Матэ Залка, он же генерал Лукач, вернувший в Казань золотой запас республики

Генерал Лукач-Мате Залка, командир 12-й интербригады

КАППЕЛЬ САМ НЕ ОЖИДАЛ ТАКОГО УСПЕХА: «ТРОФЕИ НЕ ПОДДАЮТСЯ ПОДСЧЕТУ»

Без малого 10 лет назад, в августе – сентябре 1918 года, Казань 34 дня находилась во власти Народной (впоследствии – Белой) армии под командованием Владимира Каппеля и взбунтовавшегося против Советов чехословацкого корпуса. Ни численное превосходство, ни сильная артиллерия не помогли Красной армии, чьи части в большинстве попросту бежали. Победителям достались огромное количество военного имущества и большая часть золотого запаса Российской империи (650 млн золотых рублей), которая была поспешно вывезена и затем стала финансовой основой всей Белой армии. Каппель сам не ожидал такого успеха и в телеграмме командующему фронтом писал: «Трофеи не поддаются подсчету, захвачен золотой запас России, 650 миллионов». 

Дальнейшей судьбе «колчаковского» золота посвящены многие исторические исследования, литературные произведения и приключенческий фильм «Золотой эшелон». Это отдельная и очень увлекательная история, а сегодня нас интересует один вполне конкретный персонаж, принявший активное участие в судьбе сокровищ – венгерский писатель Матэ Залка, охранявший золотой запас Советской республики и в 1920 году возвративший его в Казань.

Телеграмма о захвате золотого запаса Каппелем

«А КУДА ЗОЛОТО ДЕВАТЬ-ТО?»

Вот что пишет об этих событиях писатель-историк Максим Кустов в книге-исследовании «Кто и когда купил Российскую империю»: «Казань пала так же быстро, как и остальные города. Огромные ценности в 651 миллион рублей золотом и 110 миллионов рублей кредитными билетами белогвардейцы перевезли в Самару, а затем в Омск, в распоряжение адмирала Колчака. Золото разместили в двух кладовых Омского банка. Охраняли его колчаковцы и иностранные солдаты под командованием американских офицеров. Когда в ноябре 1919 года колчаковцам и интервентам пришлось отступать под ударами Красной армии, они угнали вагоны с золотом в Иркутск, где опять же дислоцировался значительный чехословацкий контингент.

Что касается остатков русского золотого запаса, то судьба его, по воспоминаниям, была такова. Телеграфисты Совнаркома приняли телеграмму из Иркутска на имя Владимира Ленина. В ней сообщалось, что на вокзале Иркутска находятся вагоны с золотом.

По личному приказанию Ленина Сибирский революционный комитет организовал надежную охрану золота. Проверка показала, что в вагонах находилось золота на сумму 409 625 870 рублей 23 копейки. Значит, колчаковцы и интервенты успели расхитить более чем 240 млн рублей золотом.

Во исполнение приказания Ленина об охране золотого запаса караульную службу у вагонов с золотом возложили на 3-й батальон 262-го Красноуфимского стрелкового полка 30-й дивизии. Бойцы этого полка отличились в сражениях с колчаковцами и интервентами. Командовал батальоном большевик Николай Паначев.

Поезд с золотом надо было отправить на запад, ближе к Москве, а затем и в саму Москву. Командиром поезда и старшим ответственным представителем при „золотом эшелоне“ Революционный военный совет и особый отдел ВЧК 5-й армии, а также Иркутский губревком назначили Александра Косухина. Это был 20-летний молодой человек, коммунист-ленинец, побывавший в огне войны. Бесстрашие, смелость, находчивость, беспредельная преданность Советской власти Саши Косухина были известны всей 5-й армии. К этому времени он являлся сотрудником особого отдела ВЧК при этой армии. 22 марта 1920 года поезд с золотом тронулся из Иркутска к Москве...

Вот одна из докладных записок Косухина о движении эшелона: „Поезд с золотым запасом охраняется 5-м батальоном 262-го полка. Это вполне надежный и боеспособный батальон. В нем 671 человек, в том числе 45 кавалеристов.

Следование поезда с золотым запасом таково: впереди идет указанный поезд с ротой охраны, до 150 человек; во время движения на крышах вагонов, на задних тормозах и на паровозе находятся часовые и во время стоянок часовые у вагонов, впереди пулемет с командой и патруль около поезда. Для всяких надобностей между паровозом, караульной командой и вагоном ответственных представителей есть телефонное сообщение. Через пролет от поезда золотого запаса следует поезд с остальной охраной, и последний догоняет первый для смены караула...»

