«Пусть глава Росавиации представит, что его дочь летела на 18-м ряду в этом самолете»

«На самом деле самолеты регулярно попадают в грозу. И это не должно приводить к катастрофическим последствиям и отказу оборудования» Фото: sledcom.ru

«МОЛНИЯ В ПОЛЕТЕ НЕПРИЯТНА, НО САМОЛЕТ ДОЛЖЕН БЫЛ «ЧИХНУТЬ» И НЕ ЗАМЕТИТЬ»

— Вадим Павлович, сейчас еще рано говорить о причинах авиакатастрофы в Шереметьево. Следствие рассматривает несколько версий. Среди них — недостаточная квалификация пилотов, диспетчеров и лиц, проводивших технический осмотр борта, неисправность воздушного судна, неблагоприятные метеоусловия. Приоритетной уже называют ошибку летчиков. Что вам представляется наиболее вероятным? Или здесь надо говорить сразу о нескольких причинах?

— В авиации такие катастрофы, или авиапроисшествия, как говорится профессиональным языком, происходят не из-за одной причины, это всегда стечение нескольких обстоятельств, каждое из которых усугубляет другое. В данном случае давайте смотреть по порядку. Во-первых, летчики взлетают и сразу же попадают в грозу, хотя обычно пилоты пытаются обойти грозовой фронт, потому что гроза — это молнии и град, что для самолета неблагоприятно. И если ты попал в грозу, то, как говорят в авиации, это 100-процентная ошибка летчика. Тем более что в современных самолетах есть радар, который показывает метеобстановку, пилоты все видят. Кстати, малайзийский «Боинг», сбитый над Украиной 17 июля 2014 года, тоже пытался обойти грозу и вышел из своего коридора.

В данном случае речь идет о взлете. То есть, с одной стороны, это случайность, с другой — человеческий фактор. Плохие метеоусловия — да, но попадают в них летчики сами. Это первое. Второе: на высоте 2100 метров после удара молнии у самолета тут же отказывает автоматика, радиосвязь, что-то еще. Пока неизвестно точно, какая была ситуация, но так говорят пилоты.

Вообще, сейчас разные эксперты спорят о факторе грозы, о том, насколько это изученное явление, но на самом деле лайнеры регулярно попадают в грозу. Например, по американской статистике, каждый коммерческий самолет, летающий в небе США, раз в год попадает под удар молнии. И это не должно приводить к катастрофическим последствиям и отказу оборудования.

— Действительно, многие авиационные эксперты говорят, что молнии часто попадают в самолеты, но обычно это не приводит к катастрофе, автоматика не должна вырубаться.

— Да, молния в полете неприятна, но она не приводит к таким последствиям. Самолет должен был «чихнуть» и не заметить. Может быть, еще мигнуть освещением в салоне и лететь дальше. Тем более что в современных лайнерах есть средства защиты, система сброса статического и электрического потока воздуха. Вообще, самолеты нового поколения, напичканные электроникой, — это такие умные машины, которые должны парировать человеческие ошибки, а не усугублять их, не создавать экипажу дополнительных проблем. Здесь получилось наоборот. Молния (помимо людского фактора) стала спусковым крючком для дальнейшей цепи событий. Сложилась такая ситуация, что летчики передали сигнал тревоги и запросили экстренную посадку, причем сразу после взлета, когда самолет тяжелый, так как он был полностью заправлен для полета до Мурманска. Это говорит о том, что сработал технический фактор. Сейчас надо ответить на вопрос, почему самолет, попав в грозу, повел себя так, что дальнейший полет стал невозможен, почему неправильно отреагировала техника.

— А превышение посадочной массы на тонну, как в данном случае, сильно усложняет ситуацию?

— Конечно, усложняет. Когда самолет взлетает, например, в Москве, у него на борту пассажиры, багаж и, допустим, 10 тонн топлива. Когда он садится в Мурманске, у него те же самые пассажиры, багаж и все прочее, а топлива остается где-то 2 тонны, так как все остальное он должен использовать. Посадка сразу после взлета допускается, когда деваться некуда. Когда на борту пожар, один из двигателей отказал или еще что-то подобное. 

— Пилоты со стажем, которых, в частности, опрашивали «Ведомости», уверены, что причиной отказа электроники из-за попадания молнии могла быть некачественная сборка воздушного судна.

