Вячеслав Глазычев: «Сможем ли мы взять за горло татарстанских министров?»

Один из главных российских экспертов в сфере городского хозяйства профессор МАРХИ Вячеслав Глазычев в своем интервью рассказывает о том, как ему в обучение отдали татарстанских министров и о том, как дети приняли участие в градостроительной политике Набережных Челнов. По словам Глазычева, в руках чиновников любые стратегии и концепции превращаются в бумаги.

Есть представление о городской среде как об уровне комфорта. Гонконг – самый удобный для жизни город. Но есть ли там городская среда? Это чрезвычайно комфортный город, но есть ли там жизнь, кроме китайских кварталов – не понял. Есть города, где все ужасно; недавно я вернулся из Череповца. Есть одна интересная особенность в этом самом Череповце: поскольку вся элита города – это все бывшие сотрудники "Северстали", есть ощущение привязанности к месту, и есть желание сдвинуть имидж с промышленного города на что-то другое. На что именно – я пока не знаю. Представьте себе главу района, который перетащил 9-метровое зеркало для балетной школы – целое. Когда я спрашивал его, зачем ему это надо, он говорил: "Я не хочу, чтобы молодежь отсюда уехала". Это интересная ситуация.

Сегодня мы находимся на интересном переломе времени. В следующем году будет резкое снижение бюджетных расходов, и через год тоже, практически, регионы отпускаются в свободное плавание. Такая ситуация уже была в 1915 году. Когда царская администрация показала свою недееспособность, "Союз городов" реализовал задачу. В 1992 году происходило то же самое.

До сих пор [в России работает] патерналистская схема. Но взаимодействию сама власть не обучена, хотя исключения водятся. И не помочь власти – значит, ничего не делать. А помочь – значит, что это ваши люди, и с ними вы можете делать потом все, что угодно. Второй опыт, который проводился там же, в центре города. Как дать людям не только ощущение внимания, но и собственное включение и достоинство? Но сегодня это время непонятно многим – когда не было ничего. Как преобразить грязные окна в домах людей? Я привез из Берлина семена томатов черри. Когда подростки разнесли по домам спичечные коробки с 5 семенами на ватке, и произошло преображение, – тогда пришло понимание, что это наше.

Еще пример. Маленький город на Волге, где в ужасном состоянии находились просечные наличники. Наша замечательная система реставрации выставляет такие счета, что хватило бы только на один дом. А может, и нет. В музеях, как правило, живут сумасшедшие. Они могут и бесплатно работать. Минус второй – есть обрезки лесопилки, которые сжигают. Минус третий – есть российско-советская школа, где есть уроки труда. Вот в этой станице дети на уроках труда вырезали пепельницы деревянные, не знаю почему. А можно было эти минусы завязать в один узелок. Школьники под присмотром учителей начали вырезать просечные наличники. Когда школьники прибивали наличники на дома, то было совсем не так, как если бы это делал кто-то другой, а они только наблюдали.

Нужно найти тех, на кого ориентируется энное число людей. Как показывает опыт, мы имеем 3–3,5%, у которых сочетание ума, сердца и рук вообще наличествует. Надо выискивать этих людей. Сам я участвовал в биеннале, когда надо было втянуть прогуливающихся по парку в некое действо. Но это не становится частью реальной жизни. Москва – точно неподходящий город для серьезного взаимодействия с жителями. У всех свои дела, никто никому не верит. Можно раздеться – никто не заметит, бровью поведут, в крайнем случае.

Группа экспертов взялась создать другую программу развития пятнадцатого микрорайона, где был в свое время рынок, и шприцы валялись по району. Я вытащил французских и немецких специалистов, которых треснутым асфальтом не удивишь. В Белфасте они работали и много еще где. Мы лазили по району, ходили, обсуждали, снимали – примелькались. Затем в бывшем красном уголке одной из школ состряпали макет, и шторы оставили так, чтобы была щель, чтобы подростки могли подсмотреть. Сначала появились гонцы, а потом и их родители. Там были те родители, у кого хорошие отношения с детьми, которым дети рассказывают, что видели. Нам это было и нужно, те, кто заинтересован. Мы смогли извлечь из 11 000 жителей микрорайона любых экспертов для любой помощи. В конце школьный зал не вмещал людей по обсуждению программы. Дело приглушили в Москве, но ключ к переходу от градостроительства к тому, что моя американская подруга назвала градоводством, [был найден].

