Сергей Никифоров: «Каких-либо проблем в работе компании нет. Предписание Федерального казначейства о временном приостановлении членства в СРО не было исполнено» Сергей Никифоров: «Каких-либо проблем в работе компании нет. Предписание федерального казначейства о временном приостановлении членства в СРО не было исполнено» Фото: «БИЗНЕС Online»

«АРБИТРАЖНЫЙ СУД РТ ПРИНЯЛ РЕШЕНИЕ О ПРИОСТАНОВЛЕНИИ ДЕЙСТВИЯ ПРЕДПИСАНИЯ УПРАВЛЕНИЯ ФЕДЕРАЛЬНОГО КАЗНАЧЕЙСТВА ПО РТ»

 – Сергей Леонидович, не так давно в газете «Коммерсант» прошла публикация о возможном временном приостановлении членства в СРО аудиторской компании «ФБК Поволжье» по итогам ее проверки федеральным казначейством. Прокомментируйте, пожалуйста, эту информацию. Действительно ли у вашей компании есть какие-то проблемы в деятельности?

 – Каких-либо проблем в работе компании нет. Предписание федерального казначейства о временном приостановлении членства в СРО не было исполнено. Мы обратились в Арбитражный суд Республики Татарстан с иском о признании предписания недействительным и принятии обеспечительных мер. В результате суд принял решение о приостановлении действия предписания управления федерального казначейства по РТ в СРО аудиторов до вынесения решения по делу. Мы работаем, завершаем проекты за прошлый год, заключаем договоры на новый сезон, участвуем в конкурсах по отбору аудитора.

 – Какова специфика проведения проверок аудиторских компаний федеральным казначейством?

 – Федеральному казначейству поручено исполнять функцию по внешнему контролю качества работы аудиторских организаций. При этом ведомство декларирует так называемый риск-ориентированный подход при составлении плана проверок. Это подразумевает включение в план проверок аудиторских организаций, проводивших аудит организаций, которые были признаны банкротами или у которых были отозваны лицензии (при условии выдачи им аудиторских заключений без оговорок); проводивших аудит системообразующих кредитных и страховых организаций, а также наибольшего количества клиентов, являющихся негосударственными пенсионными фондами и организациями с долей госсобственности 25 и более процентов. Кроме того, в него входят акционерные общества, перечень которых утвержден распоряжением правительства России от 23.01.2003 №91-р.

По итогам проверки федеральное казначейство вправе принять четыре меры воздействия: предписание об устранении нарушений, предупреждение, временное приостановление членства в СРО либо исключение из членов СРО.

Последняя мера применяется в исключительных случаях. Что же касается трех иных мер, то они, как правило, не оказывают особого влияния на текущую деятельность проверенной аудиторской организации, за исключением ситуации, когда период временного приостановления членства в СРО совпадает с периодом заключения договоров на следующий сезон, в мае-июне каждого года. Дело в том, что приостановление членства в СРО на определенный срок означает не приостановление деятельности, а только то, что в течение данного срока нельзя заключать новые договоры на аудит. Но и здесь тоже не так все критично. Общее собрание вправе аудитора утвердить, а договор подписать с ним организация может после окончания срока временного приостановления его членства в СРО. Тем более что членство в СРО автоматически восстанавливается после истечения срока его временного приостановления, и никаких последствий все это дальше не влечет.

Такая вот интересная мера воздействия, эффект от которой зависит от времени года.

«ПОЧЕМУ ДЛЯ УЧАСТИЯ В ПРОВЕРКЕ ПРИБЫЛИ СОТРУДНИКИ ЦЕНТРАЛЬНОГО АППАРАТА ФЕДЕРАЛЬНОГО КАЗНАЧЕЙСТВА?»

 – Когда проводилась плановая проверка вашей компании?

 – В начале этого года. И, если честно, у меня есть некоторые сомнения, связанные с особенностями проведения данной проверки.

С одной стороны, ведомством последняя проверка нашей компании проводилась еще в 2012 году. С другой стороны, если ведомством провозглашен риск-ориентированный подход, почему в план проверок была включена наша компания, у которой в числе клиентов отсутствуют кредитные и страховые организации, негосударственные пенсионные фонды, да и тех же организаций с долей государства 25 и более процентов не так уж и много. Нет ни одного клиента, у которого была бы отозвана лицензия, и только один банкрот, которому, кстати, мы выдали отрицательное аудиторское заключение, сделав оговорку о невозможности продолжения им свой деятельности.

Почему для участия в проверке прибыли сотрудники центрального аппарата федерального казначейства во главе с заместителем начальника управления по надзору за аудиторской деятельностью? Почему ни до нас, ни после нас сотрудники центрального аппарата никогда не выезжали для участия в плановых проверках региональных аудиторских организаций (участие во внеплановых проверках и проверках в регионах филиалов московских аудиторских компаний не в счет)? Почему общее количество проверяющих (5 человек) в большей степени соответствовало масштабу проверки крупных аудиторских компаний, имеющих выручку большую как минимум на порядок?

