Адель Галеев, «Обмани меня»: «Помогаем узнать то, что от вас пытаются скрыть!»

Адель Галеев: «Мы помогаем клиентам узнать больше о других людях: сотрудниках, близких, партнерах» Фото: Сергей Елагин

«Мы как врачи: отвечаем за точный диагноз»

— Адель Атласович, чем занимается ваш Центр детекции лжи?

— Мы помогаем клиентам узнать больше о других людях: сотрудниках, близких, партнерах. Для этого используем три основных инструмента: полиграф (он же детектор лжи), профайлинг (анализ невербального поведения, мотивов, сильных и слабых сторон человека) и психологическое консультирование.

Я по образованию экономист, работал в банках, потом ушел в бизнес. Однажды познакомился с профессиональным полиграфологом, который работал в силовых структурах. Тема детекции лжи показалась мне интересной, ведь люди всегда врали, врут и будут врать. Приобрел оборудование, подобрал команду — так все и началось.

— Кто работает в вашем Центре?

— У нас работают только полиграфологи, имеющие положительную репутацию в профессиональной среде и опыт работы в силовых структурах. Часть с психологическим образованием — для проверок личностного характера. А сотрудники с юридическим образованием специализируются на проведении служебных расследований.

Тестирование на полиграфе — очень трудоемкий и сложный процесс, бывает много ложных реакций. Я люблю нашу деятельность сравнивать с врачебной, потому что мы, как и доктора, работаем с организмом, отвечаем за достоверность диагностики и выводов. Клиент хочет получить однозначный результат, и мы обязаны его предоставить.

— Как организован процесс?

— Самое важное — сформулировать цель тестирования. Клиент объясняет ситуацию, специалист составляет вопросник и затем проводит процедуру с теми, кого пригласит заказчик. Тестирование длится в среднем час-полтора, в зависимости от того, насколько человек идет на контакт.

Сначала мы обсуждаем вопросы с единственной целью, чтобы они были полностью понятны. Если вы не представляете, что такое синхрофазотрон, у вас бесполезно спрашивать, ломали вы его или нет.

Затем подключаем к телу датчики и проводим настроечный тест, так как у всех организмы разные. Например, спрашиваем: «Как вас зовут?» — и называем пять имен, включая имя проверяемого. Он должен ответить нет на все варианты. Так полиграфолог получает шаблон лжи конкретного человека.

Вопреки стереотипам никаких красных лампочек не загорается. Реакции на экране выглядят как обычная кардиограмма. Затем мы начинаем задавать вопросы по теме, которая волнует заказчика.

«Когда мы лжем, наш организм испытывает стресс, который проявляется на физиологическом уровне» Фото: Сергей Елагин

Обмануть полиграф нельзя, но можно провести полиграфолога

— Можно ли обмануть полиграф? Советы вроде прикусить язык, положить кнопку в ботинок и нажимать на нее пальцем ноги рабочие?

— Есть и более изощренные способы: читать про себя стихи, решать в уме сложные задачи. Но если человек действительно причастен к истории с кражей, то он не сможет не думать об этом.

Есть поговорка, что обмануть полиграф невозможно, но можно обмануть полиграфолога, так как именно полиграфолог делает выводы, а не аппарат. Когда мы лжем, наш организм испытывает стресс, который проявляется на физиологическом уровне. Например, усиливается потоотделение, учащается сердцебиение, дыхание… Прибор все это фиксирует. Поэтому устанавливается несколько датчиков: на голову, на грудную клетку, под ягодицы, на кончики пальцев — они фиксируют изменения организма, в том числе наполняемость кровеносных сосудов или потоотделение. Выводы делаются на основе совокупности реакций организма.

Но не любая реакция — это ложь. Например, человек может волноваться из-за внутренних переживаний, внешних раздражителей или, наоборот, перед обследованием наглотаться успокоительного. Профессионал сразу отметит неадекватное поведение и предпримет меры — попросит снять ботинки, сесть поудобнее, выяснит, что беспокоит.

