Глеб Павловский Глеб Павловский: «Сильный премьер, в котором нуждается страна, неизбежно перетянет – и это нормально – на себя не только внимание, но и интересы, он станет центром власти» Фото: Алексей Дружинин, government.ru / wikipedia.org

«АДМИНИСТРАЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА ОКАЗЫВАЕТСЯ ЛИШНИМ КОЛЕСОМ В ТЕЛЕГЕ УПРАВЛЕНИЯ»

Очень интересные вопросы прислали читатели «БИЗНЕС Online» на интернет-конференцию Глеба Павловского. И, конечно, тут никак нельзя было обойти главный вопрос нынешней российской повестки дня – «возвращение» Дмитрия Медведева на пост премьера и формирование нового кабинета министров. Почему Владимир Путин вновь предложил возглавить правительство именно Медведеву? Многие эксперты ожидали прихода кого-то другого – нового, сильного экономиста, который наконец-то повернет экономику России на путь развития. Тем более что в новых «майских указах» президент поставил ключевые задачи для страны. Так, в экономическом блоке предполагается обеспечить темпы экономического роста выше среднемировых, которые сегодня более 3%. А это значит, что в РФ надо достигнуть темпов роста в 4–5%...

«Премьер назначен „по остаточному принципу“, – считает Павловский. – То есть он должен занять важное центральное место, которое иначе станет предметом борьбы. Любой другой человек на этом месте будет восприниматься как преемник. Сильный премьер, в котором нуждается страна, на самом деле неизбежно перетянет – и это нормально – на себя не только внимание, но и интересы, он станет центром власти. Это хорошо. Собственно говоря, когда-то таким образом в Белый дом пришел Путин и стал центром власти...»

Сильным премьером был и Виктор Черномырдин, напомнили журналисты «БИЗНЕС Online». Однако наш гость с этим не согласился: «Я не думаю, что Черномырдин был сильным премьером... Черномырдин лично был человек с характером. Но у нас не было при Черномырдине независимого правительства, которое имеет программу и ее проводит. У нас было несколько раз такое сильное политическое правительство. Это было правительство Ельцина – Гайдара, это было правительство Примакова, это было правительство Путина в 1999 году и, кстати, в 2008–2012-м году, и было довольно сильное и действительно тоже политическое правительство Касьянова. А все остальное время у нас были как бы премьеры, которые просто проводили совещания министров, они были секретарями фактически, с ними не была связана идея какой-то программы».

Также Павловский подвел достаточно жесткие итоги президентских выборов: «Что получилось в итоге выборов, которые фактически были уходом от транзита через президентские выборы? Получился пролонгированный президент Путин, который должен балансировать внутри собственного аппарата, не давать возникать сильным центрам влияния. Потому что сильный центр влияния будет отнимать это влияние у него самого. Но это как раз и есть паралич исполнительной власти. А нам сейчас нужна сильная исполнительная власть».

Но разве плоха конструкция, когда Путин в одном лице и президент, и премьер? На этот вопрос Павловский возразил: «Я не вижу такой конструкции, Путин совсем не премьер... Мы просто отвыкли от понятия „правительство“. Конституция не зря говорит, что исполнительную власть осуществляет правительство. Президент определяет направление. Но определять направление и управлять – это совершенно разные вещи. В итоге у нас получается немножко того и немножко того. Администрация президента оказывается таким, что ли, лишним колесом в телеге управления, является как бы визирующей инстанцией. Нет, это не правительство и, в общем, не администрация президента в точном смысле слова».


«ТАКАЯ ВОТ РЫХЛАЯ КАША ВВЕРХУ, ТАМ, ГДЕ ДОЛЖНА БЫТЬ СИЛЬНАЯ ИСПОЛНИТЕЛЬНАЯ ВЛАСТЬ»

Про вице-премьеров, число которых в правительстве России уже зашкаливает (их теперь 10), Глеб Олегович сказал: «Фигура вице-премьера – это тоже остаток наших реформ, попыток административной реформы. Почему не удалась административная реформа? Просто потому, что правительство не хотели делать полновластным правительством, чтобы оно не отнимало полномочия, прерогативу у президента. Потому что президент тоже хотел управлять. В итоге мы имеем фактически разделенную должность премьера, она разбита на функции вице-премьеров... К тому же они еще и совещаются у президента. То есть это такая вот рыхлая каша вверху, именно там, где должна быть сильная исполнительная власть».

Не означает ли уход либеральных вице-премьеров, Игоря Шувалова и Аркадия Дворковича, что наметился поворотный курс в работе правительства России? «Я не считаю их идейными либералами, – заметил Павловский. – Это люди с такой же экономической концепцией, как у того же Антона Силуанова. И на самом деле здесь нет никаких изменений. Правительство не было либеральным, это уже из области нашей внутренней пропаганды для внутреннего пользования, поиск врагов-либералов».

То есть, спросили журналисты Павловского, с его точки зрения, все последние годы в стране был не либеральный курс?

