Нельсон Мандела, феминизм, экология: «новые африканцы» в изомузее Татарстана

В казанской Галерее современного искусства ГМИИ РТ открылась выставка «Перевернутое Сафари. Современное искусство Африки». Сразу отметим, что данная выставка была создана специально к летнему саммиту «Россия – Африка», который состоялся в Петербурге, и проходила она в Манеже. Данный факт, видимо, должен был сигнализировать африканским лидерам: мол, мы с вами (нести, так сказать, антиколониальный запал).

Для казанцев пришлось немного переосмыслить подачу концепции. Так, концепцию «перевернутости» описал Дмитрий Ханкин — соавтор проекта: «Мы смотрим не на экзотику, а на самих себя, возвращая взгляд. Это даже не совсем зеркало, это отражение в другом человеке, в другой идентичности, в другой личности». На входе нас встречает огромная инсталляция — работа восходящей звезды искусства Кот-д'Ивуара, «философа и денди», Медерика Тюрея. «Тотем круговорота воды» символизирует то, что в Африке главным достоянием является не земля, не скот, а вода — то, с чем связано страшное будущее, с которым придется столкнуться континенту. Так первый экспонат экспозиции задает одну из главных проблем, которую поднимают африканские художники — первоначальную несправедливость, являющуюся прямым следствием колониальной политики.

Вторым предваряющим основную экспозицию экспонатом является работа скульптора Бриса Эссо, который, обращаясь к каррарскому мрамору, материалу итальянской земли, говорит о поиске собственной идентичности. «Мы в тот или иной период времени обращаемся к выстраиванию своих координат по отношению к прошлому, настоящему, будущему, что позволяет создать гармонию вокруг себя и самих себя в центре этого космоса», — поясняет композицию скульптур «Мигранты» ассистирующий куратор выставки Алиса Прохорова.

Африканское современное искусство представили самые разные поколения: и довольно молодые авторы (20–25 лет), и те художники, например, Эстер Малангу, которые еще застали знаменитую парижскую выставку 1989 года «Маги земли». В своей работе «Абстракция» Малангу обращается к традициям своего племени ндебеле, которые подобными орнаментами раскрашивают свои дома. Малангу, как и многие представленные на выставке художники, отталкиваясь от своих корней, символически пытается зафиксировать в другом медиуме горизонтали и вертикали своей родной культуры.

Вместе с работой знаменитой Малангу и скульптурной триадой Кати Емельяновой «Монах», «Принц» и «Урания» в первом зале галереи взгляд приковывает фотография гвинейского фешен-фотографа Намзы Леуба, которая в своей работе обращается к знаменитому догонскому празднику Сиги. Как объясняет куратор, он отмечается коренными жителями раз в 50 лет, и, соответственно, одно поколение может посетить его раз в жизни. Леуба, обращаясь к этому событию через жанр фешен-фотографии, репрезентует традицию через игру в культуру и современность, что свойственно многим молодым африканским авторам.

Здесь же представлена другая серия фотографий автора, которая посвящена борьбе с апартеидом. Каждый из снимков — символ сопротивления и надежды.

Задает тему африканской аутентичности глиняная скульптура Сени Ава Камара, автора из Сенегала. В своей безымянной работе скульптор концентрируется на традиции своего этноса, связанной с понятием рода.

Небезынтересна серия работ художника из Нигерии Адеоти Азиза Афиза. В ней художник рассказывает о сохранении истории в имени, обращаясь к традиции специфического наименования новорожденного ребенка в его племени. Если тот родился при особо тяжелых условиях, например, с перевязанной пуповиной, это отражается в его первом имени, которое, впрочем, родители, как правило, затем меняют на нейтральное. Адеоти нашел некоторых носителей этой традиции и запечатлел их портреты, назвав картины их «перворожденными» именами.

Фотограф Летиция Ки является ярким представителем феминистского дискурса (заметим, что вполне мейнстримового западного) в экспозиции выставки. Она относится к традиционному разряду фотографов-художников из Европы, которые документировали африканскую жизнь. Корни фотографа кот-д’ивуарские и, как рассказывает куратор, Прохорова, художница не помнит себя с распущенными волосами с детства, из чего и родилась такая концепция, из которой Летиция и решила сделать фешен-фотографический продукт.

Кстати говоря, при все своем антизападном и антиколониальном запале, как мы увидели на выставке, африканские художники не смогли преодолеть идеологическое давление Запада. Игры в феминизм и экологизм, представленные в их работах, — тому доказательство. Впрочем, возможно, это и выбор российских кураторов, решивших таким образом то ли подчеркнуть интеллектуальную зависимость Африки от Запада (непреодоленную), то ли подмигнуть кому-то…

Еще одна художница, которая работает с поиском собственной идентичности, но делает акцент в своих работах скорее на настроении, — Мишель Окпаре. В галерее представлены ее скульптуры и портреты, симметричные друг другу, на одном из которых она запечатлела саму себя (справа). С детства художница увлекалась работой с гофрированной бумагой, что нашло отражение в ее картинах. Часто техника, с которой работают художники, связана с традициями племен, в которых они были рождены. Кто-то, например, обращается к плетению, впитав традиции племени Ганы, которые известны своим плетением корзин. Здесь же скорее эстетическая история, поясняет куратор.

Серия работ кот-д’ивуарского художника Армана Буа «На рынке» отличается тем, что приближена к западной манере. И это видно, что он, зная искусство XX века, апроприирует эти методы, выражая собственные ощущения от своего родного города. В другой своей серии Буа затрагивает драму судеб африканских детей, которые часто из-за войн оказываются заброшенными. В его картинах прослеживается некая деконструкция, которая создает эффект хаоса, в котором эти личности и вынуждены расти.

