«Он скажет, что ты жулик, вор и чиновник, а ты себе такого в ответ позволить не можешь!»

Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев является большим любителем разнообразных социальных сетей, блогов и прочих киберблаг современности (фото: instagram.com/damedvedev)

«МОЖНО ЛИ ПИАРИТЬСЯ С ПОМОЩЬЮ СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ? ЭТО ЗАВИСИТ ОТ ОБРАЗА ПОЛИТИКА»

Дмитрий Мариничев — интернет-омбудсмен:

— Мне трудно комментировать эти посылы, я не очень понимаю, почему их надо закреплять на законодательном уровне, поскольку соцсеть — это всего-навсего программа, она принадлежит какой-то компании. Завязывать федеральное законодательство на наличие или отсутствие какой-то конкретной юридически зарегистрированной частной фирмы — это для меня нонсенс. Я не понимаю этого. Во-вторых, есть что-то — де-юре, а что-то — де-факто. Если взять де-факто, то в тех же США в качестве неформальной трудовой книжки и понимания того, насколько профессиональным является работник, давно используется тот же Linkedin — профессиональная соцсеть. Люди ее используют именно для этих целей. Никому в голову не приходило закреплять возможность одной коммерческой компании Linkedin влиять на статусность или нестатусность человека при приеме на работу. Это является неформальным признаком, который проверяет HR-служба.

Также надо отделять то, что ведет аккаунт должностное лицо или частное. Это тоже немаловажно. Вы можете в Facebook вести страницу и высказываться просто как человек. Другое дело, что по долгу службы госслужащий обязан вести аккаунт, чтобы информировать как мэр города или любой другой служащий людей, живущих в его регионе или районе, о каких-то новостях, изменениях, нововведениях, какие-то идеи обсуждать. Я вообще не могу понять, как могут коррелировать страницы должностного лица и как могут влиять ментальность, знания, умозаключения вас как физического лица при приеме на работу. В конце концов, если какой-то потенциальный госслужащий будет на своей странице пропагандировать ЛГБТ-сообщество и относить себя к нему, как это модно сейчас на Западе среди топ-менеджмента, то может ли это влиять на то, хорошим или плохим он будет госслужащим? Согласитесь, такие вещи, которые относятся к индивидуальности, защищены Конституцией и законодательством РФ. Человек может быть сторонником или противником какой-то партии, но это его личное дело.

Любая кадровая служба может принимать во внимание страницы в соцсетях. Но законодательно закреплять проверку или привязанность к тем или иным соцсетям — это все равно что мы должны законодательно закрепить, берем или не берем на госслужбу человека на основании его записей, сделанных посредством сервиса, который принадлежит вообще иностранной компании. Это для меня какой-то необыкновенный сюр.

Владимир Леонов — министр по делам молодежи и спорту РТ:

— На мой взгляд, это совершенно субъективная история. Вы прекрасно знаете, что часть и моих коллег, и других руководителей достаточно активны в соцсетях — это некое информационное окно и афиша. Если у нас происходят какие-то события в мире спорта, обычно я сообщаю об этом через свой аккаунт. Кто-то, к примеру, постит материалы о городском хозяйстве. На мой взгляд, это совершенно нормально в современном мире. Сегодня практически у каждого лидера страны или предприятия есть свой аккаунт, у некоторых даже по нескольку. Кто-то ведет сам, кто-то поручает это сотрудникам пресс-службы.

Сейчас через соцсети мы связываемся с населением, узнаем о его проблемах, со многими людьми я и подружился через соцсети. Так что запрещать что-то писать в соцсетях неразумно, мы живем в демократическом обществе. Наоборот, нужно быть максимально открытым. В этом секрет успеха и грамотных взаимоотношений с электоратом или деловыми партнерами.

