Николай Атласов, «ПромИндустрия»: «Для иностранцев наше обращение с отходами дико, мы выглядим аборигенами»

Николай Атласов: «У нас производство безотходное — сколько мы взяли сырья, столько на выходе и получили. Ничего не залеживается, все, что перерабатывается, тут же и продается»

«ПОКА ПОВЕСТКУ ДНЯ ДИКТУЮТ ТРАНСПОРТНИКИ И ПОЛИГОНЩИКИ — НЕ ВИДАТЬ НАМ РЕСУРСОСБЕРЕЖЕНИЯ»

— Николай Михайлович, ваш бизнес связан с переработкой мусора, и вы, наверное, точно знаете, как много мусорят Набережные Челны. Какая часть челнинского мусора попадает на переработку в «ПромИндустрию», а какая просто закапывается на полигонах?

— За год в Набережных Челнах собирается около 100 тысяч тонн мусора, а наша компания в среднем перерабатывает 25 тысяч тонн, то есть одну четвертую часть. Но ведь мы не столько мусор со свалок собираем, сколько то, что привозят нам организации и частные лица. Так что думаю, наших там порядка 10 тысяч тонн в год. Значит, только 10 процентов выброшенного челнинского мусора мы перерабатываем, не имея при этом своего полигона, сортировки и транспортировки.

— Оставшийся мусор никто не перерабатывает? У вас вообще много конкурентов?

— Наши конкуренты не явные, а скорее завуалированные и законспирированные. Это полигоны и транспортные компании, перевозящие мусор. Конечно, можно было бы назвать в числе конкурентов ту же «Мехуборку» и Поволжскую экологическую компанию, но я их на самом деле таковыми не считаю, потому что переработки как таковой никто из них не предлагает. Дело в том, что у нас в России сложилась парадоксальная ситуация: транспортным компаниям выгодно больше и дальше перевозить, а полигонам больше захоранивать. Переработчику вклиниться в этот уже налаженный процесс очень тяжело. Если обратиться к официальной статистике, из 11 миллионов тонн целлюлозы, которая вырабатывается в год в России, только 3 миллиона тонн возвращается в виде вторсырья. Стоило бы задуматься, почему мы так нерационально подходим к своему природному богатству. Но логика здесь на самом деле простая. Транспортировщики ТБО и полигоны называют себя экологами, «спасающими» города от загрязнений ТБО. Причем, прошу заметить, стараются спасать только крупные и средние города, где есть стимул перевезти и заработать. А к селу относятся весьма прохладно. И пока повестку дня на рынке отходов будут диктовать эти товарищи, не видать нам с вами цивилизованного ресурсосберегающего подхода как своих ушей. Купить мусоровоз и запустить его собирать мусор много ума не надо, стоит он порядка 3 миллиона рублей. Современный красивый мусоровоз может сжать и уплотнить мусор в 10 - 15 раз! И о каком вторичном сырье после такого сжатия может идти речь? Даже использованный пакетик чая, оказавшийся между бумажными листами, превратит макулатуру в кашу, которая выгодна только для полигона. Там мусор будет гнить, выделять ядовитые вещества в почву, грунтовые воды, воздух. Потом мы спрашиваем, откуда у нас онкологические, генетические и иные заболевания, которые лечатся за счет государства. А многие из них неизлечимы.

— Получается, ваше предприятие на рынке переработки монополист?

— Можно и так сказать. Хотя как такового рынка переработки просто нет. Тут ведь трудность не в том, чтобы купить станок по переработке отходов. Основная проблема — найти сырье для переработки. Мы перерабатываем только то, что успеваем перехватить или, в хорошем смысле слова, выкрасть в короткий жизненный цикл между бачком транспортной компании и полигоном, пока его бульдозер не закатал в землю. Сегодня ООО «ПромИндустрия» предоставляет полный пакет услуг по переработке макулатуры, полиэтилена и древесных отходов.

Ежемесячно предприятие «ПромИндустрия» перерабатывает от 2 до 3 тысяч тонн сырья

БЕЗОТХОДНОЕ ПРОИЗВОДСТВО

— Кто ваши основные клиенты?

