«Мне многие говорят: может, возродить ресторан? Что я якобы обязан так сделать! Но в подобном нет экономической целесообразности: на это нет спроса. Если бы он был, тогда предприятие выжило бы», — рассказывает бизнесмен и экс-мэр Архангельска Александр Донской. На днях он приехал в Татарстан, чтобы вместе с проектировщиками осмотреть здание бывшего Дома татарской кулинарии на Баумана, которое купил накануне Нового года. В осколок империи экс-банкира Роберта Мусина он намерен вложить еще не менее 150 млн рублей — здесь появится семейный центр развлечений. О том, сохранят ли витражные потолки с сусальным золотом, куда исчезли награды первого шеф-повара Юнуса Ахметзянова и почему Донской зачастил в Свияжск, — в интервью «БИЗНЕС Onlinе».
«Здесь дорого-богато, и мне бы хотелось это сохранить»
— Александр, почему вы выбрали Казань под свой новый развлекательный проект и чем вас заинтересовало именно это здание?
— Казань по потенциалу — это город, который находится в тройке лидеров после Москвы и Санкт-Петербурга. Если говорить об индустрии развлечений, где у меня были и есть проекты, то 50 процентов всегда приносила Москва, примерно 30 процентов — Питер и около 10 — Казань. Вроде бы небольшая доля, но город на третьем месте. Я открывал проекты в разных городах — Нижнем Новгороде, Волгограде, Сочи, Воронеже, Екатеринбурге, Челябинске. Были проекты и за границей, в Барселоне, США, Амстердаме, и еще в других местах, которые я делал в партнерстве. Поэтому, если говорить о России, эффективно вести бизнес россиянам сегодня можно только в РФ. Сейчас сложное время: много бюрократических моментов, которые есть за рубежом, и барьеров психологических — отношение, мягко говоря, плохое.
— Чем вас привлекло здание бывшего Дома татарской кулинарии?
— Я смотрю на место, куда приходит больше всего туристов. А это улица Баумана. Летом здесь, по моим расчетам, примерно 80 процентов людей — туристы. Если сравнивать с московским Арбатом, в Казани было даже больше людей! А нам нужен обновляемый трафик. На один и тот же фильм люди не ходят в кино несколько раз. Поэтому Баумана — оптимальное место.
«Я смотрю на место, куда приходит больше всего туристов. А это улица Баумана. Летом здесь, по моим расчетам, примерно 80 процентов людей — туристы. Если сравнивать с московским Арбатом, в Казани было даже больше людей! А нам нужен обновляемый трафик»
— Другие варианты еще рассматривали?
— Да, это здание на Баумана, где раньше был магазин Benetton, оно принадлежало итальянцам. Сейчас сложная процедура выкупа у иностранцев: комиссия долго будет рассматривать договор купли-продажи и это может затянуться надолго. Там хорошие витрины, что играет важную роль для стрит-ретейла, общепита и даже развлечений. Но мимо него проще пройти, а здание ДТК заметнее — оно отдельно стоящее, выделяется. Да, здесь более 2 тысяч квадратных метров и сложные планировки, но основные залы не очень большие.
«Я вообще сначала думал, что на стенах что-то желтое, а оказывается, здесь во многих элементах используется сусальное золото. Да, здесь дорого-богато, и мне бы хотелось это сохранить»
— Ранее вы рассказывали нам, что здесь будет семейный развлекательный центр. С проектом уже определились?
— Я не хочу сейчас опираться только на свое мнение, могу ошибиться. Хочу послушать точку зрения нескольких проектировщиков — и тех, кто живет в Казани, и специалистов из других городов, возможно, и московских. Если будет предложение от зарубежной команды, например от тех ребят, которые делали крутой проект в Дубае, я тоже с удовольствием рассмотрю.
— Здесь специфический интерьер, по-татарски «дорого-богато», все в позолоте. Будете его кардинально менять?