Для Леонова соцсети – это некое информационное окно и афиша (фото: instagram.com/vleonov

Евгений Минченко — политтехнолог:

— Это все полная чепуха! Я считаю, что чрезмерная регламентация не имеет никакого смысла — это одна из тех бессмысленных инициатив, которые регулярно возникают. Хочет чиновник — пусть отчитывается, не хочет — пусть не отчитывается. Можно ли пиариться с помощью социальных сетей? Это зависит от образа политика. Если кто-то играет роль крепкого хозяйственника, может быть, ему это и не нужно. Если молодого и прогрессивного — да, аккаунты в соцсетях являются одним из элементов его образа. К примеру, «Инстаграм» Рамзана Кадырова очень популярен. А вообще на эти случаи нет особых рецептов, все индивидуально.

Антон Носик — популярный блогер (dolboeb):

— Давайте вспомним, что законопроект о соцсетях вносит та же Госдума, которая выступает категорически против того, чтобы чиновники отчитывались о своих незаконных доходах. Поэтому здесь все шито белыми нитками. Чем дальше, тем больше мы живем в государстве, которое воспроизводит модель, работавшую еще в сталинском Советском Союзе. Например, при строительстве Беломорканала, где все «строители» подразделялись на социально близких уголовников и политических заключенных, которые считались социально далекими. Так вот иметь аккаунт в соцсетях — это враждебное и подозрительное для власти действие, причисляющее владельца аккаунта к социально далеким. Зато воровать государственные деньги миллиардами — это в порядке вещей, тут никаких вопросов нет. Достаточно поставить рядом категорический отказ от ратификации 20-й статьи Конвенции ООН, направленной против коррупции, и требование отчитываться за активность в интернете — и мы увидим тенденцию. По-моему, это звенья одной цепи. Общение в соцсетях становится неуставным для государственного человека.

Да, при этом свои аккаунты есть и у Путина, и у Медведева, но это и понятно. Все звери равны, но некоторые равнее. Путина вряд ли заставят отчитываться за пользование своим аккаунтом.

В аккаунте @rusminnikhanov завел свою фишку. Практически каждый день он делает фото вида из окна президентского дворца и пишет: «Доброе утро Хэерле иртэ!» Сегодняшнее утро не исключение (фото: instagram.com/rusminnikhanov)

Эдуард Хайруллин — руководитель пресс-службы президента РТ:

— Мне кажется, любой работодатель уже и так способен ознакомиться со страничками своих сотрудников в соцсетях, поэтому отдельный закон на эту тему был бы лишним. В крайнем случае стоит прописать какие-то правила в служебных документах. Думаю, что для некоторых политиков соцсети действительно являются эффективным инструментом пиара — взять тот же «Инстаграм» Рустама Нургалиевича Минниханова. Видно, где он был, где сейчас находится и насколько погружен в какую-либо тему. Но в целом соцсети — это пока больше инструмент самолюбования, чем PR.

«ЛЮБАЯ ПОПЫТКА СЖИМАНИЯ СВОБОДЫ ЛИЧНОСТИ ВЕДЕТ ТОЛЬКО К РАССЛАБЛЕНИЮ ОБЩЕСТВА»

Николай Сванидзе — тележурналист, историк, общественный деятель:

— На мой взгляд, это очередной шаг на пути завинчивания гаек. Потому что хотят убедиться в том, что бюрократия в России лояльна не только на работе, но и в свободное от нее время. Так что с точки зрения завинчивания гаек и обеспечения стопроцентной бюрократической лояльности все логично. Если говорить о государственных интересах в целом, то, на мой взгляд, здесь никакой логики нет, потому что какая разница, что чиновник пишет в соцсетях, если только он не призывает к штурму Кремля или межнациональной розни. Тогда, конечно, это имеет смысл, но если у него есть голова на плечах, то он не будет делать этого в соцсетях. А что он будет говорить своим приятелям, жене, все равно никак не проверишь. Так что, повторю, с точки зрения здравого смысла и общегосударственных интересов эта акция вполне бессмысленная.

