«Мы готовы в творческом плане бросить перчатку и Качаловскому театру...»

Сцена из спектакля «Кроличья нора» русского драмтеатра «Мастеровые» из Набережных Челнов

ДРАМА, ТРАГЕДИЯ И ДЕТЕКТИВ

В ближайший уик-энд на малой сцене театра им. Камала казанская публика сможет ближе познакомиться с одним из самых ярких коллективов республики — русским драматическим театром «Мастеровые» из Набережных Челнов. О них в столице Татарстана много слышали, но мало что видели. И вот теперь челнинцы везут в Казань сразу четыре названия. Из гастрольного репертуара «Мастеровых» с двумя спектаклями «БИЗНЕС Online» уже знакомил своих читателей. И прежде всего здесь выделяется психологическая драма «Кроличья нора» по пьесе американца Дэвида Линдси-Эбера, которую поставил новый главреж, востребованный постановщик из Северной столицы Денис Хуснияров. Премьера состоялась в театре «Мастеровые» в сентябре и с тех пор идет с неизменным аншлагом. «Кроличья нора» — непростая камерная драма о том, как пережить потерю близкого человека, была благосклонно принята и московскими критиками, которые прочат ей хорошую фестивальную судьбу. Для постановки «Кроличьей норы» челнинцы помогли собрать свыше 3 тыс. старых видеокассет, из которых и сделаны декорации.

Для постановки детектива «Свидетель обвинения» по пьесе Агаты Кристи режиссер Валентин Левицкий был выписан из Санкт-Петербурга. Руководство театра, опасаясь, что зритель может не принять «Кроличью нору», решило сыграть на опережение, перестраховаться, поставив беспроигрышный детектив. Премьера состоялась в конце октября. Надо отметить, что зрители в постановке не остаются лишь свидетелями интриг пьесы, а принимают в них самое активное участие. В антракте всем раздают карточки для голосования, чтобы «присяжные», которыми выступает публика, могли проголосовать и вынести свой вердикт, а заодно и проверить свою интуицию и способность к логическим умозаключениям.

Еще одна пьеса «Васса» в постановке приглашенного питерского режиссера Петра Шерешевского (его спектакль «Маленькие трагедии» в русском драматическом театре Удмуртии (Ижевск) получил в этом году четыре номинации на «Золотую маску» — прим. ред.) уже давно и успешно обосновалась в репертуаре «Мастеровых». Премьера состоялась в сентябре 2013 года. Казалось бы, банальная история: глава купеческой семьи при смерти, а родственники уже готовы вцепиться друг другу в горло из-за наследства. В бесчисленных комнатах и закоулках дома Вассы Железновой рождаются заговоры, интриги и замышляются убийства. С 1910 года, когда Максим Горький написал «Вассу Железнову», хоть и прошло целое столетие, но век потребления и господства денег не сдает позиции, и пьеса звучит весьма актуально. Кстати, в марте Шерешевский приезжал в «Мастеровые» на три дня, чтобы «отшлифовать» эту постановку перед гастролями.

Армандо Диамантэ (фото: chelny-biz.ru)

«ЭТО БОЛЬШОЙ ПРИВЕТ ТЕМ, КТО САМ НА СЕБЯ ВОДРУЗИЛ КОРОНУ, НАЧИСТИЛ ЕЕ И УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО ЯВЛЯЕТСЯ КОРОЛЕМ»

Перед началом гастролей в Казани «БИЗНЕС Online» побеседовал с директором «Мастеровых» Армандо Диамантэ о том, чем живет сегодня театр и чего ждет от творческого визита в столицу республики.

— Армандо, ваш театр редко бывает с гастролями в Казани, хотя некоторые представители культурного бомонда называют «Мастеровых» лучшим русским драматическим театром республики. Почему не балуете визитами столичного зрителя?

