Александр Виноградов: «Фондовый рынок КНР двинулся вниз на ожидании усиления противостояния США и Китая»

«В тех же самых долларах 2013 года торговля между двумя крупнейшими экономиками обвалилась почти на 30 процентов!» Фото: © Cfoto / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

Трамп, Китай и далекое будущее

Прошло уже больше недели с того момента, как Дональд Трамп выиграл президентские выборы в США, и за эту неделю уже много чего произошло. Американский фондовый рынок в эйфории — отчего-то он решил, что при Трампе все будет хорошо, новые пики взял биткойн (видимо, по аналогичным причинам), индекс доллара заметно вырос, что даже отразилось на курсе доллара, за который дают уже почти сотню рублей. С другой стороны, в печали фондовый рынок КНР, он двинулся вниз на ожидании очередных пошлин, активизации «торговой войны» и в целом усиления противостояния США и Китая, причем отдельные горячие головы уже говорят о полном эмбарго на китайские товары. В общем, Трампу удалось на данный момент встряхнуть мировую общественность, но в любом случае это пока аванс со стороны широкой публики. Но что будет на самом деле — вопрос открытый.

Безусловно, предвыборные обещания Трампа свидетельствуют о том, что Китай видится как главный противник и что впереди новый раунд торговой войны. К примеру, еще в январе этого года The Washington Post писала, что Трамп обсуждал с советниками введение пошлин на весь китайский импорт в размере 60%. Было также сделано обещание снять с Китая режим наибольшего благоприятствования в торговле, что позволит выставлять какие угодно тарифы, вне пределов, установленных ВТО.

При этом процесс размежевания постепенно идет, товарооборот США и Китая падает, снижение по итогам 2023 года составило почти 12%, и сейчас он на 6% ниже уровня 2017 года, до начала всех этих разборок. Важно здесь то, что за период 2017–2023 годов инфляция доллара составила 24%, иными словами, в тех же самых долларах 2013 года торговля между двумя крупнейшими экономиками обвалилась почти на 30%! И действительно: в настоящее время крупнейшими торговыми партнерами для США являются Канада и Мексика, все в полном согласии с договором United States – Mexico – Canada Agreement, он же NAFTA 2.0, а никак не Китай, потерявший эту значимую позицию.

Также нельзя сказать, что администрация Байдена как-то притормозила или развернула вспять этот процесс: к примеру, два месяца назад США вчетверо подняли пошлины на китайские электромобили, повышены были пошлины на сталь, емкие аккумуляторы для электромобилей и солнечные батареи. Иными словами, такая торговля невыгодна для США в целом, что раздражает американские элиты, выгодна для граждан США, которые делают выбор собственным кошельком. Китай все это стоически терпит, всячески подавая сигналы мира и не стремясь выдавить с собственного рынка ту же Tesla, и понятно почему — несмотря ни на что, торговый баланс с США для него положителен, и в целом положительный торговый баланс Китая, судя по всему, поставит в этом году рекорд. И будет он, очевидно, не за счет торговли с США, а за счет своих сателлитов, в число которых нельзя не включить РФ.

В значительной мере иссяк потенциал инвестиционного взаимодействия развитых и развивающихся стран как источника экономического роста Фото: © Fang Zhe / XinHua / www.globallookpress.com

Глобализация — это «явление природы»

При этом уровень глобализации в целом по планете (понимаемый как сумма экспорта и импорта к общему ВВП) отнюдь не падает, он стабилен уже два десятка лет. С другой стороны, глобальная торговля постепенно трансформируется, рост в торговле услугами идет куда активнее, чем в торговле товарами, люди активно едут за туристическими впечатлениями, медициной и образованием. И, исходя из вышеприведенных цифр, можно аккуратно предположить, что сейчас возникает и развивается этакая «глобализация 2.0» — с постепенным переходом торговли от всемирной вообще к торговле внутри блоков. Без потери валовых объемов как таковых, т. е. с более тесной интеграцией внутри каждого отдельного блока, и здесь надо сделать оговорку, что сами блоки не являются ярко выраженными.

Вопрос: а чего такого случилось, что этот процесс так поменялся? И ответ лежит, скорее всего, в мифически-политической плоскости.

Вообще говоря, глобализация есть процесс естественно-рыночный. Привлекают мигрантов, потому что они дешевле. Покупают сырье не у «этих», а у «тех», потому что именно «те» дают более выгодные условия. Размещают производство не в первой стране, а во второй, потому что там в данной отрасли налоговые каникулы. И т. д. и т. п. — глобализация есть в некотором смысле «явление природы». Развитие ее в послевоенное время было обусловлено ее полезностью в целом «для всех», подобно той анекдотической средней температуре по больнице. Повторюсь еще раз — в целом, но какому-то конкретному человеку или социальной страте может быть от глобализации очень и очень неуютно. Иначе говоря, отменять глобализацию также «в целом» есть дело невыгодное. Но есть обстоятельства, которые эту невыгодность скрывают.

