Александр Бурмистров: «Я кайфую от того, что играю в «Ак Барсе»

«Зимой «Ак Барс» очень хотел, чтобы я вернулся, вместе с семьей мы посчитали, что это будет правильный шаг»

«У МЕНЯ НЕ БЫЛО КОНФЛИКТОВ С БИЛЯЛЕТДИНОВЫМ»

– Александр, когда вы уезжали из НХЛ, была формулировка «по семейным обстоятельствам». Что под этим скрывается?

– Не хотелось бы конкретизировать, проблем всегда хватает. Приняли совместное семейное решение. Никто не говорил про семейные проблемы, были семейные причины. Формулировка не сильно, но все же отличается.

– Решение было сложным?

– Мы уже говорили о переходе в «Ак Барс» летом, полсезона рассуждали об этом. Это не было спонтанным решением.

– А почему летом не получилось договориться?

– Посчитали, что нужно поехать за океан. Зимой «Ак Барс» очень хотел, чтобы я вернулся, вместе с семьей посчитали, что это будет правильный шаг.

– Если бы в «Ванкувере» все было хорошо с игровой точки зрения, все равно бы уехали?

– Скорее всего, да, также в середине сезона.

– То есть это не побег из НХЛ, как могло показаться?

– Нет, обстоятельства сложились таким образом. Рад, что могу быть полезен родной команде.

– Не было опасений, что едете к Билялетдинову, с которым прошлый опыт работы нельзя назвать удачным?

– Нет. У нас не было никаких конфликтов, много чего было придумано. Сейчас общаемся в рабочем порядке.

– Раньше с нападающими работал Валерий Белов, сейчас – Александр Смирнов. В чью пользу будет сравнение?

– У них разный темперамент, характер. Не могу их сравнивать.

– Доставалось ли от тренеров?

– Когда в одном из матчей мы бросили четыре раза за два периода, нам сказали: «Так нельзя, вы нападающие, должны создавать».

«Здесь родной клуб, мне нравится за него играть. Прямо скажу: я кайфую от того, что здесь играю»

«ЗАРИПОВ ПРИДАЛ УВЕРЕННОСТИ КОМАНДЕ»

– Много ли было индивидуальных разговоров с тренерским штабом?

– Когда я приехал, мне сразу сказали, что от меня нужны лидерские качества и чтобы я помогал команде: «Ты центральный нападающий, но будешь играть везде».

– Какие эмоции испытали, когда снова надели свитер «Ак Барса»?

– Сложно объяснить. Сколько я себя помню, я хотел играть в России только в «Ак Барсе». Наверное, мне было бы тяжелее, если бы первая игра после возвращения была бы дома, намного больше мандража было бы. Потом втягиваешься, и уже становится проще. 

– Насколько атмосфера в раздевалке «Ак Барса» отличалась от предыдущих лет?

– Не могу сказать, что сильно отличалась. Все время коллектив был отличный, даже те, кто не попадал в состав, не грустил: все прекрасно понимали, за какой целью мы идем.

– Неужели раньше этого не понимали?

– Не знаю. Посмотрите на Леху Потапова, который в «Торпедо» дальше второго раунда не проходил. Все на него смотрели, как он кайфовал от всего, что происходит. Конечно, у нас был и Данис Зарипов, который четыре раза до этого выигрывал кубок. Он придал уверенности команде. Когда он говорит в раздевалке, все понимают, что он говорит правильные вещи, потому что он знает, как выигрывать.

– Есть внутренняя дилемма – продлевать контракт или нет?

– Здесь родной клуб, мне нравится за него играть. Прямо скажу: я кайфую от того, что здесь играю. По поводу нового контракта будем разговаривать.

– То, что в первых двух звеньях уже есть центры, никак не смущает?

– Нет, по-моему, наша тройка играла чуть ли не больше всех в плей-офф. У нас была роль играть против лучших звеньев соперника, и ни один из лидеров ЦСКА не набрал много очков. По игре самыми опасными у них были Попов и Петров, и больше всех удивило то, что очень мало играл Кузьменко. Он выглядел очень сильно, и против него было тяжело играть.

– По вашему другу Кириллу Петрову было видно, что он хотел что-то доказать?