— Я вообще сначала думал, что на стенах что-то желтое, а оказывается, здесь во многих элементах используется сусальное золото. Да, здесь дорого-богато, и мне бы хотелось это сохранить. Одного из дизайнеров я прошу сохранить колонну с мозаикой. Есть другие предложения — полностью переделать интерьеры и сделать яркие и модные цвета. Мне это не очень нравится, я буду придерживаться того, чтобы мы вписывались в интерьер, насколько это получится. Есть несколько концепций, по которым можно сделать, например, восточный стиль. Была идея с рабочим названием «Аладдин», тогда это все хорошо впишется. Другой вариант — «Дворец великана». Есть проект «Дом великана», но этот более глобальный. Есть также проект «Зеркальные миры». Подобный существует в Дубае, там тоже большая площадь, современные мультимедийные технологии, зеркала, свет, различные проекции. Но для него этот интерьер крайне сложный.
«Одного из дизайнеров я прошу сохранить колонну с мозаикой»
— Витражные потолки с разноцветными стеклами сохраните?
— Хотелось бы сохранить. Мне сейчас говорят: «Пол слишком мрачный, давайте его заменим». Но я отвечаю, что за полом мы пойдем дальше — придется менять стены, потом уйдем на потолок… Надо найти баланс. В идеале я хочу все отреставрировать и сохранить, за исключением площадей, которые не нужны в таких размерах. Например, те, что были под офисы и общепит. Все-таки это старый советский подход, когда больше площади отдавались под подсобные помещения и под хранение и приготовление пищи. Здесь порядка 1 тысячи квадратных метров использовалось под эти цели.
«В идеале я хочу все отреставрировать и сохранить, за исключением площадей, которые не нужны в таких размерах»
— Кованая лестница на второй этаж какую-то ценность представляет?
— Это очень хорошая парадная лестница, ее нужно как-то украсить, чтобы она была похожу на ту, у которой фотографируются в Каннах. Можно ее даже сделать богаче и помпезнее. Людям нравятся такие интерьеры, они любят фотографироваться на подобном фоне. Сейчас время такое, что социальные сети решают все — и, если будут фотографии в интернете, будет хорошо.
«Это очень хорошая парадная лестница, ее нужно как-то украсить, чтобы она была похожу на ту, у которой фотографируются в Каннах. Можно ее даже сделать богаче и помпезнее. Людям нравятся такие интерьеры, они любят фотографироваться на подобном фоне»
«Если ошибешься в проекте с национальными традициями, местные не поймут»
— О планах купить это здание вы говорили еще в 2017 году. А внутрь заходили?
— Более того, я здесь ел! Когда мне захотелось попробовать татарскую кухню, я пришел сюда, и это было мое первое знакомство с местной кухней. Потом я много пробовал блюд и в традиционном, и в современном прочтениях.
— Как вы вышли на сделку?
— У меня есть юрист, также обращаюсь к местным риелторам. Это было открытое предложение, каждый мог здание купить.
— Но все же вы сомневались несколько лет…
— Почему у меня были сомнения? Ключевой минус здания — у него нет витрины. Также ты не можешь в него зайти сразу с улицы, и это у меня вызывало опасения. Здесь к тому же нужно обыграть фасад и лестницу, сделать так, чтобы привлечь внимание. Вообще, для меня проще сделать любой проект в простом прямоугольнике и квадрате, желательно чтобы там были высокие потолки. А здесь где-то они низкие, а где-то — высокие. Если ставить проекционное оборудование, то лучше всего оно работает на высоту в 10 метров, но здесь ее нет. Подкупает, что само по себе здание интересное и заметное.
— В каком состоянии вы приняли объект?
— Сейчас вывозится все оборудование, приходят конкурсные управляющие, которые им распоряжаются. Представитель бывшего собственника также забрал награды шеф-повара этого ресторана Юнуса Ахметзянова. Я недавно здесь был, и они еще оставались на месте, а потом пропали. Эти вещи стояли здесь, в витрине на входе. То ли их хотят передать в какой-то ресторан, то ли в музей. Я, к сожалению, на это уже повлиять не могу. Но уверен, что они никуда не пропадут, потому что все понимают ответственность.