— В числе наших клиентов Ford-Sollers, «Эссен Продакшн», «Метро», Картонно-бумажный комбинат, «Риат». Но наши двери открыты для всех — будь то малое предприятие или большое производство. Мы не строим их по ранжиру, мол, если у тебя мало мусора, то мы не будем с тобой работать. Иначе это просто дискредитирует наш бизнес. Понятно, если кому-то надо сдать один вид отхода стоимостью всего 10 рублей, мы бумаги и рабочего времени на него потратим больше, но все равно примем и обслужим. Мы имеем огромный опыт в обращении с отходами — предприятию уже 9 лет. За каждой организацией, которая к нам обращается, закрепляется менеджер, который разрабатывает индивидуальную схему по обращению с отходами.

— По каким тарифам вы принимаете вторсырье?

— Бумагу — по 2 рубля за килограмм, картон — по 6 рублей, полиэтилен — по 8 рублей, алюминиевую тару — по 12 рублей. Разумеется, за большие объемы полагается надбавка.

— Где осуществляется сам процесс переработки?

— У нас на территории промзоны есть две площадки. Крытая территория производства составляет около 3 тысяч квадратных метров. Все площади мы арендуем. Вторую площадку арендовали относительно недавно — полгода назад, потому что на одной уже не умещаемся. Кроме того, есть у нас и свой автопарк, который включает примерно 20 машин для перевозки мусора.

На первой площадке перерабатываем макулатуру и полиэтилен. Макулатуру потом поставляем на КБК. Там ее принимают строго по ГОСТу, который регламентирует качество вторсырья. Определенная степень сжатия бумаги должна быть, чтобы лишний объем не возить, определенная чистота. Бумажный мусор у нас перерабатывает французская линия производительностью 8 тонн в час.

Также перерабатываем полиэтилен. У нас он сортируется, из отходов изымаются лишние фракции, которые не годятся в переработку, а на выходе полиэтилен превращается в полимерные гранулы, из которых потом производители делают тазики, ведра, поддоны, в общем любую полиэтиленовую продукцию. Понятно, что при производстве целлофановых пакетов для пищевых продуктов наше вторсырье использоваться не будет. Но для той же технологической пленки наша гранула очень хороша. География поставок весьма обширна — от Калининграда до Сибири. Производительность этой линии 100 тонн в месяц. За этим оборудованием я специально ездил в Китай. Китайцы — мировые лидеры в процессах переработки вторсырья, и они, в отличие от нас, более рачительно подходят к своим ресурсам.

— А на второй площадке какие виды вторсырья проходят переработку?

— На второй площадке мы перерабатываем деревянные отходы — использованную тару, поддоны, которые раньше шли прямиком на свалку. Сейчас мы их размалываем до состояния щепы или древесной муки. В основном татарстанские сельхозпроизводители ее забирают, используя в качестве подстилок для животных или в качестве топлива. Но новая линия, которая сейчас монтируется, будет производить из древесины топливные брикеты. Это будет единственная в своем роде линия. Благодаря ей мы планируем расширить географию поставок и выйти на международный рынок. Европе такое зеленое топливо очень нужно, так как газом и электричеством топить очень дорого. Мы уже предварительно провели переговоры с нашими финскими коллегами. Они заинтересовались, и качество первичного сырья их удовлетворяет.

Также мы перерабатываем лакокрасочные отходы. Например, растворителю, который потерял свои потребительские свойства, мы возвращаем первоначальный вид, прогнав через итальянскую установку. Продукт пользуется спросом среди автосервисов и строительных организаций. У нас ничего не залеживается: все, что перерабатывается, тут же и продается. А причина простая — первичное сырье и продукция из него дорогие. Мы отслеживаем цену «первички» и «вторички», и продукция из вторсырья процентов на 30 - 40 дешевле. Это хорошая скидка, ею пользуются с удовольствием.

— Каковы объемы производства?

— Мы перерабатываем в среднем от 2 до 3 тысяч тонн в месяц, то есть порядка 200 - 300 «КАМАЗов» вторсырья ежемесячно я превращаю в реальный продукт. Большую часть занимает бумага — мы готовы перерабатывать больше тысячи тонн в месяц, полиэтилена более 100 тонн. Производство безотходное: сколько мы взяли сырья, столько на выходе и получили.