«На процедуре тестирования одни и те же вопросы предъявляются несколько раз, каждая серия занимает 5–10 минут, после чего мы даем возможность отдохнуть, предлагаем объяснить, почему обследуемый именно так ответил и отреагировал, что имел в виду» Фото: Сергей Елагин

— Возможно, человек просто очень нервный?

— Все волнуются. Даже я, когда настраиваю датчики, хотя мне при этом скрывать нечего. На процедуре тестирования одни и те же вопросы предъявляются несколько раз, каждая серия занимает 5–10 минут, после чего мы даем возможность отдохнуть, предлагаем объяснить, почему обследуемый именно так ответил и отреагировал, что имел в виду.

Например, спрашиваем: «Имеете опыт употребления наркотиков?» Ответ отрицательный, но полиграф отмечает бурную реакцию. Начинаем детализировать, какие вещества, когда, в какой период и так далее, — реакций сокрытия информации нет. В ходе беседы выясняется, что у человека в подъезде наркопритон, потому эта тема просто «наболела». Меняем формулировку вопроса: «Лично вы употребляете наркотики?» Человек понимает, что речь идет именно о личном употреблении. Все — стрессовая реакция на вопросы ушла.

Волнение уходит после первого предъявления тестов, когда человек видит, что ничего плохого с ним не происходит, с ним общаются дружелюбно и уважительно. Однако если у человека зарегистрированы реакции стресса во всех предъявлениях, да еще и на одних и тех же вопросах, мы делаем вывод, что он лжет.

— То есть полный ментальный и физиологический самоконтроль при прохождении полиграфа, как в фильмах о шпионах, — выдумка?

— Действительно, сотрудники спецслужб обучаются противодействовать полиграфу. Но, во-первых, подготовка занимает не один год, вряд ли такой спец потом пойдет работать на склад, чтобы воровать продукты. А во-вторых, в КГБ в свое время проводили такой эксперимент — обучали противодействовать полиграфу группу в 100 человек, из них реальные результаты показали только 30.

«Мы используем оборудование, которое применяют спецслужбы» Фото: Сергей Елагин

— Сам прибор может дать сбой, неверные данные?

— Любая техника может ломаться. Мы используем оборудование, которое применяют спецслужбы. Мы отдаем предпочтение наиболее надежным моделям полиграфов: например, «Диана» — надежные датчики, выдерживают длительную эксплуатацию без необходимости постоянного ремонта с паяльником, как у некоторых других аппаратов. Плюс у этой модели есть функция самодиагностики. Если полиграфолог в ходе тестового запуска видит сбои, полиграф сразу отправляется в Москву на диагностику и ремонт.

— Каким образом вы делаете вывод о причастности к тому, в чем человека подозревают?

— Мы не суд, не следователи, никого подозревать, а тем более обвинять не имеем права. Просто делаем вывод, искренен ли человек при ответе на тот или иной вопрос. Полиграф не различает: маленькая ложь скрывается или большая. Например, человек таскает бумагу с рабочего места — у него будут такие же реакции на вопрос «Совершаете ли вы хищения с рабочего места?», как у того, кто уводит вагонами условный алюминий. Однако если человек прокомментирует свои нарушения, мы сможем изменить формулировку вопроса с учетом его комментариев — «помимо рассказанного…» или «свыше 1000 рублей…». Случается, что заказчики детализируют: надо задавать вопросы с учетом минимальной суммы похищенного. Если до 30 тысяч — окей, не в счет.

«Мы задаем вопросы: «Рычаг переключения передач во время ДТП находился справа или слева? А слева от вас что находилось, окно или ваш спутник? Перед вами находился руль или бардачок?» Такие детали помогают понять, где человек сидел» Фото: Сергей Елагин

Исключаем невиновных из числа подозреваемых

— Случалось, что к вам приводили человека, подозреваемого в тяжких преступлениях?

— Надо иметь в виду, что в суде полиграф является лишь косвенным доказательством. Так, в ДТП со смертельным исходом мы проверяли водителя на предмет того, где он находился в машине в момент аварии. Или когда сотрудники ДПС оформляли трезвого пассажира как пьяного водителя.

