Айдар Шамсутдинов, «Адымнар»: «Хорошо бы, чтобы зарплата учителя перевалила за 100 тысяч»

«Адымнар» — первая «ласточка» из целой сети полилингвальных школ, построенных по инициативе первого президента РТ Минтимера Шаймиева Фото: «БИЗНЕС Online»

О школе «Адымнар» и ее директоре

1 сентября 2020 года в Казани была открыта школа «Адымнар» — первая «ласточка» из целой сети полилингвальных школ, построенных по инициативе первого президента РТ Минтимера Шаймиева. Идея создания образовательных учреждений нового типа возникла после того, как татарский язык перестал быть обязательным предметом в школах. Новый проект был призван поддержать и поднять на новый уровень национальное образование в Татарстане. Сегодня в казанском «Адымнаре» учатся около 4 тыс. детей, педагогический коллектив состоит из 300 учителей. Школу называют «татарстанским Хогвартсом», так много души и труда было вложено в новый проект. Ну и денег, разумеется, тоже — около 2 млрд рублей.

Обучение в «Адымнар Казань» ведется по трем траекториям: общеобразовательной, билингвальной (когда предметы преподают на русском и татарском или английском языке) и полилингвальной (когда преподавание ведется на русском, татарском и английском). Например, в полилингвальных классах технология, физкультура, музыка, а также география, биология, математика преподаются на английском языке.

Педагоги в «Адымнаре» вооружены самыми современными средствами обучения. В школе есть мастерская дизайна и творчества, телестудия и медиалаборатория, актовый зал на 500 мест, спортивные залы. Есть даже 3D-кинотеатр, где можно посмотреть обучающие фильмы на уроках. Отдельных похвал заслуживает современный дизайн школы, комфортные пространства для учебы, занятий спортом и отдыха. Из недостатков, о которых говорят родители, — переполненность школы, а также нехватка сильных учителей, которые одинаково хорошо могут преподавать ту же географию или биологию сразу на нескольких языках.

Руководит школой Айдар Шамсутдинов — депутат Государственного совета РТ VI созыва, победитель городского конкурса «Учитель года – 2003», обладатель диплома II степени всероссийского конкурса «Директор школы – 2016».

Айдар Шамсутдинов: «Работа директора школы — это во многом работа пастыря, у которого огромная паства» Фото: Андрей Титов

«Я родился под «градусом учителя»

— Айдар Ильдарович, в школах всегда было мало учителей-мужчин. Почему эту профессию выбрали вы? Вас не смущали низкая зарплата и невысокий престиж этой профессии?

— Особенно в 1996 году, когда я начинал работать… В юности у меня была дилемма: стать врачом или учителем. Роль учителя в школе огромна. До 9-го класса я учился в казанской школе №68, а затем поступил в лицей №11, который считался базовым факультета иностранных языков педагогического института. В лицее нам читали лекции по педагогике, истории педагогики, медицине. Я всегда очень много читал и, если встречал какое-то имя, читал работы этого автора. Например, Сухомлинского я прочитал полностью. Прочитал и педагогические сочинения Крупской. Мне было интересно, как в те годы Надежда Константиновна интерпретировала этнопедагогику. А когда писал курсовую работу, выписывал из ее трудов все, что было связано с татарским народом. И, конечно, читал труды Ушинского. Но более всего на меня повлияли работы Сухомлинского, великого советского педагога.

Будучи студентом, я преподавал на курсах английского языка в детском саду. Ко мне ходили 300 ребятишек, курсы были очень популярными. К третьему курсу решил пойти работать в школу, меня взяли в мою родную 68-ю. И чем больше я работал, тем больше понимал, что это как раз то, что мне больше всего нравится делать. И я не думал о материальном достатке.

Работа директора школы — это во многом работа пастыря, у которого огромная паства. Например, у нас в «Адымнаре» почти 4 тысячи детей и порядка 8 тысяч родителей, около 450 сотрудников, в том числе 300 учителей. И, конечно, директор всегда находится в эпицентре страстей человеческих.

— Когда вы решили, что надо быть директором школы? И зачем это вам понадобилось?

— На втором курсе я прочитал книги Сухомлинского «Павлышская средняя школа», «Сердце отдаю детям», «Письма к сыну», а на третьем стал победителем олимпиады педуниверситета по педагогике. К этому времени я точно знал, что хочу быть директором школы. Потому что он имеет возможность спроектировать образовательное пространство, задать траекторию развития человека, более того, директор задаёт общий тонус учебному процессу в школе.

— Выходит, педагогический дар дан свыше?

— Я родился 26 ноября, а потом мне кто-то сказал, что я родился под «градусом учителя». Выходит, у меня выбора не было. Я до сих пор преподаю английский язык.

— Учителя всегда недофинансированы — как с этим?

— Учитель английского языка всегда мог заработать. Частные уроки никто не отменял, и у хорошего учителя их всегда много.

— Хороший учитель всегда может заработать себе на жизнь?

— В принципе, да. Но хотелось бы, чтобы учитель занимался основным местом работы и получал за это достойную зарплату.

«Сегодня часто одна из больших проблем для учителя — это родитель, который не видит в учителе великого значения, а видит человека, предоставляющего образовательную услугу» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Одна из больших проблем для учителя — это родитель, который не видит в учителе великого значения»

— «Министр просвещения РФ Кравцов считает, что престиж профессии учителя вырос. А вы заметили это? По каким „приметам“?» (Вильдан)

— Однозначно, в последние годы отношение федеральной власти к учительству изменилось. Хотя бы это декларативно заявилось, и это уже неплохо, потому что последние два или три десятилетия система образования была услугой. Сегодня часто одна из больших проблем для учителя — это родитель, который не видит в учителе великого значения, а видит человека, предоставляющего образовательную услугу. Конечно, и родителей, уважающих труд учителей, огромное количество.

— Чем отличается работа учителя от образовательной услуги? Почему услуга в образовании — это плохо?

— Образовательная услуга была прописана в законе «Об образовании РФ», где учитель рассматривался как тот, кто дает урок, поэтому различные воспитательные мероприятия в то время оказались сведены к нулю. Учительство — это всегда служение детству. Но учителя бывают абсолютно разные. Иногда думаешь: «Ну зачем ты пришел в учительскую профессию, если совсем не любишь детей?!»