– Я думаю, да. И он своей игрой доказал все, в финале играл очень классно.

– Когда играешь в родной команде, это накладывает особые обязательства?

– В таких играх, как, например, с ЦСКА, прекрасно понимаешь, что каждая ошибка может привести к поражению и не важно, кто ошибся – свой воспитанник или нет. А так, думаю, что местным ребятам даже сложнее, потому что на трибунах много знакомых и близких людей, есть определенное давление и ответственность.

– Какая серия была самой сложной?

– Первая серия с «Амуром» с перелетом в Хабаровск была очень сложной. С «Трактором» также было непросто – не зря они до финала дошли. С «Магниткой» тоже было сложно.

– После третьего матча серии показалось, что «Магнитка» вообще оказалась самым простым соперником. Была ли стратегия нейтрализации Мозякина?

– Ее не было.

– Правда?

– Мы играли по системе, и она не предусматривала нейтрализации кого-то одного. Конечно, понимаешь сам, что не нужно давать ему пространства и времени, но какого-то отдельного плана на Мозякина не было.

«В НХЛ сейчас очень сложно играть в том плане, что есть одно играющее звено, а есть три, которые обороняются»

«МОЖЕТ БЫТЬ, Я БЫЛ НЕ ГОТОВ ИГРАТЬ В НХЛ В 18 ЛЕТ»

– Много ли открыли для себя и своего личного опыта после этого плей-офф?

– В таких моментах нужно подальше засовывать свое «я» и работать на команду. Все понимали, что, если кто-то будет думать о себе, у нас не получится выиграть.

– А когда пришло понимание этого?

– Наверное, это приходит, когда понимаешь, что еще ничего не выиграл в своей жизни. Не могу сказать когда. Отъезд в Америку, конечно, сыграл свою роль.

– Как сильно повлияло то, что начали жить с девушкой? В этот момент же понимаешь, что не все теперь будет по-твоему.

– Конечно, все сильно меняется, с годами на какие-то вещи начинаешь смотреть иначе. Когда живешь не один, понимаешь, что нужно идти где-то на компромиссы, где-то отступать. Скажу, что у нас с Полиной нет каких-то особых разногласий. Самое тяжёлое, что мы оба по гороскопу весы, нам иногда тяжело принимать решения вдвоём.

– Насколько сильно трансформировались НХЛ и КХЛ за последние годы?

– В НХЛ сейчас очень сложно играть в том плане, что есть одно играющее звено, а есть три, которые обороняются. Если ты играешь в первом звене, то против тебя играет третье-четвертое, которое костьми ляжет, чтобы не дать забить. Всем нужен результат, хоккей трансформируется именно в этом направлении, становится более прагматичным и где-то упрощается. В КХЛ тоже к этому приходят. 

– В КХЛ почему это происходит понятно: у нас игроков не хватает на такое количество команд. 

– Не сказал бы, что игроков не хватает. У нас много хороших молодых игроков, которые получше иностранцев, приезжающих в КХЛ. В последнее время в России больше доверяют молодым хоккеистам, но мне кажется, что не все команды готовы делать это на 100 процентов.

– В НХЛ не так?

– Если игрок задрафтован в первом раунде, ему дают играть и ошибаться. В «Атланте» были мы с Эвандером Кейном. Но на второй год карьеры в НХЛ «Атланта» переехала в Виннипег, и там уже ставили на других игроков, которых привели в команду менеджеры нового клуба.

– Не было мысли о том, что если бы выбрала другая команда или же не случились этого переезда, то все бы по-другому повернулось?

– Да, хотелось бы что-то изменить, но уже поздно смотреть назад.

– Помимо переезда команды из Атланты в Виннипег, что еще помешало оправдать авансы, возлагавшиеся на вас как на игрока, выбранного под восьмым номером драфта?

– Не знаю, может быть, я был не готов в 18 лет начинать играть в НХЛ. Что-то пошло не так, сам пока не могу ответить на этот вопрос.

«Я не говорил, что КХЛ – это лига для стариков, а сказал только то, что молодым не доверяют. Сейчас общая тенденция, как я уже сказал, изменилась»

«ФРАЗА ПРО ЛИГУ СТАРИКОВ? ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА»

– Агенты оставили возможность вернуться в НХЛ?

