«Татарский язык – государственный язык Республики Татарстан, это указано в Конституции региона. А изучение государственных языков у нас не является добровольным, иначе тогда надо менять статус республики» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ВСЕ ЗАВИСИТ ОТ ВОЛИ ТАТАРСТАНСКОЙ ЭЛИТЫ К СОПРОТИВЛЕНИЮ...»

Камиль Самигуллин — муфтий Татарстана:

— Иногда путают понятия, когда говорят о национальном языке. А ведь нужно вспомнить, что татарский язык в нашей республике государственный, не просто национальный. Когда на Украине или, скажем, в Прибалтике было какое-то давление на русский язык, то поднимался такой шум, было недовольство: мол, почему запрещают его учить. Мы-то здесь не приезжие, не пришли откуда-то, это наша родная земля и наш родной язык! Поэтому вполне логично, что мы должны его учить. Было бы хорошо, если его знал каждый гражданин.

Мы вспоминали историю, когда в течение XVIII века еврейский язык был забытым, а в 1904 году в Израиле провели первое совещание по его преподаванию. И уже в 1905 году в городе Яффе открывают первую школу. Они восстановили язык из ничего, из руин — и сейчас целая страна говорит на нем. Так неужели мы потеряем то, что у нас уже есть? Для нас, татар, это не только национальный фактор, но и религиозный вопрос. Понимание нашей религии совершенно иное через призму татарского языка.

Возьмите для примера Чеченскую Республику: запретят или не запретят, люди все равно будут говорить на чеченском, они думают на этом языке. Теперь и нам надо прийти к тому, чтобы не только говорить на татарском языке, но и думать на нем. Если мы будем слышать татарский язык на улицах, читать на нем, разве можно будет вырвать его из наших сердец?

Феофан — митрополит Казанский и Татарстанский:

— Вы меня уже замучили! Я тысячу раз отвечал! Сразу скажу, что касается языка, то знание его полезно. Что касается нормативной базы, то есть законы. Да, закон федеральный «Об образовании», какие-то местные законы. Есть совершенно четкая позиция федеральной власти, которая учитывает интерес национальных республик. Я не думаю, что надо из этого устраивать проблему. Надо решать вопросы так, чтобы они не приводили бы к конфронтации, а спокойно развязывались бы. Вчера Владимир Владимирович очень замечательно сказал, что проблемы, которые есть в геополитическом плане, не срубаются, а потихоньку развязываются. И все будет решено.

Максим Шевченко — журналист, специалист по исламскому миру:

— Татарский язык – государственный язык Республики Татарстан, это указано в Конституции региона. А изучение государственных языков у нас не является добровольным, иначе тогда надо менять статус республики.

Я думаю, что происходящее сейчас вокруг татарского языка — это лицемерие власть имущих, которые на самом деле просто хотят ущемить республику. Татарский язык, я считаю, надо изучать в Татарстане. И не добровольно, а в обязательном порядке. Ничего плохого я в этом не вижу.

Чем это закончится? Все зависит от воли татарстанской элиты к сопротивлению. Если они захотят сдаться, то сдадутся, если будут бороться за права республики, то будут бороться.

Леокадия Дробижева — руководитель центра исследования межнациональных отношений:

— Мне кажется, в этом вопросе нужно какое-то третье решение. И это лучше сделать в диалоге со школьными учителями, с родителями. Причем это может быть и один вариант, и другой. Какой-то один из них принимать законом очень сложно в вашей сегодняшней ситуации. И не надо торопиться, нужно подождать, посмотреть, какой опыт лучше, а потом уже принимать законодательные акты.

Компромисс здесь возможен, безусловно. Сейчас важно мнение родителей, на что они подписываются — на обучение или нет. При этом должно оставаться ощущение свободного выбора для человека, в то же время необходимо осознание, что есть опасность потери языка.

Я думаю, нынешний конфликт обязательно закончится переговорным путем. Возможно, будет принято какое-то отложенное решение, скажем, поэкспериментировать, прежде чем окончательно принять решение. Какой-то внутренней тенденции для того, чтобы этот конфликт разгорался, нет.


