Гумер Усманов: «Я не хотел работать секретарем. Быстро уволился и подался в Казань...»

Гумер Усманов (слева) и Фикрят Табеев (справа), Казань, 1980 год

«ГУМЕР, ЖИВИ КАК... САПОЖНИК!»

В минувшем 2015 году скончались сразу два первых секретаря Татарского обкома КПСС: Фикрят Табеев (1928 — 2015), проработавший на этом посту почти два десятилетия, и Гумер Усманов (1932 - 2015). Так сложилось, что этих людей связала не только многолетняя совместная работа на республиканских руководящих постах, но и даты завершения своего жизненного пути.

В книге набережночелнинского журналиста Ягсуфа Шафикова «Фикрят Табеев» Фикрят Ахметжанович, уже будучи пенсионером, специально подчеркнул характер своих отношений с Усмановым: «В некоторых публикациях последних лет в Казани иногда появляются различные домыслы о наших взаимоотношениях с Г.И. Усмановым. Я должен сказать, что я всегда стоял и стою выше этих мелких суждений. Мы с ним вместе проработали в лучшие годы развития республики. Каждый из нас, по моему глубокому убеждению, внес достойный вклад в развитие Татарстана».

Действительно, под руководством тандема «первый секретарь Табеев — предсовмина Усманов» на юго-востоке республики в течение 15 лет бурно развивалась нефтедобывающая промышленность, были построены новые города и рабочие поселки, а на берегах Камы возводились крупнейшие в Европе нефтехимический комплекс и автомобильный гигант КАМАЗ. В годы их правления практически была создана социально-экономическая мощь республики. Из среднего аграрного региона России она стала промышленно-индустриальным и аграрно развитым краем.

Известный казанский историк Булат Султанбеков считает Усманова наиболее крупной политической фигурой из всех руководителей республики советского периода: «В отличие от многих, он прошел путь от рядового комбайнера до председателя Совета министров, а затем и секретаря обкома и ЦК КПСС, первого заместителя Горбачева по российскому бюро партии, созданного в 1989 году. Его работа на самом верху, как он говорил, стала его «моментом истины».

Евгений Богачев в бытность министром бытового обслуживания

В воспоминаниях, публикациях в прессе и других источниках его называют бескомпромиссным, чуть ли не жестоким руководителем. Но все подчеркивают его объективность и справедливость при принятии решений. Вот как сказал об Усманове Евгений Богачев, бывший республиканский министр и председатель Национального банка РТ: «Он был не просто чиновник, он сам подключался к ежедневной работе для того, чтобы наша республика была на хорошем счету в области экономики прежде всего. Работал не ради денег, не ради славы... Его стиль управления — это единоначалие, авторитарный стиль, жесткий. В отношении меня — товарищеский, получал от него поддержку всегда... У него все было ради дела — да, жестко, зачастую головы летели, но справедливо».

А сам Гумер Исмагилович довольно образно сформулировал свое политическое и трудовое кредо в 2010 году в интервью газете «Известия Татарстана»:

«Я ведь везде привык работать как следует, а не просто в шикарном кабинете заседать... Когда меня начали выдвигать по партийной линии, папа говорил: «...Не увлекайся большими деньгами, спокойно и добросовестно работай, пусть деньги приходят и уходят, пусть хватает на необходимое. Большего не надо. В этом заключается человеческое счастье», — и рассказал притчу про сапожника.

Жил сапожник на первом этаже дома, а наверху проживал более состоятельный человек. Ему, видимо, надоел постоянный стук из расположенной внизу сапожной мастерской, и он предложил сапожнику: «Вот ты стучишь, стучишь, а сколько ты зарабатываешь? Ну 10 рублей — я тебе даю 100 рублей, ты больше не стучи». Сапожник поблагодарил, взял деньги. Но спокойствие пропало: день ждет и боится, что его ограбят, два, три дня — потом не выдержал и отнес деньги обратно: «Лучше я буду работать, чем жить в страхе». Мораль — работай честно и живи спокойно».

Так он и жил...

Чистополь

ДЕТСТВО БЫЛО ТРУДНЫМ, НО ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫМ

Чистополь — город, где появился на свет Усманов, был, скорее, сельского типа и больше напоминал деревню, разросшуюся в райцентр на левом берегу Камы. Сайт «Виперсон» так описывает обстановку и события тех лет: «Чтобы сварить настоящий чай, женщины с коромыслами ходили к роднику. Там молодая девушка Зайнаб пропустила без очереди пожилую женщину. А вечером Галим абый, муж той пожилой женщины Нафисы апы, послал сватать эту девушку, по словам супруги, очень красивую и добрую, за своего сына Исмагила. Девушка, еще не увидев будущего мужа, дала согласие...»