При этом лично у меня и наших сотрудников создалось впечатление, что проверяющие всеми способами пытались вменить нам как можно большее количество нарушений. С такой целеустремленностью контрольных органов я никогда не сталкивался за все 26 лет работы руководителем малого предприятия. Даже заседание в федеральном казначействе, на котором мы пытались обсудить предъявленные нам претензии, было использовано для того, чтобы на уровне уже другого заместителя управления по надзору за аудиторской деятельностью центрального аппарата спровоцировать нашего сотрудника на самооговор по наличию каких-то иных, неотраженных в акте проверки нарушений.

 – И к каким выводам вы приходите? Что это означало?

 – Я далек от того, чтобы выдвигать какие-либо претензии в адрес управления федерального казначейства по РТ, а именно оно официально отвечало за эту проверку. Очевидно, что «первая скрипка» в группе проверяющих была родом не из наших мест, да и мотив в принятии столь неожиданного для нас решения по итогам проверки у республиканского управления сложно найти.

Впрочем, все вышеприведенное выглядело бы вполне естественным, если бы не одно обстоятельство. В ближайшее время Государственная Дума РФ должна принять закон, по которому полномочия в сфере регулирования аудиторской деятельности переходят от министерства финансов РФ к Центральному банку РФ, а федеральное казначейство как структура подведомственная минфину утрачивает свое право осуществлять внешний контроль качества работы аудиторских организаций.

Возможно, что некоторые сотрудники центрального аппарата федерального казначейства, как и минфина РФ, могли без особого энтузиазма воспринять эти предстоящие перемены.

Я бы не хотел однозначно утверждать, что все вышеизложенное каким-то образом связано с тем, что мне волею случая пришлось оказаться на передней линии непростых процессов передачи полномочий в сфере аудиторской деятельности от минфина РФ к Центральному банку (широко известна активная позиция Сергея Никифорова по вопросам регулирования отрасли, что сделало его одним из авторитетнейших экспертов российского аудиторского рынка – прим. ред.). Но то, что и с нашей проверкой, и с пресловутой публикацией в «Коммерсанте» совпало слишком много «случайностей» – очевидно.

«Федеральное казначейство вправе принять четыре меры воздействия: предписание об устранении нарушений, предупреждение, временное приостановление членства в СРО, либо исключение из членов СРО» «Федеральное казначейство вправе принять четыре меры воздействия: предписание об устранении нарушений, предупреждение, временное приостановление членства в СРО, либо исключение из членов СРО» Фото: ©Виталий Белоусов, РИА «Новости»

«КАК ПИШУТ ЗАКОНЫ, ТАК МЫ ИХ И ЧИТАЕМ»

 – И все-таки о тех нарушениях, которые вменяются вашей компании по итогам проверки...

 – В акте проверки проверяющие зафиксировали, что «система контроля качества услуг (заданий) ООО „ФБК Поволжье“ в целом обеспечивает разумную уверенность в том, что ООО „ФБК Поволжье“ и его работники проводят аудит в соответствии с требованиями нормативных правовых актов РФ, стандартов аудиторской деятельности», то есть у проверяющих никаких серьезных вопросов к достоверности отчетности наших клиентов не возникло. У нас в основном возникли разногласия в части применения профессиональных стандартов и некоторых других документов.

Как показал опыт общения с федеральным казначейством, это не та структура, где имеется возможность вести какие-либо профессиональные дискуссии, поэтому мы приняли решение продолжить спор в арбитражном суде, несмотря на то, что практически все вменяемые нарушения не тянут на какие-то серьезные меры воздействия. По большому счету все эти вменяемые нарушения создают лишь фон для вопроса, на основании которого федеральное казначейство приняло решение о временной приостановке нашего членства в СРО.

И этим вопросом стала ситуация, когда сестра заместителя директора по аудиту, выполняющего функции методолога, является главным бухгалтером одного из клиентов. И это, по мнению проверяющих, стало нарушением раздела закона «Об аудиторской деятельности», повествующего о независимости аудитора, в котором не допускается близкое родство главного бухгалтера проверяемой организации и должностного лица аудиторской организации.

 – И что вы на это скажете?