— Таких больших гастролей в Казани у нас, по-моему, вообще не было. Я, правда, могу отвечать только за срок своего руководства — за последние три года. Но, насколько я знаю, в ближайшее время до моего назначения тоже не ездили. Это связано с тем, что надо иметь много разноплановых спектаклей, и мы в этом сезоне поставили четыре спектакля разных и по жанру, и по режиссуре. Так что нужно иметь определенный продукт. Поэтому мы все свои средства тратили не на гастроли. У нас и гастрольной поддержки-то нет. Вроде как исполком города пообещал помочь с этим вопросом. Но теперь наши выезды планируются регулярными. Каждый год мы будем приезжать в Казань и показывать новые спектакли или те, которые особенно понравились публике. Пока будем выступать на маленькой площадке, но в дальнейшем хотим полноценную сцену. Я тоже еду в Казань, буду на всех спектаклях, но буду больше наблюдать за зрителем. А режиссер пусть понаблюдает за актерами. И, кстати, у него будет еще одна сложная задача — адаптировать все спектакли на чужой сцене. Если нет проблем с той же «Кроличьей норой» — она достаточно компактная, то другие постановки могут вызвать сложности.

— А вы знаете способ сделать челнинский театр популярным в Казани?

— Знаю. Я, например, не считаю, что наш выезд в Казань рентабелен. Там в основной массе не знают, что в Челнах есть такой театр, и нет такого понятия, как сарафанное радио, которое хорошо работает здесь. Недавно у нас был режиссер Олег Ларченко из московского театра на Малой Бронной, он посмотрел «Кроличью нору» и «Свидетеля обвинения». Я с ним потом разговаривал, он был потрясен. Он считал, что такого уровня театры есть только в Москве и Петербурге.

Но мы идем своей особой дорогой — у нас ведь все режиссеры либо из Москвы, либо из Петербурга. Мы стараемся быть в тренде. И сейчас мы хотим показать казанцам тот театр, который они еще не знают. И этот театр рядом! Пусть для них это будет открытием. Я хочу, чтобы «Мастеровые» ворвались в Казань и сказали: «Вот так мы видим театр!» И мы готовы в творческом плане бросить перчатку и Качаловскому театру, и какому угодно театру. Это большой привет тем, кто сам на себя водрузил корону, начистил ее и утверждает, что является королем. «Мастеровые» могут оспорить королевство любого театра. И пусть зритель решает — самонадеянные мы или действительно что-то из себя представляем.

Сцена из спектакля «Осенняя скука»

— Сравнительно недавно «Мастеровые» обрели главного режиссера. Им стал Денис Хуснияров, молодой перспективный режиссер из Питера, воспитанник худрука Молодежного театра на Фонтанке Семена Спивака. За это время он поставил один спектакль и еще два были созданы привлеченными им режиссерами. Ваше видение творческого процесса совпадает с видением нового режиссера?

— Так или иначе с Денисом мы сотрудничаем уже год, просто формально он обрел статус всего четыре месяца назад. Да, наши видения совпадают. Безусловно, бывают определенные разногласия. Но мы изначально договорились, что наш путь — это поиск компромиссов. И я иду навстречу, и я вижу, что Денис тоже идет навстречу, он понимает наши задачи по зарабатыванию денег. Он знает, что мы делаем спектакли только на собственные средства. Никто нам эти деньги не дает. Кроме разве последней постановки — спектакля по мотивам пьесы Николая Некрасова «Осенняя скука». Вообще, мы очень быстро распределили роли доброго и злого полицейского. Причем я оказался добрым полицейским, а Денис взял на себя роль злого. И еще не было случаев, чтобы к нему приходили и жаловались на жесткость директора. А вот обратные случаи были многократно. Но если это область главного режиссера, я не вмешиваюсь. Так что тандем состоялся.

Что еще мне нравится в Хусниярове, он не претендует на роль гегемона, он открыт для приглашения других режиссеров и согласен с моей концепцией, что наш театр должен быть разным. При этом дает возможность другим режиссерам реализовываться.

— На сколько у театра подписан контракт с новым режиссером?