Особенность сложившегося положения дел в том, что в последние десятилетия мы имеем слабое, но притом выраженное замедление экономического роста в планетарном масштабе. Напомню, он составлял примерно 5% в год в 60-е, снизился до 4% в 80-е (стагфляция 70-х была очень волатильной, тренда там нет), и утвердился около 3% со второй половины 90-х годов. С одной стороны, на рост играют непрерывно идущие цифровизация с автоматизацией, как сокращение непроизводительных издержек и ошибок. С другой стороны, в значительной мере иссяк потенциал инвестиционного взаимодействия развитых и развивающихся стран как источника экономического роста: фактически не до конца охваченной осталась лишь Африка, и ее освоение не даст той дельты приращения, которую дало включение в этот механизм Китая, еще при Дэн Сяопине.

Концепция вековой стагнации в действии?

Помимо того, стоит помнить, что рост последних полутора десятков лет в значительной степени обусловлен ростом долгов, и это характерно и для США, и для Европы, и для Японии, и для КНР. По сути, он является «привнесенным» в настоящее из будущего, за что еще придется платить, так или иначе. Если дать эту поправку в ситуацию, очистить ее от такого займа, а также поправить на рост населения планеты (порядка 1% в год), то окажется, что планетарное экономическое развитие, а именно — рост производительности труда (прямо по Марксу, да) — практически встало. Это, конечно же, не ново. Концепция грядущей secular stagnation (вековой стагнации), родившаяся после кризиса 2008–2009 годов, постепенно распространяется в экономических кругах. Но осмысления развития ситуации, если оно действительно пойдет таким образом, пока не произошло, и вот как раз здесь и начинается самое задорное.

Дело в том, что стагнация означает фиксацию существующего положения дел. Кто богат — тот останется богат. Кто не очень — тому придется приложить усилия к сохранению своих активов. Бедный же останется бедным. Отсюда: осознание такой судьбы может спровоцировать желание «перевернуть доску». Понятное дело, не у податного электората какой бы то ни было страны, речь идет об элитах. И, напомню, ковид и примененные меры прямо показали, что этот слой людей, обитающих на планете, не отличается особым интеллектом, мудростью и дальновидностью, но скорее трусливостью и безжалостностью по отношению к себе подобным.

Усилим этот тезис. Интеллектуальная, мудрая и дальновидная элита в государствах получается только и исключительно в результате серьезной борьбы, борьбы не на жизнь, а на смерть. С противником внутренним, в рамках внутривидовой конкуренции (но здесь не при делах остается народ данной страны), либо с противником внешним (а тут без народа никак). Но таких событий в планетарном масштабе не случалось уже три поколения — и элиты основных стран закономерно прогнили, в той или иной степени, и те, кто мог удержать этот процесс, ушли в лучший мир. Последним из могикан здесь можно считать Генри Киссинджера, дожившего до своего векового юбилея и скончавшегося год назад.

Далее понятно, хотя бы на уровне примитивной схемы. Элиты не видят внятных выгод от глобальной торговли «вообще» и формирования глобальных цепочек создания ценности, основная польза от этого прошла 30, 40, 50 лет назад, поэтому возникает желание «импортозамещать» тех, которые «чужие», и отсюда идет рост взаимодействия внутри своих блоков. Да, с сохранением «общего уровня» глобализации, но с изменением ее структуры. И вот от такого разделения на блоки со снижением межблоковой торговли уже недалеко до полноценного конфликта между ними. Опять же, в планетарном масштабе это вроде как глупо — убивать потребителей твоих товаров, рушить кооперационные цепочки, удорожать логистику. Более того, времена нынче уже не те, чтобы военной добычей, рабами, золотом и драккарами можно было бы окупить военные действия, но вряд ля такие рассуждения могут остановить порыв тех или иных элит и их податного электората.

Впрочем, это пока мысли вслух, не более, и попытка продлить в будущее сформировавшийся тренд. Более интересны механизмы организации общества внутри таких блоков, и что-то подсказывает, что они будут похожи между собой, с фокусом на технократическом солидаризме и меритократии. Вероятно, до этого еще несколько десятилетий, хотя уже стоит активно смотреть на тех же Илона Маска, Питера Тиля и прочих ребят из Paypal mafia.

Но, вероятно, наша цивилизация не может выйти к звездам иным путем.