 – Что здесь можно сказать? Как пишут законы, так мы их и читаем. Написано же в Уголовном и Административном кодексах, в ином федеральном законодательстве, что понятие «должностное лицо» применяется только к лицам, выполняющим организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных организациях, а также в Вооруженных силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ. Список вроде бы исчерпывающий, и мы в свое время не увидели, что понятие «должностное лицо» применимо в нашем случае к коммерческой организации. Я вот даже на днях получил из банка, в котором мы обслуживаемся, форму «Сведений о выгодоприобретателе – физическом лице». И в этой форме опять же дается подробная расшифровка, кого считать должностным лицом, и коммерческий сектор там не упомянут. Сотрудники же казначейства исходят из того, что любой работник коммерческой организации может быть признан должностным лицом, и больше упирают на формальную сторону требования федерального закона «Об аудиторской деятельности».

Любой желающий может погуглить и найти немало дискуссионных статей, авторами которых являются серьезные юристы, о том, что, несмотря на широкое использование в нормативно-правовом обороте понятия «должностное лицо», законодатель определяет его содержание неоднозначно. И до настоящего времени на федеральном уровне отсутствует единое нормативно закрепленное и унифицированное для всех отраслей права и законодательства понятие должностного лица.

Иначе говоря, законодатель, принимая в 2008 году федеральный закон «Об аудиторской деятельности», сознательно заложил в нем термин, имеющий неоднозначное толкование, и создал ситуацию, которая ярко описывается известной поговоркой про то, что «закон как дышло...»

Между тем суть данного положения вышеуказанного закона заключается в том, что запрет на подобное сочетание родственных связей переплетен в нем с обеспечением требований по независимости аудиторской организации от аудируемого лица. А вот здесь у проверяющих не было каких-либо замечаний к тому, что угрозы независимости в нашей компании были устранены, так как были приняты все необходимые меры, исключающие конфликт интересов, т. е. любую возможность нашего заместителя директора хоть как-то повлиять на проверку данного клиента и выдачу ему аудиторского заключения.

Необходимо понимать и специфику аудиторской деятельности. В соответствии с аудиторскими стандартами руководитель аудиторской проверки, а не кто-нибудь другой, «несет ответственность за распределение работ, надзор и выполнение задания по аудиту в соответствии с нормативными правовыми актами РФ и профессиональными стандартами, а также за выдачу аудиторского заключения, соответствующего условиям задания». Именно руководитель аудиторской проверки «руководит выполнением задания по аудиту, информируя участников аудиторской группы об их обязанностях и ответственности, о характере деятельности клиента, вопросах, связанных с рисками, проблемах, которые могут возникнуть, а также подробном  подходе к выполнению задания». Даже теоретически сложно представить, что какое-то иное лицо может воздействовать на руководителя аудиторской проверки, несущего самостоятельную ответственность за обоснованность своих выводов в аудиторском заключении.

Это на госслужбе или на каком-нибудь крупном промышленном предприятии все руководствуются требованиями должностных инструкций и указаниями вышестоящего руководства, а в аудиторской деятельности аудитор-руководитель аудиторской проверки сам отвечает  за результаты своей работы и обоснование своих выводов в аудиторском заключении и руководствуется прежде всего требованиями профессиональных стандартов.

В принципе, обычная ситуация. Федеральное казначейство делает свою работу, как оно ее понимает. Мы делаем свою работу, как мы ее понимаем. Если есть предмет спора, то стороны идут в суд, он принимает решение. Не мы первые, не мы последние. И управление федерального казначейства по РТ спокойно восприняло наши действия.

А ведь возникла эта ситуация еще в 2006 году, мы ее ни от кого не скрывали, и ни у кого ранее она не вызывала вопросов – ни у СРО по итогам неоднократных проверок, ни у сотрудников Росфиннадзора – ведомства, чьи функции по внешнему контролю деятельности аудиторских организаций перешли к федеральному казначейству. Но, судя по организации проверки, было очевидно, что информацией об этой ситуации проверяющие из Москвы владели до ее начала и решили ее использовать.

Впрочем, итоги рядовой проверки региональной аудиторской компании вряд ли вызвали бы ажиотаж, если бы не публикация в «Коммерсанте» и не ее сокращенный вариант в «БИЗНЕС Online», еще больше сгустивший краски.

«СЛИШКОМ МНОГО ТЕХ, КТО ЗАМОТИВИРОВАН НА ТО, ЧТОБЫ СОЗДАТЬ НАМ ПРОБЛЕМЫ»

 – Вы считаете, что первые публикации в СМИ были не случайны?

 – Проблема не в самой статье «Коммерсанта», а в том, как она была написана. В небольшом объеме статьи, повествующей о гипотетических печальных перспективах нашей компании, я насчитал аж шесть искажений. Очевидна была и цель публикации – создать нашей компании максимум проблем. Да и как-то странно все это. До этого «Коммерсант» никогда не писал ни об одной из российских аудиторских компаний, проверенных федеральным казначейством.

Если честно, то вполне уместно было бы в этой связи провести какую-то аналогию с романом Агаты Кристи «Убийство в Восточном экспрессе». Слишком много тех, кто замотивирован на то, чтобы создать нам проблемы.

