.
Фото: Михаил Джапаридзе / ИТАР-ТАСС

«ПРОСТРАНСТВО ПРАВДИВОГО СЛОВА ЗАСТЕНЧИВО СЖИМАЕТСЯ»

Журналист и мой близкий друг Максим Шевченко объявил о выходе из совета по правам человека при президенте РФ из-за того, что его призыв открыто обсудить нападения на участников акции протеста 5 мая в Москве был проигнорирован.

В эфире радиостанции «Эхо Москвы» он пояснил, что многие члены СПЧ поддержали его предложение, однако «все свелось к закрытому обмену документами». В выполнении советом возложенных на него президентом поручений не заинтересована курирующая его бюрократия, отметил Шевченко. «Я совершенно не солидаризируюсь с Навальным, с его политическими призывами, но избиение москвичей какими-то бандитами в центре Москвы и слова Пескова о том, что Кремль никаких обращений не получал, говорят о том, что это открытый и сознательный саботаж <...>. Я не хочу участвовать в этом спектакле», — заявил Шевченко.

Должен сказать, что Максим Леонардович — честный и принципиальный человек. И это его решение носит взвешенный и обдуманный характер. Как и любой благородный человек, он не мог проигнорировать тот беспредел, который учинили какие-то гастролеры в форме казаков, избивавшие детей и мирных москвичей нагайками, прячась за спины сотрудников Росгвардии.

Сегодня вообще людей, не боящихся говорить правду, очень мало, а в публичной сфере и того меньше. Кто-то предпочитает молчать «ради сохранения своих позиций», кто-то уходит во внутреннюю миграцию, культуртрегерство, кто-то подстраивается и вливается в дружный хор «правильного большинства». Пространство правдивого слова застенчиво сжимается, закатывается в свой крохотный улиточный домик, но его и оттуда вытаскивают фискальные деятели.

«Свобода — это возможность сказать, что дважды два — четыре. Если дозволено это, все остальное отсюда следует», — написал в своем, наверное, самом известном романе-антиутопии «1984» Джордж Оруэлл. Ведь, кажется, плевое дело — сказать правду, объективную очевидность. Но сегодня сказать простую правду становится сложной задачей, да и та — удел смелых и принципиальных людей. Неужто «1984» возвращается к нам зловещим бумерангом, несущим на своем острие напоминание оруэлловщины? Наше сознание слишком сильно проштамповано верой в сильного царя и слабость простого человека.


Шевченко не раз и не два доказывал, что он человек чести и не боится идти против мейнстрима. Он всегда выступает на стороне притесняемых и обездоленных. Сколько раз он поднимал проблемы мусульман, в то время как официальные духовные лица молчали, сколько раз он выступал на стороне национальных республик, жителей Северного Кавказа, угнетаемых гастарбайтеров, которых шельмовала власть и прислонившаяся к ней публика с нагайками и без. В конце концов, Максим Леонардович не раз и не два публично защищал татарский язык и Татарстан. Есть ли на федеральном уровне человек, который бы так достойно отстаивал интересы народов и дискриминируемого мусульманского сообщества? А ведь он мог, как и большинство говорящих голов из телевизора, выбрать конформистскую позицию и вещать только то, что выгодно власть имущим или что хочет услышать большинство.

«ПРОЯВЛЯТЬ ГЕРОЙСТВО — ЭТО УТВЕРЖДАТЬ ВОЛЕВОЙ АКТ ПРЕОДОЛЕНИЯ СОБСТВЕННОЙ СЛАБОСТИ»

Он, бесспорно, лишился важной официальной трибуны, возможности лично обращаться к президенту страны, на встречах с которым  неизменно поднимал проблемы беспредела бюрократов и силовых коррумпированных чинов. Желающие могут погуглить. Он мог носить этот статус «члена президентского совета» как общественный и имиджевый капитал. Но не стал. Честь, достоинство и правда дороже. Зная его, компетентно скажу: не мог он смириться с тем, что туман лжи окутывает это место, призванное следить за соблюдением прав гражданина. Это важнейший институт, другие, которые бы имели доступ к президенту по этой проблематике, давно не выполняют своих прямых функций. Вот омбудсмен Татьяна Москалькова заявила, что никакого насилия со стороны казаков не было. Весь мир видел, а ее ведомство не видит. А во след ей уже секретарь СПЧ Яна Лантратова ответствовала, что казаки, избивавшие людей в Москве, были членами хоровых коллективов, не выдержавших ужасов протеста. Ранимые какие, не выдержали...


Одно слово одного человека порой достаточно для того, чтобы повернуть ход истории. Главнейшее и сильнейшее орудие — это слово, правдивое слово.

Как тут не вспомнить наш Государственный Совет, который осенью прошлого года согласился с понижением статуса татарского языка в школе. На той исторической сессии, о чем я писал на страницах «БИЗНЕС Online», ни один депутат даже не осмелился не то чтобы отказаться от депутатского мандата в знак протеста, а выступить с осуждением этого вопиющего закона. Промолчали. Это молчание не было отлито золотом, как сообщает нам известная поговорка, оно окрашено в темные и мрачные тона.

На самом деле мало кто хочет по-настоящему стать героем. И тогда никто не хотел. Потому что проявлять геройство — это утверждать волевой акт преодоления собственной слабости, страха, давления среды.

Нет сегодня институтов, которые реально представляют общественные интересы. Есть симулякры, имитационные структуры. Их наличие лишь усугубляет положение, так как они мешают реальной коммуникации между зарождающимся гражданским обществом (у нас оно только проходит период становления) и системой власти. Теперь эту роль берут на себя лидеры общественного мнения, которым доверяют сознательные люди.

А Шевченко сделал еще один уверенный шаг в сторону того, чтобы стать не только журналистом и правозащитником, а политическим лидером, дефицит которых особенно виден на фоне пожилых партийных боссов из 90-х. Соглашателей. Кому «осень патриарха», а для кого «весна гения». Выбирайте!

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции