КОАЛИЦИЯ ИЛИ СБОРНАЯ СОЛЯНКА?

Кто там шагает правой?
Левой!
Левой!
Левой!

Маяковский, «Левый марш»

Месяц назад я написал небольшую заметку, посвященную Греции, конкретным поводом стала случившаяся в конце января победа коалиции «Сириза» на местных парламентских выборах. В той заметке я упомянул, что в современной Европе в принципе нарастают тенденции политического радикализма. Данный текст является продолжением отмеченной таким образом темы, и будет он посвящен тем новым радикальным структурам, которые расположены в левой части политического спектра Европы.

Современная европейская левая идея очень серьезно отличается от своей классической версии, привычной нам по истории. Если изначальные левые опирались на четко определяемый рабочий класс, отстаивали его права, развивали его и в целом были плоть от плоти, то к нынешним левым силам это не относится, поскольку в настоящее время массовый рабочий класс как таковой попросту перестал существовать, он растворился среди прочих социальных страт. Соответственно, для мирового левого движения это обернулось кризисом самоидентификации, из которого они вышли предсказуемым, в общем-то, способом — стали ориентироваться на всех «униженных и оскорбленных» в планетарном масштабе, без оглядки на формальный класс или национальную принадлежность.

Современные европейские левые — это всегда выразители взглядов меньшинств, исключая консервативные. Здесь и просто бедняки, и мигранты (легальные и нелегальные), и национальные/религиозные меньшинства, и радикальные экологи, и представители нетрадиционных сексуальных ориентаций. Разумеется, и некоторые политически активные субкультуры. В общем, все, кто по той или иной причине не может найти себя в мире, недоволен своим местом, встают под левые знамена и лозунги. По этой же причине всякое сколько-нибудь значимое левое движение представляет собой в лучшем случае коалицию, а в худшем — сборную солянку из более четко определенных и размежеванных сил.

Вышеупомянутая греческая коалиция «Сириза» и являет собой такой набор движений — еврокоммунистической, маоистской, троцкистской, экологической и левосоциалистической направленностей. Понятно, что управлять такой разнородной структурой весьма сложно, фактически, единственным цементом, скрепляющим ее, могут быть только победы — в сферах, важных для всех участников коалиции. Безусловно, победа на выборах сыграла такую роль; победой можно назвать и вытянутое у Брюсселя четырехмесячное продление программы помощи Греции в обмен на очередной план реформ. Но из четырех месяцев один уже прошел, и уже достаточно скоро встанет вопрос дальнейших действий — и вновь потребуется победа, которая не факт, что будет достигнута. Совершенно не исключено, что и «Сириза» вскорости вынесут вперед ногами, когда окажется, что и с этой властью нет возможности решить экономические проблемы страны. Греция, вообще говоря, де-факто является европейским кризисным полигоном, на котором можно смотреть, как будет проистекать эволюция социума в зависимости от внешних условий, сколько он согласен терпеть и с какой скоростью он будет радикализироваться — не исключено, что вплоть до фасций и факельных шествий.

«СВИНСКИЕ СТРАНЫ»

Несколько иная ситуация в другой стране «левой оси» Европы — Италии. Ключевым элементом здесь является «Движение пяти звезд» (Movimento 5 Stelle, M5S), созданное комиком и актером Беппе Грилло. Партия, созданная в 2009 году как клоунада, за короткий срок набрала популярности и добилась внушительных успехов в политической борьбе. Третье место с более чем 25-процентной поддержкой на парламентских выборах в феврале 2013 года стало главной сенсацией этих выборов, более того, партия подкрепила свой результат на выборах в европарламент в мае 2014 года, получив 21% голосов итальянских избирателей.

M5S не является радикальной структурой (в традиционном понимании этих слов), и ее левизна менее выражена (по сравнению с соседями — Испанией и Грецией), но для нее характерен мощный накал популизма с некоторым налетом экологизма. Разумеется, присутствует и скептицизм в отношении объединенной Европы. Кроме этого, партия поддерживает прямую демократию и всеобщий свободный доступ в интернет, как одно из фундаментальных прав человека. Отдельно говорится о легализации однополых браков — дело для католической Италии неслыханное.

В плане экономической политики M5S стремится отменить существующую корпоративную систему на рынке ценных бумаг, кроме того, движение предлагает запретить закрытие предприятий пищевой и перерабатывающей индустрии, работающих в основном на внутренний рынок (вне зависимости от реальной конкурентоспособности таковых — этакое импортозамещение и защита отечественного производителя по-итальянски), и запретить создание холдингов из банков и промышленных предприятий. Ну и, конечно же, M5S выступает за снижение итальянского госдолга, для чего оно хочет сократить государственные расходы. Чем их замещать, впрочем, внятно не сообщается.

