Фермер Игорь Планин: «Мы всегда жадные на дождь, но в этом году он нас полностью устраивает!»

Игорь Планин: «Начинали с нуля: не было ни денег, ни заемных средств, нам никто не помогал! Но за счет умнейшей головы отца поднялись»

«К 2008-му кредиты подзакрыли, а в 2010-м пришла засуха. Мы вышли в минус 40 миллионов!»

— Игорь Александрович, у вашего КФХ за плечами — большая история. Расскажите, пожалуйста, с чего вы начинали, как проделали путь от механизатора на тракторе до главы крупного хозяйства с выручкой за 200 млн рублей?

— Наше хозяйство создавалось в 1998 году, начинал его мой отец, Планин Александр Викторович. Нам досталось отделение совхоза «Антоновский»: 448 гектаров паевой земли, один изломанный гусеничный трактор и изломанный косящий ЖРБ. Начинали с нуля: не было ни денег, ни заемных средств, нам никто не помогал! Но за счет умнейшей головы отца поднялись: бэушную технику покупали и восстанавливали, кредитовались, брали лизинги, где нам могли дать деньги — занимали. Отдавали урожаем, денег у нас тогда не было. Я был маленьким тогда, отца не видел, он приходил домой только ночевать. Бились, трудились, и через 8 лет, примерно в 2006-м, начали появляться какие-то деньги, мы гасили лизинги, кредиты, как-то стали обосновываться по-серьезному, начали покупать что-то новое. Уже можно было вполне уверенно себя чувствовать.

— А потом что ни год, то кризис…

— Верно! К 2008-му кредиты подзакрыли, технику начали покупать, а в 2010-м пришла засуха. В тот год мы по деньгам ушли в минус 40 миллионов рублей. У нас на круг вышло 14 центнеров с гектара всех зерновых, тогда как получали мы обычно 28–35 центнеров зерновых. Потери были очень большими. Опять влезли в кредиты, до 2013 года работали на них. После финансово немного устаканились, начали прицепные агрегаты покупать, новые узлы на тракторы. Тогда же, в 2013 году, купили агромастеровский комплекс 9-метровый, через год купили агромастеровский посевной комплекс 12-метровый, что-то стало получаться.

Потом земли начали побольше собирать, паевые земли — от Антоновского сельского поселения, других поселений. В 2019 году отца не стало, и я перенял руководство КФХ, продолжил его дело. А до этого трудился у отца механизатором.

— Сколько у вас сейчас земли, что на ней выращивается?

— У нас 7,9 тысячи гектаров. Из них почти 1,5 тысячи — подсолнечник, 1,7 тысячи гектаров — соя, 400 гектаров кукурузы, 1,117 тысячи гектаров озимой пшеницы, 100 гектаров яровой пшеницы, 70 гектаров гречки. 1,75 тысячи гектаров ячменя, 400 гектаров многолетних трав. Реализуем что-то в Татарстане, что-то — у соседей. Подсолнечник, например, сдаем на МЭЗ (АО КМЭЗ, «Казанский маслоэкстракционный завод») и в Алькеевский район. Пшеницу Ульяновская, Самарская области забирают. Тут разницы нет: кто первый приедет, даст цену, тому и продаем. Рынок же.

— Сколько удается выручить за культуры, какова маржа?

— Многое от культуры зависит. Соя — культура требовательная: нужно внимание по сорняку, инокуляции, обработке, хорошая погода необходима. Начинали с двух полей в 2015 году, вырастили первый, как нам казалось, скромный урожай, потом стали сою сдавать, а она по ценнику значительно больше зерновых культур! Рентабельно очень, начали наращивать объемы. Раньше так же было с подсолнухом: вырастили, получили хорошую прибыль, стали наращивать площади. Но подсолнечник — культура сложная, много «вытягивает» из земли, баловаться им нельзя. Несмотря на то, что соя выращивается тяжелее и требует к себе большего внимания, мы будем плавно переходить с подсолнечника на сою. А по ячменю, например, маржа составляла 20–30 процентов по прошлому году в плюс. Есть над чем работать, хотим и 50 процентов получать.

Топ-50 фермеров Татарстана: супруга хуҗа, «король борщевого набора» и собеседник Буша

— Это реально?

— Реально, конечно! У нас в хорошем 2020 году с некоторых участков доходило до 100 центнеров с гектара, а так ячмень 60–65 центнеров с гектара выходил. А на круг — по 52 центнера по всем зерновым. Был хороший год, хотим, чтобы еще такой год случился. Мы же всегда жадные на дождь. В этом году он нас пока полностью устраивает, теперь нужно набрать количество теплых дней.

