Криптовалюты уже давно будоражат мир, в том числе и мусульманский. Одни улемы считают цифровую валюту разрешенной по исламу, другие — харамной. Эти дискуссии рождаются не на пустом месте, уверен известный мусульманский деятель Рустам Батыр, они обусловлены разными аспектами функционирования криптовалют. Какие халяльные интернет-«коины» уже запущены? Что за стоп-линии определяют матрицу исламских финансов? И в чем вина жертв Finiко? Об этом — материале постоянного автора «БИЗНЕС Online».
Рустам Батыр: «Важно понимать и другое. Фетвы не носят общеобязательного характера. В исламе нет Папы и института Церкви. Поэтому фетва — это всего лишь мнение»
«Принципиально вопрос об криптовалюте в исламе остается»
Национальный совет улемов Индонезии (MUI), являющейся страной с самым большим мусульманским населением, на днях объявил харамом использование криптовалют. Прежде аналогичные фетвы выносили Управление по делам религии (Диянет) Турции, верховный муфтий Египта Шауки Аллам и целый ряд других мусульманских авторитетов и институтов. У нас в России с заявлением против цифровых денег официально выступил муфтият Ингушетии. Впрочем, все эти предосторожности не помогли жертвам печально известной Finiko, среди которых было немало и мусульман. Они вместе с другими попались на удочку заманчивой идеи, что на торговле криптовалютой, которой якобы занимались создатели пирамиды, можно легко и много заработать.
Однако насколько оправданна настороженность мусульманских богословов в отношении криптовалют? Ведь их позиция может быть лишь проявлением банального религиозного консерватизма. Как известно, мусульманские богословы очень часто встречают в штыки инновации современного мира. Стоит вспомнить, как улемы ислама запрещали даже использование водопроводного крана, когда тот появился в повседневном быту. Исключение составили лишь ханафитские ученые, которые вынесли фетву и его дозволительности, отчего в арабском языке водопроводный кран до сих пор обозначается словом «ханафийя». Если улемы «религии чистоты» объявили харамом простой водопроводный кран, то что стоит ожидать в отношении такой малопонятной субстанции, как блокчейн, составляющей основу цифровых денег? Конечно же, улемы от греха подальше его запретят — по крайней мере, до тех пор, пока он не станет привычным.
Важно понимать и другое. Фетвы не носят общеобязательного характера. В исламе нет Папы и института Церкви. Поэтому фетва — это всего лишь мнение. Одно из множества возможных. Ислам в этом смысле отличается большой плюральностью. Разногласия по поводу криптовалют не стали исключением. Как оказалось, многие мусульманские богословы высказались в их поддержку. Более того, существуют даже халяльные цифровые деньги, как, например, джаизкоин (caizcoin — от арабского джаиз — «дозволено», «разрешено») и нуркоин (noorcoin — от арабского нур — «свет»), которые, как декларируется, соответствуют нормам ислама. Шариатские интернет-деньги пытались создать (правда, неуспешно) и в Татарстане. Так, несколько лет назад объявлялось о запуске Muslim Ocean pay, которую курировала АПМ РФ, и иткоина (от татарского ит — «мясо»), которую продвигали производители халяльного мяса.
Таким образом, принципиально вопрос остается: дозволено ли мусульманину использование криптовалют или нет? Если бы Finiko была не пирамидой, как считают правоохранители, а настоящей организацией, которая действительно торговала бы криптовалютой, как заявляют ее создатели, то можно было бы к ней присоединиться и верующим? Или все же нет?
Если бы Finiko была не пирамидой, как считают правоохранители, а настоящей организацией, которая действительно торговала бы криптовалютой, как заявляют ее создатели, то можно было бы к ней присоединиться и верующим?
Три стоп-линии исламских финансов
Для того чтобы разобраться в этом вопросе, нужно понимать матрицу исламских финансов. Она фундаментальна в своей основе. Вопрос криптовалют лежит именно в этой плоскости. А матрица исламских финансов задается тремя стоп-линиями: риба, гарар и майсир.
Риба, или ростовщичество, — это торговля деньгами. Банковский ссудный заем — самый распространенный пример такой практики. Среди мусульман существует маргинальная точка зрения, согласно которой современный банковский процент не является грехом. Такой взгляд, которого, к слову, придерживались и некоторые татарские богословы до революции, основан на аяте Корана, ставящем под запрет ростовщичество следующими словами: «Не пожирайте роста, удвоенного вдвойне» (3:130). Другими словами, речь в Коране шла о непосильном, чрезмерно обременительном проценте («удвоенном вдвойне»). Поэтому на заем под небольшой процент, считают данные богословы, божественный запрет не налагается. Однако большинство улемов ислама придерживаются иного мнения, а именно того, что любой ростовщический процент, вне зависимости от размера, запретен.
Здесь важно почеркнуть, что существуют банки, которые работают, не преступая ростовщической стоп-линии. Выдавая ссуду бизнесмену, исламский банк входит в долю того предприятия, на которое берется кредит, и разделяет с предпринимателем все риски. В случае если прокредитованное исламским банком предприятие окажется убыточным, банк также понесет убытки. Другими словами, исламский банк функционирует в реальном секторе экономики. Это очень существенный момент.
Вторая стоп-линия — гарар (букв. «опасность»). Под этим словом подразумевается неопределенность. Имеются в виду сделки, в которых одна из составляющих не имеет определенности (цена, продаваемый товар, сроки оплаты или поставки, возможность произвести поставку либо принять ее). Хрестоматийный пример гарара — продажа на глаз еще не собранного урожая. Это гарар, т. к. точный объем продаваемого урожая станет известен только после его сбора (который к тому же вообще может не состояться, например, по форс-мажорным обстоятельствам, что лишь увеличивает фактор неопределенности).
И третья стоп-линия — майсир. Это слово обычно переводят как «азартная игра». Майсиром называли «лотерею», в которую играли арабы до ислама. Суть «лотереи» состояла в следующем. Компаньоны вскладчину покупали верблюда (в равных долях). Его забивали, а мясо резали и делили на части. Частям животного соответствовали помеченные стрелы, на каждой из которых был обозначен тот или иной кусок. Лучшим считался горб, худшим — копыто. Затем участники игры тянули стрелы. В выигрыше оставался тот, кто вытягивал стрелу с названием «хорошей» части тела верблюда, проигрывал же тот, кому доставалась «худшая» часть.
В современных исламских финансах гараром обозначают сделки, где правит бал случайность. К ним относятся азартные игры, ставки на спорт и спекулятивные игры на бирже (не купля-продажа акций как таковая, а именно спекулятивная игра, исход которой по большому счету определяется случайными, независимыми от самого человека факторами).
В исламской экономике есть еще одна стоп-линия — это запрет на финансирование харамных видов деятельности (алко- и наркобизнес, проституция, порнография и т. д.). Впрочем, данный ограничитель касается в целом жизни мусульман, а не является специфическим понятием исламских финансов. И тем не менее к вопросу криптовалют он также имеет непосредственное отношение.
Итак, почему же многие мусульманские богословы объявляют криптовалюту запретной? Потому, что они волне справедливо видят в этом новом феномене нарушение одной или сразу нескольких стоп-линий экономики, прежде всего гарара и майсира (также покупку цифровых денег приравнивают к соучастию в харамной деятельности, т. к. через криптовалюты часто отмывают преступные доходы).
Т