Главной же своей целью M5S считает «отправку по домам всех старых политиков» — и в этом итальянцы солидарны и с греками, и с испанцами (о которых ниже). Как сказал Грилло в своем выступлении на митинге в Риме, «приближается конец политиков, ездящих в бронированных лимузинах и далеких от реальности».

Далее, Испания — третья часть «левой оси» Европы. Из всего набора «свинских стран» PIIGS (Португалия, Италия, Ирландия, Греция, Испания; акроним PIIGS созвучен английскому pigs — «свиньи») именно Испания приняла свои проблемы как должное и принялась, засучив рукава, их исправлять. Испанцы сократили импорт, сократили потребление, провели внутреннюю девальвацию, снизив стоимость своей рабочей силы, активизировали усилия по поиску новых рынков сбыта и сохранению старых. Итог не заставил себя ждать — рост экономики составляет сейчас 2% в год, спрэд между доходностями испанских гособлигаций и немецких, являющихся бенчмарком для Европы, составляет всего 1%. Но, несмотря на это (а, может, и благодаря), в Испании образовалось свое мощное левое внесистемное движение.

Всего за год, с января 2014 года, в стране возникла политическая сила, назвавшая себя Podemos! («Можем!» — исп.), которая пропагандирует неомарксистские ценности, за считанные месяцы она превратилась в первую по рейтингу партию в Испании и продолжает расти, опередив традиционных системных коммунистов, националистов и прочих. Podemos! прошла и в европарламент, получив 5 из 52 мест испанской квоты. Программа партии в экономической части призывает к 35-часовой рабочей неделе, снижению пенсионного возраста до 60 лет, запрету на увольнения в прибыльных предприятиях. Подлежат национализации транспорт, телекоммуникации, энергетика, здравоохранение, образование и фармацевтическая отрасль. Банкам, в случае победы Podemos!, предстоит работать «по справедливости» (интересно, как это, и что вообще есть «справедливость» в данном аспекте). Кроме того, предлагается ввести налог на роскошь и право без ограничений брать займы для местных администраций. В политике же среди ценностей Podemos! — пересмотр базовых соглашений Евросоюза и туманно прописанное установление прямой демократии — все, как и у M5S. Кроме того, предлагается открытие границ для иммигрантов, отмена насильственных депортаций, полная свобода абортов и, разумеется, типичная для левых защита прав гомосексуалистов. Наконец, обещается полное благоденствие в социальной сфере — все бесплатно: образование, медицина и лекарства.

У ЛЕВЫХ НЕТ ГРААЛЯ

Забавный момент — все три описанные силы, в трех разных странах, являются критически зависимыми от харизмы своих лидеров. Как в Италии M5S стоит вокруг Грилло, а в Греции «Сириза» была бы куда более бледной без Ципраса, так и в Испании у Podemos! все вертится вокруг фигуры лидера Пабло Иглесиаса.

С перспективами ситуация у новых европейских левых двояка. Политические перспективы — безусловно, есть, это видно хотя бы по уже имеющимся достижениям «Сириза» и M5S. Причина понятна — серьезные люди с постными лицами, призывающие сплотиться, затянуть ремни и ударно работать, преизрядно утомили избирателя. Перспектив же экономических (фактически, реального ответа на вопрос «И кто же будет платить за все это социальное счастье?») я, скажем прямо, не вижу вообще — поскольку никакие лозунги и никакой марксизм (или любое другое «единственно верное» учение) не способны волшебным образом увеличить конкурентноспособность товаров и масштаб рынков сбыта. Увы, Грааля у левых нет; вместе с этим стоит помнить, что пиршество может продолжаться очень и очень долго, у тех же греков сбалансированный бюджет был в последний раз еще при «черных полковниках» — в 1972 году, с тех пор дефицит (уходивший в существенной степени на социалку) был постоянным спутником греческого бюджета.

В завершение мне хотелось бы отметить, что неоднократно упоминаемая выше радикализация есть сущность не старого образца (мягко говоря, эпатажная, экстравагантная и имеющая относительно небольшое число сторонников), но нового — куда менее неоднозначная, но с гораздо более широким охватом населения. Но это именно что радикализация, это отход от традиционного европейского консерватизма и конформизма, отход, конечно же, эволюционный, но это не меняет сути происходящего. Происходящее есть отражение того, что нынешние европейские элиты не удовлетворяют чаяниям социума Европы, который начинает, сначала медленно и неуклюже, но со временем все более активно подавать заявку на новые элиты, которые смогут продуцировать новые (или же хорошо забытые старые) смыслы.