Руслан Мухаметшин

«СНАЧАЛА ФУТБОЛ БЫЛ МНЕ НЕИНТЕРЕСЕН»

— Руслан, история вашей футбольной карьеры чуть ли не интереснее, чем у Джэйми Варди, чье имя сейчас у всех на устах. В свой первый профессиональный клуб вы попали в 2005 году, когда вам уже было 23 года. Как так получилось?

— В 2004 году я ездил в Чистополь по своим делам, и меня попросили сыграть за местную команду. Мы тогда стали чемпионами республики, а я забил достаточно много голов. Как-то мы играли на Кубок Татарстана в Казани, выиграли 2:0, я забил оба мяча. Оказалось, что на этом матче присутствовали тренеры «Рубина-2». После этого мне позвонил мой братишка Рустем, который как раз играл за эту команду, и сказал, что со мной хотят переговорить эти самые тренеры. Они предложили мне поехать с ними на первый зимний сбор, на что я сказал, что не могу, потому что на тот момент у меня было два госэкзамена. Предложил им поехать с ними на второй сбор, они согласились. Тогда мне это было не особо интересно. Я оканчивал университет, у меня уже почти была работа. После сборов тренеры мне сказали, что у меня огромное желание, и предложили остаться.

— До этого на юношеском уровне занимались футболом?

— Где-то месяц занимался в «Рубине», классе в пятом, наверное. Играть в футбол у меня всегда, в принципе, получалось, но он мне не нравился. Я любил баскетбол. У меня папа был футболистом, а в «Рубине» у ребят 1981 года рождения был тренер Кузнецов, который всегда меня звал через отца, который хорошо с ним общался. Я всегда говорил отцу, что не хочу, что мне это не интересно, но один раз он меня все-таки заставил, и я на месяц уехал туда в лагерь. Тогда почувствовал, что очень сильно прибавляю, хотя всю жизнь до этого играл в баскетбол.

— Говорят, в баскетбол играют умные люди, а в футбол — наоборот...

— Это все индивидуально. Обе эти игры — командные. Естественно, волей-неволей приходится много думать. В баскетболе при розыгрыше используются различные комбинации, которых может быть штук 20, и все ребята на площадке должны их знать. В футболе такого нет, в этом плане тут немного проще. Но и в баскетболе, и в футболе много читающих ребят, кто-то на сборах играет в шахматы.

— Если вернуться на несколько лет назад, когда вы оказались в «Рубине», вам было уже 32. К тому моменту еще верили, что все-таки когда-нибудь сможете оказаться в родной команде?

— Это всегда было моей мечтой, и я к ней шел. Я был уверен, что все получится. На том этапе большое значение для меня имел тренер — Курбан Бердыев. Я хотел попасть в «Рубин» ради того, чтобы поработать с ним. А получилось так, что я пришел, а через три месяца его уволили. Если бы он до сих пор оставался в команде, то и я бы никуда не уходил и играл бы здесь.

— Инициатором вашего перехода был именно Бердыев?

— Я и сам этого очень хотел. Тогда я забил в чемпионате России 11 голов, делая все для того, чтобы и Курбан Бекиевич захотел меня пригласить.

— По вашему мнению, за счет чего ему удалось стать одним из лучших тренеров в России?

— Он способен найти мотивацию для каждого игрока. Тот же самый Азмун почему уехал в «Ростов»? Он уехал к тренеру. Туда же вернулся Нобоа. Навас, которому уже много лет, а он до сих пор старается, выкладывается, что видно по их игре. Курбан Бекиевич находит индивидуальный подход к каждому футболисту. Он очень хороший тактик, потому что у него много теории.

— Многие ему пеняли за то, что в команде не было своих воспитанников. Вы, фактически как один из них, чем это можете объяснить?

— Большой шаг в направлении развития детского футбола, насколько я понимаю, был сделан ведь только в последние годы, когда построили интернат. На самом деле очень сложно перейти из юношеского футбола во взрослый. Было много футболистов, например, в команде 1991 года, которые были чемпионами России, был мальчик — лучший игрок по своему возрасту в стране, но буквально через год он просто пропал, потому что во взрослом футболе все совсем по-другому, в него очень тяжело войти. К этому этапу молодых игроков нужно подводить спокойно, постепенно.

