«Бывает, хотят найти непутевого папу. Он алименты не платит»: как устроено поисковое сообщество Татарстана

15 октября 2010 года появился поисково-спасательный отряд, названный в честь Лизы Фомкиной, — LizaAlert («ЛизаАлерт»)

Как появилось самое известное движение поисковиков

История создания движения «ЛизаАлерт» трагична. В сентябре 2010 года в подмосковном Орехово-Зуево во время прогулки по лесу вместе с тетей потерялась четырехлетняя Лиза Фомкина. Родители девочки обратились в полицию, но те, как сейчас часто вспоминают, работали не очень активно, отчасти потому, что на носу был День города. Знакомые родителей забили тревогу, распространяя у себя в соцсетях и через СМИ информацию о пропаже девочки. Через несколько дней на поиски пропавших вышли несколько сотен добровольцев. Вместе с оперативными службами они прочесывали лес. На 9-й день активных поисков нашли тело тети, она была без одежды — никакого криминала, как позже выяснится, она отдала ее племяннице и сама умерла от переохлаждения. На следующий день в нескольких сотнях метров от тети нашли тело Лизы. Как показала экспертиза, девочка также погибла от переохлаждения. Спасателям и добровольцам не хватило суток. 

Трагическая история ураганом пронеслась по стране и задела сердца тысяч неравнодушных. Инцидент обсуждали, анализировали причины, но главное, что на основе коллектива тех самых добровольцев, что вышли в орехово-зуевский лес через 20 дней, 15 октября 2010 года, появился поисково-спасательный отряд, названный в честь Лизы Фомкиной, — LizaAlert («ЛизаАлерт»). Английское слово alert — сигнал тревоги на манер американской системы оповещения о похищении ребенка Amber alert, названной в честь похищенной и убитой в 1996 году 9-летней Эмбер Хагерман. Следом за московским отрядом стали открываться филиалы в регионах.

Точка отсчета поисково-спасательного движения в Татарстане — 2012 год. У его истоков стоял Артем Латышев, который и по сей день руководит республиканским отрядом. Как он сам рассказывает, его до глубины души тронула история Лизы Фомкиной и он сразу же, как узнал о деятельности «ЛизаАлерт», решил вступить в его ряды и помогать в поисках. Сам родом из Волжска, что на границе с Марий Эл. Начал целенаправленно искать контакты, к кому бы примкнуть, но очень быстро обнаружил, что никаких контактов и нет ни в Марий Эл, ни в соседнем Татарстане. А раз своей структуры нет, рассуждал Латышев, тогда ее нужно создать самому — часто в регионах подразделения «ЛизаАлерт» создавались после каких-либо резонансных трагичных поисков, но в Татарстане таковых, слава богу, не потребовалось (хотя они были и также давали старт волонтерским движениям, но другим, о чем ниже). Так в республике через некоторое время при поддержке федеральных коллег появился свой отряд «ЛизаАлерт». При этом сначала он охватывал несколько регионов: Татарстан, Марий Эл, Чувашию, Башкортостан. «Сокращенно это называлось ТМБЧ», — вспоминает Латышев. Вскоре отряд разделился и уже в каждом из четырех регионов сформировались свои филиалы «ЛизаАлерт». Своим временем появления татарстанский отряд считает октябрь 2012 года — в прошлом году как раз «отпраздновали» десятилетие.

Точка отсчета поисково-спасательного движения в Татарстане — 2012 год. У его истоков стоял Артем Латышев, который и по сей день руководит республиканским отрядом

Пропал родственник: как правильно обращаться

В прошлом году бывший координатор «ЛизаАлерт» и депутат Госдумы Олег Леонов рассказывал, что каждый год в России пропадают до 180 тыс. человек — это примерно по 500 человек в день. Каждого 9-го из них не находят никогда. По словам наших собеседников, в среднем в татарстанские поисково-спасательные отряды поступает стабильно по 2–3 заявки в день. И с каждым годом их число только растет.

При упоминании термина «поисковик» первыми на ум приходят люди, которые занимаются раскопками, ищут еще не обретших покой и не найденных до сих пор бойцов Великой Отечественной (а сейчас уже и специальной военной операции на Украине). «Поисковиков» же, речь о которых идет в этом тексте, в разы меньше. Основной профиль их деятельности — поиск живых людей.