«Я РАЗГОВАРИВАЛ СО СВОЕЙ ЕВРЕЙСКОЙ ШКОЛОЙ — ОНИ ГОВОРЯТ, ЧТО БУДУТ ОГОРЧЕНЫ, ЕСЛИ УБЕРУТ ТАТАРСКИЙ»

Михаил Скоблионок — президент еврейской национально-культурной автономии Татарстана:

— Язык прежде всего нужно сохранять в семье. Мне приходится наблюдать, как в татарских семьях разговаривают по-русски. Даже если один родитель в семье татарин, то надо с ребенком разговаривать по-татарски. И тут важно, чтобы он понимал, что ему говорят, и учился разговорной речи сам. А у нас в школах преподавание неправильное: начинают учить как писать, то да се. Грамматику ребенок обязательно забудет, а вот разговорный язык — нет, потому что, если живешь в Татарии, в магазине, на рынке — везде можно разговаривать по-татарски. Если в школах изучение татарского языка будет добровольным — пожалуйста, а в детских садах — только принудительно.

Я разговаривал со своей еврейской школой — они говорят, что будут огорчены, если уберут татарский. Это тюркская группа языков, владеющий им начинает понимать азербайджанский, турецкий, казахский и другие языки. А знание лишнего языка никому не мешало.

С прокуратурой, думаю, компромисса не может быть по одной простой причине — Путин дал указание, и прокуратура на уступки не пойдет.

К каким последствиям это может привести? Давайте возьмем пример еврейского языка. Иврит — это государственный язык Израиля, но это не еврейский язык. Еврейский язык, на котором разговаривают наши бабки, прабабки, — идиш. Я был в Аргентине: в Буэнос-Айресе живут 250 тысяч евреев, они иврита не знают, все говорят на идише. Я сам с удовольствием убрал бы иврит и взял бы идиш, ведь это язык германской группы.

Ирек Шарипов — директор Дома дружбы народов РТ, депутат Госсовета РТ:

— Уже два месяца на страницах всех региональных интернет-изданий по этому поводу идут споры, градус которых не снижается. Мы видим, что это волнует каждого члена нашего общества. Какое решение будет принято? Я думаю, что оно должно быть сбалансированным, но факультатив — это уже не изучение языка, это другая плоскость.

В стенах Дома дружбы мы обсуждаем данную ситуацию с представителями различных национальностей, и есть ощущение, что жесткого противостояния нет. То, что татарский язык изучается в Татарстане, воспринимается как особенность региона, как сложившаяся традиция. А сколько часов, какая методика — это все-таки решать специалистам. Главное, чтобы не потерялось ощущение справедливости. Почему еще этот вопрос так горячо обсуждается? Потому что он воспринимается не как уроки языка, а как вопрос справедливости или несправедливости. Но я надеюсь, что представители как федеральной, так и республиканской власти найдут консенсус.

Когда я говорю о вопросах принятия существующего закона о равноправном изучении татарского языка, я мысленно возвращаюсь на много лет назад, когда парламентарии республики принимали данное решение, представляю состав этого парламента, даже смотрел списки тех, кто принимал закон. Сегодняшние наши парламентарии, наверное, живут спокойной жизнью и многого не знают. А тогда его принимали люди с противоположными точками зрениями, градус накала был такой... Но равноправное изучение языка все равно воспринималось как естественный выход из ситуации.

«НАЙТИ КОМПРОМИСС СМОГУТ РУКОВОДИТЕЛИ НА САМОМ ВЫСШЕМ УРОВНЕ»

Рафгат Алтынбаев — экс-мэр Набережных Челнов:

— Думаю, что оставлять татарскому языку роль факультатива — это неправильно. В данном случае принижается роль языка: хочешь — занимайся, хочешь — не занимайся. Я считаю, что татарские дети должны владеть татарским языком. Сила нашей страны в национальном многообразии. Исходя из этого, считаю, что какое-то количество часов татарского языка в школах должно обязательно преподаваться. С другой стороны, перегиб в данном вопросе у нас проявился, когда начали форсировать эту тему, когда за счет уроков русского языка начали увеличивать количество часов татарского.

Надо понимать, что татарский — это язык культуры, общения, поэзии, но русский язык — это еще и язык физики, язык математики и т. д. И естественно, нельзя допускать, чтобы этот язык изучался менее глубоко. В этом случае тоже теряется ценность русского языка и наносится ущерб русской, российской государственности, потому что основная часть населения нашей страны все равно говорит на русском языке.  

То, что сейчас проходит совместная поверка прокуратуры и Рособрнадзора, говорит только о том, что мы сами допустили такую ситуацию. О том, что за счет увеличения часов татарского языка идет уменьшение часов обучения русскому, родители говорили уже давно, но у нас, видимо, тогда до конца не поняли, к чему это может привести. Перебор мешает всегда.