— А как выяснить, где человек находился в машине в момент аварии?

— Мы задаем вопросы: «Рычаг переключения передач во время ДТП находился справа или слева? А слева от вас что находилось, окно или ваш спутник? Перед вами находился руль или бардачок?» Такие детали помогают понять, где человек сидел.

— С кем вы работаете?

— На этапе становления компании в основном обращались частные заказчики. Сейчас увеличилась доля организаций, работодатели проверяют кандидатов, штатных сотрудников и увольняемых. Ведь если вы берете на работу кассира, у которого есть долги или негативные зависимости, проверка на полиграфе поможет сэкономить ресурсы при найме потенциально проблемного работника.

«На этапе становления компании в основном обращались частные заказчики. Сейчас увеличилась доля организаций, работодатели проверяют кандидатов, штатных сотрудников и увольняемых» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Это вообще законно — направлять сотрудника на полиграф?

— Перед проверкой мы подписываем с человеком согласие на прохождение процедуры и предупреждаем, что он может встать и уйти в любой момент или отказаться отвечать на вопрос.

По заказу наших клиентов я выезжаю в их организацию, показываю, как выглядит и работает полиграф, отвечаю на вопросы коллектива. Это помогает снять у сотрудников страх, настороженность по отношению к проверкам.

Полиграф — это не инструмент наказания или унижения, а способ подтверждения лояльности человека, его добросовестности. Многие, например, заказывают проверку перед тем, как выдвинуть сотрудника на повышение.

Если мы говорим о проведении служебных расследований, когда украли деньги, материальные ценности, основная цель полиграфа — исключить невиновных из числа подозреваемых. Например, из сейфа, к которому имели доступ трое, пропали деньги. Двое прошли полиграф, один отказался. Далее дело руководителя, что делать с этой информацией — написать заявление в полицию, поговорить с сотрудником с глазу на глаз…

— Есть ли смысл в профилактических проверках, когда никаких ЧП не случилось?

— Есть рекомендации проводить в компании проверки на полиграфе хотя бы раз в год. Это оказывает в том числе психологический, сдерживающий эффект. Мы также можем выявить факты риска, которые могут спровоцировать на противоправные действия. Например, после 20 лет безупречной службы у сотрудника возникли долги, случилась авария, болезнь родственника, то есть срочно нужны деньги. Один подойдет к работодателю, честно все расскажет, попросит матпомощь или больше заказов, чтобы заработать. А другой решит поправить ситуацию за счет каких-то нечестных комбинаций. Периодическая проверка позволит работодателю быть в курсе атмосферы в коллективе, своевременно выявлять возможные схемы злоупотреблений. Как-то нас пригласили для конкретной истории. Один сотрудник в бюджетной сфере ездил на «Мерседесе», коллеги были уверены, что берет взятки. Проверили на полиграфе — ничего подобного, чист. Просто жена работала в сфере недвижимости, хорошо зарабатывала, купила ему машину.

Более того, у нас популярна услуга самопроверки. Например, супруг замучил верную жену подозрениями в измене. Мы тестируем женщину и, по ее же просьбе, предоставляем мужу отчет с подписями, с печатями, видеозапись тестирования, полиграммы, то есть все то, на основании чего были сделаны выводы.

Для самопроверки обращаются также в связи с уголовными расследованиями. Горжусь, что благодаря таким процедурам людей оградили от преследования, незаслуженного наказания.

«Если мы говорим о проведении служебных расследований, когда украли деньги, материальные ценности, основная цель полиграфа — исключить невиновных из числа подозреваемых» Фото: Сергей Елагин

— Как вы относитесь к запросам о супружеской неверности? Ведь это уже вмешательство в личную жизнь?