Как устроена работа конкретно в «ЛизаАлерт»? Все начинается с поступления заявки о пропаже человека. Как правило, это звонок на горячую линию — у движения она единая (8 800 700-54-52) на всю страну, своего горячего номера в Татарстане нет.

От кого поступают заявки? Звонят сами родственники пропавших людей — о поисковиках им говорит сотрудник полиции, принимающий заявление и обычно советующий дополнительно обратиться к волонтерам. Бывает так, что и сами полицейские звонят в «ЛизаАлерт», вплоть до личных номеров руководителей отряда: не секрет, что в отделе полиции не всегда есть ресурсы для организации поиска человека, особенно если речь идет о районном ОП или маленьком участковом опорнике, где самый высокий уровень кадрового недокомплекта в МВД. Важное правило — добровольцы «ЛизаАлерт» работают только официально, т. е. для их подключения к поискам нужно заявление в органы (исключения, правда, тоже бывают). Почему это так важно?

Добровольцы «ЛизаАлерт» работают «официально», т. е. для их подключения к поискам нужно заявление в органы

«Бывают такие заявители, которые хотят найти папу непутевого, который алименты не платит. Таких людей мы не ищем, — поделился с нами один из активных участников сообщества. — Поэтому от полиции всегда нужно разрешение — вдруг этот человек проходит по какому-то делу, или еще что-то?»

Самый популярный стереотип, что для обращения в полицию о пропаже человека следует ждать трое суток. Нет, это миф из российского кинематографа. Сотрудники полиции незамедлительно при поступлении заявления обязаны его регистрировать и тут же реагировать. Если в органах начинают доказывать иное, то каждый вправе пожаловаться на такого ленивого сотрудника, и жалоба, как уверяют наши опытные собеседники, обязательно будет отработана. В поисках пропавших людей, подтвердит любой спасатель, важна каждая минута, а промедление сродни преступной халатности.

После обработки заявки группой прозвона помощники инфорга создают тему на форуме отряда, ориентировки, готовят посты в группу и т. д.

Как устроен поиск

Оператор федеральной горячей линии передает заявку в регионы, здесь она «ловится», определяется ответственный инфорг. Затем подключают местную группу прозвона. Они обрабатывают заявку, выясняют все детали. По ним выбирается вид применяемого поиска. Наименее «энергозатратный» — это инфопоиск, когда организуется поиск в информационном пространстве: обзваниваются больницы, оповещается население, распространяются ориентировки, ищут свидетельства, после они обрабатываются и т. д. То есть инфопоиск применяется тогда, когда невозможно установить актуальные детали заявки — например, когда позвонили спустя месяц после исчезновения человека.

В остальных случаях применяется категория «срочный поиск, актив» — эта история уже про реальные выезды на место происшествия, с чем чаще всего ассоциируются поисковики.

После обработки заявки группой прозвона, помощники инфорга создают тему на форуме отряда, ориентировки, готовят посты в группу и т. д. Параллельно по поручению инфорга группа коротких прозвонов обзванивает больницы. Группа распространения информации оповещает население: делаются репосты фирменных ориентировок в паблики города или района, где пропал человек. Это, так скажем, то, что происходит за кулисами.

Инфорг выбирает координатора поиска, тот вместе с регистратором выезжает на место происшествия и создает штаб

Потом организуется активный поиск. Инфорг ищет координатора на данный поиск, тот вместе с регистратором выезжает на место происшествия и создает штаб. Кто такой регистратор? Это другой ответственный человек, который выдает оборудование для поиска и следит за входом/выходом из района поиска всех волонтеров. Здесь есть правило № 1: «Не увеличивать количество пострадавших». Если речь, например, о поисках в лесу, то немудрено потеряться и самим поисковикам, поэтому они всегда ходят в группах от двух человек. «Бывает, к нам в штаб приезжают какие-то непонятные люди. Могут родственники, а могут и экстрасенсы приехать, которые могут закричать: „Я вижу, он под березкой там лежит. Побежали все туда!“ Так делать не надо, конечно», — рассказывают новичкам на обучении.