«У нас в хорошем 2020 году с некоторых участков доходило до 100 центнеров с гектара, а так ячмень 60–65 центнеров с гектара выходил. А на круг — по 52 центнера по всем зерновым»

— У вас еще и молочное хозяйство…

— Да, с прошлого года начали. У меня были свои коровы, плюсом мы арендовали ферму в 4 гектара земли с коровами. Теперь арендованное стадо выкупили за 35 миллионов рублей, итого у нас около тысячи голов скота: 400 голов дойного стада, остальные — и в племя, и на откорм. Молоко сдаем в Базарные Матаки, цены хорошие, по 37 рублей за литр. Мы, когда заходили, по 2,5 тонны в день доили, сейчас — 6,5 тонны. Но это результат еще маленький, корова должна давать как минимум 20–25 литров в день, иначе это невыгодно.

— Как планируете повышать продуктивность?

— Надо менять стадо. У нас в планах поставить новую роботизированную ферму на 250 голов, но это пока мечты, по финансам сейчас тяжеловато, а ферма — громадные вложения: и строение, и корма, и лекарства, и поголовье, и люди опять же, нужен и ветеринар, и бригадир, и человек, чтобы с рационами работал.

Мы были на экскурсии в Кукморском районе, там и навозоудаление, и доильные аппараты, и рацион трактор подвозит и раздает. Ферма XXI века! Мы же пока пытаемся отремонтировать то, что от советской власти осталось, стены, крыша, потолок. Но опыт с коровами интересный. И цена гектара гораздо дороже станет, если будем доить по 25 литров хотя бы. Стремление к этому есть, думаю, что и молочное животноводство наладим.

«После всех трудностей в 2010 году новый скачок в развитии у нас пошел в 2017-м, начали покупать новые комбайны, покупали их каждый год вплоть до 2022-го»

«Со спецоперацией все с ног на голову перевернулось, но так, может, и лучше»

— Игорь Александрович, вы упоминали, что один комбайн для посевной может стоить пару десятков миллионов рублей, а у вас тут новенькая техника рядком стоит. Как получается обновлять парк техники, еще и в такое непростое время?

— Часть затрат — личные средства, часть — лизинги. После всех трудностей в 2010 году новый скачок в развитии у нас пошел в 2017-м, начали покупать новые комбайны, покупали их каждый год вплоть до 2022-го. Сейчас в штате 8 комбайнов, 2 было куплено в этом году. Стараемся для наших механизаторов хорошие условия работы создать, чтобы он сидел в кабине с кондиционером, с простым и понятным управлением, а не по локоть в мазуте.

С позапрошлого года начали покупать сеялки HORSH, это как «мерседесы» среди такой техники. Эту (Игорь Александрович показывает на огромный красный агрегат — прим. ред.) ездили забирать из Новосибирска годовалую. Стоила она 14 миллионов рублей, купили на личные средства. Эта машина делает в один подход несколько операций — и подготавливает почву, и сеет, и удобрение на разную глубину вносит, и прикатывает. Выполняет сразу ряд операций. Купили, понравилось. И этим же годом мы заключили контракт с «Проминтел-Агро» на Citan AMAZONE, 12-метровая классическая сеялка, она стоит 11 миллионов рублей, купили за живые деньги. Трудно эти машины нам достались, со спецоперацией все с ног на голову перевернулось, но так, может, и лучше получилось.

— Почему?

— Мы хотели первоначально купить сеялку «Вадерштад» (Väderstad) в лизинг у ООО «Джон Дир Файнэншл», закинули аванс в 3 миллиона рублей, но, когда спецоперация началась, компания в одностороннем порядке расторгла договор, и их дилер в России даже ничего об этом не знал! Вместе с этим мы в лизинг покупали тракторы К-7М с двигателями от «Мерседес», но с началом спецоперации нам зарубили и их: поставщики сами не понимали, будут ли в продаже эти тракторы, их кормили завтраками. А у нас сезон, потому мы купили тракторы с движками «Тутаевского моторного завода». А сеялку в итоге нашли у Росагролизинга в Липецке, HORSH.

— С запчастями сложности есть?