В самом законе «Об образовании» заложена определенная пафосность. По факту работа учителя и «образовательная услуга» ничем не отличаются. Но учитель — это тот человек, которому ты доверяешь своего ребенка. У англичан есть пословица: «Учитель определяет вечность». Никто никогда не знает, когда его влияние прекращается. Вот в этом-то и разница. Учитель же работает с очень тонкой духовной материей.

— Как родители должны относиться к учителю? Что-то требовать не имеют права?

— Учитель у нас работает в рамках образовательного стандарта, и, поверьте, в системе просвещения так много требующих, проверяющих, декларирующих, детерминирующих каждую твою позицию, что учитель находится под таким жестким контролем, который обывателю и не снился.

— Вы приветствуете участие родителей в образовательном процессе? Или они только мешают?

— Один из принципов нашей школы — максимальное вовлечение родительской общественности. Например, у нас организовано дежурство родителей-волонтеров в школе. Для чего, казалось бы, нужны лишние глаза, которые могут увидеть что-то нехорошее? А мы как раз и приглашаем для того, чтобы они увидели то, что мы уже не видим, потому что глаз замылен. Причем родители, отдежурив, записывают свое мнение. Они и питание контролируют, и выполняют функцию «полицейского» на переменах. Родители-волонтеры помогают присматривать за порядком на переменах в учебных корпусах.

— «Сколько сегодня получают простые школьные учителя? За что есть надбавки?» (Юля)

— Было бы хорошо, если бы учитель работал только на одну ставку. Ставка — это 18 часов учебной нагрузки в неделю. Это огромная нагрузка! К каждому уроку надо готовиться как минимум час, и это уже 36 часов. Еще есть обязанности классного руководителя. Но, к сожалению, базовая часть оклада за одну ставку для учителя высшей категории составляет около 18,4 тысячи рублей. Плюс надбавка за проверку тетрадей, за стаж и так далее. Суммарно может набежать еще 40 процентов. Плюс классное руководство, руководство методическим объединением. И не надо забывать, что учитель поднимает своих собственных детей, у него могут быть кредиты и ипотека.

Средняя нагрузка на учителя у нас сегодня — 36 часов. Фактически каждый учитель работает на две ставки. При этом средняя зарплата составляет чуть более 60,5 тысячи рублей. Кроме того, учителя у нас вовлечены и во внебюджетную деятельность. Если внебюджетную зарплату разделить только на учителей, то это еще плюс 13 тысяч рублей в месяц.

— Внебюджетная деятельность — это какая?

— Платные образовательные услуги. Это предшкола, школа развития, дополнительные кружки, дополнительные спецкурсы по иностранным языкам. Многие языки даются в рамках бюджета, бесплатно — это испанский, корейский, китайский. Соотношение платных и бесплатных — 50 на 50.

— В других школах получают примерно столько же?

— Бюджетные ставки для всех одинаковые, но в полилингвальных школах есть надбавка к зарплате учителя, который реализует программу билингвального и полилингвального обучения. Если он преподает предметы на татарском языке, имеет надбавку 30 процентов, если на английском — 70 процентов.

«Средняя нагрузка на учителя у нас сегодня — 36 часов. Фактически каждый учитель работает на две ставки. При этом средняя зарплата составляет чуть более 60,5 тысячи рублей» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Сегодня найти компетентного учителя очень непросто!»

— Как вы считаете, сколько учитель должен получать, чтобы учить качественно и жить комфортно, не быть социальным аутсайдером?

— Мы все стремимся к тому, чтобы уровень жизни граждан России вырос в разы. Вот уровень жизни преподавателя имеет прямую корреляцию с уровнем финансового благополучия всех граждан страны. Мы же бюджетники. Конечно, хорошо было бы сегодня получать на уровне Евросоюза, чтобы зарплата переваливала через 100 тысяч рублей.

Но учителя работают на две ставки еще и потому, что есть кадровый голод, который испытывают все школы России. Сегодня найти компетентного учителя очень непросто! Мы проводим огромную работу по привлечению молодых специалистов. У нас специальный завуч отвечает за педагогическую практику студентов КФУ на базе нашего комплекса. Как только студенты попадают к учителю-наставнику, находятся в поле зрения нашего завуча. Большая часть наших завучей являются членами предметных ГЭК на выпускных экзаменах бакалавриальных и магистерских программ КФУ. Я сам являюсь членом двух ГЭК. И, как только мы видим яркого выпускника, приглашаем его к нам в комплекс.

— И вы предлагаете ему работу на две ставки за 60 тысяч рублей…

— Для тех, кто любит работать с детьми, это неважно. Вы просто не представляете, какой кайф испытываешь от работы с детьми! В первые годы моей работы в школе мне было неудобно получать зарплату: испытал удовольствие от работы с детьми и за это еще и деньги получаешь… Но мы, конечно, стараемся молодым учителям помогать. Раис республики поддержал, и в этом году вернулся грант «Наш новый учитель». Дополнительно 10 тысяч рублей к зарплате молодого учителя в течение трех лет — это очень большое благо.

— Молодой учитель должен соответствовать каким-то критериям или доплату получают все начинающие?

— Он должен быть выпускником вуза и иметь выигрышное портфолио. Но все молодые специалисты, которых мы заявляли, получали этот грант. Более того, в тот год, когда гранта не было, мы поощряли талантливого молодого педагога директорским грантом из наших внебюджетных доходов. Мы всеми средствами стараемся закрепить у себя нужных нам учителей.

— «У вас большая текучка кадров? Каких учителей сегодня не хватает?» (Людмила)

— Когда я пришел директором в 165-ю школу, первое, что мы сделали, — это кардинально поменяли отношение к работнику. Я очень не люблю, когда директор бывает «пальцеводящим». У нас же одно ремесло — учительское, а должность директора — это всего лишь обязанность, которую на тебя водрузили. И нет оснований быть человеком «с высокой бровью», как говорят англичане. У молодых руководителей голова может закружиться. А я всегда очень бережно относился к любому человеку, работающему в школе. Доброе слово руководителя сотрудникам кардинально меняет их отношение к работе.