— Это не должно быть конструктивным дефектом, потому что самолеты на это рассчитаны. Мы сейчас не можем сказать, был ли это производственный брак или некачественная эксплуатация. Воздушное судно-то новое, 2017 года выпуска. Но данная неясность, с моей точки зрения, является причиной для того, чтобы остановить эксплуатацию всех самолетов SSJ 100.

«Возможно, не было необходимости спешить, когда ты летишь, и у тебя работают двигатели» Фото: sledcom.ru

 «САМОЛЕТ РЕАЛЬНО «КОЗЛИЛ» ТАК, ЧТО ОТСКАКИВАЛ ОТ ПОЛОСЫ НА ДЕСЯТКИ МЕТРОВ»

— Почему же летчики приняли решение не вырабатывать топливо, а экстренно садиться с полными баками и пошли на большой риск? Они ведь должны были осознавать, чем это чревато?

— Возможно, не было необходимости спешить, когда ты летишь и у тебя работают двигатели. Погода в районе Шереметьево тоже была хорошая. День, отличная видимость. Почему летчики не стали кружить над аэродромом, вырабатывать топливо и снижать посадочную массу, непонятно.

Мы реально не знаем, что случилось на борту, что отключилось. У этого самолета нет ни одного механического прибора — только электронные индикаторы. Если отказала автоматика, значит, с этого момента лайнер управлялся вручную, так как не работали ни навигация, ни система наведения и автоматической посадки. Остается только визуальный контакт. При этом усложняются управляемость, податливость, чувствительность самолета. Руль надо ворочать всем телом, педали становятся жесткими. А машина, как я уже сказал, тяжелая, плюс связи нет.

Все эти неблагоприятные факторы негативным образом действуют на летчиков. Очевидно, что экипаж принимал достаточно сложное решение, чтобы вернуть самолет в таких непростых условиях. Вообще, пилоты отрабатывают на тренажерах посадку и с большой массой, и без радиосвязи, и без автоматики. Но на этих ребят навалилось все сразу.

По показаниям летчиков, они хоть и запросили экстренный возврат на аэродром, посадка была штатная, что само по себе интересно. Они также говорят, что скорость посадки была нормальная, что тоже странно, потому что самолет реально «козлил» так, что отскакивал от полосы на десятки метров. Не на 5 или 6, а на десятки! Это вообще чрезвычайная ситуация. Если же судить по словам командира воздушного судна, то он не понимает, почему так произошло. Но как он оценивал скорость, неясно. По приборам или визуально?

— Такую посадку могла спровоцировать только большая вертикальная скорость?

— Конечно. Самолет повел себя совершенно ненормально. Он так отскакивал от полосы, что очевидно: вертикальная скорость была очень большой. Соответственно, и горизонтальная — тоже, потому что они успели набрать 3 с лишним километра и летели со скоростью чуть ли не 600 километров в час. Чтобы тут же развернуться и совершить посадку, надо было сбросить скорость. Не получилось. Сделали заход, чтобы погасить скорость, но шмякнулись об полосу и отскочили метров на 20–30. После такого отскока нельзя дожимать самолет к полосе, надо стопроцентно уходить на второй круг, но пилоты, видимо, решили, что полоса в Шереметьево длинная, им ее гарантированно хватит, они не выкатятся за пределы, и вместо того, чтобы уходить на второй круг, решили самолет дожимать. И дожали его так, что он шмякнулся по полной программе. Основные стойки шасси фактически пропороли крыло. Я об этом сужу по видеозаписи из пассажирского салона, выложенной в интернете. На ролике видно, что горит верхняя поверхность крыла, а крыло — это большой топливный бак. Сбоку в него упираются стойки шасси. При посадке амортизатор гасит удар. Но здесь он был такой силы, что амортизатора не хватило, а стойка пропорола крыло насквозь. Была нарушена герметичность топливного бака, керосин стал вытекать, попадая и на струю работающего двигателя. Так как стойка подломилась, двигатели коснулись бетонки. На скорости все начало искрить. При такой посадке не могло не вспыхнуть.

Слава богу, что у них не сложилась еще и передняя стойка шасси, они никуда не съехали, их не завертело и они не перевернулись. Самолет несся по полосе, и его развернуло влево на достаточно большой угол. Видимо, левый двигатель больше цеплялся за бетонку. В результате нос самолета оказался на траве, его вынесло из бассейна горящего керосина, иначе бы сгорели все.

