Алексей Барыкин: «Это будет формат, близкий к топовым документальным проектам Первого канала»

«ФОРМАТ БЛИЗКИЙ К ТОПОВОМУ»

- Алексей, вы сейчас снимаете фильм о чудотворной Казанской иконе Богородицы, и вы уже не первый, кто это делает. Фильмы на эту тему время от времени появляются на телеэкранах. В чем будет отличие вашего?

- Уже сейчас можно сказать, что это будет самый масштабный проект в истории татарстанского документального кино. Я не говорю «лучший» - об этом пока рано. Но самый масштабный – это уже факт. Бюджет этого фильма ближе к игровому кино, чем к документальному, и он предполагает участие российских звезд первой величины. Уже точно известно, что у нас будут сниматься Николай Бурляев и Ирина Купченко. Пока под вопросом – участие Ольги Будиной и Сергея Маковецкого. Также наш бюджет предусматривает строительство декораций в павильоне, сложные постановочные съемки, эксклюзивную музыку и многое другое. Это будет формат, близкий к топовым документальным проектам Первого канала.

- То есть это будет фильм-реконструкция?

- Не совсем. Ведь фильмов о Казанской иконе снято много. Как правило, в них плотно перечисляются исторические факты, и все это иллюстрируется видеорядом. Этакий фильм–энциклопедическая статья - насыщенно и скучно. А мы попытаемся сделать проект совсем другим - зрелищным и эмоциональным. Надо же понимать, в каком общественном контексте возникает наш фильм. Сейчас во многом очень напряженные отношения между обществом и церковью. Скандалы настоящие и раздутые – вокруг часов Патриарха, процесса Pussy Riot, ДТП с участием священников и так далее. И возникает некая поляризация общества, точнее её нам так пытаются преподнести. Типа, есть образованные, прогрессивные либералы с одной стороны, и верующие мракобесы – с другой. Как будто это два полюса, враждующие, несовместимые друг с другом. Это абсурд.

Все величайшие деятели российской истории, наиболее прогрессивные люди как раз и были верующими. Толстой, Достоевский, Менделеев, Лобачевский, Суворов, Кутузов – список можно продолжать долго. Они были гениями эпохи – и при этом верующими и воцерковленными людьми. А сейчас происходит то, что происходило накануне революции 1917 года: нам пытаются внушить, что прогрессивный человек - это тот, кто или атеист, или отвергающий официальную церковь. А верующие, дескать, это такие кислые зануды со средневековыми взглядами.

- И вы хотите зрителя в этом разубедить?

- Мы просто пытаемся разрушить шаблоны. К сожалению, 99 процентов православных фильмов – это набор клише. Вот подходит женщина в платочке и ставит свечку, в это время хор поет. Потом показывают крест на колокольне, и сквозь него проходит луч солнца, в это время за кадром идет занудный текст со стилизацией под старославянские обороты: «от избытка сердца уста глаголют…» Потом колокола бьют, маленькая девочка в платочке у иконы, а в глазах у нее отражается свечка. И все это – в чудовищно замедленном темпе. Половина зрителей в зале засыпает на пятой минуте – даже очень верующие.

- То есть фильм в стиле «а ля рюс»?

- Это не «а ля рюс», это просто плохая стилизация. Каждый такой фильм как бы подтверждает в глазах просвещенных либералов тот факт, что религия – это отсталое средневековье. На мой взгляд, снимать такое кино в нынешних реалиях нельзя, потому что оно усиливает разрыв между церковью и светским обществом. А мы в нашем фильме попытаемся разрушить этот шаблон, уничтожить клише. Да, мы снимаем православный фильм на православную тематику. Но у нас будет напряженный экшн, с компьютерной графикой, спецэффектами, павильонными декорациями, музыкой в голливудском стиле. Мы попытаемся создать фильм-манифест, который будет говорить: церковь способна быть современной и прогрессивной. В том числе на киноэкране.