И текучки кадров у нас никакой нет! У нас одна «текучка» — уход в декрет, но мы этому только рады. Открытых вакансий у нас сегодня нет. Если у нас вдруг возникает необходимость в учителе, то я включаю все каналы: и сам в КФУ звоню, и направляю сотрудников во все группы старшекурсников, и в чаты родителей сообщаем. Резерв у учителя школы должен быть всегда. И, конечно, мы имеем возможность заменить друг друга, поскольку коллектив у нас большой.

— «Учителя физкультуры нет до сих пор!» (Айдар)

— Такого просто быть не может! Учителей физкультуры у нас более чем достаточно. Уже года 3–4 мы не принимаем их на работу, потому что нет в них необходимости.

«Сегодня найти компетентного учителя очень непросто! Мы проводим огромную работу по привлечению молодых специалистов» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Заменить учителя робот однозначно не может»

— «2023-й — Год педагога и наставника. Как сказалось это на работе школьных учителей? Наверное, пришлось больше всяких планов-отчетов писать?» (Воронова Наталья)

— То, что объявили Год учителя, — это просто здорово! И что декларативно объявили о необходимости изменения отношения к учителю в обществе, тоже хорошо. В Казани даже появились баннеры с портретами лучших учителей, и это также здорово. И федеральное министерство кое-что поменяло. У учителя в этом году стало немного меньше бумажной работы, потому что появился конструктор создания рабочих программ. Но нельзя сказать, что учителю стало легко. Сказать, что ему стало жить проще, тоже нельзя. Однако на служебной парковке мест уже не хватает для личных машин…

— «Среди родителей есть такое мнение, что учителя «старой закалки» учат детей по устаревшим методикам, очень жестко, в то время как молодые преподаватели стараются создать теплую атмосферу и выделить индивидуальность каждого. Как же сохранить дисциплину, не теряя эмоционального контакта с детьми (особенно начальных классов)? Обсуждают ли подобные темы на повышении квалификации учителей?» (Оксана)

— За курсы повышения квалификации отвечает Институт развития образования, и этот вопрос надо задать им. Второй центр повышения квалификации учителей работает при КФУ. Что касается возраста, то в учительской профессии он не всегда является определяющим.

— Наверное, возраст — это плюс в работе учителя?

— Не всегда. Например, в начальной школе ребенку интереснее общаться с более молодым учителем. Мне кажется, я в 19 лет работал еще ярче, чем сейчас, в 46. Какая-то усталость все равно набирается. Но, как говорится, «старый конь борозды не испортит». И я очень бережно отношусь к возрастным учителям. У нас учителем начальной школы работает Нина Сергеевна Стяжкина, педагогический стаж которой — более 50 лет. С таким же стажем прекрасно работает Антонина Васильевна Бережная, и в этом году она опять набрала первый класс. Родители мечтают, чтобы их ребенок попал в ее класс! И я рад, что завуч Ильсия Галимовна Храмова, несмотря на свой почтенный возраст, прекрасно справляется с руководством начальной школы. Учителя ее обожают.

Но у нас и молодых талантливых педагогов очень много. Мне в определенное время казалось, что яркие личности не будут приходить в педагогику, но, к счастью, это не так.

«У нас и молодых талантливых педагогов очень много. Мне в определенное время казалось, что яркие личности не будут приходить в педагогику, но, к счастью, это не так» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Какой у вас в комплексе средний возраст педагогов?

— Три года назад средний возраст был 43 года, а сегодня 41. В целом в Ново-Савиновском районе средний возраст учителя — 47 лет.

— Вопрос читателя скорее был не о возрасте учителей, а о методике преподавания.

— Авторитарный учитель уже давно в школе не может работать, потому что поколение детей поменялось.

— Сегодняшние дети чем-то отличаются от детей 90-х годов?

— Сегодня дети более раскрепощенные, они готовы коммуницировать. Мне очень хочется, чтобы все это понимали и чтобы методы их развития соответствовали ХХI веку. Надо в них заложить все самое лучшее, что на сегодня есть. Думаю, это должно получиться у всех.

Дети меняются, но самое главное — чтобы в нас не менялись человеческие качества. Вот если все мы будем оставаться людьми, чувствовать душу своего собеседника, своего подчиненного так же тонко, как чувствуем свою, то тогда будет согласие.

— Искусственный интеллект может заменить учителя?

— Современные средства обучения мы, конечно, применяем. А вот заменить учителя робот однозначно не может, потому что учитель — это прежде всего общение: когда ты смотришь в глаза ребенку, зажигаешь его интерес. Некоторые родители пробуют перевести ребенка на формат онлайн-обучения, но очень скоро отказываются от этого, потому что школа — это еще и место социализации, а главный социализирующий фактор — это учитель.

— В последнее время все больше родителей переводит детей на семейное обучение. Чем это плохо, как считаете?

— К нашей школе прикреплены несколько «семейников». Но я знаю, что есть частные школы, которые под видом семейного обучения предоставляют образовательные услуги, не лицензируя свою деятельность. Хотя есть и чисто «семейники», особенно на старшей стадии. Если ребенок очень целенаправлен, например, на поступление в конкретный вуз, самообразование дает ему фору во времени при подготовке к экзамену по выбранному предмету. Например, учебник по всеобщей истории он может досконально отработать за две недели и сдать экзамен. А в школе он будет изучать этот предмет в течение года, присутствуя на уроках. Самообразование — это неплохо, но только на самой старшей стадии и для очень целеустремленных.

«За нашим комплексом закреплено 68 многоквартирных домов» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Большая заполняемость класса ограничивает выбор методов преподавания учителя»

— Некоторые читатели возмущены количеством детей в классах: «Набрали в школу очень много учеников. По 40–45 детей в классе. Гонка за количеством получается, а родителям нужно качество. Не боитесь, что из-за этого все разочаруются в этой школе?» (Ленар); «Почему в вашей школе ученики учатся в три смены? Что, школу строили, чтобы пылесосить со всей Казани ребят?» (Алмаз)

— Мы не можем быть пылесосом априори. За нашим комплексом закреплено 68 многоквартирных домов. Это самый большой микрорайон в Казани!

— Возможно, «Адымнар» надо было освободить от «закрепления»?

— А кто будет учить детей из близлежащих домов? В нашем квартале с густой застройкой домов, к сожалению, для строительства новой школы уже мест нет.