Вообще, активные поиски бывают двух видов: на природе и в городе. У «ЛизаАлерт» 70% всех поисков — в городе, 30% — в лесу. При этом неважно, когда — день или ночь. Главное, оперативно среагировать. Помимо инфопоиска и актива, есть у отряда еще и категория автономных задач — это когда, например, пришло свидетельство о том, что пропавшего заметили на вокзале и надо быстро туда съездить и расклеить ориентировки или опросить свидетелей.

Вообще, активные поиски бывают двух видов: на природе и в городе. У «ЛизаАлерт» 70% всех поисков — в городе, 30% — в лесу

Сленг поисковиков

Открытым каналом коммуникации с отрядом являются сообщения на форуме под соответствующей темой. Все рабочее же общение, координация, проходят во «ВКонтакте» в закрытых чатах — так повелось еще со времен основания отряда. Если речь идет об «общем» чате, то инфорг поиска скидывает туда короткую заявку, что, мол, потерялся такой-то в таком-то районе — все, минимум информации, дальше объясним почему. В чате коротко и без флуда отписываются добровольцы, готовые прямо сейчас выехать на поиски, их перекидывают в отдельный чат по конкретному поиску, и дальше все взаимодействие происходит уже там.

За 1,5 месяца сторонних наблюдений за работой «ЛизаАлерт» наш корреспондент обратил внимание, что у отряда есть свой рабочий сленг и куча разных сокращений

За 1,5 месяца сторонних наблюдений за работой «ЛизаАлерт» наш корреспондент обратил внимание, что у отряда есть свой рабочий сленг и куча разных сокращений вроде таких: ГП — группа прозвона, ДП — детские прозвонщики, «Ба» — пропала пожилая женщина, «Ре» — пропал ребенок, СПГ — старший поисковый группы, «заброс» — заброшенные строения, «лиса» — пешая поисковая группа, «УРС» — утрата родственных связей, «мордохлест» — заросли кустов с деревьями и т. д. Особое внимание следует уделить статусам поисков, которые вроде понятны, но они не всегда обозначают именно то, что в них написано:

• НЖ — найден, жив. Это значит, что нашли и уже благополучно вернули «потеряшку» родственникам.
• НП — найден, погиб. Этот статус появляется только тогда, когда пройдены все необходимые процедуры. Например, часто под незакрытыми ориентировками можно встретить комментарии: «Почему не меняете статус? Уже все СМИ написали, что умер». Статус на НП поставят только тогда, когда факт смерти зафиксируют медики, следователи, оформят все, когда родственники опознают тело и т. д. Бывает, что для этого даже требуется генетическая экспертиза, а это вещь небыстрая, поэтому месяцами и могут везде висеть открытые заявки.
• «Стоп» — поиски приостанавливаются на некоторое время, например, нашли в лесу бабушку, и, чтобы понять, ту ли, ждут опознания ее родственниками. А могут просто появиться новые вводные, которые на корню меняют характер поиска.
• «Поиск завершен» — значит, что отряд «ЛизаАлерт» прекращает свое участие в поисках, при этом сам пропавший еще не найден. Происходит это по разным причинам: родственники попросили добровольцев перестать искать или об этом просят сотрудники полиции со следователями, потому что вдруг выяснилось, что пропавший может быть опасен («ЛизаАлерт» прицинипиально не ищет преступников или дезертиров). Человека могут найти, но он может попросить не сообщать об этом родственникам — тогда отряд снимается с заявки и появляется статус «Поиск завершен».

В «ЛизаАлерт» вообще любят все классифицировать. Так, каждой заявке присуждается определенная категория. Например, заявка «дети до 12 лет» — всегда срочная заявка, на которую реагируют моментально. Есть отдельная категория для подростков, которые чаще всего сами уходят из дома, и тут свои схемы работы, есть категории для взрослых и пожилых людей — они тоже проходят как срочные.