«ГРОМОВ БЫЛ САМОЙ БОЛЬШОЙ ПРОБЛЕМОЙ ДЛЯ ВСЕХ»

— Как отреагировали на новость об увольнении Бердыева?

— Естественно, я был шокирован.

— Как считаете, это решение было правильным или нет?

— Не мне судить. Это известный факт, что у него были определенные «отношения» с человеком, вместе с которым его уволили, хотя на самом деле уволили только одного — человека, который является заслуженным тренером, сделавшим много для республики и города. А Громов — никто, и звать его никак.

— В команде чувствовалось то давление, которое оказывалось на Бердыева в последние месяцы его работы?

— Конечно, чувствовалось. Хотя последние матчи перед его увольнением мы неплохо играли, уже не проигрывали, набирали очки, прошли дальше в Лиге Европы.

— Многие футболисты впоследствии винили во многих бедах Громова.

— Громов был самой большой проблемой для всех. Так считал не только я, но и многие ребята в команде. Этот человек не заслуживал той должности, которую он занимал.

— То, что «Рубин» утратил статус топ-клуба, — исключительно его вина?

— Я не говорю, что только он во всем виноват. Обвинять одного конкретного человека нельзя. Но на тот момент он создавал много интриг, когда уже и так атмосфера была накалена.

— Открытой конфронтации между Бердыевым и Громовым не замечалали?

— Нет, прилюдно ничего не было. Тем не менее все футболисты были немножко в угнетенном состоянии. Все прекрасно понимали, что происходит.

— Не было желания пойти и пожаловаться вышестоящему руководству, например, президенту республики?

— Если бы пошли два-три человека, то это был бы детский сад. Если бы все вместе написали, что мы глубоко уважаем нашего тренера и так далее, подписались бы все под этим, то, может быть, что-то и изменилось бы. Но на тот момент в команде были ребята, которые, так сказать, были ориентированы не только на главного тренера.

— Как отреагировали, когда узнали, что Громов все-таки остался работать в клубе?

— Лично у меня на том этапе ситуация кардинально изменилась, я понял, что перспектив в команде у меня нет, потому что у меня изначально были с Громовым плохие отношения. Хотя на сборах я еще пытался, старался, но было видно, что не Билялетдинов всем руководит, а другие люди. Доказывай — не доказывай, это было все равно что биться головой об стену, поэтому я играл за дубль. Сразу же подошел к главному тренеру, объяснил ему всю ситуацию, сказал, что мне нужна игровая практика. Причем Билялетдинов говорил мне играть полузащитника, а главного тренера дубля я просил ставить меня именно в атаке.

— Удивительно, что на такой высокой должности человек работал чуть ли не тайком...

— Причем его деятельность касалась же не только основной команды. Многие тренеры из академии рассказывали, что очень мало делалось именно для развития детско-юношеского футбола. Может, что-то и делалось, но на нем все загибалось. Ему приносили смету, а она у него лежала по нескольку месяцев, и он ее не подписывал.

«НИСКОЛЬКО НЕ УДИВИЛСЯ ТОМУ, ЧТО СЕЙЧАС ТВОРИТ БЕРДЫЕВ С «РОСТОВОМ»

— Какое впечатление у вас оставил Билялетдинов, сменивший Бердыева в «Рубине»?

— А что рассказывать? Мне просто не хочется о нем говорить. Больше меня удивил скорее тренер по физической подготовке. Точнее то, что им работал абсолютно нефутбольный человек.

— Пятое место, которое занял «Рубин» под его руководством, вас удивило?

— Очень удивило. За счет чего этого удалось добиться, я не знаю. Наверное, за счет желания многих футболистов, которые на том этапе хотели что-то доказать. В частности, Оздоев, который уехал из «Локомотива», Канунников. Эдуардо, который до этого не играл, восстановился, ему дали шанс, и он заиграл.

— Что больше удивило: пятое место «Рубина» Билялетдинова или лидерство «Ростова» Бердыева?