Сейчас в Челнах действует 15 пунктов приема вторсырья

«ПРИХОДИТСЯ ИДТИ В НАРОД»

— Какова загрузка вашего производства? Насколько остра проблема недостатка сырья?

— Загрузка составляет около 70 процентов. Но я готов расширяться: купить дополнительные станки, создать дополнительные рабочие места, арендовать новые площади. С финансами проблем нет. Главное, чтобы заказ был, сырье.

— А вы как-то пытались договариваться с «Мехуборкой», ПЭКом, чтобы они вам продавали интересующее вас сырье?

— От «Мехуборки», с которой мы делим производственную площадку, нам кое-что перепадает. Сколько они могут благодаря своей сортировочной линии интересующего нас мусора выбрать, столько мы берем. С ПЭКом — нет. Им нет смысла нам мусор отдавать.

— Но ведь количество бытового мусора за последние годы наверняка выросло в разы?

— А вот вы вспомните, лет 20 - 30 назад вы наверняка ездили в сторону Казани или Мензелинска. Людей жило тогда не меньше, производства работали не хуже, но таких гор мусора не было. А знаете почему? Потому что все эти горы состоят из упаковки. Красочная яркая тара нужна, чтобы любым способом продать свой товар. В советское время система сбора мусора была хорошо отлажена: бутылки из-под молока собирали, «чебурашки», металл. Пакетики из-под молока мыли и сушили на прищепочках.

— Вы решили запустить акцию по раздельному сбору мусора «Зеленая улица» в поисках сырья?

— Да. Нам приходится идти в народ, работать с населением: у нас по всему городу установлены 15 пунктов по приему вторсырья, куда приходят как неравнодушные к вопросам экологии люди, так и люди определенного статуса, то есть бомжи. Они ведь тоже помогают в чистоте и уборке наших улиц и дворов. Однако этого недостаточно, поэтому мы решили запустить «Зеленую улицу». Благодаря этой экологической акции мы начнем собирать в городе дополнительно тысячу тонн мусора в год. Эта идея родилась благодаря инициативе мэра Челнов Наиля Гамбаровича Магдеева, гендиректора КБК Андрея Геннадьевича Фомичева и нашего предприятия. Это первый шаг на длинном и тернистом пути раздельного сбора мусора в городе, и мы возлагаем на него большие надежды. О селекции ТБО много говорили, но кто-то должен был запустить механизм. В ноябре прошлого года в микрорайоне «Бумажников» мы установили сначала один контейнер для селективного сбора макулатуры, пластика и металла, а следом еще один в поселке ЗЯБ. За месяц только в один контейнер челнинцы собрали порядка полтонны вторсырья. В двух акциях в ноябре и декабре прошлого года участвовало порядка тысячи человек. К нам с поддержкой присоединялись рабочие коллективы КБК, пенсионного фонда, министерства экологии, КФУ, общественные организации, школы и детсады. Прямо любо-дорого было посмотреть. Вы знаете, я понял, что наше общество готово и давно сформулировало этот запрос. Вандализма нет, народ все выкидывает как положено, контейнеры чистые. Два раза в неделю мы выгружаем из них мусор, и не было еще такого, чтобы контейнер был пустым.

Видимо, народ еще помнит советское время, когда в школу несли макулатуру, металл, а вторсырье обменивали на ценные книги, джинсы-варенки и даже магнитофоны. Может, помните, были специальные магазины под названием «Стимул». Даже соревнования организовывались — кто больше вторсырья сдаст. Эту культуру необходимо прививать и системно этим заниматься.

— Металлические банки, собранные в ходе акции, вы как используете?

— Мы их обрабатываем, прессуем, сортируем отдельно черный и цветной металл, потому что не каждая банка на самом деле является алюминиевой. И потом уже распределяем эти потоки.

В акции «Зеленая улица» за прошлый год приняли участие порядка тысячи человек

«УСТАНОВИТЬ КОНТЕЙНЕРЫ НЕ ПРОБЛЕМА, ГЛАВНОЕ — ПРИВЛЕЧЬ К НИМ ВНИМАНИЕ ЛЮДЕЙ»

— Как вы поощряете тех, кто сдает вторсырье по акции?

