестиваль, найти деньги на поездку и т. д. За счет чего все это делается? Это госфинансирование, собственные доходы, спонсоры или все вместе вкупе?

— Все вместе. Во-первых, мы экономно стараемся все это делать. Наши артисты, конечно, молодцы, они неприхотливые у нас. Вообще, в провинции живут некапризные люди. Я им благодарна за то, что они готовы сесть в автобус и проехать 3 тысячи километров. Благо у нас есть автобус Hyundai, который нам подарил наш президент Рустам Минниханов, это так называемое наследие Универсиады. Если бы его не было, на половину фестивалей мы бы просто-напросто не попали бы, потому что поездом и тем более самолетом для нас слишком дорого. А благодаря подарку президента на фестивале малых городов в Подмосковье мы были четыре раза! Кстати, в первый раз в Балаково поехали еще на старом пазике. В Петербург мы поехали тоже на Hyundai. А что делать? Этот автобус нас спасает, это самый экономный вариант.

Собственные доходы тоже привлекаем. Недавно на коллегии министерства культуры было озвучено, что среди республиканских театров самое большое количество зрителей у нас, мы перевалили за 50 тысяч. Это рекордное число!

Аяз Гилязов, «Кар астында кайнар чишме», режиссер Б. Хайбуллин

«ДРУГИЕ НАМ ЗАВИДУЮТ: «У ВАС «ТАТНЕФТЬ»!»

— Госфинансирование?

— Оно тоже есть, мы же государственный театр. Благо ГСМ нам дают, часть зарплаты из бюджета республики выделяется. Внебюджетная часть уходит на суточные, проживание. Тут я обязательно должна сказать слова благодарности министерству культуры РТ, потому что как только какой-то фестиваль намечается, мы тут же обращаемся к Айрату Миннемулловичу, и еще не было случая, чтобы он нас не поддержал. Осенью на международный фестиваль театрального искусства «Театр. Чехов. Ялта» мы съездили на автобусе, через неделю нам нужно было выезжать в Барнаул на II всероссийский молодежный театральный фестиваль имени Золотухина. Туда уж на автобусе не поедешь, надо на поезде, и деньги выделило министерство культуры. Вот сейчас собираемся на фестиваль в Венгрию, опять-таки попросили помощи у министерства культуры. Одним словом, когда все вместе, из нескольких источников идет финансирование, то нормально набирается, мы укладываемся.

— У вас, наверное, главный спонсор — «Татнефть»?

— Да, конечно. Когда нужно было в первый раз делать презентационную программу «Концерт-тамаша», не было совсем денег на костюмы, то помогла родная «Татнефть». Конечно, нефтяники нам очень сильно помогают, без них мы бы совсем... Вот уже 12 лет «Татнефть» выделяет 1 миллион рублей, который мы в качестве премии, 13-й зарплаты, раздаем нашим артистам. И не только им, всем работникам театра и даже пенсионерам. Слов нет, 1 миллион рублей, который был пять лет назад и который есть сегодня, — это разные деньги, но тем не менее у кого-то ведь и этого нет.

Мы, конечно, понимаем, что «Татнефть» сегодня несет колоссальную социальную нагрузку, реализовывая инфраструктурные проекты по всей территории своей деятельности. Они строят и ремонтируют школы, детсады, больницы, стадионы и т. д. В то же время мы рады и благодарны любой помощи. Ну, вот скажем, летом был несчастный случай на дороге, ехала из Казани домой, и несчастье меня постигло, сгорела служебная машина. Слава богу жива-здорова осталась. А служебная машина ведь возит не только директора, у нас администраторы постоянно куда-то выезжают, организовывая выездные спектакли, и т. д.

Пришлось мне купить на собственные деньги подержанную машину и использовать ее в качестве служебной. Ни капельки не кривлю душой, сделала я так только в надежде на своих благодетелей, в надежде, что поможет «Татнефть». И я безмерно благодарна Наилю Ульфатовичу, тендер уже прошел, скоро у нас будет новая служебная машина, мы ее получим из Тольятти. И это далеко не единственный подарок нефтяников. В 2012 году они нам подарили грузовую машину «Валдай», которая пятый год перевозит наши декорации.