Что касается эффективности этой формы как инструмента PR, для чиновника он не нужен, как известно. Чиновник, так же как и деньги, любит тишину, а РR нужен человеку, который идет на выборы, он нужен публичной фигуре — журналисту, теле- или поп-звезде, человеку, успех и деньги в профессии которого зависят от популярности. Госслужащему же популярность нужна разве что только среди его собственного начальства, а само понятие PR для него бессмысленно.

Для Сидякина цензура в соцсетях представляется излишней (фото: twitter.com/a_sidyakin)

Александр Сидякин — депутат Госдумы:

— Я считаю, что если что-то будет цензурироваться, то это будет неправильно. Мы несем ответственность только перед своими избирателями. Говорить о том, что кто-то может принять кадровое решение, неправильно. Я думаю, что речь идет в первую очередь о страницах тех чиновников, которые, например, принимают решения: полицейский или сотрудник суда, прокуратуры. Если он публикует в соцсетях обнаженные фотографии, выходящие за пределы обычного понимания, то тогда, конечно, должно быть кадровое решение. Когда происходит назначение судьи, то готовится целый материал, характеристика на этого кандидата в судьи. Если появятся требования к тому, чтобы указывалось содержание соцсетей в анкетах, то — для отдельных категорий — почему бы и нет? Еще раз повторю, что для судей, полицейских, прокуроров, нацгвардии, наверное, это разумно. Но в отношении депутатов разных уровней такое требований будет излишним, наверное.

Наличие «Инстаграма» у Рустама Минниханова позволяет сделать вывод, что власть присутствует в соцсетях. По крайней мере, страницам Рустама Нургалиевича в «Инстаграме» и «Твиттере» можно верить. То, что он пишет и выкладывает фотографии, это здорово, я это приветствую.

Флун Гумеров — президент компании «Алмаз-Холдинг»:

— Абсолютно непродуманный законопроект. Все мы люди, у каждого из нас есть друзья, круг интересов, хобби и т. д. Я считаю, независимо от того, чиновник ты, бизнесмен, госслужащий, все имеют право на личную жизнь. Другое дело, если человек использует виртуальный мир как площадку для пропаганды, для разжигания межнациональной розни, для продвижения каких-то экстремистских идей, но и без этой инициативы есть законы, которые пресекают подобные деяния. Более того, сейчас и модераторы соцсетей отслеживают подобные вещи и удаляют такого рода сообщения, посты.

По правде говоря, я считаю, что основную проблему создания гражданского общества современного типа можно решить, наоборот, давая максимальную свободу. Ведь чем сильнее общество, тем больше свободы оно дает своим гражданам. Это общеизвестный тезис, об этом нельзя забывать. И любая попытка сжимания свободы личности ведет только к расслаблению общества и в политическом, и в экономическом смысле. Эффективна ли эта форма как инструмент PR и умеют ли у нас ей пользоваться? Здесь я отвечу как депутат Костромской областной Думы. Соцсети — это один из институтов общения со своим электоратом. И если я буду задумываться каждый раз, что любое мое слово может быть подвергнуто цензуре, то это обязательно приведет к сжатию и искажению информации. Зачем дополнительной нагрузкой лишать чиновника общения с народом, с подчиненными? Я, например, не думаю, что в европейских странах есть подобного рода законы. Наоборот, там есть понимание того, что социальные сети — это возможность озвучивать свою точку зрения, возможность называть вещи своими именами.

Павел Сигал — первый вице-президент «ОПОРЫ России», президент ГК Sigal Group:

— Я считаю, что какого-то особого толка от этой меры не будет. Потому что если человек хочет высказываться в соцсетях, то он всегда может взять другое имя и говорить все что хочет. У нас многие чиновники очень активны в «Твиттере», например Рогозин. Но, я думаю, это в рамках общей тенденции — по струнке построить всех и следить. Все же в условиях глобального информационного общества это неперспективно. И кто будет оценивать, правильно сказано или нет, что можно говорить, что — нет? Скорее всего, закон окажется размытым, якобы кто-то там анализирует, кто и что сказал. Не представляю, как можно прописать все это правильно.