— Мы раздавали людям продукцию КБК. Причем не считали по килограммам, а просто поощряли за участие. Конечно, работа эта еще только началась, но мы на этот год ставим для себя задачу установить такие контейнеры в каждом микрорайоне города, в общественных местах, в парках и скверах — всего не менее 100 штук.

Кроме того, в каждом офисе города мы бесплатно будем устанавливать картонные коробки вместимостью 30 килограммов, чтобы туда складывались бумажные отходы. Уже заказали 2 тысячи упаковок у КБК. Так что мы готовы выстраивать эту работу по всем фронтам и на территории всей республики — готовы и финансово, и морально. Цивилизованное общество начинается с мусора.

— Как вы думаете, сколько понадобится времени, чтобы перестроить менталитет горожан и приучить их сортировать мусор?

— Думаю, лет 10 уйдет на обучение, только необходима помощь государства. Нужно принять программу по раздельному сбору отходов, потому что на уровне частной инициативы этот вопрос не решить. Я направил свои предложения в адрес министерства экологии и природных ресурсов РТ. Суть программы в том, чтобы вести раздельный сбор в каждом населенном пункте РТ, опираясь на помощь государства, но не прося денег на реализацию проекта. Отходы будут перерабатываться в дешевое сырье, экологическое состояние окружающей среды улучшится, возможно, снизятся и тарифы на перевозку и захоронение ТБО — это всем выгодно. Государство получит здоровую нацию, рабочие места и дополнительные налоги. Установить контейнеры не проблема, главное — привлечь к ним внимание людей. Акции мы проводим не для пиара, а чтобы жители города видели, как это функционирует.

— Свою семью вы тоже приучили складывать мусор по разным пакетам?

— Конечно. По трем фракциям. Это макулатура, пластмасса-полиэтилен и пищевые отходы. И это нисколько не усложняет нашу жизнь ! Понимаете, я вырос в Челнах, здесь выросли мои родители, я патриот этого города и занимаюсь этим не для того, чтобы больше денег заработать. Деньги — лишь инструмент для решения каких-то проектов. Вот меня прет от того, что я могу перерабатывать мусор, и никто больше этим не занимается, потому что тяжело. Я готов браться за тяжелую работу. Все-таки сортировка — это имиджевая часть. В наш город приезжает много иностранцев, для них наше обращение с отходами наверняка дико. Мы не должны выглядеть аборигенами, а должны уйти от древнего способа «мусоровоз-контейнер-полигон».

На выходе полиэтилен превращается в полимерные гранулы, из которых потом производители делают тазики, ведра, поддоны

«НА КАМАЗ И КБК МЕНЯ РАЗНОРАБОЧИМ НЕ ВЗЯЛИ. ПРИШЛОСЬ ШИТЬ ДУБЛЕНКИ»

— Николай Михайлович, слышала, что вы занялись бизнесом с перепродажи шкур крупного рогатого скота. Как у вас родилась эта идея?

— Не совсем верно. Я не занимался чистой перепродажей, а полностью разработал бизнес по выделке кожевенного сырья. В 1993 году я покупал в деревнях, на мясокомбинатах, убойных цехах шкуры крупного рогатого скота, кроликов, овчины, пушнины. Транспортировал это все на центральную базу, где производилась в соответствии с ГОСТом обработка этих шкур — обрезка, засолка, сушка для последующей поставки на кожевенные комбинаты. Я в то время изъездил все деревни Татарстана вдоль и поперек. Знаю все дороги, с жителями познакомился, местный колорит прочувствовал. Я ведь хоть и городской парень, коренной челнинец, но в то же время жизнь деревни, сельский труд мне хорошо знаком. Будучи еще школьником, я подрабатывал в Тукаевском райпо, так как мой отец работал в системе Татпотребсоюза. С младых ногтей для меня трудиться было так же естественно, как современной молодежи по клубам ходить. Собирал лекарственные травы, рябину, научился сортировать по видам и качеству овечью шерсть, измерять шкуры, обделывать их. В сезон заготовки занимался сбором картофеля, мяса, мы принимали и разгружали вагоны со всякой макулатурой, тряпьем, рогами и копытами. В советские времена этот товар тщательно собирался и отправлялся на заводы.