Что происходит дальше? Самолет горит. У него четыре люка. Два спереди, два сзади. Задние открыть невозможно. Открываются только два передних, надуваются трапы. Начинается эвакуация. Две девчонки-бортпроводницы впереди. Парень должен был открыть два хвостовых люка. Так как открыть их было нельзя, пришлось выталкивать пассажиров вперед. Ценой своей жизни. Вообще эти три стюарда — настоящие герои. Те, кто спасся, живы благодаря им. 

— А как бы вы оценили действия пилотов, которых сегодня, с одной стороны, защищают, с другой — обвиняют?

— Сейчас действия экипажа могут оценить только летчики с опытом. Я не пилот. Может оказаться, что пилоты действительно ошиблись, а может, что они герои и спасли хотя бы часть пассажиров. Мнения разные. Кто-то считает, что они отработали нормально. Кто-то уже сейчас говорит, что пилоты — идиоты, что налета у них мало. Об этом пока пусть летчики спорят. Кто из них прав, покажет разбор полетов. Сейчас же мы можем обсуждать то, как развивалась ситуация, насколько был готов аэропорт, технические проблемы.

— Но есть мнение, что летчики, возможно, были недостаточно обучены по внештатным ситуациям именно на SSJ 100. Якобы на эти самолеты ссылают тех, кто плохо проявил себя на Boeing или Airbus. Есть такие факты?

— Это какие-то внутренние слухи. Насколько я знаю, налет командира на таком типе судна — 1,4 тысячи часов. По сути, это немного, но на эти самолеты вообще мало кто идет, потому что они новые, сложные и бесперспективные. Если ты переучился на Superjet, то у тебя и карьерного роста нет. Другое дело — Boeing. Летаешь и летаешь. А здесь вообще непонятно, будет ли этот самолет существовать через год, через два, поэтому проблемы есть. Но налет на таком самолете в 1,4 тысячи часов не говорит о квалификации пилота, надо учитывать его суммарный налет. А может, летчик переучился? Мы этого не знаем.

Поэтому о пилотах я сейчас категорически говорить не хочу. Тем более что они живы. Вот если бы их не было, то на них можно было бы повесить всех собак, как это было, например, с сочинским Ту-154. Здесь же командиры воздушного судна живы, дают показания, самописцы найдены. Думаю, что и причины произошедшего будут выявлены очень быстро. Например, почему «скозлил» самолет, если летчики говорят, что скорость была нормальная? Почему, по утверждению диспетчеров, была штатная ситуация и никто не напрягался? Я, когда это слушал, руками разводил. Все было хорошо, а самолет почему-то загорелся, погиб 41 человек.

— Руководство «Аэрофлота», по словам летчиков, год назад вообще запретило пилотирование в ручном режиме. Теперь такое управление экипажи отрабатывают только раз в полгода на тренажерах. Эксперты также говорят, что при пожарах пилотов учат спешить, что ведет к ошибкам.

— Я читал недавно мнение главы летного отряда Внуково. Он пишет, что сегодня летчиков надо учить летать, а их вместо этого натаскивают на английский язык. Но качество обучения пилотного состава оценить могут специальные службы, Росавиация. Мы с вами, покупая билет на самолет, доверяем свою жизнь пилотам, надеемся, что все будет хорошо, платим налоги, чтобы Росавиация в том числе обеспечивала нашу безопасность.

Я как авиационный человек знаю, что в авиации безопасности мало не бывает. Ребята, разберитесь! Если проблема в пилотах, тогда вы должны провести тотальную переквалификацию всего летного состава; если проблемы в самолете, занимайтесь либо отзывом лицензии, либо отзывом сертификата типа на данное воздушное судно, либо какими-то регламентными работами. На то Росавиация и существует. Она должна установить причину и принять меры для того, чтобы такое не повторилось. У нас же все внимание на следственный комитет. Все ждут, что он скажет, но это юристы, законники. Они ищут виновных, тех, на кого повесить «уголовку», а в технических проблемах должен разбираться технический специалист…

«Если больше половины человек сгорели, о каком перевыполнении норматива можно говорить? Вы спасли 37 человек. А тех, кто сгорел, не спасли ни за 90 секунд, ни за час и вообще уже не спасете» Фото: ©Павел Львов, РИА «Новости»

«КАК РОДСТВЕННИКАМ ПОГИБШИХ СЛУШАТЬ, ЧТО НОРМАТИВ ЭВАКУАЦИИ ПЕРЕВЫПОЛНЕН? ВЫ ЧТО, ОХРЕНЕЛИ?»

— Как думаете, будут ли наказаны службы Шереметьево, которые должны были моментально прислать пожарных к приземлению самолета? Будут ли сделаны соответствующие выводы?