– Я не имею права играть там до января 2019 года.

– Молодые игроки начинают играть в НХЛ все большую роль: Макдэвид, Мэттьюс, Босер в «Ванкувере». С чем это связано?

– Им дают играть, доверяют, наблюдают за их ростом, чтобы они становились франчайз-игроками.

– А из-за чего в НХЛ так выросли скорости ?

– Думаю, что просто появились несколько человек суперскоростных, и все за ними потянулись. Тот же Макдэвид – посмотрите, он бегает как сумасшедший.

– Как считаете, молодые российские игроки уступают тем же шведам или финнам?

– Юниорские и молодежные чемпионаты мира говорят о том, что у нас неплохая молодежь. Но вы посмотрите на тот же «Йокерит»: Толванен играет в первом звене. Ему дали играть, потому что в нем видят будущее финского хоккея. 

– Не жалеете, что начали профессиональную карьеру в Северной Америке?

– Я сыграл первый матч в основе «Ак Барса» в 16 лет, а потом весь год мы провели в юниорской сборной. Тогда было тяжело попасть в состав «Ак Барса», а клуб не хотел меня никуда отдавать. От игры же во второй команде мне на тот момент было бы только хуже.

– Нельзя не задать вопрос про вашу знаменитую фразу: «КХЛ – лига стариков».

– Я уже отвечал на этот вопрос. Отвечу и вам, чтобы окончательно расставить все по местам. Мне кажется, это были трудности перевода, из-за чего меня неправильно поняли. Я не говорил, что КХЛ – это лига для стариков, а сказал только то, что молодым не доверяют. Сейчас общая тенденция, как я уже сказал, изменилась. 

– Сейчас стали больше доверять?

– Да. У нас играют молодые игроки. Тому же Гусеву дали играть в «Амуре», «Югре», пошло на пользу, что ЦСКА его отдал туда. Игроков стали охотнее отдавать в другие клубы, чтобы они получали практику. Стараются дать ребятам возможность получить игровое время и не мариновать их.

– Андрей Миронов, возвращаясь недавно из «Колорадо» в Россию, заявил, что про НХЛ многое приукрашивают: «У нас в „Динамо“ было четыре массажиста на 30 человек, а в „Колорадо“ – один на всю команду. Пожилой, 70 лет. Молодые даже не смотрят в ту сторону, до них очередь не доходит».

– Там учат молодых уважению к старшим, ребята постарше всегда первые – в той же столовой молодые не могут подойти первыми и брать еду. Это элементы дисциплины.

– В России не так?

– Нет, у нас больше равенства. По массажистам правда – в каждой команде в НХЛ только один специалист. В «Ак Барсе» трое, например. 

– А в чем клубы КХЛ еще проигрывают в организации?

– Например, во многих клубах КХЛ не такого, чтобы форму администраторы собирали, увозили после игры. Есть клубы, которые отправляют по пять-шесть молодых игроков разгружать баулы в аэропорту, а потом им нужно ехать во дворец спорта выгружать их – это вместо того, чтобы отдыхать.

– Игроки НХЛ признали Виннипег худшим городом в лиге для приезжих команд. Можете подтвердить их слова?

– Нет, на самом деле в Виннипеге классно, хотя город небольшой. Многие считают, что там слишком холодно, но для русских там нормально.

– Казань круче?

– Намного лучше!

– Сложно было перестраиваться после возвращения из Северной Америки в бытовом плане? Все-таки уровень жизни немного разный.

– Честно говоря, уровень не сильно отличается. Только здесь ты проводишь больше времени на базе, а там – дома. Максимум три часа в раздевалке, и все.

– Нигде нет разговоров про тренировочный центр, который вы открыли.

– На парковке «Татнефть Арены» мы сделали бросковую зону, чтобы дети приходили бросать, специализированный тренажерный зал только для хоккеистов, сделанный в американском стиле. Потому что в Казани не было зала, где можно сделать все, что нужно, и не стоять в очереди. Хотим, чтобы приехал тренер, возможно, из-за границы, для подготовки ребят.

– Возможно ли окупить траты и расходы на это. Это вообще бизнес?