После школы я пытался устроиться разнорабочим на КАМАЗ, на КБК, который уже в то время работал довольно эффективно. Но меня туда не взяли. Выживать как-то надо было, поэтому начал заниматься тем, что умел, но не стал ограничиваться выделкой шкур. Мне в Заинске подвернулся цех для выделки, который развалился вместе с Союзом. Там была бригада уже обученных людей, но у них не было возможности как-то объединиться и работать. Я купил им необходимую химию, сырье, так мы запустили цех по пошиву дубленок. В день шили от 5 до 10 штук. Реализовывали их как на рынках, так и в магазинах. Кстати, у меня до сих пор где-то эта дубленка лежит. На память. Надо сказать, очень качественная.

— Долго просуществовала ваша фабрика?

— Бизнес пришлось закрыть, когда в 2000-х на рынок хлынул турецкий товар. Он был низкого качества, но привлекательным по фасону и цене. В этих условиях я конкурировать не смог.

«Под гнетом были не только предприятия, которые хотели заниматься мусором, но и те, которые производили мусор. В общем, все делалось для того, чтобы мусор шел в нужном направлении, а не куда-нибудь налево»

«НАМ РАСТРАВИЛИ ДУШУ. МЫ СРАЗУ ПОНЯЛИ, ЧТО В ЭТОМ БИЗНЕСЕ ВКУСНО КОРМЯТ»

— Как же вы переключились с дубленок на переработку мусора?

— История началась с противостояния. Неожиданно для себя я столкнулся с административными барьерами, начиная от получения лицензии на этот вид деятельности и заканчивая давлением на предприятие со стороны контролирующих органов. А тогда проверками могли реально закошмарить. К тому же это была эпоха жилищно-коммунального передела, распределения управления жилым фондом, полигонами ТБО, ликвидация и приватизация ГУПов и МУПов. А сбор и переработка вторсырья так или иначе входит в жилищно-коммунальную сферу. Пробиться в эту отрасль, особенно «дворняге без родословной», было очень сложно, но я решил идти до конца. Вместе с моим компаньоном Вячеславом Васильевичем Шинкарюк мы образовали компанию «ПромИндустрия». Знаете, нам просто душу растравили — когда на нас начали давить, мы сразу поняли, что за этим что-то кроется и, наверное, в этом бизнесе вкусно кормят. Мы шаг за шагом отвоевывали жизненное пространство на этом рынке, привлекая к работе партнеров, которые обеспечивали нас сырьем. Надо сказать, что под гнетом были не только предприятия, которые хотели заниматься мусором, но и те, которые производили мусор. В общем, все делалось для того, чтобы мусор шел в нужном направлении, а не куда-нибудь налево.

— Вы упомянули о компаньоне. Кто он и какова его доля участия в бизнесе?

— Мы уже много лет дружим — еще с середины 90-х. Мы друг друга понимаем с полуслова, разногласий нет и доли распределены пополам.

— С каким капиталом компания зашла на рынок?

— Капитала не было, только человеческий — я и мой компаньон. На самом деле я считаю, что финансовые инструменты для решения задач в бизнесе идут следом, если идеи здравые. Так что за деньги мы не переживали. Заработанное на дубленках было уже благополучно потрачено, и мы начали бизнес с нуля. Может, тысяч 50 было на старте.

— Что из себя представляла компания в первые годы работы?

— Мы арендовали небольшой склад в районе лесоцеха, примерно 200 «квадратов» без отопления и воды. Был я, мой партнер, бухгалтер на полставки, бригадир-мастер и три человека рабочих. Совсем маленькое жизненное пространство.

В ноябре прошлого года с работой компании «ПромИндустрия» ознакомился мэр Челнов Наиль Магдеев (фото: nabchelny.ru)

«ЕСЛИ БЫ МЫ ЗАНИМАЛИСЬ ТОЛЬКО ПЕРЕПРОДАЖЕЙ, МЫ БЫ УЖЕ НЕ РАБОТАЛИ»

— Вы сразу решили заниматься именно переработкой? С какого вторсырья начинали?