Для Хайруллина интернет – это лишь средство доставки информации (фото: instagram.com/khayrullinayrat)

«Я ТОЖЕ ХОТЕЛ В ОДНО ВРЕМЯ, ИСПОЛЬЗУЯ ВОЗМОЖНОСТИ СОЦСЕТЕЙ, РАССКАЗЫВАТЬ О СВОЕЙ РАБОТЕ ДРУГИМ, НО ПОТОМ ОТКАЗАЛСЯ ОТ ЭТОЙ ЗАТЕИ»

Айрат Хайруллин — глава Альметьевского муниципального района:

— Вообще, все действия чиновника должны соответствовать федеральному закону. И действующим законодательством уже отрегулированы определенные вопросы, скажем, запрет на нецензурные выражения, оскорбления, распространение клеветы и т. д. При этом, я считаю, неважно, будет ли это через социальные сети, через СМИ или как-то иначе. Есть закон о государственной и гражданской службе, где прописано, на что чиновник имеет право, на что — не имеет. Это основной кодекс соответствующей профессиональной этики. И для меня очень странно, что необходима дополнительная инициатива, регулирующая вопросы грубого обращения чиновников по отношению к кому бы то ни было. Чиновник по умолчанию не имеет права этого делать. Повторю, при этом неважно, происходит это в письменном обращении, на улице, в СМИ, в интернете или где-то еще. Интернет — это лишь средство доставки информации.

Рустам Батыр — заместитель муфтия Татарстана:

— Я думаю, что открытость для общества — это требование самого времени. И для этого можно использовать разные механизмы. Соцсети ли это, другие площадки. Это непринципиально важно. Важно, чтобы взаимодействие госслужащих было в режиме онлайн, чтобы болячки и проблемы, которые есть у людей, оперативно доходили до тех, кто ответственен за их решение. Можно использовать разные формы. Будь то «Народный контроль», соцсети, другие платформы. Мне кажется, в Татарстане власть открыта. Президент каждое утро, в течение дня выкладывает в «Инстаграм» все свои действия. Взаимодействие с народом — основа деятельности госслужащих. Если это вызывает у человека нервотрепку, то ему не надо идти во власть. Во власть идут, чтобы служить обществу. И если общество ждет открытости, того, что власть будет прозрачна, то это требование времени. Думаю, большинство госслужащих понимают необходимость новых требований и будут соблюдать их.

Как канал коммуникации, считаю, интернет эффективен. Раньше ведь писали письмо, оно долго ходило по инстанциям, так что это очень полезно. Если рассматривать как PR, то он не бывает на пустом месте. Чтобы что-то пиарить, надо, чтобы было что пиарить. Если вопрос не решается, не двигается, какую бы активность ни развивали в соцсетях чиновники, не будет никакой пользы.

Эльвира Долотказина — заместитель мэра Нижнекамска:

— Меня удивляет такая постановка вопроса. А что, наличие страниц в социальных сетях — что-то недопустимое? Чиновник нарушает закон, когда общается по интернету? Я, конечно, сужу только по своему присутствию в сетях. Свободное время у меня появляется только вечером, и уже дома я просматриваю в сетях новости своих друзей, которых не так много. Это действительно мои друзья, а различные заявки на добавления я отклоняю. Что касается регламентации активности, то, думаю, у работающих госслужащих физически нет времени активно общаться в сетях. Практически весь день расписан поминутно. Поэтому наверняка эти ограничения никого не затронут. Хотя, может, общение в интернете и полезно. Возможно, эти функции должен выполнять отдельный сотрудник. Давать компетентные ответы и комментарии на вопросы необходимо, ведь иногда нешуточные дискуссии разворачиваются только по причине отсутствия информации.

Татарстанская власть присутствует в сетях больше как констатация фактов. Прошло совещание, мероприятие — выкладываются фотографии. Почему бы и нет? Тому, кто просматривает «Инстаграм», «Твиттер» и другое, интересно, что происходит в республике. Время неумолимо движется вперед, и, как бы ни было грустно, печатные СМИ теряют былую популярность, на передний план выходит интернет. Поэтому считаю необходимым присутствие власти в интернете, в том числе в социальных сетях. И это не PR, это нормальная работа по информированию о своей деятельности.