— Диспетчеры аэропорта говорят, что воспринимали посадку как штатную. Подумаешь, садятся вручную. Они были совершенно не готовы к тому, что надо срочно гнать пожарные машины, скорую помощь к полосе. Летчики тоже не кричали: «Караул, то ли сядем, то ли нет». Но если самолет просит экстренной посадки — это что, штатная ситуация? И даже если так, в самолете 78 человек. Среди них могут быть гипертоники, беременные женщины, дети. Почему не было рядом карет скорой помощи?

Потом аэродромные власти отчитались, что пожарные прибыли через минуту, хотя на кадрах видно, что эвакуация идет, а пожарных нет. Самолет был потушен через 10 минут. Когда горит 8–10 тонн керосина, одна минута — это очень много, все решают секунды. Там такая температура, что все плавится. От людей мало что остается. Если бы в центре полосы стояла пожарная машина, такого бы не было. А получается, что и у летчиков все было нормально, и диспетчера все нормально воспринимали, а четыре десятка человек погибли.

При этом звучат дикие глупости. Например, «Аэрофлот» заявил, что норматив по эвакуации перевыполнен в полтора раза: норматив — 90 секунд, а тут 55. Извините, но 90 секунд дается на эвакуацию всех людей, находящихся на борту. Было 78 человек — и за 90 секунд их всех должны спасти. А если больше половины человек сгорели, о каком перевыполнении норматива можно говорить? Вы спасли 37 человек. А тех, кто сгорел, не спасли ни за 90 секунд, ни за час и вообще уже не спасете. Как сейчас родственникам погибших слушать такие речи, что норматив эвакуации перевыполнен в полтора раза? Вы что, охренели? Лучше бы молчали. Произошла авария. В Шереметьево, в столичном аэропорту, на глазах всего мира сгорел 41 человек. В моем понимании это запредельная чиновничья глупость и тупость.

— Так все-таки будут ли реальные наказания виновных?

— Насчет реального наказания сказать трудно. Но когда практически на ровном месте гибнет 41 человек, то должны быть сделаны серьезные оргвыводы. Задача расследования любого авиапроисшествия не в наказании виновных, а в выработке мероприятий, которые не позволят повториться такому в дальнейшем. Например, после гибели «Титаника», когда весь мир содрогнулся, были проведены мероприятия по безопасности на море, которые стали хрестоматийными для всех.

В данном случае должно быть так же. Если самолет запросил экстренную посадку, аэропорт должен быть готов к самому неблагоприятному развитию событий. Пожарные машины, скорая помощь, экстренные службы должны ждать самолет, как будто на борту кошмар. Теперь надо всякий раз дуть на воду, потому что на молоке мы уже обожглись.

Это не значит, что сейчас накажут сотрудников аэропорта. Может быть, по нынешним инструкциям диспетчера все делали правильно и их не за что наказывать. Ну тогда надо менять инструкции.

— Какова вообще ситуация с безопасностью наших аэропортов? Мы устраиваем кампании по их переименованию, а при этом происходят такие нелепые ситуации. Можно еще вспомнить, как погиб директор французского концерна Total Кристоф де Маржери во Внуково в 2014 году.

— Да, тогда сотрудник из обслуживающего персонала в пьяном виде выехал с рулежки на взлетную полосу, не понимая, где он находится. И этот случай вскрыл бардак в работе аэропорта. Вообще, безопасность аэропортов — это сложный механизм. Когда мы кино смотрим, там вокруг экстренно садящегося самолета стоит вереница гудящих машин, а здесь воздушное судно полыхает, все его снимают, люди бегут, но нет никого из служб аэропорта.

Кстати, как спасались люди — тоже отдельная песня. Самолет горит, срочная эвакуация, а некоторые пассажиры выходят с чемоданами... Это вообще дикость. 

— Мнения по поводу поведения спасшихся с багажом тоже разделились: кто-то костерит их и призывает отмаливать грехи в церкви; кто-то говорит, что они находились в критической ситуации и не соображали, что делали.

— Это чушь. Что значит не соображали? Посмотрите видео: некоторые катят чемоданы и смотрят, работают у них ролики или нет. Конечно, судить этих людей нельзя, но по большому счету каждый вытащенный из самолета чемодан — это чья-то потерянная жизнь, потому что вся система безопасности рассчитана на то, что люди спасаются сами и выбегают босиком. Хватают только детей, документы, деньги — и все. Ну еще может быть сумка или куртка в руках. Если же смотреть на видео, то по трапу спускаются — один, два, три человека, потом пауза, бац — чемодан.