Да, учителя работают в классах с очень большой наполняемостью. Средняя наполняемость классов в начальной школе на Бичурина — 38 детей, на Бондаренко — 32. В среднем звене — с 5-го по 9-й класс — порядка 36 человек. Максимальное количество — 42 человека.

Мы говорим, что нужно найти индивидуальный подход к каждому ребенку, но, когда такая большая аудитория, понимаешь, что учитель вынужден работать только фронтально. У учителя много методов построения урока: фронтальное преподавание, когда он работает со всем классом; групповая и парная работа; в микрогруппах, в звеньях, когда идет процесс взаимообучения. Однако большая заполняемость класса ограничивает выбор методов преподавания учителя. Хорошо, что сегодня в помощь есть все средства — это и онлайн-кабинет каждого ученика, и учебные комплекты.

К сожалению, сегодня классы такие большие. И не потому, что мы берем детей со всей Казани, а потому, что некоторые родители всеми правдами и неправдами приобретали эту прописку, и по закону «Об образовании» мы вынуждены ребенка в школу принять.

— Сколько в комплексе «Адымнар» всего классов и учеников?

— Сегодня у нас 125 классов, учеников — 3 927.

— Школа рассчитана на такое количество? Насколько я знаю, комплекс рассчитан примерно на 2,5 тысячи. Выходит, ученики там как селедки в бочке?

— Корпус на Бичурина, который закрывает основной микрорайон школы, работает в две смены. Школа очень просторная, поэтому нет ощущения, что как селедки в бочке.

— Во сколько заканчивается вторая смена?

— В 18:50. Почему раньше вторую смену официально разрешали? Наибольшая активность мозга детей бывает в интервалах 9:00–11:00 и 14:00–16:00. Эти интервалы попадают и в первую, и во вторую смену. Мы уже 17 лет работаем в двухсменном режиме.

— Сколько первоклашек приняли в этом году?

— Первоклашек в этом году 434, это 13 классов: 8 в здании на улице Бичурина и 5 в школе на Бондаренко.

«Первоклашек в этом году 434, это 13 классов» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Когда язык становится средством коммуникации, тогда он живет»

— Как появился замысел полилингвального образования?

— Еще в 2002 году, будучи аспирантом, я написал статью «Преподавание предметов на английском языке: быть или не быть», в которой раскрывал систему преподавания географии на иностранном языке в 68-й школе, в которой я в то время работал. На протяжении всей своей работы в школе я искренне считаю, что одна из самых важных задач в образовании — дать ребенку инструментарий для получения знаний, а самый главный инструмент в руках ребенка — это знание языков. Чем больше языков ученик знает, тем больше доступа к информации он имеет. Чем больше он опирается на эмпирический опыт разных народов, тем гармоничнее он будет жить. Но ни один предмет не является таким сложным для ребенка, как языковые дисциплины. Особенно при иноязычном обучении: на татарском или русском как государственном, если эти языки не родные; на иностранных языках. Но мультилингвальное обучение (такое определение правильнее) состоит в том, чтобы язык становился средством получения знаний по другим предметным областям. Вот когда язык становится средством коммуникации, тогда он живет. А если ты учишь язык, чтобы записать в анкете «читаю и перевожу со словарем», то язык будет мертвым. Английский должен быть языком, на котором проходит коммуникация, на котором получаются знания. И на котором ребенок в школе учится читать в оригинале иностранную художественную литературу. То же самое касается и татарского языка — родного или государственного. По-другому быть не может!

Я благодарен директору 68-й школы за то, что она в свое время поддержала меня, молодого аспиранта, в том, чтобы предметы преподавали на английском языке. Мы очень бережно относились к углубленному преподаванию английского языка, а по-другому его преподавать просто нельзя. Я свободно говорю и читаю на пяти языках, могу общаться еще на нескольких, но я прежде всего татарин.

В 2016 году на всероссийском конкурсе «Директор года», где я стал серебряным призером, было задание — написать педагогическое эссе. В своем эссе я говорил о нашей 165-й школе как о полилингвальной.

А когда Минтимер Шарипович в 2018 году высказал идею создания полилингвальных школ, глубокое чувство досады объяло мое сердце. Я подумал: «Зачем что-то создавать, если по факту такая школа уже есть?» У нас и кафедра татарского языка была очень сильной. Создавать школу с нуля — это очень сложно, коллектив новой школы еще много лет лихорадит.

Но руководство республики пригласило меня на собеседование, и я рассказал, какой должна быть полилингвальная школа, в чем специфика мультилингвального образования. И у меня родилась идея, что это должна быть не школа, а комплекс, чтобы дать родителям выбор между билингвальной и полилингвальной траекториями обучения. Минтимер Шарипович меня поддержал.

«У меня родилась идея, что это должна быть не школа, а комплекс, чтобы дать родителям выбор между билингвальной и полилингвальной траекториями обучения» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Из каких зданий сегодня состоит комплекс «Адымнар»?

— Раньше мы находились только на улице Четаева, 26, это была 165-я школа. Сегодня у нас там расположена начальная школа. Там же, на Четаева, нам построили билингвальную школу, где учатся 5–9-е классы. Третье наше здание — полилингвальный корпус — находится в километре, на улице Бондаренко. Еще там появился большой корпус с интернатом для детей из удаленных уголков и поселков Казани.

— Часто звучит не Четаева, а Бичурина. Это одни и те же здания?

— Да, просто здания расположены на пересечении улиц Четаева и Бичурина.

Кроме того, у нас есть круглогодичный загородный лагерь на Горьковском шоссе, 100 — это центр дополнительного образования. Там единовременно размещаются порядка 200 детей. Все наши дети начиная с третьего класса в течение года минимум один раз на неделю всей параллелью выезжают в лагерь на образовательную смену. Там идет образовательный процесс, но без домашних заданий. Наш лагерь работает с октября по 31 августа. Программы бывают разные: смены погружения в английский язык или в татарский язык, танцевальная или театральная смена, студии кино.

— Вы где-то увидели такой опыт?

