Александр Виноградов: «Россия никак и никуда не денется от такого рода отношений, и в этом смысле до сих пор чаемый некоторой частью патриотической общественности подход «опора на собственные силы» можно смело списывать со счетов» Александр Виноградов: «Россия никак и никуда не денется от такого рода отношений, и в этом смысле до сих пор чаемый некоторой частью патриотической общественности подход «опора на собственные силы» можно смело списывать со счетов»

Об энергопереходе

Надо сказать, эту историю с анонсированным в мировом масштабе энергопереходом я однажды уже трогал, было это аккурат в середине прошлого лета. Затем я потрогал историю с тремя волшебными буквами, но не теми, о которых все подумали, а о ESG. С тех пор много воды утекло: так, бескомпромиссная всемирная борьба с ковидом привела среди прочего к существенным нарушениям в поставках энергоносителей (что особо весело на фоне приближающейся к Северному полушарию зимы), причем в мировом масштабе. Тем временем руководитель экономического блока Белого дома, первый вице-премьер Андрей Белоусов, дал большое интервью «Коммерсанту», посвященное как раз всей этой «энергопереходной» теме и уходу от традиционных ископаемых энергоносителей. Сама же она также обзавелась этаким катехизисом — солидным трудом The Major Future Economic Challenges, написанным под руководством Жаном Тиролем, лауреата премии им. Нобеля по экономике 2014 года. Имена серьезные, повестка усилилась, и нуждается она в обновленном комментарии.

Сразу, впрочем, надо отметить фундаментальную вещь: Россия в лице чиновников высшего ранга эту повестку видит, Россия ее признает и наша страна стремится в нее встроиться. Россия никак и никуда не денется от такого рода отношений, и в этом смысле до сих пор чаемый некоторой частью патриотической общественности подход «опора на собственные силы» можно смело списывать со счетов.

Во-вторых, Белоусовым была четко обозначена возможная фокусировка новой российской деятельности в рамках данной повестки. Это водородная энергетика и продажа углеводородных квот за счет активного лесовосстановления. Предположим, это удастся совершить, и в этом случае можно будет однозначно говорить о фундаментальном сохранении сырьевого характера отечественной экономики. Водород (организованный с помощью той же Европы), продажа воздуха (т. е. квот), продукция переработки древесины, сельское хозяйство — это и будут основные экспортные продукты страны, когда сойдет на нет спрос на нефть, газ и уголь. Понятное дело, при реализации этой самой повестки, что не гарантировано.

В-третьих, нельзя не отметить прямо выпирающую слабость российской позиции. Энергопереход, сопутствующая ему «декарбонизация» и ее обоснование «антропогенным изменением климата» были прямо названы исходящими из «центров силы», сиречь условного Запада. Своей такой же фундаментальной истории у РФ нет, потому берется эта, и к ней как-то болтами прикручивается отечественная история: «Как нам реализовать свою собственную долгосрочную повестку развития, опираясь в первую очередь на возможности, которые дает энергопереход нашей стране». При этом предполагается бежать вперед резвым зайцем: за 3–5 лет осуществить локальный энергопереход здесь, для чего было де-факто сказано о новом налоге, собранном с предприятий ровно на это; оно надо затем, чтобы «снизить платежи в Евросоюзе». Речь здесь идет, очевидно, о трансграничном «углеродном налоге», который ЕС начнет взимать за «нечистые» импортируемые товары уже в ближайшие годы.

Россия хочет сменить шило на мыло

Вообще говоря, это ожидаемо. Именно Европа, а не США, не Африка и не Китай является основным торговым партнером РФ и по товарным позициям, и по технологическим. Более того, Белоусов прямо признает, что нынешнее положение РФ является полуколониальным, т. е. страна не обладает полноправной субъектностью: «Рабочие места от этих инвестиций где создаются? Там. А спрос на машины, оборудование, подрядные мощности? Тоже там. Возникает вопрос: а наша страна что получает? Компания получает прибыль, но и ее могут оставить за рубежом. Тогда возникает вопрос: нам это зачем? Это полуколониальный способ развития. Здесь будем ресурсы добывать, а доходы — вкладывать в иностранную экономику. Мне казалось, мы уже прошли этот период нашего развития». Конечно, из всей этой риторики следует, что Белоусов тяготится таким положением и хочет его изменить, но сомнительно, что таким вот образом, сменив шило на мыло (природный газ — на водород, поставляемый по тому же «Северному потоку»), это удастся сделать. Субъектность добывается в конфликте либо же в игре на противоречиях. Первое, очевидно, может быть опасно, а для второго надо, например, налаживать отношения с США, у которых масса конфликтных точек с ЕС. Пока же образ действия обратный: так посольствам «недружественных» стран (США и Чехии) запрещено нанимать российский персонал, в результате чего россияне с нынешнего дня пополнили список «бездомных» национальностей (homeless nationalities) и вынуждены будут ездить за визами в Варшаву. В почетном списке таких стран также находится Венесуэла, Йемен, Иран, Куба, Ливия, Сирия, Сомали, Южный Судан и Эритрея. «Вольному — воля», — что тут еще скажешь.