Тем не менее, думаю, компромисс в этом вопросе возможен. На митингах такие вопросы не решаются. Тут и ученые должны поработать, и краеведы, и родительское сообщество. Полагаю, что власти Татарстана думают об этом, я в этом даже не сомневаюсь. Считаю, что найти компромисс смогут руководители на самом высшем уровне, потому что это очень серьезный социально-политический вопрос, здесь нужны серьезный разговор, убеждение, переговоры... Я думаю, руководство страны не будет иметь ничего против, если будет представлена четкая программа, которая позволит эффективно изучать русский язык, и также сохранится возможность для татарских детей изучать свой родной язык. Татарские дети, я считаю, татарским языком просто обязаны владеть.

Шамиль Валеев — экс-руководитель «Башинформа»:

— Президент страны ясно сказал, что принудиловки быть не должно: от этой позиции и надо отталкиваться. Мне кажется, данный вопрос решается в первую очередь в семье, а потом в школах. Компромисс в этом вопросе необходим.

Я считаю, что ни один из наших языков административным путем возвеличить невозможно, не создавая методики и, скажем так, не укрепляя духа преподавания, делающего язык суперпривлекательным как для носителей, так и для тех, кто не является носителем тюркских языков. Число людей, нетюрков, которые изучают тюркские языки в Татарстане и Башкортостане, растет на глазах, причем не за счет административного принуждения, а за счет роста привлекательности билингвизма и трилингвизма.

Вообще, не думаю, что вопрос татарского языка является основным, который сотрясает сейчас Татарстан. Есть более важные дела как в сфере идентичности, так и в сфере экономики и политики. Все это связано, и я не вижу причин для актуализации этнического вопроса.

Флун Гумеров — президент ювелирной компании «Алмаз-Холдинг», депутат Костромской областной Думы:

— Безусловно, татарский язык в Татарстане должен быть обязательным предметом для изучения в школах. И те, кто живет в республике, должны знать язык коренного народа. Я сам из Актанышского района, где практически нет ни одной русской деревни, и не могу представить, что у себя на родине изучал бы свой родной язык факультативно. Я давно живу в Костроме, и здесь мы работаем над сохранением татарского. Сегодня в одном из помещений мемориальной мечети памяти мусульман, погибших в годы Великой Отечественной войны, уже четыре группы людей изучают татарский язык. Причем в группу входят люди разных возрастов. А рядом с мечетью мы начали строить административное здание, в котором совместно с медресе будет проходить обучение татарскому языку.

Научно доказано, что дети в раннем возрасте более способны к языкам, но, к сожалению, сейчас в этом вопросе больше политической составляющей, нежели соблюдения интересов детей. В последние годы идет централизация власти. И боюсь, что центру опять удастся протащить свое решение данного вопроса. И я почти уверен, что это приведет к не самым правильным последствиям. Поэтому и депутаты Госсовета Татарстана, и депутаты Госдумы от республики должны здесь сказать свое слово. Изучение языков коренного населения субъектов РФ — это очень тонкий и важный вопрос для нашей многонациональной страны. Все-таки Россия — федеративное государство, субъекты Федерации должны сохранять свой язык.


«ЕСЛИ МЫ НЕ УПРАВЛЯЕМ ПРОЦЕССОМ, ТО ИМ УПРАВЛЯЕТ КТО-ТО ДРУГОЙ»

Рафик Мухаметшин — ректор Болгарской исламской академии:

— Ситуация, в которой говорят о том, что изучение татарского языка в Татарстане — это лишнее, совершенно надуманная, потому что в республике дети по всем показателям русский язык знают лучше, чем в регионах, где проживают только русские. Зачем искусственно создавать эту проблему, мне не совсем понятно. Мы не знаем, чем закончатся эти проверки, но компромисс должен быть. У нас есть Конституция, где написано, что у народа есть право на изучение своего языка, культуры. Но говорить, к чему это приведет, пока еще рано. Хотя, скорее всего, изучающих татарский язык станет намного меньше. На первое место в этом вопросе выйдет семья. Кстати, одним из отталкивающих факторов является сложная методика его изучения. К сожалению, за эти годы не смогли сделать татарский язык привлекательным — это также сыграло негативную роль.