Айрат Насыбуллин — начальник МКУ «Управление административно-технической инспекции исполкома Набережных Челнов»:

— Если социальные сети помогают в работе (а мне они действительно помогают в работе очень сильно), то почему бы и нет? Я использую соцсети прежде всего как источник информации. Мне там пользователи пишут, что где-то мусор валяется, где-то машина на газон заехала, и я по этой информации работаю. Потом отчитываюсь перед теми, кто мне эти сообщения прислал, что конкретно сделано по их обращениям, а они благодарят меня за то, что я услышал, что я смотрю за ними и что я тоже за порядок в городе, как и они. И если это помогает мне в моей работе, то это плюс. У меня есть аккаунты в «Твиттере», в «Фейсбуке», в «ВКонтакте», в «Инстаграме», но у соцсетей есть один большой минус — в них тебя могут неадекватно оценить, но ты же не можешь ответить так же. И если ты даже вступишь в полемику со своим оппонентом, то «бой» будет неравным. У того, кто тебя критикует, совсем другие цели, он ведь тебя не видит, он тебя обозвал как-то гадко и твоих переживаний не видит, они его не интересуют. Он выскажет в твой адрес какое-то гадкое слово — что ты жулик, что ты вор, что ты бандюган, что ты чиновник, и ты уже априори оказываешься в негативе. А в ответ ты не можешь себе позволить такую же наглость и нахальство.

Я не думаю, что социальные сети можно рассматривать как мощный элемент PR. Если у тебя, к примеру, 1 тысяча подписчиков, не все же они тебя увидят, даже если ты там что-то сверхинтересное написал. Я тоже хотел в одно время, используя возможности соцсетей, рассказывать о своей работе другим, но потом отказался от этой затеи. Раньше я писал в том же «Твиттере», сколько мы проверили объектов, сколько руководителей наказали, за что наказали. А когда увидел, что идут какие-то ехидные комментарии, сказал себе: зачем тебе это нужно? Где надо, я и так с отчетом выступлю, если СМИ придут, я им расскажу о проделанной работе. А пиарить свою работу в социальных сетях не вижу никакого смысла.

«БОЛЬШИНСТВУ ЧИНОВНИКОВ ОГРАНИЧИВАЮТ ОБЩЕНИЕ СО СМИ, ПОТОМУ ЧТО ОНИ НЕ ЗНАЮТ, КАК ВЕСТИ СЕБЯ С ЖУРНАЛИСТАМИ»

Евгений Коврижин — один из основателей системы мониторинга социальных сетей «МедиаТренд»:

— Мне представляется, что Госдуме не надо персонифицировать чиновников в отдельную социальную группу. Как и любой российский гражданин, они обязаны не нарушать в соцсетях все, что предусмотрено законом, Административным и Уголовным кодексами. Вот недавно парень разместил в интернете противозаконное объявление, и его теперь будут судить. Какая при этом разница, кто он — госслужащий или не госслужащий? Все обязаны соблюдать закон.

Заставлять чиновников отчитываться по соцсетям — это вопрос госуправления. И решаться он будет на соответствующем уровне. Мы, к примеру, мониторим контент соцсетей на предмет экстремизма, антироссийской пропаганды и пр. Если чиновники захотят уйти от надзора, они создадут себе фейковые аккаунты — большинство россиян так и делают. И бороться с этими аккаунтами будет гораздо сложнее. Наша организация уже обращала внимание надзорных органов на фейковые аккаунты, чей контент нарушает законодательство, но часть из них до сих пор висит в интернете. Они не удалены, несмотря на то что я сам писал в Роскомнадзор. Более того, они по-прежнему собирают лайки и трафик. Думаю, было бы гораздо более практичным усилить работу по мониторингу контента соцсетей. Эффект от этого будет гораздо большим, чем от слежки за отдельно взятыми чиновниками. А есть у тебя аккаунт или нет — это твое личное дело.