— Пятое место «Рубина», потому что, когда я летом уходил, я думал, что эта команда не сможет ни на что претендовать.

— Так получилось, что и Громова, и Билялетдинова из «Рубина» фактически «уволили» именно вы, забив гол и заработав пенальти в августовском матче.

— К тому моменту «Рубин» проиграл 6 матчей из 7, и в том конкретном матче, в котором решалась их дальнейшая карьера, связанная с «Рубином», наверное, я, точнее наша команда, сделала так, что их руководство уже не могло больше терпеть.

— Не возникло некого чувства удовлетворения в тот момент от того, что, так скажем, справедливость восторжествовала, к чему вы приложили свою руку?

— Если всю жизнь держать на всех обиду, то можно с ума сойти. Будь мне лет 20, то, наверное, я бы мог так сказать, но сейчас на многие вещи я реагирую уже иначе.

— В том матче вы заработали пенальти, а Рыжикова удалили с поля, хотя впоследствии красную карточку отменили.

— Пенальти то признали верным. Он был на сто процентов. После того матча мы разговаривали с Рыжиковым. Понятно, что красной карточки там не было, потому что защитники успевали вернуться. Там был такой момент, что мне просто было некуда деваться, потому что пробить бы я все равно не смог.

«В ПРОШЛОМ СЕЗОНЕ, ЗАХОДЯ В РАЗДЕВАЛКУ, МЫ СМЕЯЛИСЬ»

— Откуда у вас такая «нелюбовь» к «Рубину», которому недавно вы забили уже в третий раз, довольно бурно отпраздновав забитый мяч?

— Это было не из-за «Рубина». На самом деле, за предыдущие две игры у меня было моментов пять нереализованных, и у меня просто от сердца отлегло от того, что я наконец-то забил.

— Что произошло с «Мордовией», которая в прошлом сезоне заняла 8-е место, а в этом борется за выживание?

— В прошлом сезоне у нас, грубо говоря, вообще не было никакой игры. Все было нацелено на результат. К тому же, нам нереально фартило. У нас за всю игру один момент, который мы реализовываем, а нам при этом столько не забивают. В этом же году наоборот. Есть игра, есть уйма моментов, а реализации нет, соответственно, результата нет.

— А с чем связано то, что при Юрии Семине в прошлом сезоне не было толком поставленной игры?

— Семин, безусловно, большой тренер, который много чего выигрывал. Тренируя «Мордовию», он был в первую очередь нацелен на результат. Весь наш атакующий состав в лице нападающих и крайних полузащитников в основном оборонялся и даже контратаковал редко. Самое главное, нам нужно было не пропустить. Порой, заходя в раздевалку, мы смеялись от того, что нам соперник не забил столько моментов. Сейчас, повторюсь, все наоборот. У нас такое разочарование, что мы сидим и не понимаем, что происходит, почему мы не забиваем уйму моментов. Реально мы сейчас не на своем месте.

— Что из себя представляет нынешний главный тренер «Мордовии» Андрей Гордеев?

— Насколько я могу судить, он очень хороший тренер. Единственное, ему разве что пока не хватает опыта работы на такой должности на уровне премьер-лиги. Он очень многое объясняет, показывает, рассказывает.

— В свое время Гордеев работал в тренерском штабе Гуса Хиддинка в «Анжи». Перенял ли он что-то у голландского специалиста?

— Хиддинк, как и Гордеев, из той категории тренеров, которые более спокойно принимают решения, в отличие от тех, которые постоянно чего-то требуют, даже на поле, все время подсказывают, кричат.

— Зимой ходило много разговоров о том, что в «Мордовии» есть долги по зарплате. Разрешилась ли эта проблема?

— Потихоньку все налаживается. Мы общались с президентом республики, который нас заверил, что в команде все будет хорошо. Он сказал, что, учитывая сегодняшнюю ситуацию в стране, понятное дело, что будут какие-то задержки, но все долги будут выплачены. Насколько я знаю, глава республики свои обещания всегда выполняет.

— В этом сезоне все-таки был один матч, где у «Мордовии» было все в порядке с реализацией, чего явно не скажешь про оборону. Что случилось в игре с ЦСКА, где вы вели 3:0, а в итоге уступили 4:6?