— Мы с ним подписываем годовые контракты. Вот только недавно был пролонгирован контракт, и Денис еще год у нас работает. Проблем нет, чтобы составить трехлетний или пятилетний договор. Но мы решили, что система годовых контрактов достаточно удобна. Мало ли, вдруг у Хусниярова появятся какие-то свои планы. Он очень востребованный режиссер (к примеру, в этом сезоне Хуснияров выспустил спектакль The Demons на одной из самых престижных площадок Санкт-Петербурга — театре им. Ленсовета — прим. ред.)? и у него есть свои планы в других серьезных театрах.

Сцена из спектакля «Свидетель обвинения»

— На выручке и продажах билетов деятельность нового главрежа уже как-то отразилась?

— Выручка у театра растет каждый год. Но расходы растут быстрее, чем наши финансовые возможности. Сейчас периодически приходится переходить в режим тотальной экономии. Это пока, слава богу, не касается спектаклей. Более того, если раньше театр давал два спектакля в год и это была его финансовая возможность, то в этом сезоне мы выпустили четыре спектакля. Так что машина начинает работать на износ. Люди часто говорят нам, что у нас билеты недешевые (600 - 900 рублей — прим. ред.), но у нас и расходы не маленькие. Мы очень много снимаем квартир для наших приезжих актеров.

При этом мы осторожно относимся к появлению новых актеров, чтобы не было такого понятия на актерском сленге, как «штаны» или «пассажир». Это когда актеру не достаются роли и он играет «кушать подано». Содержать такого актера мы не можем ввиду финансовых обстоятельств. Сейчас, например, у нас есть большая потребность в актере-мужчине лет 40. С мужчинами этого возраста, тем более в середине сезона, большая напряженка. Они уже обременены семьей, детьми, тяжелы на подъем, им уже не хочется куда-то переезжать. Кроме того, нужен актер высокого класса и не злоупотребляющий спиртным. В актерской среде ведь бывает всякое, но мы от таких, кто себе позволял лишнего, уже избавились.

— Вы везете на гастроли «Кроличью нору». Из четырех спектаклей это единственный, который видел казанский зритель в рамках всероссийского фестиваля молодой режиссуры «Ремесло». Как его оценили?

— Там был подготовленный зритель. Его смотрели люди продвинутые, любящие театр, поэтому приняли замечательно. Было огромное количество эмоций. Люди плакали, и я это видел. И понял, что эта история многих задела. Там тоже была искушенная публика. А такая публика «Нору» любит. Ведь в чем ее прелесть — спектакль построен исключительно на актерской игре. Актеры не прячутся за техническими «примочками». Сейчас сложно избежать соблазна укрыться за техникой, светом, реквизитом, эпатажем. Но это честная работа. Это такой классический театр по Станиславскому. Этим он и ценен. А наш режиссер на самом деле пошел по очень сложному пути. И я до последнего сомневался в успехе. Мы с Денисом видели постановку «Кроличьей норы» в Театре на Малой Бронной. Специально для этого ездили в Москву. Там вообще все совершенно по-другому выполнено. Неплохой спектакль, но после него я сказал Денису: «1:0 в нашу пользу». Сергей Голомазов, главный режиссер театра, который поставил спектакль, больше ушел в визуальный ряд. Он большое внимание уделил зрелищности спектакля, сценографии, разным символическим ходам. Ларченко, кстати, пообещал рассказать своим создателям «Норы» про наш спектакль. И всего два театра в России имеют в своем репертуаре эту постановку. Сначала поставили мы, а потом через полгода — москвичи.

Вообще, у «Норы» всего-то за полгода уже большой послужной список. «Мастеровые» стали участниками офф-программы санкт-петербургской театральной премии для молодых «Прорыв» с этой постановкой. И там только два театра были вне конкурса — Театр наций и мы. Это уже очень о многом говорит. Этот спектакль был удостоен похвалы театрального критика, члена экспертного совета национального российского театрального фестиваля «Золотая маска» Олега Лоевского, который рекомендовал его для участия в фестивале малых театров малых городов. Мы там обязательно будем участвовать. И это для нас тоже в определенной степени испытание, потому что победа на фестивале малых городов — это очень серьезная победа. В качестве награды дается возможность выступить на сцене Театра наций в Москве.