В «ЛизаАлерт» любят все классифицировать. Так, каждой заявке присуждается определенная категория

Зачем нужно делить все на категории? Потому что для каждой из них есть своя методология поиска, свои технологии общения с родственниками, которым задаются специальные вопросы, свои правила поведения с найденными. Тут, как показалось нашему корреспонденту из общения с участниками движения, есть свои секреты и алгоритмы поиска, которые годами вырабатывались на практике и недоступны широким массам. Нет, основным премудростям на уровне логики, конечно, добровольцев обучают. Например, рассказывают, что в случае обнаружения ребенка его нельзя трогать или уводить куда-нибудь, даже если он сильно плачет. Почему нельзя? Условно, окружающие могут заподозрить вас в педофилии или похищении ребенка. Представьте: плачущий ребенок, вырывается, кричит о незнакомом дяде… Другой момент: если, не дай бог, в лесу найден труп, не надо спешить его трогать и пытаться для доклада отнести его в штаб, потому что это уже не место обнаружения, а место преступления, на которое нужно пригласить криминалистов. Нюансов в поисковой деятельности предостаточно.

Многие теряются в зимний период новогодних затяжных праздников: корпоративы, опять же каникулы у детей

Почему пропадают люди?

По опыту татарстанского отряда «ЛизаАлерт» причин множество. «Наиболее часто пропадают мужчины средних лет», — говорит Латышев. Из отрядной практики:

• люди теряют родственные связи, когда просто уезжают из дома и отказываются общаться с близкими;
• оказываются в рабочих домах — по словам представителей «ЛизаАлерт», сегодня это частая история;
• уезжают на заработки, теряют телефон и не могут выйти на связь с родственниками;
• специально пропадают, потому что совершили что-то плохое;
• из-за болезней: деменция или по весне отклонения заиграли.

Дети чаще всего пропадают по банальным причинам:

• Топ-1 — «загулялся, забыл предупредить, ушел к другу играть в приставку» или «отвлекся, отъехал на самокате от родителей и потерялся».
• На втором месте — недопонимания в семье: «Очень часто бывает так, что к родителям приходит ребенок и говорит: „У меня проблемы“.  А те ему отвечают: „Какие у тебя могут быть проблемы? Ты же ребенок“. А у детей, поверьте, могут быть проблемы, и всегда важно включаться в их решение», — говорит Латышев.
• При этом чаще дети убегают из дома из благополучных семей из-за гиперопеки.
• Бывают и криминальные истории, но в Татарстане, по словам представителей «ЛизаАлерт», благо это все же редкость на фоне других регионов.
• Пропадают в результате трагических случаев: летом это происшествия на воде, зимой — на льду, в городе — открытые люки, колодцы, выгребные ямы и даже старые холодильники на даче (да, такие случаи тоже были).

В пропаже людей есть своя сезонность. По опыту и статистике татарстанского отряда «ЛизаАлерт» сезон начинается с мая и продолжается до октября-ноября. Виной тому грибы, ягоды, сборы трав. Плюс данный период — время школьных каникул. По этой же логике многие теряются в зимний период новогодних затяжных праздников: корпоративы, опять же каникулы у детей. Наглядно эти закономерности можно наблюдать на графике.

На сезонность поисково-спасательных работ влияет также и погода. Например, по словам представителей «ЛизаАлерт», в 2022-м было довольно засушливо, соответственно, мало грибов, посещений леса и поисков в природной среде, в отличие от, например, 2019 года.

На сезонность поисково-спасательных работ влияет также и погода

Как стать поисковиком

На активные поиски берут с 18 лет — можно и несовершеннолетним, но только если с родителями. Других особых требований, по сути, нет: если доброволец чего-то не умеет — научат, а если у него нет соответствующего снаряжения — выдадут. Из одежды рекомендуют иметь крепкую треккинговую обувь (например, берцы), потому что прочесывание леса может быть травмоопасным занятием. Необходима и теплая одежда, желательно сразу два комплекта — вдруг промокнете. С собой в лес берут перекус с чаем или кофе в термосах на себя плюс еще на одного человека на всякий случай. Также нужны ручка, блокнот, чтобы записать показания свидетеля, ножницы и скотч для расклейки ориентировок, рюкзак, куда все это сложить. Приблуды вроде фонаря, навигатора, компаса, рации — это все нужно и все могут выдать. Если вы новичок и хотите иметь свое оборудование, лучше не спешить этого делать, потому что купить можно не совсем подходящие вещи. А они дорогие — один фонарь может сегодня стоить 3–5 тыс. рублей. Будет обидно.