Иосиф Дискин — председатель комиссии Общественной палаты России по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений:

— Проверка проводится, а потом будут слушания в нашей комиссии. Мы их запланировали. Всегда надо думать о будущем подрастающего поколения, о том, где они собираются реализовывать свои возможности: если в родном селе, тогда одного татарского, чувашского, башкирского языка хватит; если они хотят реализовывать себя в таких областях, как наука и техника, государственное строительство, в экономической жизни, тогда качественное владение русским является первым пропуском в эту жизнь. Вопрос о выборе — и родителям это надо объяснять... Что значит добровольный выбор? Это прежде всего добровольный выбор родителей. Дети еще не сильны. Все-таки мы не Западная Германия, которая считает, что дети с рождения могут принимать самостоятельное решение. И здесь нужно задавать вопрос родителям: какое будущее вы видите для своих детей?

Язык должен кормить. Родителям нужно напоминать, что знание национального языка — это необходимое условие чувства национального достоинства. Поэтому те, кто выбирает татарский, не должны закрывать своим детям дорогу в будущее. Но при этом нельзя закрывать и дорогу развития татарского языка, потому что это национальное достоинство, национальная культура.

Николай Григорьев — член общественного совета федерального агентства по делам национальностей:

— С теми вопросами, которые касаются глубинных высокоранговых ценностей, мировоззрения, того, для чего люди живут, нужно быть очень аккуратным. Это всегда вопрос: а что мы будем делать? И мы опять возвращаемся к тому, есть ли в нашем поведении конфликт... Есть. Ничего страшного, это отличная тема, которая позволяет провести конструктивный общественный диалог о том, как правильно сделать так, чтобы все сообщества, все религии, этносы, проживающие на территории РТ, чувствовали бы себя комфортно и никто не чувствовал бы себя ущемленным. Так вот этот диалог будет или нет? В зависимости от этого я могу ответить на вопрос полностью. Если диалога не будет, то последствия могут быть любыми. Это не значит, что плохими, просто любыми. Здесь важно понимать, что если мы не управляем процессом, то им управляет кто-то другой. Тот опыт, который у меня есть по взаимодействию с властями Татарстана, говорит, что здесь у вас руководят очень даже компетентные и мудрые товарищи. Я в них верю и верю, что они предпримут все необходимые меры со свойственным себе тактом, потому что шашкой здесь махать нельзя.


«КАЖДЫЙ МЕСЯЦ УМИРАЕТ ДВА ЯЗЫКА В МИРЕ»

Анатолий Фомин — председатель Общественной палаты РТ:

— Что мы делали в Татарстане, когда поднимались подобные вопросы, например, вопрос одежды в школах? Садились за стол переговоров и обсуждали, спокойно принимая решения, которые устраивают всех.

Вопрос изучения или неизучения языка — это прежде всего вопрос культуры, а не политики. Поэтому, я уверен, мы найдем выход из этой ситуации. А противостоять на тему того, обязательно или необязательно изучать татарский язык, — это вопрос деталей. Я думаю, найдется такой компромисс, который бы устроил всех и вся. Я в этом не сомневаюсь.

Данный вопрос не является камнем преткновения. Моя внучка пошла в школу, занимается, никаких проблем нет. Здесь личное дело каждого. Это не было и не будет вопросом противопоставления конфессий, национальностей. Например, вы знаете, в скольких странах английский язык является официальным? В 56! Примерно в 20 странах официальным является испанский, причем наряду с местным языком, — у тех же мексиканцев, уругвайцев. И там спокойно это воспринимается. Как лингвисты говорят, каждый месяц умирает два языка во всем мире. Все это непросто...

Айдар Шагимарданов — президент ассоциации предпринимателей-мусульман РФ:

— Я здесь озвучу свою позицию как гражданин, а не как президент ассоциации предпринимателей-мусульман. Для нас, коренных жителей, очень важно сохранение языка, религии и традиций. То, что татарский язык преподается в школах, — очень важная часть системы, которая поддерживает многоконфессиональный и многонациональный народ нашей страны.

О каком компромиссе идет речь? У нас и так мало школ, которые обучают исключительно на татарском языке. У нас население — больше 50 процентов татар. И если бы в 50 процентах школ велось обучение на татарском, это было бы нормой. А сейчас 99 процентов с преподаванием на русском. Если татарский сделают добровольным, то это приведет к тому, что язык будет искореняться, искоренятся татарские обычаи, культура и, в конце концов, религия. На это будет очень больно реагировать татарское население. Это, я думаю, не нужно никому: ни республике, ни стране.

Татары всегда были патриотами, всегда служили своей родине, очень отличились во время Великой Отечественной войны, совершали много подвигов. Поэтому мы такой же коренной народ на этой земле, как и другие.