— Как-то Минтимер Шарипович сказал: «Хорошо было бы приучать детей к труду на земле». Так родилась идея загородного лагеря. Опыт организации работы загородных лагерей у меня был, поскольку я два года возглавлял комитет по делам детей и молодежи Советского района. Альберт Асхарович Камалеев, принимая меня на работу, сказал очень важную вещь: «Никогда не стесняйся просить для людей!» Этот его наказ я всегда выполняю. Но работа чиновника не для меня, я хотел вернуться в школу. Попросил об этом начальника управления образования Ильдара Ринатовича Галиахметова, и меня назначили директором старенькой татарской школы на улице Гагарина. Моя работа там была настолько интенсивной, что глава Ново-Савиновского района через год сказал, что мне надо дать большую школу. Так я и оказался в школе №165.

«Школа на Бичурина изначально была с русским языком обучения. А нам хотелось создать школу родного языка — с татарским языком обучения, особенно в начальных классах. Поэтому мы сразу предусмотрели две траектории» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Вот что важно сделать: чтобы человек научился слушать позицию другого»

— «Положа руку на сердце, как считаете, этот полилингвальный эксперимент по имени «Адымнар» в целом состоялся? Что осталось от первоначальной концепции, а от чего пришлось отказаться и почему?» (Алевтина Дмитриева)

— Минтимер Шарипович сказал, что надо написать концепцию полилингвальной школы. И я писал ее в нескольких вариантах, каждый из которых мы обсуждали по много раз. Я очень благодарен депутату Государственной Думы РФ Татьяне Петровне Ларионовой за ее ценные замечания и предложения. В конце концов появился лаконичный вариант.

Многие родители перевели своих детей к нам в школу только потому, что в их прежних школах изучение татарского было сокращено до мизерного количества часов. Невозможно оторвать ребенка от его национального наследия. Константин Дмитриевич Ушинский в своей статье «Родное слово» писал: «Вы можете отобрать у народа все. Отберите у него землю, материальные блага — он все воссоздаст. Но отберите у него язык — народ исчезнет и не воротится никогда». В другой статье он писал, что интеллектуальный потенциал ребенка может раскрыться только в родном языке. Кстати, 2023-й — Год Константина Ушинского.

Все эти идеи мы попытались вложить в концепцию полилингвальной школы: с одной стороны, никому не навязывать изучение татарского языка как государственного; с другой — дать возможность его изучения тем, кто разделяет нашу концепцию и понимает, что если житель Татарстана не владеет татарским языком, то он сам себя лишает огромного культурного пласта. Мы разработали концепцию в рамках федерального стандарта, где на самом деле стоят столпы, и придумать что-то авторское очень сложно. Мы также разработали концепт внеурочной деятельности и используем ее в полном объеме.

Но сначала провели стратегические сессии. Одна из них была проведена с архитекторами и посвящена современным образовательным пространствам. В XXI веке уже отошли от школы-фабрики с многочисленными кабинетами и узкими коридорами. Чтобы раскрепостить мозги ребенка, нужно изменить пространство, в котором он обучается. Например, у нас в школе полупрозрачные потолки, где видно коммуникации. Даже в такой форме заложено стремление развить инженерное мышление учащихся. У нас есть пространства в форме амфитеатра, где они могут дискутировать, высказывать свое мнение.

На другую стратегическую сессию мы собрали всех наших мыслителей из КФУ и Академии наук РТ, практиков и родителей. Она была посвящена тому, как видит заказчик наполнение контента полилингвального образования. Мы пришли к мнению, что выпускник такой школы — это человек, который бережно относится не только к культуре своей страны, но и к культуре Татарстана; который знает местные языки, умеет войти в коммуникацию. Когда были определены цели, мы поняли, что нам необходимо для их достижения. Чтобы ребенок знал историю народов Татарстана, и у нас с 1-го по 11-й класс во внеурочном занятии есть этот предмет.

Сегодня в федеральном стандарте на региональную историю практически ничего нет. Как можно воспитать человека, который гордится своим историческим прошлым, сведя до нуля тысячелетнюю историю республики? Никак! Или как можно быть жителем Казани и не знать оперы Назиба Жиганова? А у нас в рамках внеурочной деятельности есть интегративный курс «Культурное наследие Татарстана».

А благодаря двум профессорам КФУ мы создали курс «Философия согласия». Согласие — не в значении «быть готовым согласиться и принять предлагаемую позицию», а в значении «жить в гармонии, быть соголосом». Слово «гармония» в английском и некоторых других языках звучит как «единогласие». Вот что важно сделать: чтобы человек научился слушать позицию другого. Создавая этот курс, мы хотели, чтобы ребенок жил в мультикультурном пространстве и никогда не говорил ничего презрительного тому, кто отличается от него. А для этого он должен понять, что представитель другой нации, другой религии такой же ценный. Эту философию Минтимер Шарипович культивировал в республике на протяжении всех лет руководства Татарстаном. Курс «Философия согласия» — это готовый инструментарий классному руководителю с поурочными разработками с 1-го по 11-й класс, в соответствии с физиологией и психологией ребенка поднимающий, затрагивающий и актуализирующий темы интеграции ребенка в мультикультурном, полиэтническом, многоконфессиональном обществе.

— Чем билингвальное обучение отличается от полилингвального? И как у вас формируются эти траектории — кого из детей куда?

— Школа на Бичурина изначально была с русским языком обучения. А нам хотелось создать школу родного языка — с татарским языком обучения, особенно в начальных классах. Поэтому мы сразу предусмотрели две траектории. Понятно, что дети и тут и там изучают одинаковое количество языков. Но у Минтимера Шариповича родилась идея назвать школу полилингвальной, а мне надо было как-то назвать второй корпус на Бичурина. Ввиду того, что там у нас только два языка обучения — русский и английский, я предложил назвать эту траекторию билингвальной. До 7-го класса все предметы преподаются на русском языке, с 7-го — на английском. А татарский там изучается как государственный и является только средством коммуникации.

Полилингвальный корпус находится на улице Бондаренко, там преподавание идет на татарском языке. А с 7-го класса появляется преподавание предметов на английском языке. В рамках госзаказа издательство «Просвещение» подготовило для нас переводные российские учебники по математике, географии и биологии.

«Мы хотели, чтобы ребенок жил в мультикультурном пространстве и никогда не говорил ничего презрительного тому, кто отличается от него. Эту философию Минтимер Шарипович культивировал в республике на протяжении всех лет руководства Татарстаном» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Какие предметы преподаются на татарском языке?