«Первый и второй этажи волшебные, их просто нужно довести до ума, и там может быть восточная сказка, например»
— Вы говорите, что планировка здесь сложная — те же колонны в центре зала, наверное, будут мешать?
— Можно обыграть. Из колонны, например, сделать гигантский чак-чак, чтобы можно было с ним сфотографироваться, или огромную тюбетейку. Важно, чтобы это было интересно и сделано правильно, ошибиться нельзя. Если ошибешься в проекте с национальными традициями, местные не поймут и съедят. Туристы тоже чувствуют фальшь. Поэтому будем разбираться, что можно сделать с национальным колоритом, и смотреть современные проекты.
— Еще есть третий этаж, который раньше использовался под офисы. Что там предполагаете делать?
— Здесь нет местного колорита. А я за то, чтобы все было волшебным. В этом плане первый и второй этажи волшебные, их просто нужно довести до ума, и там может быть восточная сказка, например. Если говорить о третьем этаже — пол, потолок и стены, здесь нужно все менять. Мне предлагали сдать эти помещения под коворкинг, а подвал — под дата-центр. Но для меня заниматься арендой — банально. Я не могу заниматься бизнесом, который мне не нравится. Идеально, чтобы это был семейный развлекательный центр, в который бы могли приходить те, кто приезжает в Казань, или местные жители, и получали бы классные ощущения. Поэтому в своей концепции я хочу задействовать и третий этаж.
«Мне предлагали сдать эти помещения под коворкинг, а подвал — под дата-центр. Но для меня заниматься арендой — банально»
— Что будете делать с фасадом? Говорят, его облик сегодня выглядит серым и угрюмым.
— Я рассмотрю несколько предложений по фасаду. Возможно, это будет делать один из архитекторов Казани, посмотрим также альтернативный вариант. Я бы рассмотрел пару предложений, которые потом можно было бы отдать на согласование. Сейчас оно выглядит очень официально, мне не все нравится. С улицы оно похоже на пафосное офисное здание или центральное отделение банка. Хотелось бы, чтобы фасад был более привлекательным, особенно для детей. Они наша целевая аудитория.
— Подсчитали, во сколько вам обойдется проект?
— Есть несколько предварительных смет — и на 150 миллионов, и на 260 миллионов. Это и ремонт здания, и оборудование, а также деньги, которые необходимы для открытия здесь бизнеса.
«Есть несколько предварительных смет — и на 150 миллионов, и на 260 миллионов. Это и ремонт здания, и оборудование, а также деньги, которые необходимы для открытия здесь бизнеса»
— Сроки по окупаемости какие-то ставите?
— В бизнесе так: чем быстрее — тем лучше. По недвижимости сейчас длинная окупаемость. Но не больше 10 лет ставлю. В развлечениях какая ситуация? Либо проект сразу прибыльный, в первый же день, либо ты потерял деньги. В данном сегменте работает сарафанное радио — люди выкладывают фоточки, пишут комментарии, рассказывают знакомым. Например, у меня был «Дом великана», и я подумал, если он популярен, значит, «Страна Лилипутия» тоже будет популярной? Я сделал проект, потратил кучу денег, и ничего не окупилось.
— Есть ли у вас партнеры по новому проекту в Казани?
— Я привлекаю партнеров, если есть необходимость. Если будет проект, связанный с мультимедиа, то я привлеку человека как профессионала, который разбирается в оборудовании, и как соинвестора. Лучше, когда человек включен деньгами. Ну и все зависит от того, сколько будет стоить итоговый проект.
«Здесь была шикарная кухня, и в советское время она являлось передовой и правильно сделанной по ГОСТам»
Будет ли место татарской кухне?
— Здесь раньше был огромный комбинат питания, ресторан, кухни. Что будет с этими помещениями?