На активные поиски берут с 18 лет — можно и несовершеннолетним, но только если с родителями. Других особых требований, по сути, нет: если доброволец чего-то не умеет — научат, а если у него нет соответствующего снаряжения — выдадут

Если речь идет о поисково-спасательной работе в «ЛизаАлерт», то быть активным поисковиком и сутками гулять по лесу совсем необязательно. Работа найдется для всех, в отряде много подразделений и направлений деятельности. Всего их 25, правда, не все они есть именно в татарстанском отряде. Например, нет у местных поисковиков собственной авиации (вертолеты, самолеты) — только БПЛА. Нет кинологического отделения — это направление отряду помогают закрывать «друзья», о которых речь пойдет ниже. Нет в РТ и направления «Лес на связи» — это команда операторов, которые по телефону выводят потерявшихся людей из леса. Нет и группы специального назначения «ЛизаАлерт» — это такие ребята, которые обучены работать в условиях повышенной опасности при серьезных забросах (глоссарий выше), когда нужны спецнавыки. Условно, даже в Казани есть, как выразились наши собеседники, опасные места, связанные со стройками или «неспокойными» районами, куда отправлять еще юную девушку на опрос себе дороже (правило № 1 — не увеличивать число пострадавших). Буквально на днях в татарстанском отряде появилось свое направление оперативной картографии, в котором готовятся карты для активных поисков, — телефоны и навигаторы имеют функцию разряжаться и не всегда ловить в природной среде.

Есть в Татарстане у «ЛизаАлерт» своя пресс-служба (отвечает за работу со СМИ и все внешние коммуникации вроде работы с партнерами движения, коих немало), направление связи (следят за рациями и т. д.), есть акция «ночной патруль» (это когда добровольцы ездят по ночным улицам и помогают заблудившимся или попавшим в сложную ситуацию добраться до дома или ночлега), есть Школа «ЛизаАлерт» (проводят беседы и уроки для подрастающего и старшего поколений по профилактике пропаж), «новичковое направление» (готовят и обучают новых добровольцев).

По рассказам участников отряда, благодарные родственники часто норовят расплатиться за найденного близкого. Это бесполезно, не возьмут, только если вы захотите купить им рации получше или вдруг готовы будете раскошелиться на квадрокоптер — тогда, да, «лисы» (поисковики) будут рады.

Каждый приходящий в отряд «подписывается» под несколькими непреложными правилами сообщества.

Во-первых, «ЛизаАлерт» всегда находится вне политики.

Во-вторых, в отряде строгий сухой закон.

В-третьих, поисковая деятельность — это история не про деньги. Все участники движения — добровольцы, волонтеры, людей на зарплате здесь нет. У «ЛизаАлерт» нет юридической регистрации, нет какого-то центрального офиса, с деньгами они не работают, пожертвования не собирают, берут только натуральные подарки. По рассказам участников отряда, благодарные родственники часто норовят расплатиться за найденного близкого. Это бесполезно, не возьмут, только если вы захотите купить им рации получше или вдруг готовы будете раскошелиться на квадрокоптер — тогда, да, «лисы» (поисковики) будут рады. Правда, по понятным причинам на полеты коптеров сейчас действует запрет. В основном же добровольцы закупают все сами, скидываются и покупают. Или помогают спонсоры.

В-четвертых, в «ЛизаАлерт» строгие правила по разглашению информации о поисках. «Это же самый частый вопрос, который встречается у нас в комментариях: „А где был? А что делал? А почему пропал?“» — рассказывает Латышев. Добровольцы очень не любят, когда в СМИ просачиваются пикантные подробности о пропавшем, потому что они могут навредить человеку. К примеру, ситуация: пропал ребенок, кто-то из поисковиков сливает детали о пропаже, что тот сбежал из семьи из-за надругательств со стороны отчима, а потом ребенка благополучно находят, он возвращается в школу, где его буллят. Дальше семья с подмоченной репутацией вынуждена переехать в другой город. Это в лучшем случае, а в худшем буллинг может привести к трагическим последствиям с ребенком. И это только один пример.