Ленар Файзутдинов — управляющий партнер коммуникационного агентства «Теория Дарвина»:

— Думаю, это излишняя, нецелесообразная мера по регулированию деятельности чиновников, противоречащая и здравому смыслу, и Конституции России. 29-я статья главного закона страны гарантирует каждому гражданину свободу мысли и слова. Ограничения, касающиеся того, что нельзя писать в соцсетях, уже прописаны в Уголовном и Административном кодексах. Отношения между работодателем и работником регулируются трудовым соглашением, в том числе в части публичности. И для чиновников нет необходимости придумывать отдельный закон, как бы фиксируя их особый, сословный статус. Новый закон не повлияет ни на качество работы госаппарата, ни на их морально-этический облик.

Эффективны ли соцсети с точки зрения PR? Да, если с ними работать профессионально. Соцсети — это один из каналов коммуникации, и вопрос в том, как и с какой целью чиновники работают с ним. На мой взгляд, у нас в Татарстане эта культура пока находится в процессе становления. Часто на страничках чиновников и депутатов больше самолюбования, чем того, что действительно волнует общество. Некоторые из них чрезмерно увлекаются собственной персоной и мало внимания уделяют интересам граждан. Не столь важно, кто ведет эту страничку — сам чиновник, его помощник или специально нанятая служба, главное — в чем функциональная цель страницы. Глобально все они хотят получить одобрение. Одни подчеркивают собственную значимость, и получаются странички, наполненные нарциссизмом. Другие превращают свои соцсети в летопись полезного и нужного обществу начальника.

Алексей Мухин — гендиректор центра политической информации:

— В обязательном порядке надо. Существуют достаточно устойчивые кибергруппы, которые за определенные деньги могут развести чиновника на удобные для себя решения либо получить информацию, которая необходима им для продвижения тех или иных проектов. Речь идет о безопасности государственной службы и ее реализации. Поэтому необходимость этой меры, по-моему, очевидна, ее еще вчера надо было вводить. Чиновники тоже люди, которые имеют свои слабости, на которых можно эффективно сыграть, что приводит иногда к катастрофическим последствиям.

Павел Салин — директор центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ:

— Думаю, что это нужно по ряду причин. Дело в том, что интернет становится инструментом получения информации о деятельности госслужащих. У нас уже есть нормы, которые регламентируют общение госслужащих со СМИ. У нас государственным и муниципальных служащим в целом запрещено общаться со СМИ за пределами своей компетенции, за исключением особых поручений. Это регулируется на региональном и муниципальном уровнях. Это оправданно. Поскольку ты становишься госслужащим, то берешь на себя какие-то дополнительные ограничения по владению имуществом и счетами, в том числе по общению со СМИ. Соцсети у нас в последнее время становятся не то что средством массовой информации, но средством массовой коммуникации, средством распространения информации. У нас есть тренд на госуровне, что соцсети все больше по своему статусу приравниваются к СМИ, соответственно, активность в них чиновников тоже должна рассматриваться как общение со СМИ. Так что думаю, инициатива в целом оправданна. Деятельность чиновников в СМИ все больше сказывается как на репутации самого чиновника, так и на бюрократии и чиновничества в целом.

Большинству чиновников ограничивают общение со СМИ, потому что они не знают, как вести себя с журналистами. Общение со СМИ — это прерогатива пресс-службы. То же самое касается соцсетей. Мы не раз становились свидетелями того, что чиновники что-то публикуют в соцсетях, не понимая, что они публичные персоны, что их слова в соцсетях — это не какое-то высказывание в узком кругу, это может стать достоянием многих. Часто у нас чиновники допускали фразы или поступки, которые серьезно били по репутации бюрократии в целом. Какой-то депутат от «Единой России» сказал в соцсетях, что на фоне роста цен надо меньше питаться. Это сразу же все раздули. Публично такие вещи, конечно, заявлять нельзя.