— Другие театры, наверное, вам завидуют?

— Конечно, завидуют. Часто приходится слышать: «Ну конечно, у вас там „Татнефть“ есть!» Зависть — плохая штука, и я боюсь, что сглазит кто-нибудь. Я не говорю, что все наши расходы покрывают нефтяники, понятно, что есть и госфинансирование, и сами зарабатываем, и, конечно, есть такие спонсоры, как «Татнефть».

«Я НЕ ЛЮБЛЮ СЛОВО «ВЫЖИВАТЬ»

— Скажите, а какую зарплату получают ваши артисты?

— Это о-о-очень больной вопрос для нас. У молодого артиста очень маленькая ставка, особенно у тех, у кого нет высшего образования, кто пришел работать после театрального училища, а у нас все в основном такие. И когда переходили на новую систему оплату труда, обидели тех, кто имеет просто студийное образование. Вот у нас есть Камиль Валеев, он 53 года на сцене, в этом году мы собираемся справлять ему 75 лет. Когда бы он там получал бы высшее образование? Но он актер от бога! В итоге у него зарплата оказалась меньше всех. Мы, конечно, обращались с этим вопросом, когда в Татарстане принимали закон о театрах, Фарид Бикчантаев сильно за это ратовал по линии СТД, но ничего не вышло.

Поэтому по-разному выходим из ситуации. Как правило, молодой актер работает в театре еще помощником режиссера, реквизитором, какие-то еще дополнительные работы мы им стараемся давать. Мы, например, совместно с фондом «Рухият» компании «Татнефть» проводим презентации издаваемых ими книг, участвуем во вручении премий имени Сажиды Сулеймановой. Наши артисты пишут сценарии, играют в театрализованном представлении. Конечно, это получается не такая большая сумма, я бы даже сказала мизерная. В основном за месяц набегает 15 - 16 тысяч рублей, у кого-то может быть 20 тысяч. Но не секрет, что они работают на концертах, ведут свадьбы, юбилейные вечера, мы разрешаем. Жизнь такая, никуда не денешься.

— А вот все говорят кризис, кризис... Вы его ощущаете? Я имею в виду в финансовом, экономическом плане...

— Я не люблю слово «выживать»... Предпочитаю говорить о развитии. Однако сейчас мы голову ломаем над вопросом о том, как же, интересно, мы дальше будем развиваться?! У нас в Татарстане ранее 50 процентов внебюджетных доходов, то есть то, что мы сами заработали, уходило на зарплату. А в этом году 75 процентов будет сразу автоматически казначейством отправляться в зарплатный фонд. Как теперь будем искать выход из ситуации? Ведь на развитие театра средств не остается совсем...

«ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ НЕЛЬЗЯ, НАДО БОРОТЬСЯ!»

— Гранты еще есть...

— Это такая система, что 10 заявок на грант напишешь, один, может быть, получишь. В этом деле мы наработали уже большой опыт. Первый раз грант получили от правительства республики под проект «Туфан мәктәбе». Мы выпустили для детей спектакль «Акбай», фестиваль провели, ярко все прошло. В прошлом году мы получили правительственный грант во второй раз для проекта «Безнең пәрәвез». Мы закупили оборудование для того, чтобы вести онлайн-трансляции наших мастер-классов, интервью, лабораторий, репетиций, спектаклей, чтобы у наших коллег из других театров была возможность все это смотреть в режиме реального времени. Мы сейчас готовим презентацию этого проекта.

Когда Фарит Бикчантаев пришел председателем СТД РТ, сразу же очень правильную политику начал проводить, организовав гранты для постановок новых спектаклей. Провинциальные театры очень нуждались в этих грантах. Самое важное, чего нам не хватает, — это деньги на постановку спектакля. И мы уже три раза выиграли этот грант. За счет этих средств были поставлены спектакли «Ромео һәм Джульетта», «Туй» («Мещанская свадьба»), «Кибет». Конечно, средства гранта полностью не покрывают все расходы на выпуск спектакля, но все равно это очень большая поддержка. Кроме того, мы получили гранты СТД РФ и министерства культуры РФ, скажем, по поддержке молодой режиссуры.