— Да, здесь была шикарная кухня, и в советское время она являлось передовой и правильно сделанной по ГОСТам. Одна кухня на первом, вторая на втором этаже. В подвальном помещении порядка 600 квадратных метров — там были разные цеха. Кухня работала как большой комбинат питания. В советское время ведь трудно было попасть в рестораны, поэтому такие комбинаты были нужны, имелся большой дефицит. Сейчас все наоборот — бо́льшую часть помещений занимает зал, где ресторан зарабатывает деньги, и максимально маленькое помещение отдается под кухню, все стараются ужаться. Сейчас даже в дорогих ресторанах делают кухню, равную площади посадочного зала.
Мне многие говорят: может, в таком же виде возродить ресторан? Что я якобы обязан так сделать! Но в подобном нет экономической целесообразности, и на это нет спроса. Если бы он был, тогда это предприятие бы выжило. Несмотря на ковид, общепит ведь не весь умер, просто сейчас другие форматы работают более эффективно.
«В подвальном помещении порядка 600 квадратных метров — там были разные цеха. Кухня работала как большой комбинат питания»
— Какие-то проекты национальной кухни изучаете?
— Есть хороший проект в Казахстане — «Сандык». Это что-то похожее на ДТК, но более качественное. Там не только национальная еда, а люди в национальных костюмах, ты смотришь представление, песни, танцы. Эта история очень востребованная, там огромное количество иностранцев! По казахстанским меркам это очень дорогой ресторан, и он открылся уже в нескольких городах, развивается как сеть. Люди хотят хлеба и зрелищ! На мой взгляд, невозможно сейчас сделать национальный ресторан только с национальной кухней. И ресторан, как ДТК, может существовать только в таком виде. Но это будет дорого. Местные, может быть, придут один раз, туристы сходят. Вообще, чтобы сделать классный национальный ресторан, нужно быть татарином. А я не татарин.
Люди, которые говорят, что им нужна домашняя кухня, все равно не будут довольны тем, что делается в ресторанах. Никто не сделает так, как бабушка дома, с любовью. Общепит — это массмаркет: здесь все делается быстро.
— Какая здесь будет кухня?
— Если откроем тут татарскую кухню, то должны понимать: а чем мы будем лучше? Если такие же или хуже — это смерть. Я делал проекты в Москве — был такой ресторан «Алиса в Стране чудес». Волшебный интерьер, необычная кухня, но издержки были высокие, потому что помещение было в аренде, и ресторан не выжил. Но это все равно был больше развлекательный проект. Также я открывал ресторан, посвященный Спанч Бобу. Туда приезжали фанаты со всей страны. В первый месяц была огромная выручка, а потом она упала.
Я не могу сделать стандартный общепит. Когда-то уже занимался стандартным бизнесом — у меня была сеть магазинов, и я наелся такого, это неинтересно. Я хочу делать что-то такое, чтобы у меня не было от этого депрессии.
«Я не могу сделать стандартный общепит. Когда-то уже занимался стандартным бизнесом — у меня была сеть магазинов, и я наелся такого, это неинтересно»
О закрытых проектах за рубежом и будущем развлекательной индустрии в эпоху СВО
— О своих зарубежных развлекательных проектах вы говорите в прошедшем времени. Что с ними стало?
— Нас сильно подкосила пандемия. Я вел огромный проект в Барселоне, по площади здания примерно как ДТК, это отдельно стоящее здание на улице Рамбла, как местный Арбат. Также там был «Музей иллюзий» на 600 «квадратов». Во время пандемии он не выдержал и закрылся. Соответственно, все зарубежные проекты либо закрылись, либо частью из них сейчас занимаются другие люди, потому что в свое время я помогал их открывать, консультировал. Мне это было интересно для саморазвития — потом ты можешь применить какие-то идеи в своих проектах.
— Что сейчас работает?