– Сейчас я на это не смотрю. Открыть зал – это была моя мечта, чтобы я мог спокойно дома заниматься. Раньше я уезжал в Виннипег за три месяца до старта сезона, потому что здесь было негде готовиться.

«Все хотели бы себе такого президента, он всем нравится»

«ВСЕ ХОТЕЛИ БЫ СЕБЕ ТАКОГО ПРЕЗИДЕНТА, КАК ПУТИН»

– Какой кофе любят в Северной Америке?

– Да такой же, как и здесь, – американо, эспрессо, капучино. Starbucks там развит очень сильно. Ну кофе там любят так же, как и мы.

– Вкуснее там кофе?

– Да я бы не сказал, фирмы одни и те же.

– Что объективно качественнее в Канаде, чем в России?

– Сейчас, мне кажется, нет такого. Что касается еды, то овощи, например, у нас намного вкуснее.

– Проблема там гречку найти?

– Нет, есть русские магазины. В Виннипеге вообще много русских, даже делали вечеринки, присылали приглашения.

– А в Ванкувере?

– Очень мало. Но русский магазин есть. А вот в Аризоне его нет. Туда вообще многие люди приезжают просто пожить, на зиму, например.

– Непривычно было русскому человеку без классической зимы в нашем понимании?

– Прикольно, что тепло всегда. На тренировку в январе надеваешь шорты и сланцы и выходишь из дома. Виннипег, конечно, был ближе, похож на Казань.

– Есть мнение, что, когда всегда тепло, сложно настроить себя на работу?

– Команда постоянно в разъездах, ведь в сезоне 82 игры. Две недели проводишь на выезд, неделю дома можешь провести.

– Со льдом нет проблем?

– Нет, в этом плане вообще все хорошо.

– Койоты бегают?

– Да, правда, ближе к пустыне. Когда играли в гольф, всегда видели каких-нибудь больших ящериц.

– Как сильно Канада отличается от США?

– Разная валюта, разные визы нужны, чтобы попасть в страны. Ванкувер, например, считается самым комфортным городом мира. В Канаде люди более открыты, чем у нас, – могут подойти на улице и сказать: «У вас отличная куртка». Когда люди из России летают на самолете, они не опускают спинки сидений, потому что боятся, что тому, кто сидит сзади, будет неудобно. Там это в порядке вещей.

– Насколько дорогое там жилье?

– В Ванкувере сумасшедшие цены. Меньше чем за 6 тысяч долларов нормальную двухкомнатную квартиру не найти. Ну и уровень доходов у людей соответствующий.

– На хоккее это как-то сказывается?

– Меня удивило, что в Ванкувере болеют не так активно, как в Виннипеге. Все говорят, что в Виннипеге тяжело играть – очень мощная поддержка болельщиков.

– Могли отличить братьев Сединов?

– Сначала тяжело было. Даниэль более серьезный, а Хенрик повеселее. По ним вообще не скажешь, что это ветераны, у них во всем первые показатели в команде. Думаю, они могли бы еще 10 лет играть. Наверное, они просто уже устали, поэтому и завершили карьеру.

– Не было ли ощущения, что, может быть, они тянули команду назад, что молодые игроки не могут раскрыться за их спинами?

– Нет, в принципе, они на льду своей игрой все доказывали.

– Долго ли приходится перестраиваться в бытовом плане, когда возвращаешься в Россию?

– Если бы я был один, мне было бы тяжелее. Или если бы я перешел в московский клуб или любой другой, кроме «Ак Барса». Здесь семья, родители, поэтому мне было легко.

– Как в Канаде относились к допинговым скандалам в российском спорте?

– Все меня спрашивали, что такое мельдоний, я говорил, что это обычные таблетки и быстрее бегать от них не начнешь. Насколько я знаю, его принимают, чтобы сердце нормально функционировало при больших нагрузках, особенно в детском возрасте.

– Андрей Марков рассказывал, что, когда готовился к сезону во Флориде и включал телевизор, везде показывали только Путина и Трампа.

– В Канаде то же самое примерно. 

– Одноклубники не спрашивали что-то в духе: «А как тебе с диктатором живется?»

– Все прекрасно всё понимают. Они все хотели бы себе такого президента, он всем нравится.