— В корпусе на Бондаренко татарский является основным языком обучения. В начальной школе на татарском преподаются окружающий мир, технология, изобразительное искусство, музыка. В 3–4-м классах технология — на английском языке. Основное и среднее образование — все предметы, кроме математики, физики, химии, информатики, изобразительного искусства. На английском языке преподают географию, математику и биологию, в 10–11-м классах еще появляется английская литература.

— С 7-го класса на татарском предметы уже не преподаются?

— Часть предметов — обществознание, история — продолжает преподаваться на татарском языке.

— Какие-то еще иностранные языки изучают в вашем комплексе?

— Как второй иностранный язык изучаются испанский, арабский и турецкий. Более того, в рамках дополнительного образования можно изучать китайский и корейский.

— Сколько детей учится по полилингвальной траектории и сколько — по билингвальной?

— По полилингвальной — 1,2 тысячи, по билингвальной — 2,7 тысячи, включая начальную школу.

— Дети распределяются по заявлению родителей?

— При поступлении родители сразу выбирают траекторию обучения ребенка — билингвальную или полилингвальную, в зависимости от образовательных запросов семьи.

— На Бондаренко в основном татары учатся? Есть дети других национальностей?

— Не национальность является определяющей, а владение татарским языком. При этом мы понимаем, что есть разные степени владения родным языком. К сожалению, часть молодого поколения отчуждается от родного языка или изучает его не в должной степени.

— Все-таки есть дети других национальностей на Бондаренко?

— Есть, процентов 5–6.

— А если родители не выбирают ни татарский, ни английский?

— В школе на Бичурина в каждой параллели 6–7-х классов есть один общеобразовательный класс. Дело в том, что для изучения иностранных языков интеллектуальные способности ребенка должны быть выше среднего. Для детей, которые не могут тянуть изучение такого количества языков, есть общеобразовательный класс.

— Где вы смогли набрать столько учителей-предметников с татарским языком?

— Это очень сложная задача. К счастью, сегодня КФУ готовит их по заказу республики. Татарский язык — это язык науки. Все российские предметные учебники у нас в республике переводятся на татарский язык, поскольку входят в федеральный перечень разрешенных учебников. Первый регион, где появляется новый учебник, переведенный на национальный язык, — это всегда Татарстан, поскольку у нас много школ, где весь процесс обучения построен на татарском языке. Чего нам не хватало, мы сами перевели. Учителей начальной школы с татарским языком готовили в педколледже. У нас и в 165-й школе всегда были классы с воспитанием на татарском языке. Я в русской школе всегда следил за тем, чтобы в параллелях были классы с обучением на татарском языке, где учителя реально давали правильное национальное воспитание.

— Насколько владеют татарским языком учителя вашего комплекса?

— На Бондаренко все учителя владеют.

— В каком объеме у вас преподается татарский язык?

— Как родной — пять часов в неделю, как государственный — три часа. Татарский как государственный изучается по учебно-методическому комплекту «Салям», как родной — по комплекту «Адымнар», построенному на современных принципах лингводидактики, который погружает ребенка в полный корпус литературного языка и формирует его компетенции по всем основным видам деятельности.

«Любой родной язык сегодня вытесняется тем, что источников информации на этом языке, по сравнению с русским и английским, очень мало» Фото: Андрей Титов

«Татарский язык сегодня живет в достаточно агрессивной среде языка-доминанты»

— «Почему в корпусе на улице Бондаренко нет билингвальных классов и, наоборот, полилингвальных классов нет на Бичурина? Почему нельзя совместить в двух корпусах оба направления обучения?» (Евгений)

— Время от времени мы детей объединяем на общешкольных мероприятиях и на сменах в лагере. Но нужно понимать, что татарский язык сегодня живет в среде языка-доминанты. Русского языка очень много, он везде! И любой родной язык сегодня вытесняется тем, что источников информации на этом языке, по сравнению с русским и английским, очень мало. Что происходит в татарской группе детского сада, когда там появляется один татарин, который не говорит на родном языке? Через месяц все говорят на русском!

Вот чтобы выстроить всю систему воспитания и обучения на татарском языке, необходимо создать систему погружения. Поэтому и родительские собрания на Бондаренко проходят на татарском литературном языке.

— Чтобы постоянно была соответствующая языковая среда?

— Конечно! Это очень важно. А для того, чтобы дети чувствовали, что принадлежат к одной школе, мы проводим общешкольные мероприятия и смены в загородном лагере.

«Учащийся с 7-го класса приучается к тому, чтобы переключать свою умственную деятельность с одного языка на другой» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Адымнар» — это микрорайонная школа! Мы не отбираем лучших»

— «Почему у вас очень низкие показатели ОГЭ и ЕГЭ? Я ссылаюсь на статистику, которая у меня действительно есть». (Александр)

— Во-первых, в этом году поменялась система оценки ЕГЭ. Средний балл ЕГЭ по русскому языку в республике составил 71,8, в нашем комплексе — 70,5. А в 2022 году у нас средний оказался выше республиканского показателя — 73, в 2020-м показатель у нас был 74,5. В этом году у нас не появилось 100-балльников, как это случилось в прошлом и позапрошлом годах, но были те, которые сдали на 96–98 баллов. Более того, в любом экзамене присутствует еще и определенная степень везения.

— Наверное, люди считают, что у такой особой школы показатели должны быть гораздо выше…

— «Адымнар» — это микрорайонная школа! Мы не отбираем лучших. Если хочешь добиться высоких результатов, то надо производить отсев плохо успевающих. Но разве это педагогически порядочно?! Вы хотите, чтобы я был непорядочным? Да, после 9-го класса не все остаются у нас, потому что понимают, что интеллектуально не потянут ту же самую высшую математику 10–11-го классов. Но я не имею права лишить кого-либо его конституционного права получить среднее образование.

Мы, конечно, боремся за высокие показатели. Как только мы видим, что кто-то в 10–11-м классе начинает меньше времени уделять учебе, вызываем в субботу утром ко мне вместе с родителями. Профилактическую работу по повышению качества обучения никто не отменял.

— Изучение предметов на английском или татарском языках на результатах ОГЭ или ЕГЭ сказывается?