Сцена из спектакля «Кроличья нора»

— Кстати, не обидно вам, что из шести номинаций «Кроличьей норы» на главную театральную премию «Тантана» «Мастеровые» выиграли только одну — за лучший актерский ансамбль?

— Уже хорошо, что мы по количеству номинаций оказались лидерами. Я даже внимание на это обратил только после публикации в «БИЗНЕС Online». Знаете, в театральном мире и в истории многих конкурсов есть такое понятие, как правила жюри. Мы не видели других спектаклей и не можем сказать, насколько они конкурентоспособны относительно нашей «Кроличьей норы», которую мы выставляли. Если они решили всем сестрам по сережкам раздать, то это печальный принцип. Все-таки хотелось, чтобы подходили исключительно по профессиональным критериям. Но я понимаю, что политически это верный ход. Ну как бы это было, если бы муниципальный театр, даже не относящийся к минкульту, вдруг приехал в Казань и начал забирать там все призы? Это было бы огромное мужество жюри. К тому же теоретически могли ведь вообще никакой награды не дать.

— Ждете ли попадания в шорт-лист «Золотой маски»?

— Да, жду. С «Кроличьей норой». Мы уже все заявки подали. Ждем мнения жюри. Не могу сказать, что мы мечтаем до потери сознания получить «Золотую маску». Но было бы неплохо. Будем и с другими спектаклями заявки подавать. Я почему-то уверен, что рано или поздно мы ее получим. Просто пока не знаю, за какой спектакль. Но для нас самым ценным все равно является мнение зрителя.

— Забежим чуть вперед. Новый сезон в октябре 2016-го «Мастеровые» планируют начать с «Ревизора», который будет ставить Хуснияров. Еще какие-то новинки ожидаются?

— Да. В самом начале сотрудничества с Денисом мы говорили, что у нас не хватает классики. Есть в репертуаре «Женитьба». Но это давний спектакль со старыми декорациями. Поэтому наши желания здесь совпали. «Ревизор» будет. Но я могу сказать, что всего мы запланировали на будущий год три спектакля. У нас совершенно нет современных отечественных пьес, и мы решили, что одну российскую пьесу надо бы поставить, чтобы заполнить этот репертуарный провал. Пока думаем, какую именно. Кроме того, решили замахнуться на Шекспира. С подобного рода классикой тоже есть проблемы в репертуаре. Предварительно это будет комедия «Сон в летнюю ночь». Намечается и еще одна классическая работа. Скорее всего, «Три сестры». Мы впервые замахнемся на Чехова. Чехов — это лакмусовая бумажка. Сможет актер сыграть его пьесу, значит, он уже достиг определенного уровня мастерства. Кстати, и «Ревизора», и «Три сестры» будет ставить Хуснияров. И для него это тоже будет определенный тест. Потому что когда ты берешься за известное классическое произведение, то тебя точно будут рассматривать под микроскопом, выясняя, что же такого нового и интересного ты в постановке нашел.

Сцена из спектакля «Осенняя скука»

«ОСЕННЮЮ СКУКУ» МНОГИЕ РУГАЮТ. ЭТО ОЧЕНЬ ХОРОШО»

Более подробно хотелось бы остановиться на авангардной постановке «Осенней скуки» Некрасова, премьера спектакля состоялась в феврале. Она явно выбивается из общего ряда спектаклей «Мастеровых» своей нестандартной трактовкой классической пьесы. Из небольшого, в несколько листочков, произведение Некрасова выросло в рок-концерт на автобусной остановке и дикие танцы в деревенской глуши. Помещик-самодур Ласуков, умирая со скуки в своей деревне, от которой «до ближайшего города 40 верст, а до ближайшего соседа — 17», устраивает своей дворовой челяди «веселую жизнь», придумывая абсолютно бессмысленные поручения. То заставляет прислугу искать ключи, которые сам же и спрятал, то петь петухом за то, что повар положил в соус грибов, то достать переложенную табаком шубу, заведомо зная, что ее «моль поела».

