Гибель «Булгарии»: «За это преступление им просто смертная казнь, а в ином случае будет самосуд»

«ОТНОШЕНИЕ К ЛЮДЯМ БЫЛО УЖАСНОЕ» 

Накануне в ДК «Юность» прошел четвертый день слушаний по делу крушения теплохода «Булгария». Напомним, в понедельник судебное разбирательство началось с оглашения обвинительного приговора пятерым подсудимым: гендиректору «АргоРечТур» Светлане Инякиной, старшему эксперту Камского филиала Российского речного регистра Якову Ивашову, начальнику Казанского линейного отдела Волжского управления Госморречнадзора Ространснадзора Иреку Тимергазиеву, бывшему главному госинспектору этого же отдела Владиславу Семенову и старшему помощнику капитана «Булгарии» Рамилю Хаметову. Все подсудимые, кроме Семенова (он признал вину частично), свою вину не признали. После этого судья Сергей Якунин предложил начать допрос потерпевших, которыми на данный момент признаны 184 человека. На сегодняшний день суд успел допросить 39 потерпевших. 

Вчерашнее заседание началось с выступления потерпевшего Павла Кочнева. Мужчина рассказал, что в июле 2011 года решил сделать подарок своей матери на 55-летний юбилей. Он купил ей и ее сестре (своей тете – прим. ред.), а также своим пятилетним племянникам билеты на «Булгарию». Все они погибли при крушении судна. 

- Когда мы ступили на палубу теплохода, всех удивило, что директор круиза Низамов записывал всех на пустой листочек. Не было заранее информации о том, сколько человек должны поехать в круиз, кто поедет… 

В своем выступлении Кочнев указал одну деталь, о которой не упоминали выступавшие ранее потерпевшие. 

- Мы созванивались с моей мамой, когда они были в пути. Она рассказала, что «Булгария» заезжала в Зеленодольск, где еще порядка 30 человек посадили нелегально. У моего деда дача больше 40 лет в районе Займища, поэтому мама эти места знала, как свои пять пальцев. После этого они поехали в Болгар. 

Помимо всего прочего, Кочнев выразил глубокое недовольство работой сотрудников МЧС. По словам мужчины, после того, как они не дождались приезда своих родных на теплоходе «Арабелла», их попросили приехать в речной порт на следующее утро.

- В итоге мы приехали в Куйбышевский затон, где был организован штаб МЧС, который мы нашли кое-как, – никаких знаков, никаких объявлений. Там ходили сотрудники МЧС и кушали пирожки. Нас допрашивали, но не знали, как записать – то ли как потерпевших, то ли еще как-то… Никто ничем не занимался, и людей это очень сильно раздражало. Отношение к людям было ужасное. 

«ЗА ЭТО ПРЕСТУПЛЕНИЕ ИМ ПРОСТО СМЕРТНАЯ КАЗНЬ, А В ИНОМ СЛУЧАЕ БУДЕТ САМОСУД С МОЕЙ СТОРОНЫ» 

Стоит отметить, что на судебном заседании присутствовал двоюродный брат Кочнева Денис Сабиров. Двое его пятилетних детей-близнецов приходились Кочневу племянниками. Чтобы участвовать в слушаниях, Сабиров приехал из Самары. Когда гособвинитель задал вопрос по поводу наказания, которое, по мнению Сабирова, было бы приемлемым в отношении подсудимых, потерпевший назвал смертную казнь. 

- Эти люди, которые сидят за решеткой, – это организованная группа, которая по предварительному сговору отправляла людей на смерть. За это преступление им просто смертная казнь, а в ином случае будет самосуд с моей стороны. И Хаметов должен был с ними сидеть или хотя бы должен был утонуть, как ума хватило сделать капитану, – заявил Сабиров. – Я всю жизнь был на Волге, и все мои родные умели обращаться с жилетами. Если бы ваш подзащитный не подписал левые документы на левые двигатели, ничего этого не произошло бы. Только казнь смертная. 

- Вы кого подразумевали под самосудом? – обратился к Сабирову адвокат Якова Ивашова Роберт Халиуллин. 

- Всех подсудимых! Следствие разберется… 

- Я могу ваши ответы расценивать как угрозу убийством? 

- Нет. 

АЛЬБЕРТ ТАЗОВ ПОСЛЕ СМЕРТИ РОДСТВЕННИКОВ НА «БУЛГАРИИ» ПОСТРОИЛ МЕЧЕТЬ 

Потерпевший Альберт Тазов при даче показаний встал на защиту сотрудников МЧС, работу которых в своем выступлении раскритиковал Кочнев. В результате крушения «Булгарии» Тазов потерял свою дочь, зятя и внучку. 

- МЧС не кушали пирожки! Ночью никакие спасательные работы не велись – это было опасно делать. Был организован штаб. Всем было известно, что людей, которые не спаслись, уже никогда не спасти. Были очень сильный ветер и волны, – рассказал потерпевший. 

По словам Тазова, в день трагедии ему удалось связаться с капитаном «Арабеллы» и спросить его о своих родных. «Я с третьей попытки до него дозвонился, пытался узнать, есть ли на борту семья Киселевых. Он при мне выкрикивал: «Есть Киселевы?» – и сообщил, что никто не откликается. Мне даже нашли телефон Инякиной, я с ней говорил. Она сказала примерно следующее: «Все хорошо, все нормально, все под контролем. Никто не погиб, ничего не случилось». 

Стоит отметить, что во время допроса возможность задавать вопросы давалась не только сторонам обвинения и защиты, но и всем остальным участникам процесса. Этой возможностью на каждом слушании пользовалась потерпевшая Гульнара Назарова. 

- Вы за внучку получили компенсацию? 

- Нет, только за дочь. За внучку вообще никто компенсацию не получал, как будто не было человека, – ответил Тазов. 

- Знаете ли вы, что семьи Островского и Хаметова получили компенсацию? 

- В чем вы нашли успокоение после смерти ваших родных? 

Тазов замялся, а Назарова, невзирая на предыдущие требования судьи задавать только вопросы, заявила: «Альберт Иванович на свои средства построил мечеть в деревне для всех жителей!». На этот раз судья не стал делать замечание Назаровой. Тазов подтвердил ее слова: «Чтобы не сделать суицид, я построил мечеть». Из вопросов, которая Назарова задавала другим потерпевшим, стало ясно – женщина искренне не понимала тех, кто отказывался от предъявления исковых требований в отношении подсудимых. А таких, к слову, было немало. Многие потерпевшие, отказываясь заявлять исковые требования, объясняли это тем, что их родственников уже не вернуть. 

- Что вы сделаете с деньгами, которые получите в качестве компенсации? – задала последний вопрос Тазову Назарова. 

- Я бы построил небольшой детский городок там, где жила моя дочь, – ответил Тазов.