Гумер, младший из сыновей, был восьмым, предпоследним ребенком в этой небогатой рабочей семье. Кроме двух сыновей у Усмановых были еще шесть дочерей. Старший сын Ибрагим погиб в Гражданскую войну, одна из сестер в трехлетнем возрасте опрокинула на себя самовар и после этого не выжила. Еще две сестры — одна в два года, другая в полуторагодовалом возрасте — умерли от болезней.

Несмотря на невзгоды, связанные с этими печальными событиями и с трудным временем, которое вместе со страной переживала и семья Усмановых, Гумер Исмагилович всегда считал свое детство замечательным. И вот почему: «Семья у нас была бедная, но очень дружная, — рассказал Усманов о тех годах корреспонденту газеты «Известия Татарстана». — Папа работал на судоремонтном заводе слесарем, мама была домохозяйкой. Как только немного подрос, начал помогать по дому. Мы держали двух овец и двух козз, на козьем молоке нас мама вырастила... С мамой мы, дети, этим козочкам и овечкам готовили корм. Еще на лесопильном заводе летом опилки собирали и сушили их, чтобы топить зимой. Все вместе работали. У нас была большая двухколесная тележка, арба мы ее называли. Три мешка было. И вот мама, сестры и я ходили за опилками... Я, как положено мужчине, оберегал сестер, они нам с мамой только в гору подсобляли тележку тянуть. А так мы сами справлялись...

Мама была гостеприимной: если кто к нам заглянет, то всегда самовар поставит. Кстати, чай заготавливала она сама.

В лесу мы с ней собирали листья дикой малины, дома складывали в мешок — через три дня они черными становились, потом она их сушила, измельчала. На этом душистом чае я и вырос.

Самое главное, чему научили нас родители, — трудолюбию и умению спокойно решать спорные вопросы. Я не помню, чтобы отец когда-нибудь матерился. Если в доме случались мелкие споры, то родители быстро превращали все в шутку. Спор немедленно угасал. Или папа подойдет, похлопает по спинке матери, они улыбались, и на этом дело заканчивалось...»

Усманов признавался, что его тянуло к технике чуть ли не с пеленок.

«Мы жили в Чистополе на улице Вахитова, дом 32, а по соседству, на улице Вахитова, 30, был гараж сельхозтехники, — говорится в его интервью газете «Татарский мир». — Для мальчишки такое соседство — большая радость. Я каждую свободную минутку в гараже торчал, копался в железках. Тамошние полуторку, три трактора, два комбайна знал как свои пять пальцев. Они для меня лучше всяких игрушек были. Поэтому в 47-м, в 15 лет, поступил в Чистопольский техникум механизации сельского хозяйства, естественно, на факультет механизации. Но, к сожалению, на первом курсе я вообще не учился...

У техникума была своя земля — 141 гектар. Вот я ее обрабатывал. На колесном и гусеничном тракторах работал, еще на полуторке. Годы тогда были тяжелые, и директор техникума Петр Георгиевич Ерашов старался поддерживать преподавателей. И я по его просьбе развозил им на полуторке продукты — муку, даже мед, поскольку у техникума свои ульи, где-то штук 120, были... Понятно, что я для преподавателей был... сверхжеланным человеком! Я даже повышенную стипендию получал. Я поддерживал семью, дома были очень довольны».

.

СЫН НЕ МОГ ОСЛУШАТЬСЯ РОДИТЕЛЕЙ

«Так бы все и шло, если бы не Бережной Георгий Александрович, наш преподаватель математики, черчения и теплотехники, — продолжает Гумер Исмагилович. — Он войну прошел, офицер. Великолепный преподаватель. И настолько был порядочный, доброжелательный, мудрый человек... Я ему очень благодарен, никогда его не забуду.

Как-то после весеннего сева позвал он меня в свой кабинет. Сказал: не хочу, чтобы ты остался только хорошим трактористом. Видишь, времена послевоенные, страна будет развиваться. А чтобы она была сильной, надо иметь хорошую технику, на базе этой техники ставить на ноги промышленность, сельское хозяйство. Но без математики, без черчения разве можно делать хорошие машины? Даже простой спичечный коробок не сделаешь. Огромное впечатление на меня произвел этот разговор. После него я честно выучил и, считайте, экстерном сдал все предметы за первый курс. Почти все на «отлично».

Техникум я закончил с отличием. Очень гордился, что меня в числе пяти процентов лучших учеников направили в Казанский сельскохозяйственный институт. Домой пришел, отцу-матери радостно рассказываю: вот, буду учиться в институте! А они молчат...«Люди растут только на работе», — чуть помедлив, сказал отец многозначительно».

В других беседах с журналистами Гумер Исмагилович называет и другую причину, почему тогда не случилось ему стать студентом, да еще на таких заслуженных и почетных условиях: бедность.

Да и вообще сын не мог ослушаться отца: «Ну я и пошел к директору своего техникума, объяснил, что не могу ехать в институт. Он меня поуговаривал, но сильно настаивать не стал — знал нашу семью».