То есть кто-то не просто бежал к выходу, а доставал свой чемодан с верхней полки, а значит, мешал идущим сзади и отнял у них драгоценные секунды. Там ведь была не только адская температура, люди задыхались от дыма. Еще будучи живыми, теряли сознание. Сейчас у всех госпитализированных ожоги и легочные травмы. Это отравление дымом и раскаленным воздухом, которым они дышали. Зато кто-то спасся со своим барахлом. Объяснять это рефлексами совершенно недопустимо. Я где-то в соцсетях читал: «Русские чемоданы не бросают».

— Да, это было бы смешно, когда бы не было так грустно….

— Когда тонул «Титаник», тоже было много случаев, когда люди фактически ходили по головам друг друга. Потом многие выжившие хотели возбудить судебные процессы. Допустим, вдова видела, как ее муж подплывал к шлюпке, но ему дали веслом по голове, он утонул. Затем женщина пыталась подать исковое заявление на человека, который так поступил с ее мужем, но ни один суд его не принял. Вердикт был такой: «В экстремальных ситуациях люди не подсудны». То есть в случаях, когда ты решаешь: «Я или он», — выжившего судить нельзя. Но абсолютно аморально, когда человек погибает, потому что другой спас свой чемодан.

Кстати, на одной из радиопередач приводился пример аварийной посадки Ту-154, кажется, в Питере, когда у него отвалился хвост. Пожара не было, но ситуация тоже была критическая. Тогда много людей спаслось потому, что бортпроводники буквально вырывали у людей чемоданы и выбрасывали граждан без вещей из самолета. У каждого пассажира в кармашке впереди стоящего кресла лежит инструкция, написанная кровью тысяч погибших за всю историю авиации. Ее нужно исполнять, не задумываясь, до автоматизма. Когда происходят такие ситуации, надо четко выполнять указания бортпроводников. Именно тогда спасается максимальное количество людей. Но наши пассажиры не воспринимают бортпроводников всерьез — как людей, которых надо слушать. Они для пассажиров просто девочки и мальчики — подай, принеси водички.

И все-таки не надо делать акцент на том, что виноваты только люди, и говорить, что самолет ни при чем. Не исключено, что именно лайнер создал такие проблемы, которые ни летчики, ни диспетчера с подачи летчиков не смогли нормально оценить. Неясность причин произошедшего, с моей точки зрения, является основанием для того, чтобы приостановить эксплуатацию всех самолетов SSJ 100. Если это конструктивный дефект, тогда надо перерабатывать конструкцию всех машин. Если производственный дефект, который был допущен на авиационном заводе в Комсомольске-на-Амуре, то он может быть и на других самолетах, их надо проверять. Если возникли вопросы по регламентным работам, нужно посмотреть, как обслуживаются другие лайнеры.

— Но минтранс говорит, что оснований для приостановки полетов нет.

— Когда минтранс говорит, что у нас нет оснований для приостановки эксплуатации, меня это просто бесит. 41 человек сгорел заживо. Это не основания? А сколько должно сгореть заживо, чтобы принять такое решение? Помните историю с «Зимней вишней»? После этого по стране все торговые центры были тут же проверены на аварийные выходы, пожарную безопасность. В ближайшем к моему дому супермаркету вымели всех, кто торговал всякими орешками, чтобы освободить проходы. Почему там это нужно делать, а в авиации — нет? А вы гарантируете, что завтра с другим Superjet это не повторится?

Я понимаю: если авиакомпании поставят самолеты на прикол, то они будут терпеть убытки. Авиаперевозчики на это не пойдут. Но есть авиарегулятор — Росавиация. Нужно проявить принципиальность. Пусть глава Росавиации представит, что его дочь летела на 18-м ряду в этом самолете. Тогда будешь рассуждать иначе. 

— Но есть и другой довод: если запретим эксплуатацию, это ударит по престижу государства.

— Наоборот. Вот Boeing показал, как выходить из таких ситуаций. Когда у них упал самолет в Индонезии, они сделали вид, что это разовый случай. Но если бы производитель сразу признал проблему с системой управления, то не было бы ситуации в Эфиопии. Тем не менее после Эфиопии производитель понял, что может потерять рынок, и все самолеты были поставлены на прикол. Компания опубликовала большое соболезнование и распространила его по всем мировым агентствам, признала проблему, но сделала это красиво. Сказала, что будет проводить ряд мероприятий, чтобы самолет стал еще безопаснее, а потом отчиталась о проводимых мерах.