«Сливы» информации о поисках наказываются — такой участник навсегда исключается из отряда. Чтобы такого не было, с каждым проводятся профилактические беседы, а за соцсетями участников следят, чтобы те ненароком не выложили чего-то лишнего. «Все, что находится в чате, не должно выходить за пределы чата», — отмечает наш собеседник. «ЛизаАлерт» может рассказать только те детали, на разглашение которых дали разрешение сами родственники. Отряд всегда открыт к общению, но просит относиться к их принципиальной позиции с уважением.

Поиски пропавших — это такая вещь, которая возникает всегда неожиданно

Сколько всего поисковиков и кто есть кроме «ЛизаАлерт»

С цифрами здесь все неоднозначно. Группа отряда «ЛизаАлерт» во «ВКонтакте» была создана в сентябре 2012 года, и в ней на сегодня насчитываются свыше 47 тыс. подписчиков. При этом  костяк команды в 300 с лишним раз меньше аудитории — часто от самого отряда можно услышать цифру в 100–150 человек, в рабочем чате поисковиков на сегодняшний момент числятся чуть менее 400 человек (среди них есть определенный процент «спящих»). Но все это относительные цифры.

Поиски пропавших — это такая вещь, которая возникает всегда неожиданно. Как рассказывает Латышев, по опыту поиски детей всегда резонируют в обществе больше, чем истории с исчезновением взрослых. Т. е. если поступает заявка о пропаже ребенка, то на поиски может выйти весь рабочий чат «ЛизаАлерт», а то и больше за счет иных неравнодушных людей, которые, может быть, никогда даже и не слышали о поисково-спасательных отрядах. Каждый раз на активность сообщества влияет несколько факторов: занят ли человек на основной работе в данный момент, потому что поиск — это всегда история про добровольцев, обладающих определенным свободным временем, и всегда история не про «зарабатывание», потому что в этой отрасли денег нет; выходной ли день — по статистике, в такие дни больше активных поисковиков; в отпуске ли — например, в отряде «ЛизаАлерт» есть отдельная категории участников, что выходят на поиски только во время своего ежегодного отпуска, и так далее. Отчасти поэтому и не совсем корректно называть конкретную численность татарстанских поисковиков. Например, сегодня на поиски дедушки могут выйти 70 человек, а завтра пропадет подросток — в работу сразу включатся 150 человек, а если речь о пятилетней девочке, то тогда в леса могут выйти и все 500.

Другой важный момент — нельзя говорить, что из поисковиков в Татарстане существует только «ЛизаАлерт». Да, это, возможно, самое «старое», многочисленное (их представителей сегодня можно найти практически в каждом крупном городе РТ — в Казани, Набережных Челнах, Нижнекамске, Бугульме, Альметьевске, Чистополе, Камских Полянах, Зеленодольске и т. д.) и широко известное сообщество, но оно далеко не единственное на «рынке». Помимо «ЛизаАлерт» в Татарстане есть еще следующие организации:

• ДПСО «Орел» (Менделеевск), руководитель — Альбина Сагирова;
• ДПО «Надежда» (Елабуга), руководитель — Оксана Ермакова;
• ДПСО «След» (Нижнекамск), руководитель — Виталий Емельянов;
• ПСО «Общественный региональный спасательный отряд (ОРСО)» (Казань), руководитель — Алена Макарова;
• ПСО «Челны поиск „Василиса“» (Набережные Челны), руководитель — Екатерина Денисенко;
• АНО «ДПСО „Поисковый центр“» (Казань), руководитель — Айгузель Хайриева.

При этом некоторые из них существуют даже дольше, чем «ЛизаАлерт». Например, ОРСО сформировали еще в 2011 году, нижнекамский «След» в феврале этого года отметил свое десятилетие, история появления отряда «Челны поиск „Василиса“» связана, как можно догадаться по названию, с трагической историей Василисы Галицыной зимы 2013-го, «Поисковый центр» зарегистрирован в 2019 году, «Орел» сформировался в 2020 году.