Ставил «Скуку» выпускник Санкт-Петербургской театральной академии, 26-летний актер и режиссер Юрий Николаенко. Хуснияров, представляя своего ученика, отметил, что у него очень хорошие ходы, размышления на сцене, которые ему глубоко симпатичны. «Я пять лет за ним смотрел, как он развивается. И поэтому я его позвал. Я был у него педагогом. Он даже участвовал в двух моих постановках. А потом постепенно стал пробовать себя в режиссуре: поставил один спектакль на курсе, потом, после окончания, ездил в Саратов, были опыты и в Театре Ленсовета. Мне кажется, молодым режиссерам есть что сказать. Ведь театр — это не седовласые режиссеры с портфелями и в очках, которые рассуждают о высоком. Театр — это современные люди, которые живут сегодняшней действительностью, которые ходят по улице, вырастают в разных социальных слоях, у которых есть какая-то рана, им есть о чем рассказать», — рассказывает главреж «Мастеровых».

Чтобы придать малоизвестной пьесе современное звучание, режиссер использовал довольно оригинальные для провинциального театра приемы. Все действие разворачивается на фоне остановочного павильона времен Совка, повар готовит для барина кушания на газовой плите, а в качестве «развлекаловки» холопы поют песни Rammstein и Леди Гаги под электрогитары и барабаны. Благодаря песням современности, кстати, в спектакле в полной мере раскрылись вокально-музыкальные таланты труппы, которые вовремя подметил Николаенко, обладающий консерваторским образованием.

«Режиссер «Скуки» Юрий Николаенко очень молодой, и каждый раз, когда я пытался посмотреть на репетиционный процесс, я видел, что он начинает сильно сковываться. Так что и для меня спектакль стал сюрпризом. Я, правда, видел на сцене электрогитары и барабаны и слышал из зала рок. Так что я знал, что у Николая Некрасова в спектакле будет рок. А вы знаете, я ведь на просмотр «Осенней скуки» даже пригласил главврача ПНД Исаака Беккера как человека очень вдумчивого. Я его предупредил, что спектакль покажется экстравагантным, что там будет много вещей, которых от классического спектакля вы не ожидаете. Но так как он очень внимательно слушал все, что было вначале, спектакль ему очень понравился. И я задал ему тестовый вопрос: вы дочери порекомендуете его посмотреть? Он ответил утвердительно», — рассказывает нашему изданию Диамантэ.

Сцена из спектакля «Осенняя скука»

Более вдумчивый зритель за всем внешним антуражем также может уловить и другие «признаки настоящего». Действие начинается с размышлений, сотканных из текстов французских, немецких, восточных философов. Причем в этих текстах звучат весьма злободневные рассуждения — от экспансии США до теории рас. А разглагольствуют на серьезные политические темы слуги Ласукова, пьющие водку из огромной фляги. «Это очень здоровский пролог перед тем, что мы будем видеть, — объясняет «БИЗНЕС Online» такую фишку главреж Хуснияров. — Мы как бы знакомимся с этими персонажами, а потом видим их реальное место в жизни. Наша ментальность так устроена, что мы можем только рассуждать и философствовать, а сделать ничего не можем. Поэтому и происходит вокруг нас бардак. Личную жизнь и общественную не можем наладить. Это такая горькая ирония и сатира на нас же самих. Мы пьем водку флягами и в то же время остаемся великими мыслителями».