С ГЕРОЙСТВОМ И АРМИЕЙ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ

В 18 лет, в 1950 году Усманов начал работать преподавателем Усадской школы механизации сельского хозяйства. Тогда только начали появляться дизельные тракторы с гидравлическими масляными подъемниками. Молодой преподаватель с профессорским знанием дела рассказывал ученикам и про них, и про их двигатели, и про топливную аппаратуру... Про самую новую, самую современную технику.

В голодные послевоенные годы в стране за хлеб повсюду шла именно битва. Все брали повышенные обязательства. Директор школы Антон Петров на совещании в Высокогорском райкоме партии заявил: «Мы создадим комплексную бригаду и обязуемся убрать тысячу гектаров!»

Члены райкома заулыбались, но инициативе, пусть и бредовой, перечить не стали. Молодежь, хоть и зеленая, оказалась ушлой, комбайн «Сталинец-6», которого по жнивью таскал гусеничный трактор ДТ-54, ребята обеспечили двойным комплектом запасных частей — звездочек, транспортеров, ножей, сегментов. Запаслись перед уборкой двумя комплектами запчастей с комбайна «Коммунар». Прямо в поле, где они работали, колхоз «Победа» специальный для жилья вагончик поставил, повариху выделил... Бригада Усманова убрала 1026 гектаров. При таком намолоте тогда полагалось звание Героя Социалистического Труда. Первый секретарь Георгий Царукаев дал команду оформить анкету на бригадира. Но потом отложили: на это звание, оказывается, такое количество зерна надо было намолотить за 25 дней, а «усмановцы» из-за дождей потратили 37. С геройством не получилось, но молодежь не унывала: ведь чуть ли не из-под комбайна бригадира взяли и избрали первым секретарем Высокогорского райкома комсомола! Правда, несостоявшегося героя комсомольская карьера поначалу даже не очень прельстила. Факт этот долго не афишировался, и лишь в 2007 году в интервью газете «Татарский мир» Усманов сознался:

— Я не хотел работать секретарем. Быстро уволился и подался в Казань, поступать в артиллерийское училище. 7 экзаменов сдал, меня уже и зачислили. Но это дело не прошло: из училища меня забрали, увезли на пленум и избрали все-таки секретарем райкома комсомола...

Автобиография Усманова (Центральный госархив
историко-политической документации РТ (нажмите, чтобы увеличить)

«СКАЖИ ОТЦУ О НАШЕМ РАЗГОВОРЕ»

Усманов проработал в Высокой Горе до 1954 года. Втянулся в комсомольский ритм, даже понравилось. Затем вернулся в родной Чистополь инструктором-преподавателем местного техникума механизации сельского хозяйства (1954 - 1956). Заочно окончил Казанский сельскохозяйственный институт, механический факультет. И пошел, как тогда говорили, «по партийной линии», вырос до первого секретаря Чистопольского райкома КПСС, то есть до «хозяина района». Это была должность уже весьма заметная в республиканской управленческой иерархии. (Забегая вперед, скажем, что в председатели Совета министров ТАССР Усманов попал с аналогичного поста, но уже из другого района).

...Лето 1962 года выдалось дождливым. Небо безнадежно прохудилось: сутками напролет льет, как из ведра, а казанское радио в день по пять раз, на русском и татарском, склоняет чистопольцев, называет тунеядцами, срывающими график уборки и сдачи хлеба государству. Многие районы уже убрали тысячи гектаров, а в Чистопольском еще даже не приступали. Председатели колхозов категорически отказываются: «Не будем лезть в это болото». У первого секретаря райкома партии впервые зародилось сомнение: за свое ли дело взялся? А тут на крыльце дома встречает его отец со слезами на глазах:

— Знаешь, что говорят мне друзья? Твой сын район позорит. Мне стыдно. Уходи, Гумер, и себя, и меня не позорь.

— Ладно, отец, — сказал Гумер Исмагилович и, вернувшись в райком, позвонил Фикряту Ахмеджановичу Табееву, первому секретарю Татарского обкома партии. Выложил беседу с отцом.

— А в чем дело, Гумер? Другие же косят.

— Косят-то косят, но как? Комбайны таскают тракторами по болотам. После гусеничного трактора какое останется поле? Технику поломают, пашню угробят. Мы технику подготовим и, как только погода устоится, — начнем.

— Ну смотри, Гумер, если под снег оставишь хлеб — не поздоровится тебе.

Глава обкома не шутил. Но он, кажется, поверил молодому секретарю, дал свободу, не сломал ему шею в начале пути. В конце беседы он добавил: «Скажи отцу о нашем разговоре».

С 5 августа установилась хорошая солнечная погода. Комбайны, стоявшие на краю полей, разом пошли в атаку. Молотили круглыми сутками. Чистопольцы первыми в республике завершили уборку. И сдачу хлеба завершили первыми, за что удостоились похвалы от руководства республики.

Табеев взял молодого, но уже доказавшего свою «боеспособность» руководителя района на заметку...

Подготовил Михаил Бирин

Продолжение следует.