Несмотря на столь солидное представительство и важность груза, поезд только 12 апреля пришел на станцию Ачинск (город в Красноярском крае России, в 160 км к западу от Красноярска, сегодня – третий по численности (свыше 105 тыс. чел.) населенный пункт в крае после Красноярска и Норильска – прим. ред.). Движение тормозили взорванные мосты через реки, отсутствие топлива, пропуск эшелонов с войсками и многое другое.

Удостоверение Казанского отделения Государственного банка

ВЕНГР ПРИСТУПАЕТ К ОХРАНЕ РОССИЙСКИХ СОКРОВИЩ

В Ачинске состоялась смена охраны состава. Дальнейшую охрану эшелона возложили на 1-й Интернациональный полк, сформировавшийся в ходе боев с колчаковцами. Этот полк состоял из венгров, немцев, румын, югославов, чехов. Командовал им коммунист венгр С. Варга. Одной из рот полка командовал известный впоследствии советский писатель венгр Матэ Залка.

И снова «эшелон золотого запаса» двинулся в трудный и дальний путь. О его продвижении ежедневно докладывали по телеграфу Ленину. Когда поезд прибыл в Омск, Владимир Ильич дал указание доставить золото не в Москву, как предполагалось ранее, а снова в Казань. Вот это распоряжение:

«20 апреля 1920

Все золото в двух поездах, прибавив имеющееся в Омске, немедленно отправьте с безусловно надежной достаточной военной охраной в Казань для передачи на хранение в кладовых Губфинотдела.

Предсовнаркома Ленин».

3 мая поезда прибыли в Казань. Четыре дня продолжалась их разгрузка. Эшелон доставил 6815 ящиков с золотом. Доставил в полной сохранности, все до единой копейки. Как видим, популярные легенды о бесследно пропавшем «колчаковском золоте» сильно преувеличены, к большому разочарованию искателей кладов».

За успешное выполнение этой важнейшей боевой задачи командир роты охраны Залка был награжден черкесским кинжалом, украшенным серебром (это приравнивалось к награждению золотым оружием).

Золотая кладовая казанского банка

«РАНЕННЫЙ 11 ОСКОЛКАМИ ГРАНАТЫ, ОН БЫЛ ПОДОБРАН РУССКИМИ САНИТАРАМИ, ЗАШТОПАН В РУССКОМ ГОСПИТАЛЕ»

Судьба Матвея Михайловича (так звучало его имя по-русски) очень богата событиями, – пишет о Залке культурно-просветительский журнал «Словесница Искусств». – Под каждым из имен он исполнял разные задачи, на первый взгляд, трудносовместимые.

Родился он 23 апреля 1896 года в селе Мотольги неподалеку от городка Матэсалка. Был девятым ребенком в семье небогатого арендатора корчмы. Отец желал сделать сына коммерсантом и направил на учебу в высшее коммерческое училище в город Сатмара. Сын писал стихи и пьесы, участвовал в студенческом самодеятельном театре и, похоже, не очень желал стать коммерсантом. Училище окончил осенью 1914 года. Как и большинство его образованных сверстников по обе стороны линии фронта, добровольцем пошел воевать. В январе 1916 года он уже в звании кадета. Вблизи местечка Добердо, участвуя в жестоких боях, очень быстро расстался с романтическими представлениями о войне. В дневнике от 13 мая появляется запись: «Людей натравливают друг на друга. Кто ответит за это массовое убийство?»

В июне 1916 года командир взвода подпоручик Франкль на Восточном фронте пытается противостоять солдатам генерала Алексея Брусилова. Раненный 11 осколками гранаты, он был подобран русскими санитарами, заштопан в русском госпитале и в эшелоне военнопленных направлен через всю Россию в Хабаровск. В общей сложности войска Брусилова пленили более полумиллиона солдат.

Лагерь на Красной Речке набит плотно, офицеры питаются вполне нормально, даже получают некоторое денежное содержание, а младшим чинам потруднее. Бела Франкль с единомышленниками пытается оказывать солдатам помощь, но друзья-офицеры настоятельно не рекомендуют заниматься филантропией. Морозной зимой 1916–1917 годов, когда от холода и болезней участилась смертность среди пленных, наступило прозрение. Подпоручик австро-венгерской армии в 1917 году пишет антивоенную пьесу и подписывает ее именем Матэ Залка. Он определил свою судьбу и взял псевдоним, дабы не подвергать опасностям семью. И довольно скоро венгерская охранка плотно занялась его персоной, но безуспешно.

«КУДА ДЕВАЛСЯ МОЙ ПАЦИФИЗМ...»

В октябре 1917 года Франкль с любопытством воспринял известия о первых декретах советской власти. После заключения Брестского мира он с первой же партией военнопленных уезжает на родину, но до Венгрии не добирается.