Если бы мы тоже остановили эксплуатацию своих самолетов, если бы публично признали проблемы, а потом показали, как мы их преодолели, это только укрепило бы репутацию и самолета, и минтранса, и Росавиации, и России в целом.

«Да, раньше с Superjet были всякие происшествия: проблемы с шасси, двигателями, датчиком скорости. В ряде случаев это привело к возврату на аэродром сразу после взлета. Без последствий» Фото: sledcom.ru

«SUPERJET НЕ ХУЖЕ, ЧЕМ ДРУГИЕ ПОДОБНЫЕ САМОЛЕТЫ, НО ЕМУ НЕ ПОВЕЗЛО»

— В проект вложены миллиарды долларов, но SSJ 100 в мире почти никто не покупает. Властям не хватает смелости признать, что мы сделали не такое хорошее воздушное судно, как хотелось бы? Хотя по поводу его технических характеристик тоже звучат противоположные мнения: одни говорят, что нормальный лайнер, другие его критикуют. Говорят, что это «сырой самолет», плохой и неудачный проект, что невозможно посадить SSJ 100 в ручном режиме, будь ты хоть семи пядей во лбу.

— Дело даже не в том, хороший это самолет или плохой. Вообще, я был готов его критиковать до катастрофы, но сейчас ситуация другая. Теперь можно сказать, что Superjet  — это надежный самолет, потому что до сих пор в эксплуатации с ним катастроф не было.

— Но ведь был случай в Индонезии, когда погибли 45 человек.

— Тогда был демонстрационный полет. Самолет еще не находился в эксплуатации. За штурвалом был летчик-испытатель Александр Яблонцев. Они там лихачили на малой высоте между гор, чтобы впечатлить потенциального заказчика, и долетались. При незнании маршрута и плохой видимости врезались в сопку. Чисто человеческий фактор. Рейсовые самолеты не летают так, как делали это испытатели в Индонезии. Вообще, в авиации все случаи до эксплуатации не учитываются. Если самолет разбивается во время показательного полета на авиашоу, когда он делает опасные виражи, это не является катастрофой с точки зрения эксплуатации, потому что самолет выходит на специальные режимы для того, чтобы эффектно себя показать.

Да, раньше с Superjet были всякие происшествия: проблемы с шасси, двигателями, датчиком скорости. В ряде случаев это привело к возврату на аэродром сразу после взлета. Без последствий. Например, года полтора назад разбился Ан-148 при вылете из Москвы. У него было обледенение датчика скорости. В тот момент взлетели два Superjet с такой же проблемой. Один из них даже вернулся. Ан разбился, а Superjet — нет. Авария с людскими жертвами произошла впервые. По этому показателю самолет достаточно надежный. У него проблемы в другом. Например, ресурс двигателя вместо 8 тысяч летных часов составляет всего 2, плюс двигатель надо менять гораздо чаще.

Часть самолетов приходится разбирать на запчасти, так как возникают проблемы с их поставками. Поэтому самолет проигрывает зарубежным конкурентам, у которых все на мази и все схвачено: чихнул — и запчасть тебе тут же доставили в любую точку мира. У «Сухих» подобного нет, но это вопрос не безопасности, а эксплуатационной пригодности. Данный факт не означает, что самолет плохой и дефектный. Я тут вообще читаю всякий бред про то, что это самолет Путина и прочее.

Да, это первый российский самолет, в него много вложено. Чтобы окупить программу и выйти на безубыточность, по разным оценкам, надо продать от 400 до 700 самолетов. Российский рынок такой объем сейчас не потянет, поэтому лайнер изначально был нацелен на зарубежные рынки. А чтобы там облегчить сертификацию, у него очень большой объем импортных комплектующих: и двигатели, и авионика, и шасси, и вообще все. Если бы мы производили комплектующие сами, то сертифицировать данное воздушное судно за рубежом было бы сложнее. Нам пришлось бы доказывать не только то, что самолет надежный, но и то, что у него хороший двигатель, авионика, что они соответствуют международным стандартам.

Но мы его сертифицировали не только у нас, но и за рубежом, то есть он соответствует международным нормам безопасности. И зарубежные компании отказываются от него не потому, что он ненадежный, а потому, что проигрывает конкурентам по ремонтопригодности. Superjet не хуже, чем другие подобные самолеты, но ему не повезло, потому что случился 2014 год, начались санкции, а он полностью импортный, там наш только алюминий да сборка.