СПОНСОР ФИЛЬМА РЕШИЛ ОСТАТЬСЯ НЕИЗВЕСТНЫМ

- Где проходят съемки?

- В фильме есть документальная часть и постановочная. Постановочная будет занимать две трети времени, она будет сниматься в павильоне университета культуры. Документальные кадры мы снимаем в Казани, в Москве, в Петербурге и Волгограде.

- Как родилась идея этого фильма?

- Этот фильм создается при непосредственном участии казанского Богородицкого мужского монастыря, а его спонсором выступает частное лицо. Это крупный финансист-меценат, глубоко верующий человек, который в Казани помогает очень многим. Идея снять фильм к четырехсотлетию прославления Казанской иконы принадлежит лично ему. А я - исполнитель, который предложил определенную концепцию.

- Премьера будет в ноябре?

- 4 ноября будет показана сокращенная версия картины – 26 минут. А окончательный фильм будет полнометражным, и мы продолжим работать над ним до тех пор, пока не доведем до безупречного состояния. В любом случае, он будет завершен в этом, юбилейном году.

- Как вы видите дальнейшую судьбу фильма?

- Хозяин фильма не я, я только его произвожу. В идеале, мы постараемся попасть на Первый канал. Удастся или нет – на то Божья воля, но, во всяком случае, по уровню и формату фильм не будет уступать проектам Первого канала.

- Как лента будет называться?

- Предварительное название – «Заступница».

«В ФИЛЬМЕ – ВСЯ ИСТОРИЯ РОССИИ»

- И все-таки это фильм о том, как девочка нашла икону, а через несколько веков образ украли?

- Нет, не только. В этот фильм, по сути, войдет вся история России за последние четыреста лет. Потому что большинство самых драматических событий за этот период так или иначе связано с Казанской иконой Божией Матери. Освобождение Москвы от поляков в 1612 году, приход на престол Романовых, Полтавская битва, изгнание Наполеона, расстрел царской семьи, оборона Москвы в 1941-м и Сталинградская битва в 1942-м – эти и многие другие события были связаны с Казанской иконой. Казанская икона Божией Матери, между прочим, хранится на международной космической станции. По-моему, очень символично: эта икона ежедневно совершает крестный ход вокруг земного шара!

«КИНО УМИРАЕТ ОТ НЕДОСТАТКА ФИНАНСИРОВАНИЯ»

- Что сейчас происходит у нас в Татарстане с документальным кино?

- В Татарстане с документальным кино происходит то же самое, что и во всей России. Оно умирает от недостатка финансирования – и республиканского, и федерального. В нашей стране пытаются скопировать американскую модель, где публицистика – развлекательные проекты по заказам телеканалов – практически убила кинодокументалистику, то есть глубокое, авторское искусство. Между тем, в Европе, например, модель совсем другая. Там документальное кино финансируется и процветает. В этом году в российском конкурсе на весь Татарстан прошел только один фильм. Это мой проект с Денисом Осокиным - «Сухая река». А заявок подавалось очень много.

Впервые с 1961 года «Казанская киностудия», бывшая казанская студия кинохроники, осталась вообще без финансирования. А ведь киностудия – это не только традиции, но и большой материально-технический комплекс с персоналом в штате, который содержать надо. Мы очень надеемся, что ее удастся спасти. Плюс ко всему, у нас кадровый голод. Вернее, голодных киношников много, а хорошее, современное кино снимать некому. В девяностые годы многие интересные авторы уехали в Москву или переквалифицировались. И оказалось, что в Татарстане есть старшее поколение, которому за шестьдесят, с несколько старомодным взглядом на искусство, и вчерашние школьники, которым не у кого перенять современный взгляд на кино. Потому что кино – это не технологии, а образ мышления. А с новым, смелым образом мышления у нас в республике сложно.

- А ребята, которые учатся в университете культуры?