25 мая 1918 года восстали чехи. Известие застало будущего писателя в Новониколаевске, и он записывает в дневнике: «Куда девался мой пацифизм. Знаю, что мое участие в боях неизбежно». К концу года Красная армия основательно потеснила Белую и ее союзников. Пленных мадьяр, в числе которых был и Залка, белые вывозят в лагерь под Красноярск, подальше от фронта. Здесь писатель уже осознанно входит в подпольную марксистскую группу. 30 июля 1919 года в лагере вспыхнуло восстание, белые восстание подавили и уничтожили почти всю подпольную группу. Залке с небольшой группой удалось уйти в тайгу и войти в состав партизанской армии Петра Щетинкина. Там сформировали 1-й интернациональный полк, командиром 1-го батальона в нем назначили Залку. В апреле 1920 года полку поставили задачу сопровождать эшелон с золотом, выведенным колчаковцами из хранилищ Казани.

А потом писателя понесло по фронтам Гражданской войны. Летом 1920-го – бой на Южном фронте, осенью – бои на Перекопе. И везде он вел дневник. Не дневник даже, а ключевые слова к будущим рассказам и повестям. В 1922 году уже в качестве красного дипкурьера посетил Центральную Европу, страны Скандинавии, Китай, Турцию, Иран, Афганистан. С оружием расстается лишь в 1923-м. Демобилизовался, но по специальному разрешению наркома обороны Климента Ворошилова продолжал носить военную форму без знаков различия. Регулярно проходил военные сборы и в сорокалетнем возрасте совершал прыжки с парашютом для пропаганды этого дела в Красной армии. На командирских курсах в начале 1930-х он уже фигурирует как Лукач.

После увольнения в запас на протяжении 1923–1928 годов работал дипломатическим курьером, на хозяйственной работе, директором Театра Революции в Москве. Был занят в аппарате ЦК ВКП(б) с начала 1928-го. С конца 1920-х сотрудничал в бюро международного объединения революционных писателей (МОРП).

Он везде создавал что-то новое: формировал армейское литобъединение ЛОКАФ, организовал вечер советской книги, участвовал в автопробеге. Залку выдвинули на десятка два-три общественных дел, писать получалось лишь урывками. Однажды он возмутился и сочинил в писательскую организацию «телегу», где перечислил 17 общественных дел. После этого стало полегче.

Первый свой рассказ «Ходя» Матвей Михайлович написал в 1924 году. Героем произведения стал невыдуманный китаец, волею судьбы оказавшийся в европейской России и защищавший советскую республику наравне с русскими и теми, кто нашел в России свою родину. Рассказ был опубликован в журнале «Октябрь» в том же 1924 году. После этого Залка стал писать новые рассказы о рядовых солдатах, их бедах, заботах и мечтах. Писал на венгерском, потом коряво переводил на русский и бывал нещадно критикуем. Но дело двигалось. Уже в 1930-е годы он неплохо знал оттенки русского языка и начал этим пользоваться, его произведения становились образнее. Еще сидя в окопах под Добердо, он думал о том, что когда-то об этом напишет. Роман зрел в его мыслях, и незадолго до начала войны в Испании «Добердо» начал появляться на бумаге. Его главный герой лейтенант Матраи вобрал черты характера самого Залки, и в некотором смысле произведение автобиографично.

Все молодые писатели того периода – выходцы из войны. Конечно же, человек, владеющий револьвером и шашкой, прыгающий с парашютом, награжденный орденом Красного Знамени и именным оружием, – это их человек. Он дружил с Николаем Островским, Всеволодом Вишневским, Дмитрием Фурмановым, учился у Максима Горького. Число его произведений приближалось к 70.

Генерал Лукач в Испании, 1936 год

«НАД ВСЕЙ ИСПАНИЕЙ БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО»

Европу начало потряхивать в предвоенной лихорадке. В Италии правит журналист с манерами клоуна Бенито Муссолини, Германию оседлал Адольф Гитлер, а в Испании к власти пришли республиканцы, и это Европе очень не понравилось. 17 июля 1936 года в испанском эфире прозвучала несколько раз подряд фраза: «Над всей Испанией безоблачное небо». Это генерал Франсиско Франко дал заговорщикам команду на начало мятежа.

В те самые дни Матвей Михайлович в украинском селе Белики писал роман «Добердо». «Добердо» – это книга о подвиге человека, который, ненавидя войну, идет в бой, уезжает в далекую Испанию и умирает там в борьбе за свободу.

Услышав о начале Гражданской войны, он принял решение ехать. Работая едва ли не круглосуточно, он поспешно завершил роман и отбыл в Испанию. Печатать его начали в журнале «Новое время» с апреля 1937 года.