— Нет, не сказывается. Как вы считаете, если тест будет на русском или английском, ребенок будет соображать медленнее? Нет, конечно. Учащийся с 7-го класса приучается к тому, чтобы переключать свою умственную деятельность с одного языка на другой.

— У вас татарский язык выбирают для ОГЭ или ЕГЭ?

— В этому году три человека выбрали татарский. Для этого должна быть мотивация. Если выпускник собирается поступить в вуз на татарскую филологию или журналистику, он выбирает ЕРЭ по татарскому языку. Кстати, в прошлом году Ихтияр Киямов стал абсолютным победителем республиканской олимпиады по родным языкам. Он сдал ЕРЭ по татарскому языку.

— А на татарском языке другие предметы сдавать можно?

— К сожалению, федеральным законом предусмотрена сдача ОГЭ и ЕГЭ только на русском языке. Это ущемление прав, я считаю.

— Вы как депутат Госсовета РТ работаете над этой проблемой — чтобы можно было сдавать ЕГЭ на татарском?

— Почти каждое заседание нашего комитета по национальной политике и культуре посвящено контролю состояния вопроса по тем или иным темам. В прошлый раз мы анализировали работу по национальному образованию министерства образования и науки РТ. А ЕГЭ — это компетенция федерального министерства просвещения.

— Но ведь Госсовет РТ может выступить с законотворческой инициативой по данному вопросу, а депутаты Госдумы РФ от Татарстана могут поддержать эту инициативу. Такие попытки были?

— Все инициативы депутата Госдумы Ильдара Ирековича Гильмутдинова по поводу родных языков лоббировались нами на республиканском уровне. Например, о том, чтобы в федеральных стандартах появилось понятие о татарском языке как государственном.

— «Почему профильных классов в «Адымнар» нет? Они есть даже в простых школах!» (Айдар)

— У нас в 10–11-м классах реализуется только профильное обучение по ряду направлений. У нас всегда есть педагогический класс, также есть социально-экономический, биолого-химический, IT- и гуманитарный профили. Но, несмотря на профиль, мы сохраняем углубленное изучение английского языка, татарского как родного и как государственного.

«Уроки «Разговоры о важном» идут, выполнение директив, касающихся поднятия патриотизма по флагу и гимну России, воспитательная служба школы отслеживает» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Ментальность юного татарина — это непререкаемый авторитет учителя»

— Вопрос читателя: «Почему у вас нет преподавания компьютерных наук хотя бы с 7-го класса? Учится дочка подруги, и она в шоке, что в так называемой „шаймиевской школе“ завуч по этим вопросам не имеет даже высшего образования».

— Понятия «компьютерные науки» нет в федеральных стандартах. Если читатель имел в виду информатику, то она во всех школах преподается с 7-го класса. Что касается нашего методиста (не завуча!) по расписанию на Бондаренко Ирины Плаксий, то она имеет высшее образование, является дипломированным учителем по информатике и математике.

— «Может, уже на пятидневку перейти? Зачем грузить детей ненужной для нормальной жизни информацией об СВО и Путине, о каких-то сказках о суперразвитии Татарстана?» (Руслан)

— Казалось бы, пятидневка — это большое благо, но федеральный образовательный стандарт построен так, что на пятидневке предметы изучаются в усеченных часах. И тогда ни о каком углубленном изучении иностранного языка речи быть не может. Потому что есть еще СанПиН. У нас в стране жесткая регламентация всех сфер деятельности: с одной стороны — Рособрнадзор, с другой — Роспотребнадзор. Чтобы не нарушить действующие правила и нормы, к сожалению, в пятидневку невозможно вместить расписание шестидневной недели. А «Адымнар» — школа с углубленным изучением иностранного языка и татарского как родного или государственного, и для этого нам требуется максимальное количество часов, допустимое СанПиНом.

— А что по поводу современной повестки — СВО и Путин?

— «Адымнар» — школа государственная, поэтому любое государственное начинание у нас осуществляется. Уроки «Разговоры о важном» идут, выполнение директив, касающихся поднятия патриотизма по флагу и гимну России, воспитательная служба школы отслеживает. Мы, как и все школы, получили новые учебники истории для 10–11-х классов. Недавно я вручал нашей ученице Алие Минсафиной диплом от руководителя сельского поселения Дубьязы за изготовление маскировочных сеток для СВО. Она все лето у бабушки занималась этим. Когда мы вручали диплом, это был урок неравнодушной гражданской позиции для ее одноклассников.

— «Как детям объясняете СВО? Есть ли дискуссии на эту тему в старших классах? А младшие классы рисунки и письма нашим бойцам отсылают? Как вообще у вас поставлено патриотическое воспитание?» (Хуснутдинов А.)

— Наша школа находится на улице Абдуллы Халиловича Бичурина, выдающегося советского государственного деятеля, председателя КГБ в Татарстане. Мы очень дружим с советом ветеранов ФСБ. Они приводят к нам на уроки мужества участников боевых действий в Афганистане и Сирии, вывозят наших учащихся на места захоронений. В декабре мы традиционно проводим митинг, посвященный Дню работников органов безопасности. В школе есть музей Абдуллы Бичурина. Говорят, Абдулла Халилович на всесоюзном уровне проллобировал строительство у нас КАМАЗа. Еще один митинг мы проводим в канун Дня Победы, 5 мая, в день рождения Бичурина, участника Великой Отечественной войны. Мы живем всем патриотическим наследием великой России. Более государственного народа, чем татары, просто не было! Достаточно вспомнить роль в истории мурзы Кузьмы Минина.

— Все ли удалось воплотить, есть ли образ будущего «Адымнар»?

— Все, что предполагалось первоначальной концепцией, сегодня работает. Но образование — это всегда долгоиграющая история. Через год работы это промежуточные результаты. Мониторинг результатов нашей работы, который мы проводим ежегодно, говорит мне как руководителю, что мы движемся в правильном направлении. Потому что выпускники нашей школы получают самый ценный инструмент человечества — они владеют языками. Ребенок учится понимать, что человек, говорящий на другом языке, живет теми же самыми чувствами и переживаниями, у него такие же ценности и ему так же важно быть счастливым в этом мире, как и ему. Я думаю, в будущем это избавит наших детей от неправильной установки на превосходство. Если наш выпускник ценит достоинство другого, значит, мы выполняем важную функцию. Вся система воспитательной работы нашей школы нацелена на то, чтобы именно это у ребенка и формировалось. И чтобы он научился критически мыслить и иметь свое мнение. А чтобы иметь собственное мнение, надо приобщиться не к единственному источнику информации, а ко многим, потому что мир многогранен.