Гордость, осознание самости и ценности своего народа прослеживается во многих африканских работах. А яркий пример российского восприятия этого явления — серия Ольги Мичи «Уязвимые». Любопытно, что большинство творений африканских авторов названы именами изображенных на картинах и фотографиях людей или топонимами. В этих названиях мало привычных для нас и метафор, и образных выражений, что также отвечает концепции выставки — во главе угла стоит идентичность и разговор о конкретных людях.

На втором этаже с порога мы уже полностью погружаемся в африканскую аутентичность и ритуальность. Здесь экспозиция начинается с коридора уникальной коллекции Эдди Новарро — фотографа, запечатлевшего Дали и Пикассо, который также занимался коллекционированием африканского искусства. Все собранные им экспонаты в итоге попали в музей-заповедник Василия Поленова, работники которого с радостью предоставили их для казанской выставки.

Эти статуэтки — предметы, которые участвовали в ритуалах, в жизни семей африканских племен. Как рассказывает куратор Прохорова, долгое время с Запада такие находки считывались сугубо как этнографический элемент. Но авангард обновил восприятие традиционного искусства. В самой Африке люди знают своих художников, но сейчас мы не можем сказать, кому они принадлежат. Иконография скульптур определенных работ похожа, и специалисты могут проследить руку мастера, создававшего эти тотемы в определенном племени.

Приковал внимание гостей выставки «Престол страстей» Гонсало Мабунды. История этого экспоната не менее примечательна, чем он сам: в период после гражданской войны в ЮАР от правительства художникам было передано оружие в разобранном виде с целью создания произведений искусства или утилитарных вещей. Гонсало в своей работе совместил эти две полярности, вместе с тем переосмыслив в ней тему агрессии. «Игра престолов» в африканском варианте, прокомментировал кто-то из гостей.

Большой зал экспозиции открывают плетеные работы Джозефа Авуа-Дарко, у которого сейчас есть собственная художественная школа, где он помогает другим художникам. Его работы, с одной стороны, отсылают к искусству XX века, с другой — к сюрреализму по мотивам снов и фантазий художников. Работам даны названия кактусов, они выполнены по технике плетения корзин, которые очень распространены в Гане, откуда родом сам автор.

Медерик Тюрей, автор гиганта на входе в галерею, представляет своеобразное сердце и внутренней экспозиции выставки. В его масштабной работе также прослеживается отсылка к европейскому искусству, в частности к Жан-Мишелю Баскии, но в то же время важно понимать, комментирует куратор, что в искусстве Баскии были заложены традиционные африканские мотивы.

В целом немало работ выставки посвящены проблеме экологии. Так, Моффат Такадива стремится преобразовать переработанные материалы в произведения искусства, опираясь на традицию его племени кора, которые зашифровывают в плетении математические вычисления, танец, визуальные символы.

Выделяется по тону абсолютно импрессионистичная работа Сержа Аттуквея Клотти — известного автора, участвовавшего в Венецианской биеннале. Он работает с пластиковыми галлонами из-под масла, вырезая из них детали для своих работ. Его техника дала наименование целому направлению — афрогаллонизм. Этим он также затрагивает тему экологии: жители Африки какое-то время были вынуждены в таких галлонах хранить питьевую воду, что, очевидно, было небезопасно.

В галерее выделяется и часть выставки, которую куратор для себя назвала «Сакральным залом». Здесь на картинах изобилуют знаки, которые, с одной стороны, принадлежат традициям африканских племен, а с другой — являются современными медиазнаками.

Нельсон Мандела — один из главных символов свободы — придерживает Землю.

Инсталляция с метровыми песочно-водяными часами Анри Куаку «Все в потоке» символично изображает историю Африки, то, как она постоянно оказывается под давлением извне и в то же время остается совершенно неуловимой. «Обретение себя и подпадание под влияние, то, как эта история пишется и переписывается», — комментирует куратор.

Эпилогом выставки можно назвать ее «пушкинскую» часть. Купола из макраме — обращение к «Борису Годунову» Александра Пушкина и абиссинским корням поэта.

А вот и целый уголок, отведенный под Пушкина, завершающий экспозицию выставки. Работы российской художницы созданы на африканских тканях, на которых вышиты цитаты из произведений Александра Сергеевича.

Также выставку сопровождают традиционные для галереи закутки, где проигрываются видеоработы, так или иначе связанные с африканским искусством: видео Ульяны Подкорытовой, супруг которой занимался раскопками в одном из африканских регионов, игра в танец, фантазийное размышление о современных практиках перформанса с точки зрения традиционной культуры.

Как рассказывает Прохорова, сами африканские художники хорошо отреагировали на концепцию выставки, а именно — на интеграцию работ российских художников, переосмысляющих африканскую идентичность. Все работы отечественных авторов так или иначе основаны на личном опыте, «нет речи о какой-то апроприации, все художники так или иначе побывали в Африке». В этом плане примечательна работа Василия Власова и история создания его произведений: он с поэтом Михаилом Погарским путешествовал в Эфиопию и повторял путь поэта начала XX века Николая Гумилева, писавшего стихотворения во время своего африканского путешествия.

«Смотрите внимательно. С другой стороны, не хотите напрягаться — скользите по поверхности. И то и другое вам понравится. Это два базовых рецепта, как человеку жить с современным искусством: либо нырять глубоко, чтобы уши закладывало, но не факт, что вы всплывете неповрежденными. Либо наслаждайтесь чисто визуальными эффектами. Если вдруг вас что-то зацепит, по прошествии времени посмотрите на этикетку, там все описано», — поделился формулой восприятия «Перевернутого сафари» куратор Ханкин.