Кстати, когда авиаотряд «Россия», который перевозит президента и других первых лиц государства, объявил тендер на покупку самолетов такого плана, то, как ни парадоксально, победил украинский Ан-148. В нем российских комплектующих оказалось больше, чем в Superjet, который по разработке российский и собирается в РФ.

— То есть Superjet — не такой сырой, как говорит тот же Навальный?

— Нет, хотя, как у любой машины у него были проблемы роста. Например, в первое время пассажиры жаловались, что в салоне очень жарко и душно, то есть были проблемы с системами кондиционирования. Были какие-то проблемы с туалетами. Но это все устранено. 

«МЫ АМЕРИКАНЦАМ НЕ КОНКУРЕНТЫ. SUPERJET — КОНКУРЕНТ БРАЗИЛЬЦАМ И КАНАДЦАМ»

— В начале года в СМИ писали о том, что 28 из 50 самолетов Superjet в авиапарке «Аэрофлота» были не готовы к полетам и простаивали из-за поломок и нехватки запчастей. Это тоже из-за санкций?

— Насколько я знаю, были задержки с поставками двигателей, но не столько из-за санкций, сколько из-за неправильной логистики. «Сухой» до сих пор поставлял военные самолеты в наши части и продавал большие партии индусам, китайцам, малайцам и так далее. Пассажирский самолет — совсем другое. Это постоянная эксплуатация: если воздушное судно стоит на земле, то оно приносит убытки, потому все заточено на полеты, на прибыль — другие критерии, другие требования. У нас с этим всегда, еще с советских времен, было плохо. Существовал один «Аэрофлот», плановое хозяйство, нам было наплевать на экономичность, на себестоимость, пассажиро-километры, главное — перевезти пассажиров. И справлялись. «Аэрофлот» перевозил 100 миллионов в год. Не было ни Boeing, ни других импортных самолетов — только наши. Сейчас ситуация другая. Superjet должен был выйти на международный рынок. Если бы была нормальная ситуация с поставками запчастей, все бы работало как часы, то, может быть, все оказалось бы не так грустно. Сейчас же на этот самолет всех собак вешают: и плохой, и летать на нем невозможно.

— Кстати, возникают и конспирологические версии. Например, в телеграм-каналах пишут, что это происки американцев. Как вы к таким версиям относитесь?

— Да никак! Никогда не надо искать заговор там, где все можно объяснить разгильдяйством и несогласованностью. Думаю, 9 из 10 американцев даже не знают, где Россия находится на карте, а мы уверены, что они спят и видят, как нам насолить. Да им наплевать на нас! Мы для них мало что из себя представляем. Они заняты своими проблемами. И мы американцам не конкуренты, Superjet — конкурент бразильцам и канадцам. В данной нише это самолеты Embraer и Bombardier.

— А способна ли Россия сегодня своими силами создать современный самолет, отвечающий всем требованиям экономики и безопасности?

— Как видите, нет. Для иностранного заказчика этот самолет непривлекателен. Он может быть хорошим, но, в частности, сервис должного уровня мы создать не можем. Если наш самолет летает 2–3 часа в день, то иностранный — по 5–6–7. Сейчас создать в гражданской авиации самолет, чтобы он имел такую же скорость, дальность, пассажировместимость, грузоподъемность, — этого уже мало, потому что экономические показатели включают в себя и послеполетный сервис, и ремонтнопригодность, и много чего еще. Получается, что по совокупности пока нам не удалось создать самолет, который бы отвечал мировым требованиям авиационного рынка. Когда сейчас говорят про МС-21, что он супер-пупер, что мы всех порвем, это выглядит не совсем серьезно…

— Ну да, его раскручивали с большой помпой. И композиты, и все такое.

— Мало просто создать самолет в металле, его еще надо втюхать на рынок. С этим, уверен, будет сложнее, потому что если Superjet конкурирует с канадцами и бразильцами, то МС-21 нацелен на Boeing и Airbus, а они монстры, законодатели мод. И здесь нам будет непросто. К тому же нас еще Китай поджимает. И до сертификации надо еще дожить, потому что там композиты наши, а подобное означает, что с ними тоже будут проблемы. Замена импортных композитов на наши — это оттяжка сертификации на год-два.

— Зачем тогда обязательно иметь самолет собственного производства? Только для престижа? Ведь покупать выходит дешевле и безопаснее.