Градоводство начинается не просто с анализа ландшафта  – это вытаскивание тех 3,5% из 100%. Есть городские сумасшедшие, но если нет второго поколения, то первое устает и гаснет. Эти 3,5% улавливаемы, но это улавливание – искусство. Нужен опыт, интуиция, воображение и немножко удачи.

– Вот эти примеры, что вы приводите, были штучные. А у нас системная проблема. Мы можем запустить человека в космос, но не можем наладить серийное производство авто. Как распространить эти технологии повсеместно? Можно ли этому научить?

– Мой частный ответ – нет. Научить бюрократическую машину работать по другим правилам невозможно. Важнее создание энергетики. Кейсы, которые создают эффект домино, эффект подражателей. Я приучал минрегион, за несколько лет они начали пользоваться [соответствующими] понятиями, они неглупые люди. Но методика такова: все превращается в бумаги... я не знаю, как это одолеть. Для меня стратегия работает там, где стратегия продается. Я все время выбираю нормального губернатора, веселого мэра. Это я говорю не в обиду. Нужен человек с чудинкой, которая способна перестроить его казенную сторону жизни.

В Калужской губернии система территориального развития существует 8 лет, не будучи частью администрации. В Череповце было соглашение о создании инвестиционного агентства между администрацией и владельцем Северстали. Как только появляются конструкции, которые получают от результата, а не от исполнения... Обучение возможно, но трудно. Встречаться, говорить тоже надо.

– Когда идет обсуждение проектов совместно с тремя процентами, кто должен выступать модератором? Вы же не можете участвовать во всех проектах физически.

– К счастью, я не один, модератор всегда должен быть внешним. Никогда местное сообщество не допустит, чтобы кто-то из них был модератором. Это чрезвычайно важно. Ревность внутри локального сообщества велика, она парализует в значительной степени, поэтому нужен внешний агент. Есть миллионы способов, ряд формальных технологий, которые можно использовать в мирных целях. Труднее всего работать в другой аудитории. Сейчас я попал в процесс обучения министров Татарстана. Новый президент сказал им учиться. Что вы смеетесь? Это трагедия. Министры – не худшие по качеству. Там воровали меньше. Но им велено думать о развитии, а они могут действовать только в режиме функционирования. Как с ними быть – я не знаю, сможем ли мы их взять за горло? Это люди неглупые, опытные, но способные действовать по шаблону. Единственный способ – вынимать их из привычной среды. Без внешней авторитетной модерирующей единицы выстроить отношения гораздо сложнее. Пока таких людей меньше, чем хотелось бы, но наращивание происходит.

Человек творящий – не всегда человек педагогический. Исключения есть, но работать на детей разного возраста – это разная профессиональная деятельность. Более того, всеми силами оплеванное руководство Минобра старается это сделать, так называемый третий стандарт в вузе ввести – это даст море свободы. Но почти весь преподавательский корпус будет стоять, чтобы ничего не изменилось. 
Надо работать с двумя горизонтами. Я работал в Набережных Челнах. Там был сумасшедший председатель исполкома. Он построил оздоровительный комплекс на месте 17 корпуса КАМАЗа. За это могли и посадить, и орден дать. Мы с ним работали. Мы собрали рисунки детей, когда они еще не знают, что умеют рисовать. Раньше это был возраст 10–12 лет, сейчас это народ уже прожженный, сейчас эта планка ниже. Вот было 1500 рисунков города, надо было организовать выставку, дом был украшен, и к каждому окошку было привязано по цветному шарику. Так власти было объяснить гораздо проще. Когда мы смотрели эти рисунки, выяснилось, что у детей был образом города фонтан. [И затем] был взрыв активности, когда строили эти фонтаны, а начиналось все с детских рисунков. Надо работать с обоими горизонтами. 

Текст подготовлен на основе лекции Вячеслава Глазычева  "Сотворение городской среды" на московском винзаводе (Slon.ru)