С «чистой энергией» случился фальстарт

Если с Россией все в целом понятно, то тем не менее на вопрос «Зачем это Европе?» нет однозначного ответа. Мировые логистические сбои на фоне штиля в ветропарках Северного моря и неприятного температурного режима для фотовольтаики резко двинули вверх цены на стабильное топливо — тот самый природный газ, от которого как раз и планируется уйти. Иначе говоря, с «чистой энергией» получился фальстарт, который президент России Владимир Путин давеча прокомментировал фразой о замерзшем волчьем хвосте. Европу это, однако, не двинет никуда, и здесь надо обратиться к вышеупомянутому тексту Оливье Бланшара и Жана Тироля.

Еще раз: это фундаментальный текст, призванный «дать ответы на все вопросы». И он дает — в стиле «учение Маркса всесильно, потому что оно верно». «Накопленные за последние 40 лет знания, касающиеся изменения климата, не оставили никаких сомнений в тяжелейших социальных и природных издержках, связанных с парниковым эффектом». Замечу, о «глобальном потеплении» говорить стали уже гораздо меньше — видимо, многовато стало контрфактов вроде максимальной за 9 лет площади льдов в Арктике и рухнувший до -0,8 градуса индикатор холода CDAS 3.4 El Nino. Далее сообщается: «Есть растущий консенсус в том, что нашу экономику надо озеленять» (напоминает советское «есть мнение, что…»), «Европейцы демократически (!!! — прим. А. В.) решили создать экономическую систему, в которой к 2030 году выбросов будет на 55% меньше в сравнении с 1990 годом, а к 2050 году — на 100%». Что забавно, авторы почему-то уверены, что им удастся сохранить экономический рост, при этом прямо говорится о потере рабочих мест для среднего класса (middle-skill and middle-income jobs), и о том, что накроется некоторая часть промышленности, но обязательно будет создано что-то новое. Худо придется пенсионерам (а то больно много их развелось, мол, пенсионные системы не справляются), грядет виртуализация всего и вся, ужесточение регулирования, сложности с перемещением (любая повозка с мотором суть грех великий). В общем, предполагается много веселого и задорного. Консервация прошлого возводится в императив: переселение в более приемлемые условия, трансформация территорий, даже дамбы (привет Нидерландам) теперь уже не в моде.

Европа не свернет с магистрального пути

Самое главное здесь то, что европейцы это все поддерживают: в развитых странах озабоченность изменением климата и поддержка «Зеленой повестки» у людей без высшего образования составляет 65–75%, а с высшим — 85–95%. В целом мало сомнений в том, что это будет принято: тот же Марио Драги, премьер-министр Италии, давеча встречался с подростками из «детей за климат», включая ту самую Грету Тунберг, и очень перед ними извинялся за то, что власти Европы пока мало что делают по данной повестке. Видимо, злобный ковид не дает, зараза такая.

Причин такого стремительного развития повестки в Европе я вижу две.

Первая банальна и скучна: кому-то когда-то пришло в голову прокатиться на экологической теме, а Европа, за три поколения мира и покоя подобревшая и потерявшая жесткость и прагматичность, подняла ее на щит. Парламенты поняли запрос, правительства создали соответствующие структуры, а дальше они, сообразно законам бюрократии, стали жить сами для себя, продуцируя такого рода смыслы, оправдывающие само их существование.

Вторая же тоньше и хитрее, но относится она скорее к ведомству конспирологии. Дело в том, что у Европы, вообще говоря, нет внятной базы в будущем. Союз не стал единым, он был и остается лоскутным одеялом, евро не стало ключевой мировой валютой, ей был и остается американский бакс. Военной мощи мало, она у США. Технологической тоже не очень много — одного центральноевропейского кластера точного машиностроения (действительно, лучшего в мире, но перевес невелик) на все полмиллиарда разношерстного населения никак не хватит. Но у Европы есть накопленные за века капиталы, есть важный сателлит, критически зависящий от доступа на ее рынки (Россия), есть богатейшая культура и сопутствующий ей многовековой политический опыт. Возможно, «Зеленая повестка», составной частью которой и является энергопереход, является проектом культурного доминирования над миром. В рамках данной гипотезы можно также предположить, что в идеале регион намерен стать арбитром и установителем норм и правил в этой сфере для всего мира и, разумеется, брать за это свою ренту, хотя бы тем же углеродным налогом. Очень удобно продавать нематериальный актив, ведь это не нефть, которая может просто кончиться. Но здесь надо думать, а это Европа умеет.

Отдельно, кстати, стоит отметить положение Китая — который внезапно тоже поймал свой энергетический кризис. «Чистой энергии» не хватило на себя, конфликт с Австралией, отказ от импорта угля, уголь в дефиците — и в провинции Шэньси закрывают 35 из 50 магниевых заводов при сокращении производства на остальных. Китай планирует снабдить все площадки Зимней Олимпиады в Пекине и Чжанцзякоу электричеством на основе возобновляемых источников энергии, и более 85% общественного транспорта будет обеспечиваться за счет экологически чистых транспортных средств, включая электрические, работающие на природном газе и водороде. Кое-где энергию просто вырубают, мол, подданные потерпят, им не привыкать. Можно предположить, что Китай ломится впереди самой Европы в реализации данной повестки — нет ли в этом желания улучшить отношения с Европой в преддверии возможного конфликта с США, к примеру, вокруг Тайваня?

Увы, это тот вопрос, на который у меня нет ответа. Но, так или иначе, энергопереход и вся его обвязка, буде оно состоится («черных лебедей» никто не отменял), радикально изменит мировую экономику, в том числе и по методике Бланшара и Тироля. И к этому стоит быть готовым.