— Мы и этот матч могли выиграть, ведь помимо реализованных четырех моментов у нас еще было много возможностей забить. Но во втором тайме они забили быстрый гол, а буквально через минуту у нас еще и удалили игрока. На тот момент и мы стали играть вдесятером, и они. Видимо, мы как-то поникли, хотя при счете 3:3, смогли забить четвертый гол. После игры все в шоке сидели и не понимали, что вообще произошло.

— Это самый удивительный результат матча в вашей карьере?

— Других таких не было. Обычно если команда ведет 3:0, то она выигрывает.

— В конце сезона у вас истекает контракт с «Мордовией». Какие-то разговоры о продлении ведете?

— Нужно сначала определиться, где «Мордовия» будет выступать в следующем году. Сам я планирую дальше играть, но не уверен, что в «Мордовии».

— Свое будущее видите исключительно в клубе премьер-лиги или готовы играть и в ФНЛ?

— Конечно, в премьер-лиге. По-другому, наверное, уже и смысла нет. Есть определенные эмоции, которые ты испытываешь, играя на высоком уровне, и, когда опускаешься, уже сам себя не можешь мотивировать, заставлять выкладываться.

— Об условном Казахстане не задумывались?

— Предложения из Казахстана есть до сих пор, просто не очень хочется туда ехать.

— Задумывались уже о том, чем бы хотели заниматься по окончании карьеры?

— Я очень хочу заниматься делом, связанным с футболом. Возможно, тренером, но не детским, потому что с детьми мне сложно, я очень импульсивный человек.

Компьютерная модель строящегося стадиона «Мордовия Арена»
Компьютерная модель строящегося стадиона «Мордовия Арена»

«МОРДОВИЯ — СПОРТИВНАЯ РЕСПУБЛИКА, ОТКУДА РОДОМ НЕМАЛО ЧЕМПИОНОВ»

— В Саранске вы живете уже не первый год. Как сильно за это время поменялся город, особенно сейчас, в преддверии чемпионата мира?

— Саранск — маленький провинциальный городок с населением около 300 тысяч человек. Сейчас постепенно облагораживаются микрорайоны возле нового стадиона, там строятся новые дома. А то, что касается старых районов, то там пока глобальной стройки нет. В центре города много деревянных домов, которые собираются оттуда убирать. Думаю, с 2017 года начнутся более грандиозные стройки в плане дорог, гостиниц. Гостиницы, насколько я знаю, будут временные, потому что маленькому городу в таком количестве они не нужны. После они будут отдаваться либо студентам, либо под жилье.

— Вас не удивило, что Саранск получил право на проведение чемпионата мира, и насколько это нужно самому городу?

— Нужно ли, я вообще не уверен. Но все-таки Саранск —спортивный город, а Мордовия — спортивная республика, откуда родом немало чемпионов. Но суть в том, что строиться-то будет исключительно футбольный стадион, без беговых дорожек и тому подобного.

— При этом «Мордовия» —самая непосещаемая команда в премьер-лиге, а новый стадион будет рассчитан на 30 тысяч мест. Нужна ли такая арена Саранску?

— Может быть, и нужна все-таки. Нынешний стадион «Старт» очень открытый, и там очень холодно. Летом или осенью народ приходит, но когда становится холоднее, людей становится очень мало. Там футболистам очень холодно, потому что там очень сильные ветра гуляют. А на новом стадионе все будет комфортнее, теплее.

— Развитию детско-юношеского футбола уделяют внимание в регионе?

— Есть футбольная школа Мордовии, куда приезжают ребята со всей России, в частности, и казанские ребята. Например, Владислав Нургалеев, который ездил вместе с основной командой на сборы. В академии «Рубина» он не играл, был в «Трудовых резервах», где, по сути, был никому не нужен, и поехал в Саранск. Он хороший, техничный, быстрый, резкий игрок. В силу возраста, может, немного щупленький, но у него потенциал для развития и хорошие перспективы. Кроме того, в регионе открываются и другие футбольные школы, где тренируют детишек начиная с трех лет.