«Где уж тут либеральный курс, простите! – даже несколько возмутился Павловский. – Когда экономика все больше превращалась в государственную...»

Мы уточнили: альтернативой был сторонник мобилизационного курса Сергей Глазьев?

«Альтернативой был Глазьев, который говорил: печатайте деньги и отдайте их правильным людям. Это тоже не мобилизация, а просто коррупция», – решительно заявил публицист. 

Алексей Кудрин «Потенциал Кудрина – это потенциал независимого эксперта высокого уровня, способного оценить качество государственного управления, работавшего в нем» Фото: kremlin.ru

ПОНЯТНО, ЧТО ЭТО ПРОВАЛ. НО ЭТО НЕ ПРОВАЛ КУДРИНА

Несколько вопросов задали гостю про Алексея Кудрина, которому прочили пост премьера, а он оказался всего лишь главой Счетной палаты РФ. Так был ли у Кудрина, его команды из центра стратегических разработок и у его бумаг по стратегии развития России серьезный потенциал?

«Там столько бумаг, что я их все не видел, – признался Павловский. – А потенциал Кудрина – это потенциал независимого эксперта высокого уровня, способного оценить качество государственного управления, работавшего в нем. И способного сформировать команду экспертов и разработать стратегию. Это стратегия национального развития, она должна была быть обсуждена. Мы видели, что напечатано несколько статей, колонок, по которым, собственно, никакой дискуссии не было. И что, разве бывают такие стратегии, которые разрабатываются в тайне и выполняются в тайне? Понятно, что это провал. Но это не провал Кудрина, это, честно говоря, провал исполнительной власти, которая говорит: не надо, не надо, мы не вынесем никакой определенной стратегии, нам нужна свобода – пошли вправо, а потом пошли влево, а потом еще раз вправо. Извините, тогда что делал Кудрин? И действительно, в Счетной палате можно подсчитывать убытки...»

О новом месте работы Кудрина Павловский сказал: «Счетная палата хороша чем? Сегодня выяснилось, что не будет такого сильного, модернизирующего центра власти, за который стоит бороться, за стратегию которого стоит бороться. Его просто нет. Есть общее понимание того, что надо что-то делать. И есть повестка дня, которая сосредоточена вся вокруг, на самом деле, транзита прежней системы к непонятной следующей – послепутинской, если угодно. Причем даже неважно, будет Путин или не будет Путин, она все равно будет послепутинская. И здесь все заняты чем? Игроки расставляют фигуры, смотрят, где у них собраны резервы для будущей игры. И, конечно, Счетная палата в этом случае приобретает интересное значение. Это не нулевая позиция. Она была бы бесполезна для проведения политики, стратегии Кудрина. Но она полезна для Кудрина как участника начинающейся борьбы. И не забывайте, что Счетная палата действует в тандеме с Государственной Думой. Это, строго говоря, институт Госдумы. А Дума сейчас спит, у нас сейчас спящая Дума, она контролируется в крайне жесткой форме Вячеславом Володиным. Но когда волатильность усилится, Дума тоже оживет. И в этой связке, когда оживут местные депутаты-одномандатники, будет более интересная конфигурация. И тогда Кудрин окажется в довольно горячем месте».

А кто такой Кудрин? Игрок? Консолидирующая фигура либералов?

«А что такое игрок? И что такое консолидирующая фигура? – задал вопросы уже сам Павловский. – В политике вы не можете не быть игроком, если вы в нее входите. И вас тоже будут „играть“. Консолидирующая фигура – это тип игры, она не может ничего не делать, просто стоять, чтобы ее все любили. Так не бывает! Скажем, Путин 10 лет назад был модератором в высшем кругу власти, арбитром и так далее. Это была его функция. Он обеспечивал таким образом стабильность системы. Сегодня этого нет... И я не вижу, у кого сегодня консолидирующая функция... Нет ни у кого. Казалось бы – Государственная Дума, тихо, спокойно, конфликтов нет. Она могла бы выступать как консолидирующая сила. Но вместо этого депутаты порождают законопроекты, которые ставят на уши не только общественное мнение, они ставят на уши бизнес и самые деликатные точки включения нашей экономики в мировую. Потому что последний закон против исполняющих санкции – даже если он не исполняется, просто если он принят – делает опасным почти для всех международных финансовых организаций и банков контакты с российскими банками и организациями. Просто потому, что он повышает риск. А банк очень жестко контролирует уровень риска. Больше риска – дешевле активы. Поэтому, если этот закон будет принят, мы просто рубанем по стоимости наших активов и сузим коридор своего же маневра. Вот это сделала Государственная Дума. Зачем она это делает? Она тоже вступила в борьбу за будущее место модератора...»

Какие политические перспективы у Ксении Собчак и Павла Грудинина? Останется ли Путин во главе России пожизненно, как бы ни называлась его должность? Почему Китай оказывает мягкое, но все большее давление на Россию? Как будут и будут ли исполняться новые «майские указы» президента? Полная стенограмма интернет-конференции будет опубликована на сайте «БИЗНЕС Online».