Останавливаться нельзя, надо участвовать, бороться, это все-таки поддержка для театров. Сейчас пишем грант для участия в конкурсе «Татнефти» — «Новый зритель нефтеграда».

— Фарида Багисовна, а ведь новый зритель — тот, кто сегодня смотрит детские спектакли. В гастрольной афише у вас есть и «Шүрәле-шоу»?

— Я поражаюсь сегодняшним детям, они меняются мгновенно! Не знаю, по-моему, они уже рождаются с каким-то другим генотипом — двухлетний ребенок в мобильном телефоне разбирается лучше, чем я! Поэтому сегодня, выпуская детские спектакли, надо что-то такое придумывать. И та интерактивная игра, которая им предлагается в «Шүрәле-шоу», им безумно нравится! Ребенка же нельзя заставлять смотреть спектакль. Более того, в «Шүрәле-шоу» же не просто интерактив, там все построено на принципах билингвизма: спектакль играется на двух языках — татарском и русском. Не секрет же, что не все сегодня владеют языком так, чтобы понять татарский спектакль.

Конечно, мы стараемся что-то делать, слов нет, надо сохранять язык, это наша основная миссия, главная задача татарского театра! Но когда приходит в театр ребенок русской, чувашской, таджикской национальности... Я уже несколько раз смотрела «Шүрәле-шоу» и скажу вам, что когда со сцены на татарском языке звучит стихотворение Тукая «Нәкъ Казан артында бардыр бер авыл Кырлай диләр...», дети, совершенно не понимающие татарского, даже не шелохнувшись, впитывают в себя все, как губки. Они одинаково слушают, хоть на русском, хоть на татарском — им все интересно! Никто не говорит: «Мы в этом месте ничего не поняли, почему там на татарском говорят?» Это удивительно просто! И мы пришли к выводу, что постановки, основанные на билингвизме, воспринимаются гораздо лучше и на этом детей можно учить языку.

— Расскажите, пожалуйста, о проекте «Новый зритель нефтеграда»...

— Мы хотим создать детский театр по возрастам, первый — от нуля до трех лет. В малом репетиционном зале постелем коврик, закупим игрушки, и 10 - 15 детей будут там играть, это будет такой спектакль, который они смотрят и сами же в нем играют. Вот такой беби-театр мы хотим у себя создать. Следующая категория — от 3 до 6. Это уже будет кукольный театр. Мы же вообще одни в Альметьевске — ТЮЗа нет у нас, кукольного нет! Поэтому мы хотим взять на себя эту миссию, хотя бы попытаться начать. Далее хотим сделать подростковый спектакль, потому что для них у нас в репертуаре совсем ничего нет. Вот такой зреет у нас мегапроект, рассчитанный до 2020 года. То есть мы хотим вести детей чуть ли не от рождения до того момента, когда они станут взрослыми.

Олжас Жанайдаров, «Кибет», режиссер Э. Шахов

«Я ЖЕ УЧИЛАСЬ НА РЕЖИССЕРА, ТОЛЬКО БРОСИЛА»

— А вы проводили исследования, какой он сегодня — ваш средний зритель?

— Конечно!

— Это наверняка женщина, старше 40 лет, с высшим образованием, разведена...

— Да, да, точно так же говорит наш любимый Олег Лоевский, которого мы очень уважаем, боготворим, к которому мы ездим на лаборатории. Конечно, это уж такое образное представление... Радует, что молодежь есть в зрительном зале. Есть классический зритель, который всегда будет ходить на такие ментальные спектакли, на наши такие классические татарские комедии, как «Кар астында кайнар чишмә», «Диләфрүзгә дүрт кияү», «Кызлар килде авылга». Пусть он будет, пусть будет зритель всякий, любой, мы всем рады.

— Все-таки в процентном отношении мужчины и молодежь какую часть составляют?

— Ну так навскидку около 20 процентов. В сумме. По отдельности мужчины — 10 процентов, молодежь — 10 процентов.

— Фарида Багисовна, а как вы вообще из педагога превратились в директора театра?