— Проекты в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Челябинске, Екатеринбурге. Был также проект в Сочи, который закрылся. Все говорят, что это интересный регион для инвестирования. Но я не вижу в нем интереса с точки зрения развлечений. Там был проект прямо на набережной, но он закрылся. Люди там просто лежат на пляже, пьют лимонад, отдыхают — жарко, какие уж развлечения. В Казани другая ситуация — люди приезжают погулять. В Москве, кстати, возникла интересная ситуация — Собянин (Сергей Собянин — мэр Москвы — прим. ред.) открыл кучу пешеходных улиц, и люди рассосались! Сейчас нет такого места, куда обязательно приходят все. Кто-то идет на Арбат, Никольскую, ВДНХ, в парк Горького. В Казани пока такая история, что люди идут именно на Баумана. И с точки зрения инвестиций это выгодно. Какой появится спрос, будет видно, ситуация меняется. Как было с кинотеатрами? Они всегда были в плюсе, а потом их подкосило. А недавно возник неожиданный эффект с фильмом «Чебурашка».
— Что с вашим развлекательным проектом по соседству, который вы основали в свое время на Баумана? Были еще идеи с подземной галереей…
— Я к нему не имею никакого отношения, но мне его приписывают. Изначально, когда он делался, им владел мой сын — мы с ним делали много проектов. Когда он умер, здание перешло его семье. Я сейчас даже точно не знаю, кто занимается проектом — возможно, его вдова или кто-то еще. Сейчас в Казани мне принадлежит только ДТК.
Что будет дальше — посмотрим. Если возникнут какие-то договоренности по развитию подземной галереи, будет видно. Недавно снова туда заходил. Смотрел, как по стенам течет вода, где-то лед, «сталактиты»… Интересное помещение, но сложное. Столько денег нужно на него потратить, чтобы что-то сделать!
— Вы частенько ездите в Свияжск. Как турист или изучаете локацию для бизнеса?
— В Свияжске очень много народу! Я смотрю и думаю, что там можно сделать, хочу захватить Свияжск (смеется). Когда много народу, я чувствую энергию и мне становится хорошо. Если там придумать какой-то проект, который круто работал бы летом и окупал бы весь зимний период, — это было бы здорово. Недавно я общался с местным гидом, который рассказал, что там все так живут — летом хорошо заработал, зиму прожил и опять ждешь лето. Но просто сделать там «Музей иллюзий» — он там никому не нужен, это потеря денег. Сначала нужно понять, чего там не хватает.
— А в Казани есть куда отправиться за развлечениями?
— В Казани есть развлечения на разный вкус! Мне недавно дали визитку в какой-то секретный бар. Потом у вас есть Музей СССР, Музей самогона — тоже ведь сфера развлечений. Вообще, изначально откуда у меня возникла идея с развлечениями? По происхождению я колхозник, хоть и родился в Архангельске, в поселке на краю города. В детстве был помощником пастуха и зарабатывал деньги. Я представлял, как я иду по Арбату в Москве или где-то еще, а мне дают листовку и говорят: «Зайди в музей иллюзий!» Я исхожу из того, что многие люди не планировали сюда зайти. Для большинства это спонтанная покупка, и конкуренция есть.
— Сейчас людям вообще нужны развлечения, в такое непростое время?
— Как и в других бизнесах, все происходит волнами. Когда у людей нарастает стресс, они сначала перестают тратить деньги, а потом привыкают и возвращаются к привычному образу жизни. Все равно люди будут ходить в кинотеатры, хотят отвлечься. Никто не отказывался от развлечений даже во время Великой Отечественной войны — артисты выступали, что-то было, в этом нет никакого противоречия. Развлечения останутся востребованы. Если экономическая ситуация будет сложной, люди просто станут меньше тратить денег и выбирать то, что дешевле. И это самый плохой вид конкуренции, когда падают цены, потому что будут закрываться предприятия. Все непредсказуемо. О кино тоже говорили, что оно умерло, Запад ушел и наши не умеют делать фильмы. Но успех «Чебурашки» показывает, что все не так. Если «Чебурашка» зарабатывает деньги, то индустрия развлечений тоже может зарабатывать.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 88
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.