За каждым отрядом — своя армия поисковиков. Например, как нам рассказали в «Орле», их численность составляет порядка 85 активных добровольцев, в ОРСО только спасателей с лицензиями 28 человек, а активных волонтеров еще больше. В целом адекватной переписи поисковиков никто никогда не проводил, но, по оценкам корреспондента «БИЗНЕС Online» (с учетом всех возможных но), численность поискового сообщества Татарстана едва достигает нескольких сотен человек, что совсем немало для такой специфической деятельности. Например, численность официальных штатных при МЧС спасателей-поисковиков (по данным сайта МЧС РФ) такова: казанский ПСО — 20 человек и 8 кинологических расчетов, набережночелнинский ПСО — 50 человек и четыре кинологических расчета.

Мотивация, почему люди начинают заниматься поисково-спасательными работами, у каждого добровольца своя

Поисковая конкуренция: почему движения не взаимодействуют

Мотивация, почему люди начинают заниматься поисково-спасательными работами, у каждого добровольца своя. «Мы никакие не супермены, мы самые обычные люди», — говорит Латышев. Кто-то приходит в поисковики покрасоваться — такие, как правило, не задерживаются. Кто-то (и таких большинство) просто горит сердцем и «некомфортно чувствует себя, когда знает, что кто-то сейчас находится в беде». Кто-то из действующих поисковиков и сам терял близких.

Едино ли поисково-спасательное сообщество республики? Как показалось корреспонденту «БИЗНЕС Online», большинство поисковых сообществ республики разрозненны и редко взаимодействуют друг с другом. По крайней мере, это если говорить о сотрудничестве с «ЛизаАлерт». «Каждый сам за себя, действительно», — поделился с нами лидер одного из ДПСО. Мы пообщались с большей половиной отрядов, и у всех, как выяснилось, есть те или иные претензии к «лисам». Связаны они в основном с тем, что одни якобы присуждают заслуги по обнаружению потеряшек себе. Тут можно было бы их процитировать и даже перейти на личности, но в таком подогреве взаимных обид друг к другу большого смысла нет. Яркий пример: в Закамье «ЛизаАлерт» не пускают, там поисковое сообщество не работает.

Но самая главная сегодня проблема всех поисковиков — в том, что их «ничтожно мало»

В числе тех, кто вышел из рядов «ЛизаАлерт» в свободное плавание, например, Сагирова или Хайриева. Последняя вообще одно время была руководителем татарстанского отряда. А с Хайриевой расстались в 2019 году на не очень приятной ноте. Тогда ситуация сопровождалась обвинениями в краже отрядного оборудования, диверсиях в соцсетях и прочем. В результате, как нам рассказали, Хайриева ушла из «ЛизаАлерт» и основала в Казани свой отряд под названием «Поисковый центр». На звонок нашего корреспондента Хайриева отреагировала резко, категорически отказавшись что-либо рассказывать о «Поисковом центре». Только отметила, что юридическая регистрация у отряда есть — в качестве автономной некоммерческой организации. К слову, юридическое оформление татарстанских поисковиков — сама по себе редкость.

Как рассказала нам Сагирова, «Орлы» дружат со всеми закамскими организациями, в частности со «Следом» Емельянова, который также открыт к партнерствам. В Закамье вообще все дружелюбно настроены друг к другу и к соседям (порой к ним обращаются коллеги из соседних регионов). Как заверили нас в «ЛизаАлерт», там тоже всегда открыты и готовы к диалогу, а также к совместным проектам и поискам людей. И такие у них есть, например, с ОРСО. У «лис» нет своих кинологических расчетов, а у ОРСО их аж 8 штук, которыми они охотно со всеми делятся и помогают, в том числе с казанским спасательным отрядом (штатные поисковики при МЧС). Собственно это один из главных профилей ОРСО, еще у них есть знаковые проекты вроде «Спасатель рядом» и установки указателей в лесах. «Поиск — это заслуга всех, кто в нем участвуем», — говорит Макарова.

Но самая главная сегодня проблема всех поисковиков — в том, что их «ничтожно мало». Впору, наверное, было бы объединиться. «Каждая вторая заявка сопровождается словами, что люди не знали о нас. Когда я пришла в отряд, то думала, что все о нем знают. Но, когда я начала работать, поняла, насколько сильно я ошибалась», — говорит руководитель пресс-службы «ЛизаАлерт» в РТ Адриана Расписная.