Тут и те, кто с принятием законопроекта, упомянутого выше, потеряет возможность  управления аудиторской отраслью в ручном режиме, и те, кто лишится возможности дальнейшего карьерного роста, контролируя деятельность аудиторских организаций. А можно сказать и о том, что тысячи аудиторов и аудиторских организаций, делавших свой бизнес исключительно на формальной стороне аудита – его обязательности, в течение ближайшего года останутся без привычных доходов. Поэтому можно догадаться, что пишут или говорят обо мне многие мои коллеги по аудиторскому сообществу.

Зато с 2019 года начнется повышение планки выручки и активов, c которой наступала обязательность аудита. А с 2021 года весь малый бизнес с выручкой менее 800 миллионов рублей и активами менее 400 миллионов рублей будет освобожден от обязательного аудита, и спрос на низкокачественный аудит по демпинговым ценам заметно снизится. Одна часть предпринимателей потеряет возможность существовать за счет «оброка» с других предпринимателей. Аудиторская проверка станет обязательной только в том случае, если аудиторское заключение к бухгалтерской отчетности будет реально востребовано на уровне внешнего пользователя. Аудиторская проверка в интересах менеджмента предприятия будет называться консалтингом, причем  без всякой обязаловки. Да и российский аудит в целом получит шанс на развитие, а процесс деградации аудиторского рынка будет остановлен.

 – Как повлияли публикации в СМИ на взаимоотношения вашей компании с клиентами?

 – После появления публикаций мы сами проинформировали всех наших клиентов о всех обстоятельствах, связанных с проверкой нашей компании, об отсутствии рисков для продолжения нашей текущей работы и работы в новом сезоне. Наивно было бы предполагать, что наши клиенты, начитавшись комментариев к публикациям в СМИ, усомнятся в перспективах нашей работы на рынке.

Поверьте, наша клиентская база складывалась в течение 26 лет. Никаких претензий за все эти годы к достоверности бухгалтерской отчетности наших клиентов не предъявлялось. Все без исключения организации, бухгалтерскую отчетность которых мы аудируем, являются предприятиями с большой ответственностью и  высоким уровнем корпоративной культуры, достоверность отчетности которых не вызывает никаких сомнений. Мы понимаем, что если мы непрофессионально сработали хотя бы с одним  клиентом, то это бросило бы тень подозрения на качество нашего аудита в отношении других 150 наших заказчиков. Мы неоднократно имели возможность продемонстрировать нашу щепетильность в вопросах обеспечения качества аудита. Может быть, поэтому мы не услышали ни от кого из клиентов, что кто-то  уже отказался от дальнейшей работы с нами.

 – Да, кстати, а как отнеслись к этой шумихе около «ФБК Поволжье» ваши коллеги, аудиторы?

 – Еще один интересный вопрос: отнеслись по-разному. Наши коллеги по общественной организации «Национальный союз аудиторов», а это ведущие аудиторские компании страны, выразили готовность оказать всяческую помощь, если будет в этом необходимость. Но пока такой необходимости нет.

Но, с другой стороны, мы видим, что кое-кто из конкурентов уже пытается кулуарно вступить в контакт с нашими клиентами, предлагая им сменить аудитора.

Что же касается некоторых других наших «коллег» из Казани и Москвы, то в тот же день, когда вышла публикация в «Коммерсанте», на столах наших клиентов уже лежали их предложения по выбору их аудитором с ужасными подробностями о «невозможности выбора «ФБК Поволжье» аудитором», «о лишении членства в СРО аудиторов компании «ФБК Поволжье» и т. д. Налицо дезинформация наших клиентов.

 – Оперативно...

 – Ну да, мы тоже это оценили, поэтому сейчас собираем от наших клиентов все факты подобных обращений для подачи на них в суд, а заодно и в СРО, в которых они состоят, и в федеральное казначейство, так как вопросы соблюдения аудиторскими организациями Кодекса профессиональной этики аудитора пока еще входит в их компетенцию.

 – Что же дальше?

 – Работать, несмотря на тот очевидный факт, что кто-то очень хотел бы помешать нам сохранить свое место на рынке аудиторских услуг, выйти в ближайшее время на федеральный уровень и войти в будущем в формируемый Центральным банком реестр аудиторских организаций, который дает право работать с общественно значимыми организациями.

Будут в ближайшее время и новые реалии на аудиторском рынке, связанные с наделением Банка России полномочиями в сфере аудиторской деятельности, будет и реформа российского аудита. И все потуги, связанные с желанием создать нам проблемы, в этих условиях утратят всякий смысл – настолько радикально изменится сам ландшафт аудиторского рынка. Тем более что принятие законопроекта, которому было отдано столько сил, можно ожидать уже в мае, самое позднее – в июне этого года. Но это уже тема отдельного разговора.