Андрей Большаков — доктор политических наук, завкафедрой конфликтологии КФУ:

— С одной стороны, государственные служащие — это те же люди, то, что они работают в государственной сфере, не лишает их каких-либо гражданских прав. Мне кажется, это очень важный момент. Был период, когда обсуждались запреты по отношению к защите диссертации. После очередных скандалов, которые были связаны с некоторыми представителями чиновничества, обсуждался вопрос лишения государственных служащих возможности защищать диссертацию, пока они находятся на государственной или муниципальной службе. Но мы знаем, что таких решений так и не приняли. То есть все-таки сыграла установка, что это гражданские права. Поэтому я не знаю, насколько сейчас проект продвинут с законодательной точки зрения, что это, например, норма закона или это решение президента.

Вообще, сейчас, в период выборов, много таких инициатив, поэтому модно называть этот период предвыборным, когда многие депутаты хотят лично отличиться, прославить свою фракцию, так что предложенная инициатива может быть связана с этим. Они стараются показать избирателю, что идет борьба с реальными нарушениями и т. д. С другой стороны, есть совершенно реальные инциденты, когда снимают на пленку государственных служащих на корпоративах, когда переходится какая-то черта поведения и пр. Конечно, госслужащие так себя вести не должны, это не должно быть достоянием общественности. С этой точки зрения определенные запреты, наверное, должны быть. Но будут ли они прописаны очень жестко, будет ли проверка соцсетей осуществляться с помощью какого-то нормативного акта или это останется на совести госслужащих, большой вопрос и дилемма.

«Я КАК ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ПИАРЩИК СЧИТАЮ, ЧТО ВЕДЕНИЕМ АККАУНТОВ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ВЛАСТИ ДОЛЖНЫ ЗАНИМАТЬСЯ ПРОФЕССИОНАЛЫ»

Вячеслав Долгополов — генеральный директор ООО «Информационные технологии» («БИМ-радио»):

— Если использовать соцсети как рабочий инструмент, то скорее они нужны местным чиновникам для сбора мнений. Если как PR, то такой PR в целом сомнителен, так как, во-первых, они работают не на тех площадках, где находится их аудитория, а там, где им удобнее; во-вторых, не отвечают на вопросы. Но главный вопрос: зачем чиновнику PR, если он назначается? Однако инициатива, несомненно, даст возможность лучше понять чиновника как класс или продукт («Что это за фрукт такой?»). Через контакты в соцсетях обыватель может прояснить для себя, что чиновник — такой же человек, как и он, не лучше и не хуже, а это уже неплохо для демифологизации чиновничества.

Фарид Мифтахов — руководитель казанского отделения исполкома всемирного конгресса татар:

— Когда чиновники, депутаты или общественные деятели ведут в социальных сетях работу — это хорошо. Например, наш президент в «Инстаграме», «ВКонтакте» очень активен. Если глава ведет свою страницу в соцсетях — это вызывает доверие у человека. Когда мы смотрим на руководителей, знаем, где они были, что делали. Население это видит. Газеты сейчас не настолько активны, как соцсети. То, что в них депутаты будут высказывать свое мнение, это хорошо. Будет видно, кто ведет работу. Мы думаем, что это важно и для народа, и для властей.

Николай Рагинов — гендиректор ООО «Рабика-Энергосбережение» (Набережные Челны):

— Сложно ответить, конечно, однозначно. Но я больше склоняюсь к тому, что все же нужно регламентировать работу чиновников в интернете. Во-первых, я считаю, это повысит в некоторой степени их открытость для населения. А во-вторых, чиновники — люди публичные. И на их страничках, конечно, не должно быть какой-то некорректности. Так что контролировать этот момент надо. Потому что в случае чего неприятность может сказаться на имидже всей власти.