— Вы понимаете, что такое родить своего ребенка или усыновить чужого? Здесь примерно то же самое. Если мы технологическая держава, то у нас должны быть вещи, которые определяют этот уровень. Мы же не Перу или Чили. Да, для кого-то пройтись пешком без Bentley — удар по престижу, а кто-то на велосипед сел, на роликах проехал — и счастлив. Если мы говорим о том, что входим в пул значимых держав, то должны иметь не только свои танки, но и собственные корабли, самолеты. Более того, самолетов сейчас уже мало. Мы должны иметь свои смартфоны, телевизоры, медицинское оборудование, СВЧ-печи и прочее, потому что впереди сегодня те, у кого своя бытовая техника и электроника. 

«Необходимо спокойно разобраться, в чем вина летчиков, в чем — аэропорта, что было не так с техникой. И не надо никого понукать» Фото: sledcom.ru

«НАШ ПРЕЗИДЕНТ НЕ ХОЧЕТ, ЧТОБЫ ЕГО АССОЦИИРОВАЛИ С НЕГАТИВНЫМИ НОВОСТЯМИ»

— После трагедии в Шереметьево Дмитрий Медведев поручил минтрансу представить предложения по совершенствованию законодательства в сфере безопасности эксплуатации воздушных судов. Как вы считаете, что необходимо сделать по этому направлению?

— Убрать Медведева. Потому что то, что происходит с нашей авиацией, является системным явлением и такими указаниями не решается. Мы реально потеряли авиацию. Но на то он и Медведев, чтобы иногда смешить народ: «Денег нет, но вы держитесь».

Если происходит авиационное происшествие, то им занимаются специальные службы. Сейчас должны провести следственные действия, выяснить причины. Автоматически должны состояться мероприятия по предотвращению повторения. В конвенции ICAO, членом которой является Россия, есть положение 13, где написано, как проводить расследование. Я уверен, что разработчик самолета — КБ Сухого — уже «построен», производитель — тоже. Надо проанализировать всю документацию серийного завода, аэрофлотовскую систему обслуживания. Регламенты, ремонты, запчасти. Все, что делалось с этим самолетом.

Необходимо спокойно разобраться, в чем вина летчиков, в чем вина аэропорта, что было не так с техникой. И не надо никого понукать. Меня вообще многое удивляет в данной ситуации. Вот президенту доложили о произошедшем, он дал указание разобраться. И все побежали. А что, до этого никто ничего не делал? С другой стороны, Дмитрий Песков заявляет, что запрет эксплуатации типа самолета не является прерогативой президента. Я аж поперхнулся, когда подобное прочитал. Извините, здесь как раз наоборот. Когда в Великобритании первый реактивный самолет «Комета» потерпел три подряд аварии, его эксплуатацию запретил лично Уинстон Черчилль. Данный самолет потом переработали, он стал военным разведчиком.

То есть если ты отец нации, то будь им всегда. У нас же тему спускают на тормозах, потому что, видите ли, парад Победы на носу. Вы объясните это родственникам погибших.

— Сразу после трагедии в Мурманске был объявлен трехдневный траур. Как вы думаете, почему не был объявлен траур по всей России?

— Один из друзей у меня в соцсетях написал так: «Вангую: парад не отменят, траур будет 10 мая». Ну неудобная катастрофа: праздник на носу, парад Победы, а тут 41 человек погиб.

— Причем так нелепо.

— Очень нелепо. И сразу возникает масса вопросов, поэтому тема спускалась на тормозах.

— Первый канал вообще вечерние новости в воскресенье, когда весь интернет был заполнен видео с горящим самолетом и сообщениями о числе погибших, начал с Венесуэлы, где ничего особенного не происходило, а про катастрофу упомянул вскользь.

— Когда у нас случается что-то позитивное, мы об этом трубим. Или когда какой-нибудь террорист в Ницце на грузовике людей давит, наш президент тут же выражает соболезнования французам. А когда над Синаем взорвался самолет, летевший из Питера, и 200 с лишним человек погибли, мы российского лидера 10 дней искали. Он просто исчез. Не хочет, чтобы его ассоциировали с негативными новостями. Но, когда у народа скорбь, ты должен быть с ним. Да, авария нанесла большой репутационный ущерб. Но если бы президент не прятал голову в песок, а приехал в Мурманск, где шокированные люди не дождались своих родных, то это бы работало и на его репутацию тоже.