— Вашу модель воспроизводят в республике?

— У нас уже 6 полилингвальных комплексов, для которых мы являемся ресурсным центром.

— В городе должно быть много «Адымнар» или одного комплекса достаточно?

— Даже если программные планы одни и те же, все школы всегда авторские — той административной команды, которая ее возглавляет. В Казани каждый год открывают новые школы, а много ли среди них с родным языком обучения? Нет. Ущемлен ли мой интерес как гражданина Татарстана? Да. Национальное согласие есть только тогда, когда ты бережно относишься не только к своему языку, но и к языку того, кто живет с тобой рядом.

— В какие вузы поступают ваши выпускники?

— В самые разные вузы Казани, Москвы и Санкт-Петербурга. Кстати, у нас в школе очень много медалистов. И количество призеров различных олимпиад школьников самое большое в Ново-Савиновском районе. У нас призеров было 87, из них три призера всероссийского уровня, порядка 30 — республиканского, остальные — муниципального уровня. По сравнению с предыдущим годом мы улучшили свои качественные показатели на 27 процентов.

— Как считаете, в Татарстане нужен национальный вуз, чтобы закрыть линейку образования?

— Я думаю, да. В 1999 году была принята хартия ЮНЕСКО, в которой прописано, что интересы народа выигрываются или проигрываются на образовательном поле. Чтобы не стало народа, достаточно создавать искусственные препятствия для функционирования его языка, и скоро говорящих на нем практически не будет. Но окажется ли этот народ правильным? Нет! Потому что он никогда не станет представителем другого народа. Он будет тем, о чем в свое время писал великий Чингиз Айтматов, — народом, не помнящим своего родства.

«Адымнар» — это шаги, а шаги надо делать постепенно» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Моя задача — побуждать людей открывать в себе новые возможности и купаться в языковом многообразии этого мира»

— Как вы отдыхаете, какое у вас хобби?

— Люблю заниматься садом. Я всегда что-то выращиваю — и зимой, и летом. Например, арбузы я выращиваю с 15 лет. За 30 лет я отработал технологию, и арбузы у меня крупные — под 10 килограммов. Я с удовольствием делюсь урожаем с соседями и друзьями. Круглый год выращиваю лимоны, мандарины, гранаты.

Вообще я человек, который все время что-нибудь придумывает. В этом году для детей начальной школы мы записали аудиосказки известных иностранных писателей на татарском языке. А учитель задает вопросы по сказке, чтобы дети слушали. Родители обязательно должны использовать эту возможность. И театр учителей мы делаем для продвижения татарского языка. Каждый вопрос, который мы поднимаем в спектакле, можно обсуждать с родителями как нравственные уроки. И практически в каждом спектакле я тоже играю. Когда ты на сцене, а в зале — 500 родителей, это непередаваемый драйв!

И родителей мы привлекаем к общественной работе, например, для проведения фестиваля дружбы народов. Более того, мы проводим семейные вечерние концерты известных исполнителей. Мне очень важно, чтобы семья пришла в полном составе! После таких концертов ни один родитель не скажет: «Зачем мне ваш татарский?»

Моя задача — побуждать людей открывать в себе новые возможности и купаться в языковом многообразии этого мира.

— Как вы считаете, у татарского языка есть будущее в эпоху глобализации?

— Конечно, есть! Татары хорошо рожают детей, у нас есть прирост населения. Татарский язык — это язык не малого народа, а региональный, развитый. Если мы все будем неравнодушными, то язык будет жить.

— «Адымнар» — это своего рода прорыв для республики, для России?

— Думаю, это естественный продукт эволюции республиканского образования. У нас в школе бывает много гостей из других регионов. Для них это просто «вау!». Многие просят наш концепт «Философия согласия», потому что эти продукты меняют сознание детей и делают их лучше. «Адымнар» — это шаги, а шаги надо делать постепенно.

Поверьте мне, ничто так не меняет сознание человека, как изучение языков, потому что он становится интеллектуально богаче. Иностранный язык, как правило, является мощным фактором интеллектуального развития ребенка.

— Какая у вас мечта как у директора школы?

— Мечты любят тишину… Я все время обращаюсь мольбами к Всевышнему, потому что еще есть то, что хочу реализовать. Например, я люблю заниматься литературной деятельностью. Минтимер Шарипович попросил перевести на английский язык его биографию, написанную Игорем Цибульским. А у меня уже был ряд книг татарских авторов, который я перевел на английский. Мне кажется, книга «Минтимер Шаймиев» на английском языке звучит даже лучше, чем на русском…

— «БИЗНЕС Online» читаете? Пожелания газете есть?

— Я вас не очень люблю, СМИ напоминают мне серию мультфильма «Смешарики», в которой они делают газету: «Вау, сенсация!»

— Нельзя сказать, что наша газета не занимается серьезными темами. Уверены, что вы, наверное, мало читаете нашу газету. У нас огромное количество аналитических и проблемных текстов — об экономике, культуре, СВО и так далее. Что касается национальной или языковой темы, то, например, мы провели серию круглых столов с участием ученых и общественных деятелей по теме «Стратегия развития татар». На их основе Дамир Исхаков издал труд, который и является некоторой стратегией или ее абрисом.

— И это здорово! Потому что людей, неравнодушных к судьбе нашей республики, родного языка и народа, должно быть много. Директор школы всегда ходит по лезвию ножа, поскольку отвечает за все. За 27 лет работы в школе было очень много радостных, но и крайне трудных моментов в работе. Мне кажется, что Всевышний не зря проводит нас через огонь, воду и медные трубы. Так закаливается характер руководителя, и ты получаешь прививку на всю жизнь, чтобы, не дай бог, у тебя не закружилась голова от успехов.

— Айдар Ильдарович, спасибо за интересный и откровенный разговор. Успехов вам во всех начинаниях, успехов вашей удивительной школе!