- Уже лет через пять эти ребята будут доминировать в татарстанском кинематографе, если не уедут в Москву. Они наглые, смелые и ужасно талантливые. Многие из них уже сейчас имеют имена. Например, в этом году три фильма моих учеников вошли в программу фестиваля «Святая Анна» в Москве. Два фильма - «Смех» и «Солнечный ветер» - включены во внеконкурсную программу казанского международного фестиваля мусульманского кино. Фильм «Смех» Анастасии Петровой и Гульнары Ахметовой выдвинут на соискание национальной премии «Телестрана»; он же вошел в конкурсную программу всероссийского фестиваля документального кино «Соль Земли». Еще раньше мой студент Булат Сабитов с фильмом «Дедушка» взял приз на Флаэртиане - одном из самых престижных фестивалей документального кино в стране. Моим ребятам уже приходят личные приглашения с «Киношока», «России», «Золотого Лавра»; отборщики фестивалей их помнят по именам.

И кстати, на этих ребят большой спрос в Москве. Скажем, пятикурсник Ильшат Рахимов прямо сейчас снимает высокобюджетный игровой фильм по московскому заказу. Четверокурсник Рустам Рашитов работал уже на двух проектах на Мосфильме с известным режиссером Александром Хваном, и его ещё зовут. Гульнару Ахметову переманили от нас на высшие курсы сценаристов и режиссеров, в мастерскую Аллы Суриковой. А ведь им – всего двадцать с копейками! Это – успех казанской школы, и дай Бог нам удержать этих ребят в Татарстане.

КОНКУРС НА ДОКУМЕНТАЛИСТИКУ – ВОСЕМЬ ЧЕЛОВЕК НА МЕСТО

- Много людей хочет сейчас снимать документальное кино? Обычно считается, что все хотят снимать кино игровое.

- Конечно, большинство хочет снимать игровое кино! Специальность, которую я веду, называется «киновидеотворчество». Это странное название связано с лицензированием. На самом же деле, на этом курсе студенты изучают и игровое, и документальное кино в равной мере. Однако сейчас уже набирают курсы чистых документалистов. На них приходят, и приходят многие. В этом году у нас на документалистику конкурс – восемь человек на место. Причем абитуриенты приезжают со всей России и стран СНГ. Значит, спрос есть!

- Какова, на ваш взгляд, главная проблема татарстанского кино?

- Во-первых, большинство представителей официального кинематографа – это люди «с советских времен». Они привыкли жить на госзаказы, и все их устремления направлены на то, чтобы пробить госзаказ. Они не знают, как жить иначе. А сегодня будущее за теми, кто умеет находить альтернативные источники финансирования. Потому что время госзаказов проходит. Во-вторых, в Татарстане пока не научились ценить творческий поиск, эксперимент. Казанское кино, за редкими исключениями, не самобытно, не смело, снимается в конъюнктурной форме и на конъюнктурные темы.

На мой взгляд, важно понять: режиссеры, которые делают рядовые, крепкие фильмы на правильные темы – это серая толпа, рабочие лошадки. Если в республике будет десять, тридцать, сто таких режиссеров, добротных трудяг, они не прославят татарстанское кино. Хотя бы потому, что в Москве этих ремесленников – пять тысяч, и у всех у них возможности шире и бюджеты больше наших. Зато, чтобы сделать сербское кино великим, достаточно было одного Кустурицы. Испанский кинематограф стал знаменит благодаря всего одному Луису Буньюэлю.

Татарстанскому кино для мирового успеха будет достаточно одной яркой «звезды». И это будет не мэйнстримный режиссер, потому что в сфере мэйнстрима мы не соперники Москве и Питеру. Это будет смелый безумец с потрясающим полетом фантазии, это будет человек из мира авторского кино. Но, чтобы такая «звезда» взошла, мы должны вырастить сотни молодых авторов, не задушив их свободу воли, полет. И тогда хотя бы один из них обязательно создаст нечто настолько самобытное, что сможет поразить весь мир.