— У меня как-то само собой так сложилось по жизни, что я никогда не была просто учителем. Параллельно всегда шла культура. Я же по молодости поступала в институт культуры, училась на театрально-режиссерском отделении, бросила, поступила в университет...

— Почему бросили институт культуры?

— Я поступила в 16 лет, а когда мне было 17, стоило кому-то из преподавателей сказать, что по окончании учебы мы будем где-нибудь в районе возглавлять народный театр... Поймите, у меня же был тогда романтический настрой, я мечтала стать профессиональным режиссером в настоящем театре. Я вам сейчас открою секрет, миңа театр җене кагылган иде (в переводе с татарского «я была одержима театром» — прим. ред.). Потому что когда я была еще совсем юной, к нам, в деревню Карамалы Азнакаевского района, часто приезжал Альметьевский театр. Я прекрасно помню, как играли героя и героиню Камиль абый Валиев и Луиза апа Султанова, которые до сих пор работают в нашем театре. Они у нас даже квартировали, я маленькой с ними вместе в клуб ходила. Это все оттуда же идет! В 8 классе сама начала играть на сцене, хотя мечтала стать юристом. И вот меня такую всю романтичную этой фразой о «народном театре где-нибудь в районе» приземлили.

А в 90-е годы, в период подъема национального самосознания, мы с нуля создали в Альметьевске татарскую гимназию. «Татнефть» построила нам шикарное здание, правда, для этого пришлось очень долго ходить, выбивать, добиваться. Я гимназии отдала 14 лет, это большое дело моей жизни.

Вот так я не стала профессиональным режиссером, но всегда параллельно была в культуре, была сценаристом и режиссером различных мероприятий. Всегда была на сцене, сколько себя помню! На моем счету — 13 телемарафонов в прямом эфире, 17 Сабантуев, одним словом, меня в городе знали не только как педагога, но и культурного работника.

«Я ЧЕЛОВЕК ТРУСЛИВЫЙ И НЕРЕШИТЕЛЬНЫЙ»

— От кого поступило предложение стать директором театра?

— От главы, Абубакирова Ришата Фазлутдиновича. Тогда, в 2005 году, от первого предложения я отказалась, потому что знала примерно, что такое театр, что это очень трудно. Вообще, я человек боязливый, трусливый и нерешительный. Несмотря на кажущуюся внешнюю решительность, у меня внутри всегда живет страх, я боюсь! И когда глава к себе в очередной раз пригласил, то сказал: «К главе в третий раз не приглашают!» Была не была, думаю, и согласилась, а куда деваться?! Но пошла на этот рискованный шаг, наверное, все-таки не только из-за страха, но еще и от бескрайней любви к театру.

Еще определяющую роль сыграло мнение моего очень большого друга по жизни — Раиса Нагимова, который, к сожалению, четыре года назад ушел в мир иной. Это был мой композитор, мой баянист, мы с ним постоянно были на сцене. Я первым делом пошла к нему в музыкальную школу №1, советоваться. Мне его сегодня очень не хватает.

— Вы помните первый рабочий день в театре?

— Конечно, помню! Нас с режиссером Гафуром Каюмовым назначили в один и тот же день. Тогда театр изнутри раздирали какие-то противоречия, конфликты, атмосфера была предельно накалена. Поэтому, видимо, коллектив нас с Гафуром очень настороженно встретил. Это сейчас, заходя к труппе на собрания и совещания, я получаю удовольствие. Правда, не всегда благостная картина бывает, приходится и конфликтные моменты решать. Легче командовать французской армией, чем труппой актеров. Кстати, эти слова принадлежат Дени Дидро, а не Наполеону, могу поспорить. Но слава Аллаху, те тревожные времена остались в истории...

— Вы можете назвать три принципиальных отличия театра 12 лет назад и сегодня?