Через Стокгольм и Париж в середине октября 1936 года Матвей Михайлович попал в Испанию – в небольшой городок Альбасете, где создавались первые интернациональные бригады. Пауль Лукач получил звание бригадного генерала и начал формировать бригаду под номером 12. Не менее дюжины национальностей было в ней, и каждому хотелось, чтобы командиром стал его земляк. Лукач решил вопрос дипломатично: «Товарищи, чтобы никого не обидеть, я буду говорить на языке Великой Октябрьской социалистической революции». Площадь, где проходил митинг, утонула в громе аплодисментов.

От имени бойцов Матвей Михайлович написал обращение к народу Испании о создании новой интербригады, текст был опубликован во многих испанских газетах. Начиналось обращение словами «Народ Мадрида», завершалось «Салют, камарадас!»

Он оказался неплохим хозяйственником, за короткое время сумев всю свою пехоту усадить на автомобили, поэтому вскоре бригаду стали направлять туда, где было тонко и трещало, и она получила неофициальное название «пожарной команды». В боях под Гвадалахарой Лукач сумел скрытно сосредоточить ударный кулак, чем обеспечил разгром итальянского экспедиционного корпуса. Волонтерская дивизия «Промысел господний» вообще перестала существовать. Свой день рождения 23 апреля 1937 года отметил кратким письмом домой: «Мало сделано. Мало успел...» 11 июня в разведке Лукач был тяжело ранен осколком снаряда и через сутки скончался. Его хоронили воины бригады и большие правительственные начальники. В день похорон в садах Валенсии были срезаны все розы. 42 года спустя, 11 июня 1979 года, прах его перезахоронили в Будапеште. Его кинжал передали в музей военной истории ВНР».

«ЕСЛИ МЕНЯ НЕ УБЬЮТ, НАПИШУ ЛЕТ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ...»

«Писательский талант Матэ Залки, – пишет Илья Эренбург, друг венгерского воина-писателя, классик советской публицистики, которого Гитлер за его публикации объявил своим личным врагом, – его глубокое знание самых сокровенных человеческих чувств помогли генералу Лукачу стать любимым командиром, сплотить разноязычных бойцов Двенадцатой бригады и сделать их бесстрашными. Под его командованием сражались разные люди: польские горняки, итальянские каменщики, венгры, рабочие красных предместий Парижа, виленские евреи, бельгийские студенты, ветераны Первой мировой войны и подростки, выпрыгнувшие из ребяческих снов на жесткие камни Кастильской сьерры.

Между двумя боями в испанской деревне Фуэнтос Матэ Залка думал о новой, ненаписанной книге. Он сказал мне тогда (эти слова были мною, к счастью, записаны): „Если меня не убьют, напишу лет через пять... „Добердо“ – это все еще доказательства. А теперь и доказывать не к чему – каждый камень доказывает. Надо только суметь показать человека, какой он на войне. И не сорвать голоса... Я не люблю крика...»

Веселый, общительный человек, революционер и солдат, он любил тишину, умел ее слушать, умел понимать невысказанные чувствования людей.

Он погиб в знойный летний день среди каменной пустыни Арагона, где нет ни дерева, ни былинки. Деревня Игриес, возле которой скончался генерал Лукач, напоминает раскаленный аул. Вдалеке среди рыжего марева виднеется угрюмый город Уэска. В Испании Матэ Залка часто вспоминал свою родину, ласково говорил: «Венгрия – зеленая...» Он умер далеко от родины. Его проводили в последний путь сотни тысяч испанцев. Они никогда не читали книг Матэ Залки, но они преклонили свои головы перед подвигом, перед большим сердцем...

Много лет Матэ Залка прожил в нашей стране. Он сражался вместе с русскими людьми, знал хорошо наш язык, любил и понимал нас. Да, он родился в Венгрии и умер в Испании, но не чужестранец он для советского читателя: он выбрал нашу страну, защищал ее с оружием в руках, по-русски говорил он со своей дочерью, наша страна была воистину ему второй родиной. С гордостью мы думаем об этом, перечитывая «Добердо» и вспоминая генерала Лукача. Для нашего века, трудного и взыскательного, Матэ Залка остается примером художника, который не изменил народу ради искусства и который не изменил искусству ради легкого успеха, громких фраз и готовых формул. Матэ Залка умел громко жить и тихо говорить, это большой и очень редкий дар...

Помимо своих книг, он оставил нечто ненаписанное: память о генерале Лукаче, который погиб за свободу чужого народа. Теперь его имя хорошо известно венгерцам, его книги издаются и переиздаются».

Матэ Залка – кавалер российского ордена Красного Знамени и республиканского ордена Освобождения Испании (посмертно).

Подготовил Михаил Бирин