— Наша услуга дает партнерам возможность разобраться между собой. Например, муж нашел у жены нежную переписку с коллегой и теперь мучается вопросом: было между ними что-то, не было? Можно об этом просто забыть. Можно обратиться к психологу. Или прийти на полиграф. Я всегда перед этим общаюсь с глазу на глаз, уточняю, действительно ли готовы узнать правду. И такие проверки в нашем Центре проводят только два полиграфолога — с опытом работы более 20 лет, с психологическим образованием, потому что тема требует особо деликатного и профессионального подхода.

— Бывали случаи, когда люди отказывались проходить проверку?

— Бывали. Мужчина уверял, что запросто может обмануть любую технику. Но когда зашел в кабинет, увидел оборудование, полиграфолога, то спросил, сколько стоит процедура, рассчитался и быстро ушел.

— Сколько стоит проверка?

— Базовая стоимость для частных лиц — от 8 тысяч рублей. Если нужно затронуть сразу несколько тем, стоимость увеличивается. Заказчики в любом случае знают цену заранее.

«Базовая стоимость для частных лиц — от 8 тысяч рублей. Если нужно затронуть сразу несколько тем, стоимость увеличивается. Заказчики в любом случае знают цену заранее» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Часто пытаются подкупить полиграфолога?

— Достаточно часто. Разброс предложений в нашей практике был от нескольких десятков тысяч до 2 миллионов рублей. Лично мне впервые предложили сфальсифицировать результат еще на заре открытия Центра. И тогда, и сейчас я в ответ спокойно объясняю, что имя, наработанная репутация мне намного дороже. Среда полиграфологов очень узкая, стоит хоть раз оступиться, молва об этом разойдется по всей России.

— Какой фильм или сериал наиболее достоверно представляет вашу работу?

— «Обмани меня» с Тимом Ротом в роли доктора Лайтмана. Я и назвал компанию в честь этого телесериала. Первый сезон фильма консультировал профессор Калифорнийского университета Пол Экман, специалист по теории лжи, который сформулировал теорию универсальных эмоций. Книги самого Экмана могу рекомендовать, если хочется глубже изучить тему профайлеров и методов их работы.

«Иногда «включаю наблюдателя» где-то в общественном месте, смотрю, как люди ведут себя, общаются между собой» Фото: Сергей Елагин

— Отношение к профайлингу неоднозначное — по-вашему, он работает?

— На мой взгляд, это потрясающий инструмент. Профайлинг используется, когда нет возможности применить полиграф. Например, на переговорах, чтобы узнать истинные мотивы и намерения контрагентов. Профайлер работает с подсознательными реакциями организма, анализирует микровыражения, которые длятся меньше секунды. Он может активно участвовать в беседе, подкидывать вопросы. Может просто со стороны наблюдать и уже потом консультировать заказчика.

— В структуре вашей компании есть профайлеры?

— Да, это люди в том числе с квалификацией нейропсихологов, знанием человеческой физиологии, психотипов. И они постоянно оттачивают свои навыки на практике, потому что мало обучиться на профайлера, важно постоянно свои умения тренировать и использовать в работе.

— Вы сами используете глубокое знание человеческих реакций в обычной жизни, в общении с близкими? Не разочаровались в людях?

— Иногда «включаю наблюдателя» где-то в общественном месте, смотрю, как люди ведут себя, общаются между собой. Но сказать, что я постоянно анализирую, «расшифровываю» реакции и микровыражения окружающих, нельзя. Это как у Мика Хаккинена — на гоночном треке он собран и мчится на запредельной скорости, а по городу ездит осторожно, как обычные водители. А разочарования в людях не будет, если спокойно признать: все лгут. Другой вопрос, насколько ложь в данных конкретных обстоятельствах на что-то влияет.

— Что самое сложное в вашей работе?

— Работать с людьми, которые не готовы принять правду. Иногда клиенты приходят с уже готовыми убеждениями и, когда результаты тестирования их не подтверждают, возникает конфликт.

— Три секрета успешного бизнеса?

— Первое — глубокая идея. Для меня это сделать мир чуть честнее. Второе — адекватная команда. Третье — клиентоориентированность. Клиент должен получить качественную услугу.