— Во-первых, возраст труппы, театр сегодня молодой. Во-вторых, относительно выстроена структура. Это большое дело, которое касается не только труппы, ведь есть еще рекламно-информационная служба, экономическая и др. Нам удалось не отстать, у нас структурированный, современный театр. И в-третьих, 12 лет назад театр не знал, куда смотреть и как на это смотреть. Сегодня мы работаем более целенаправленно, понимая, что надо не просто сохранить татарское театральное искусство, но и развивать его. Есть одна проблема, которая сидит у меня в душе — мы все равно отстаем. Отстаем, и все — в целом наш менталитет, наше мышление. Нам нужно большими темпами куда-то двигаться. Я смотрю на другие российские и заграничные театры. По сравнению с ними мы законсервированы. Но это не значит, что и нам нужно раздеваться на сцене или показывать всякого рода пошлости. Нет! Я не могу пока объяснить, могу только почувствовать.

Хоть и говорят, что о вкусах не спорят, в сегодняшней эстраде меня раздражает бестолковый смех, исходящий от дешевой пошлости. Это почему-то сегодня пользуется бешеной популярностью. Я вообще очень боюсь слова «популярный». Со мной, конечно, многие могут не согласиться, но для меня популярный артист сегодня — это тот, кто заработал себе дешевый популизм. Я понимаю, что популярность и популизм — разные вещи, но складывается ощущение, что все хотят на пошлости быстренько заработать дешевый популизм или популярность и превратить все это в деньги.

«ВИДИМО, ЭТОТ ПЕРИОД НАМ ТАК ПОЛОЖЕНО ПРОЙТИ»

— В марте 2014 года во время ваших выступлений в Уфе со спектаклем «Кыю кызлар» вспыхнул грандиозный скандал, приведший в итоге к срыву гастролей. Как вы оцениваете те события сегодня, когда страсти поулеглись, эмоции схлынули? Вы ведь, кажется, так и не высказали свою позицию через СМИ...

— Для нас это был такой сильный стресс, мы заболели просто-напросто. Лично я после этого месяц лежала в больнице. У меня никогда не было язв, но после этого открылись множественные язвы. Это было настолько несправедливо, а оттого чудовищно обидно. Я все-таки считаю, что это была некая организованная акция каких-то групп, это было кому-то для чего-то очень нужно в тот момент. Да, прошло уже три года, но мы этого никогда не забудем. У меня хранятся электронные угрозы — целая пачка!

А в каком состоянии была труппа... Ведь ничего того, в чем нас обвиняли, не было на самом деле! Кто-то выдернул из контекста и понеслось!

— Кстати, большую роль в той истории сыграли социальные сети, но ведь они могут сработать и во благо. Ваш театр имеет свои аккаунты в соцсетях, насколько это помогает привлекать зрителей? И удается ли распространять билеты с помощью онлайн-продаж?

— Удается, но пока всего лишь 2 процента из всех билетов мы продаем через интернет. Дело в том, что, как я уже говорила, большинство наших зрителей — люди старше среднего поколения. И, видимо, они пока еще плохо умеют этим пользоваться. Лучшие интернет-продажи — на детские спектакли. Понятно, что это делают молодые родители. И потом мы пока всего лишь год это практикуем, мы еще только в начале пути, мне кажется, это еще совсем малый срок, чтобы делать далеко идущие выводы.

— Фарида Багисовна, альметьевский театр в корне отличается от всех других тем, что здесь работает много режиссеров. Летом прошлого года, говорят, у вас одновременно четверо спектакли репетировали. Как так получилось, ведь у других, как правило, есть главный режиссер, определяющий чуть ли не все? Это стечение обстоятельств или у вас такая концепция театра? Это лучше? Хуже? Сложнее? Проще?

— Концепция сложилась вследствие стечения обстоятельств, так получилось. Как я уже сказала, нас с Гафуром Каюмовым в один и тот же день назначили. Но у него не сложились отношения с труппой. Затем через некоторое время Ильяс Гараев стал главным режиссером, но, увы, после башкирских событий он вынужден был оставить должность. Так сложилось — роковое стечение обстоятельств.

Пока у нас нет кандидатуры, на наш взгляд, подходящей на должность главного режиссера. У нас сильная труппа, сложная. Не все найдут с ней общий язык. Режиссер должен быть на три головы выше, чем эти актеры. И по интеллектуальному развитию, и ментальность обязательно должен знать. Мы не можем принять главным режиссером человека, который не знает татарскую классику. Это должен быть талантливый, одаренный, желающий работать — критериев много. Может, я, конечно, идеализирую, а скажите, кого мы можем пригласить?.. Видимо, этот период так положено нам пройти. Если у нас появится хороший главный режиссер, мы будем только рады. Даже приглашаем!