В Татарстане руководители разных уровней достаточно активно работают через интернет. Не скажу, что по другим регионам попадалась такая информация. Но думаю, что и там власти активно используют интернет-ресурсы. Надо ли вообще чиновникам иметь странички в соцсетях, пожалуй, это каждый должен решать для себя сам. Если он видит от этого какую-то пользу, эффективность, связь с народом, то пусть пользуется своей страничкой. А если это для него обуза, обязаловка и трата времени, то заставлять его, на мой взгляд, работать через соцсети не стоит.

Зуфар Гаязов — гендиректор ООО «Татинтер Ресторантс»:

— Республиканская власть для меня является примером. За госслужащими в соцсетях я не слежу. Мне постоянно приходят какие-то приглашения подружиться с кем-то в соцсети «ВКонтакте», но у меня нет на это времени. А вот в «Инстаграме» мне нравится, как ведет свой аккаунт президент республики Рустам Минниханов. Мне трудно оценивать работу госслужащих. Самое главное — они должны работать на благо общества.

Рузиль Мингалимов — депутат горсовета Набережных Челнов, старший преподаватель кафедры массовых коммуникаций К(П)ФУ:

— Регламентировать активность чиновников в соцсетях не стоит. Цензура и ограничение свободы слова в условиях, когда власть и так закрыта к гражданам, не добавят обратной связи. Граждане больше должны знать о тех людях, которые представляют их интересы во власти. Тем самым власть будет открыта к людям, все действия будут прозрачны. Успешные примеры активности чиновников в соцсетях — это «Инстаграм» президента РТ Рустама Минниханова и «Твиттер» экс-мэра Набережных Челнов Василя Шайхразиев. Мы все видели, насколько активно люди поддержали эту инициативу и сколько задавали вопросов посредством соцсетей. Но я считаю, что соцсети чиновники должны вести сами, а не их секретари или же помощники. Тем самым мы бы увидели их грамотность, уровень образования, да и вообще лучше бы узнали власть.

Ильшат Латыпов — замдиректора по маркетингу и PR театра им. Камала:

— Если ты большой чиновник и все-таки отважился завести аккаунт в соцсетях, то должен понимать, какую огромную ответственность на себя берешь. SMM — это отдельная наука. Со своей методологией, понятиями, правилами. Это не просто раз в неделю заинстаграмил фото еды или зачекинился на работе. Нужно выстраивать стратегию развития, составлять контент-план, поддерживать коммуникацию с подписчиками, придумывать вирусные акции, проводить конкурсы и многое другое. А что еще важнее — нужно отрабатывать негатив. Посмотрите аккаунты наших чиновников — они пестрят гневными комментариями населения.

Поэтому я как профессиональный пиарщик считаю, что ведением аккаунтов представителей власти должны заниматься профессионалы. Любительский подход здесь неприемлем. У нас, в Татарстане, уши профессионалов торчат из-под некоторых аккаунтов чиновников. И это очень хорошо, значит, представитель власти понимает важность пиара и его современных инструментов.

Игорь Смирнов — гендиректор ООО «Галлери-Мобайл» (Набережные Челны):

— Тут надо сначала проанализировать ту деятельность, которую госслужащие уже ведут в соцсетях. Но в любом случае чиновник чиновнику рознь. Всех поголовно под одну гребенку чесать, я считаю, ни к чему. Есть чиновники, которые работают с общественными организациями. Какой-нибудь отдел культуры — почему бы ему не иметь своей странички в соцсетях? А если человек продает землю, может, ему вообще лучше запретить доступ в интернет. Поэтому однозначно тут сказать трудно. Надо подходить избирательно, индивидуально.

Ну а вообще хочу сказать, что если речь идет о чиновниках высокого ранга — президентах, губернаторах и так далее, то я, честно говоря, уверен, что ни один из них сам активно соцсетями не пользуется. Я точно знаю, что у них есть ответственные за ведение соцсетей. И президентами там очень мало, скажем так, пахнет. Да это и правильно. Если говорить, что там должен сам президент сидеть, то я категорически против. Потому что это такая трата времени! Это, по-моему, слишком дорого для государства.