— Они подорожали, на 20–30 процентов в среднем. Российские поднялись в цене поменьше, импорт — побольше. Но техника не стоит, нам что надо — мы достаем. Если что-то не достается — начинаем «дергать» выше поставленных людей. Что касается трудностей, то по этому году они скорее финансовые: раньше за СЗР (здесь и далее — средства защиты растений — прим. ред.) 30 процентов платили с весны, 70 процентов — после получения урожая, и это было для нас большим подспорьем. А тут компании, у которых мы покупали СЗР и удобрения, позвонили нам со словами: «Ребята, оплачивайте сейчас 100 процентов, иначе потом придется или с удорожанием выкупать, или мы вам что-то поставить не сможем».

«Вообще затраты всегда большие, мы уже полмиллиарда минимум вложили в КФХ за последние годы»

«Этот год проверил на будущее, с кем можно работать, а с кем нет»

— Какие расходы вы заложили на этот сезон?

— На технику только в этом году ушло порядка 140 миллионов рублей. В прошлом году тоже где-то 140 миллионов рублей. Для посевной у нас на этот год порядка 70–75 миллионов рублей ушло — это СЗР, это ГСМ, зарплаты, семена. Затраты неимоверные. Но урожай в этом году ждем хороший, осадков 100 миллиметров уже на этот момент выпало, хорошая норма. Сейчас остается обслужить посевы.

— И это плюсом к лизинговым платежам… нагрузка приличная!

— Всего у нас, наверное, 180 миллионов рублей долга: 150 миллионов — это техника в лизинг, еще 30 миллионов — сезонный заем на ГСМ, удобрения. Вообще затраты всегда большие, мы уже полмиллиарда минимум вложили в КФХ за последние годы. Вот, стоит зерносушилка. Вроде неприметная конструкция, а стоит 32 миллиона рублей!

— Когда планируете закрыть все эти кредиты?

— Договор составлен на 5 лет, значит, через 5 лет, наперед не всегда есть смысл закрывать. Например, взяли заем в Росагролизинге под 3 процента годовых. Понятно, что за 5–7 лет процент набежит, но лучше прибыль не на погашение направить, а на развитие хозяйства: купить больше удобрений, биопрепаратов, технику, построить что-то. И в итоге заработать больше.

«Всего у нас, наверное, 180 миллионов рублей долга: 150 миллионов — это техника в лизинг, еще 30 миллионов — сезонный заем на ГСМ, удобрения»

— С началом спецоперации и санкций против России аграрии стали жаловаться на сложности с семенами, удобрениями. Где вы закупаетесь, тоже за рубежом? Почему в России нельзя купить все необходимое?

— Для нас тоже большой секрет, почему в России нельзя купить все (улыбается). Но вы правы, и семена, и удобрения, и СЗР в основном импортные. Привозят их российские компании, мы работаем с ГК «Агромаркет», «Казаньагрохимсервис», они себя зарекомендовали. Очень поддержали нас в связи со сложившейся этой весной ситуацией: держали для нас цены, несмотря на повышение стоимости на 30–50 процентов, снабдили всем необходимым, даже те семена, которые не смогли поставить, они заменили, привезли другие. Эта ситуация проверила всех, и фермеров, и поставщиков, очень много недовольных. Некоторые наши поставщики после повышения курса доллара сразу подняли цены. Получается, просто хотели заработать больше, ведь наш заказ к тому времени уже лежал у них на складе. Этот год проверил на будущее, с кем можно работать, а с кем нет.

Мы, кстати, не всегда покупаем импортные семена, какие-то сорта у нас и российские. Но гибриды — да, зарубежные, например подсолнечник: он лучше выдерживает болезни, засухи. Кукуруза тоже гибрид — у нее и старт лучше, и рост, и качество зерна. Почему-то не наши семена ведут себя лучше.

«Очень удачным для всех нас стал 2020 год, мы тогда собрали 16,5 тысячи тонн общей валовки. По выручке было порядка 230 миллионов рублей»

«Если 20 тысяч тонн по валовке соберем — это будет здорово!»

— Вы упоминали хорошую погоду. Ожидаете богатый урожай в этом году и хорошую выручку?

— Сложно сказать. Если 20 тысяч тонн по валовке соберем — это будет здорово! А по деньгам непонятно, потому что непонятно, какая цена окажется на рынке. Понятно только по пивному ячменю, там фиксированная цена, и мы знаем, сколько получим. Но по остальным культурам — пшенице, сое, кукурузе — вопрос открыт. Есть ориентиры по ценам, например, подсолнечник продают не ниже 30 рублей за кило, но нам бы хотелось не ниже 40 рублей. На сою тоже большая надежда, сейчас в Татарстане наращивается ее производство.