«ЭТО ЛЕГЕНДА, К КОТОРОЙ НЕЛЬЗЯ ПРИТРАГИВАТЬСЯ»

— В татарском театре есть такое явление, как Ильгиз Зайниев. Сам пишет, сам ставит, если надо, и сыграет. И в вашем театре он довольно часто работает...

— Ильгиз сейчас серьезно занимается режиссурой, и мы ему безмерно благодарны за спектакли «Качаклар» и «Син кайда идең?», которые он у нас поставил в этом сезоне. Надо сказать, это очень разные спектакли, хотя почерк режиссера можно различить. Он будет дальше работать, дальше писать, ставить и радовать нас. Мы хотим пригласить Ильгиза на молодежную постановку. Он незаменимый режиссер для наших ребят, у которых бушует энергия. Вот сейчас ищем подходящую пьесу...

— А почему бы вам не восстановить легендарный спектакль альметьевского театра «Ай булмаса, йолдыз бар», за который в свое время Туфан Миннуллин и Дамира Кузаева получили премию Габдуллы Тукая?

— Вот вы же сами сказали «легендарный спектакль». Почему камаловцы в ближайшей перспективе не будут ставить «Әлдермештән Әлмәндәр»? Потому что это мемориальный спектакль, это легенда, к который нельзя притрагиваться. Для нас «Ай булмаса, йолдыз бар» — то же самое, понимаете?

— А почему этот спектакль не показывают по телевидению?

— Увы, записи этого спектакля не сохранились, лишь короткие отрывки...

— Фарида Багисовна, со стороны порой кажется, что в театре зачастую все друг другом недовольны. Режиссер считает, что драматурги пишут не те пьесы, те, в свою очередь, говорят, что нет нормальных режиссеров, актеры тоже много чем недовольны и т. д. Иногда думаешь: как же этот театр не разваливается на куски?! Как удается сохранить целостность коллектива, если все недовольны? Как вы всем этим управляете?

— Интересный вопрос! Может, все это недовольство несет положительный энергетический заряд, который и движет все вперед? Если бы все были довольны, мне кажется, ничего бы не получилось. На сытый желудок ничего не хочется делать. Что такое недовольство? Это стремление что-то сделать по-другому, улучшить. Каждый человек видит же по-своему, и все ошибаются, заблуждаются и все такое прочее. Но вы не забывайте, что театр — это коллективный труд, и тут споры, ссоры, конфликты неизбежны. Из этого не надо делать трагедии, ведь только так может идти развитие.

Конфликты есть, но они и должны быть, театр — это же актерское место. Это вовсе не означает, что они ненавидят друг друга. Нет! Они все равно друг друга любят. Когда нужно, знаете, как наша труппа может мобилизоваться?! Они за секунду способны забыть все свои конфликты и разногласия, если, допустим, нужно выступить на ответственных фестивалях перед строгим жюри. Они вмиг собираются и играют как спаянный единый организм. Иногда я сама сижу на переводе, то есть зачитываю перевод на русский язык для тех зрителей, которые смотрят спектакль в наушниках. В эти моменты я как будто бы проживаю историю, разыгрываемую на сцене вместе с ними, я ощущаю себя играющей вместе с ними на сцене. То есть и я становлюсь частью этого единого организма, понимаете как!

— Некоторые могут удивиться вашим словам о том, что вы, директор, иногда «сидите на переводе».

— А чему тут, собственно, удивляться? Любой человек может заниматься, чем угодно. Это же как бывает? Например, надо ехать на фестиваль, а они принимают только 20 человек. Я же не могу 21-го везти как переводчика. Зачем, когда я сама еду и прекрасно с этой задачей справлюсь? Причем сделаю это с огромным удовольствием! Для меня это отдых, хобби. То есть не решением проблем заниматься, не финансовыми вопросами, а чисто в свое удовольствие посидеть на переводе. Я и сама перевожу с русского на татарский, с татарского на русский — люблю этим заниматься...