Правда, не каждый зритель способен разглядеть за символами и фразами героев некую глубинную идею. Может, поэтому воспринимают спектакль неоднозначно. Но в театре на этот счет есть свое мнение. «Да, «Осеннюю скуку» многие ругают. Это очень хорошо, мне это нравится, — честно признался Хуснияров. — Потому что не может искусство быть однозначным. Оно должно возмущать, злить, восхищать и т. д. Самый главный критерий — это профессионализм. А «нравится — не нравится» — это не критерий. Часть зала недовольна, часть — получает какой-то щенячий восторг. Таким и должен быть театр. Мы не стодолларовая бумажка, чтобы нравиться всем. Жалко, что есть люди, которые не очень понимают, их не устраивает форма, язык, который предлагает режиссер. Но надо набраться терпения. Такие спектакли очень нужны, особенно в провинциальных театрах».

Хочется отметить и еще одну режиссерскую находку, ради которой стоит сходить на «Осеннюю скуку». Николаенко раскрыл в своей постановке с новой стороны не только малоизвестного драматурга Некрасова, но и всемирно известного поэта Некрасова, обогатив спектакль актерским чтением стихотворений классика. Думается, это будет бальзамом на душу приверженцам классического театра. Тем более что некрасовская лирика с театральных подмостков звучит очень проникновенно. Хуснияров, кстати, порекомендовал спектакль посетить несколько раз, чтобы вдуматься и уловить все то, что хотел донести режиссер до зрителя.

Сцена из спектакля «Васса»

ФИНАНСОВОЕ НОУ-ХАУ ОТ «МАСТЕРОВЫХ»

Еще одно ноу-хау «Мастеровых», связанное с «Осенней скукой». Это первый инвестирванный спектакль, деньги на который дал театру некий казанский бизнесмен. «Я открыт для любых форм. Стоимость спектакля варьируется от 800 до 1,3 миллиона рублей. И на самом деле есть всего несколько способов получения денег на спектакль. Это либо гранты и целенаправленная поддержка муниципалитета, минкульта. Это собственные заработанные средства — и это самый распространенный способ. Это спонсорские деньги, которые просто дарят театру, но я на этот способ надеюсь меньше всего, особенно в кризис. Как правило, это не те суммы, чтобы говорить о постановках. Также это могут быть кредитные деньги либо инвестиции. Для театра частные инвестиции — это, как и кредит, то же возвращение с процентами. Мы решили, что надо пробовать все», — говорит Диамантэ, хотя имя инвестора не называет.

«Он не хочет выходить в публичное пространство. Могу сказать, что это мой старый приятель, — продолжает директор «Мастеровых». — И это очень мягкий инвестор, очень дружелюбный. Он сам высказал нам свое пожелание. Причем хотел инвестировать сразу в пять спектаклей. Но такая форма не совсем выгодна для театра, так как не всю прибыль от спектакля получает он. Но с точки зрения бизнеса это очень надежный вид вложения средств, если есть спрос на театральные услуги. А в Челнах он есть. И не такой рискованный. Это гораздо выгоднее, чем класть деньги на депозиты. Я думаю, что в мире подобные проекты существуют. Мы же подходили к этому только с точки зрения бизнеса. Инвестору, кстати, было все равно, что мы поставим. Он ни разу не приезжал на репетиции, не вмешивался в процесс выбора режиссера, а пришел уже на сам спектакль. Мне даже показалось, что ему не очень понравилось, потому что он приверженец классического театра, а постановка наша авангардная. Он любит определенных актеров, которые как раз не играли в этом спектакле. Так что как зритель он был огорчен, но он все-таки разделяет бизнес и собственные пристрастия».

За месяц окупилась половина вложенных частником в «Осеннюю скуку» средств, продемонстрировав один из выходов для провинциальных театров в условиях вечного безденежья. «Теперь у нас много претендентов, которые хотят стать инвесторами других спектаклей. Почему другие театры не хотят этим пользоваться, я не знаю. Вообще мне кажется, что мы немножко разные с другими директорами театров. Вот для меня самое унизительное — это ходить и что-то у кого-то просить. И слова «мы бюджетное учреждение» у нас запрещено произносить, потому что за этим словом скрывается неумение зарабатывать деньги. Если есть спрос, значит, это бизнес», — заключает Диамантэ.

Фото с сайта театра «Мастеровые» russdramteatr.ru