Вообще, если мы соберем в этом году 20 тысяч тонн общей валовки, будем довольны. Планов много: и техника новая, и склады, и забетонировать у нас тут площадку. Очень удачным для всех нас стал 2020 год, мы тогда собрали 16,5 тысячи тонн общей валовки. По выручке было порядка 230 миллионов рублей. Но и земли тогда было меньше. В прошлом году валовка общая составляла всего 13,5 тысячи тонн, выручка — 220 миллионов рублей.

— Как вы пришли к пивному ячменю?

— Все просто: вопрос цены. Пивоваренным ячменем мы начали заниматься 2 года назад, сорт «Деспина». Мы заключили договор с AB InBev Efes, законтрактовались на хорошую для нас цену. Мы закупаем у них семена (таковы условия договора), мы выращиваем, они следят за процессом роста, как мы возделываем, что вносим в землю, и поставляем им, возим на элеватор, куда скажут. Нас условия и цена устраивают, вот мы и работаем.

«Хотим облагородить территорию, забетонировать площадку и подъездные пути, склады доделать, еще один склад поставить»

— Вы упомянули большие планы по модернизации производства…

— Хотим облагородить территорию, забетонировать площадку и подъездные пути, склады доделать, еще один склад поставить. В позапрошлом году столовую сделали, офис для себя, мойку — если зимой какой-то узел разбираем грязный, двигатель или коробку, делаем это все горячей, дизельной мойкой. Еще лабораторию качества хотим поставить, чтобы проверять на качество свою продукцию, смотреть белок, клейковину, влажность, сорность. Вложения пока не просчитывали, но на первый этап бетонирования закладываем примерно 20 миллионов рублей…

— Республика не помогает?

— Помогает, конечно! И субсидии, и лизинг техники, и льготное кредитование АПК под 5 процентов. Нам стимулирующие деньги на гектар давали, деньги на удобрения давали.

Была, например, программа, по которой выдавали субсидию на реконструкцию сельхозпомещений, мы как раз в 2020 году проводили реконструкцию складов, 30 процентов от понесенных затрат нам вернули. Вообще, большое спасибо надо сказать и министерству сельского хозяйства нашему, и Росагролизингу, что позволяют покупать качественную технику! Не пользоваться такими мерами поддержки — это большая глупость.

«Мое основное хобби и работа — это, конечно, хозяйство. И я этому рад»

«Я всегда горел железками — тракторы, «КАМАЗы», комбайны. Ничего другого в голове не было»

— Игорь Александрович, расскажите, где вы учились, с чего начинали путь в сельском хозяйстве?

— Все от папы: он с детства привил любовь к сельскому хозяйству. Хотя заканчивал я КГЭУ, инженер тепловых сетей по специальности. Наверное, надо было идти в сельхозинститут, но отец как-то не настаивал, а друзья все пошли в КГЭУ, вот и я пошел. После окончания вуза, в 2010-м, вернулся из Казани в деревню, работать с отцом. Я всегда горел железками — тракторы, «КАМАЗы», комбайны. С самого детства с этим, ничего другого в голове не было. Это все очень нравилось, потому, когда отец предложил начать работать с ним, и я с радостью согласился. Опыт пришел с годами. Ездим на выставки техники, в Краснодарский край, в Москву. Слушаем, перенимаем что-то, так и работаем.

— Получается, вы вернулись на малую родину? Мартышачье — ваше родное село?

— Родное — Никольское, оно тут, недалеко. Там у нас тоже своя база, мехцех, ремонтируем тракторы, коровы тоже там. В Мартышачьем — основная база. Сам я живу в Болгаре. Думал поставить в Мартышачьем дом, но у меня семья, дети (дочке 10 лет, сыну — 5), Болгар — все же город, там для них и кружки, и развлечения.

— Хотели бы, чтобы ваши дети продолжили заниматься семейным делом?

— Конечно, было бы неплохо продолжить дело, развивать его дальше. Это и для нас было бы такое восполнение чувств, если они продолжат наше дело. Но все будет зависеть от детей, нам остается только к ним прислушаться.

— У вас остается время на какое-то хобби, личные увлечения? Или приезжаете домой только спать?

— 24 часа в сутки занимаюсь своим хобби, вот здесь (Игорь Александрович обводит по воздуху территорию КФХ — прим. ред.). Да, в зимний период иногда рыбачу, играю в хоккей, волейбол. Но мое основное хобби и работа — это, конечно, хозяйство. И я этому рад.