— Начинали мы с макулатуры и отходов полиэтилена, сразу определив основную специфику. Вторсырье перерабатывали на допотопном отечественном оборудовании, но и на нем стахановскими темпами выдавали неплохие на тот момент объемы. Правда, от сегодняшнего они составляют всего 5 процентов.

— Как нарабатывали круг клиентов?

— По-разному. И из уст в уста, от друга к знакомому, рекламу давали. Постепенно база расширялась. Число пунктов приема макулатуры тоже росло — начинали с одного, довели постепенно до 15.

— Как быстро проект начал окупаться?

— Сложно сказать. Дело в том, что мы все вкладывали в развитие. Сначала аренда склада, машин. Потом покупка своих машин и станков. В общем, то, что зарабатывали, не по карманам рассовывали — все шло в дело.

— Какой год для «ПромИндустрии» стал самым успешным в плане бизнеса? Какова была выручка в тот год, и какие факторы повлияли на хорошие показатели?

— Я думаю, что самый успешный год для нашей компании еще впереди. Мне трудно выделить какие-то пики, потому что у нас каждый год стабильный рост процентов на 15, мы постоянно приобретаем новое оборудование. Кое-какие станки уже поменяли. Проще выделить самый тяжелый год — это 2009-й. Тогда объемы производства упали в два раза. Вообще через нас очень хорошо мониторить, как живут и чем дышат наши предприятия. Тогда многие производства закрывались, не выдержав ударов кризиса. Нам тоже было тяжело, особенно после «жирного» 2008 года. У нас были огромные кредиты, лизинги. Пришлось применять стандартную процедуру — ужимать ремешки, проводить оптимизацию. Но, выйдя из кризиса, мы почувствовали себя намного сильнее и финансово, и морально. Все свои обязательства перед партнерами мы выполнили.

Нынешний кризис тоже даром не проходит. Мы живем только за счет производства и привлечения новых предприятий. Если бы занимались только перепродажей, мы бы уже не работали.

— Последние внешнеполитические события как-то влияют на ваши планы?

— Негативно влияют. Оборудование у нас, как я уже говорил, только импортное, за рубли его не продают, а тарифы на сырье остались прежними, мы их снизить не можем. Можно было бы компенсировать потери дополнительным объемом переработки, но весь дополнительный объем захоронен на полигоне ТБО. В России оборудование для переработки мусора не производится — нет спроса. Понятно, что и желающих налаживать производство тех же самых станков нет, раз их у тебя никто не купит.

Древесные отходы перерабатывают в щепу для подстилок животным или для топлива

«В ТАТАРСТАНЕ ИДЕАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ ДЛЯ ПЕРЕРАБОТКИ»

— Есть ли у вас планы по открытию линий переработки из других видов вторсырья?

— Я на днях проезжал мимо контейнера «Зеленая улица». Рядом с ним аккуратно стоял пакет с бутылками из-под шампанского. Я считаю, это тонкий намек. Разумеется, мы намерены расширять производство, и планов у нас громадье.

— Каковы в целом перспективы вашего рынка?

— При сегодняшнем подходе светлого будущего для переработки я не вижу. Новые компании не появятся. Время от времени будут появляться проекты транспортировки мусора в межрайонные полигоны, где главная цель — это монополизация перевозок ТБО и захоронение.

— Но вы на одной из сессий горсовета заявляли, что Челны должны стать центром по переработке вторсырья. Как это возможно на таком удручающем фоне?

— Экономика Челнов нуждается в диверсификации. Город получит статус ТОР, и это необходимо использовать. По-моему, Челны могли бы стать российской экологической площадкой, точкой роста. Это возможно благодаря всевозможным преференциям, наличию федеральной трассы, реки, коммуникаций. У нас есть крупные производства, есть думающее руководство республики и города. Сейчас модно слово «кластер», так вот, если все факторы объединить в некий кластер, можно наладить и производство собственного оборудования для переработки мусора. Ведь у нас в городе машиностроителей очень много станочников, которые знают процесс. Можно и саму переработку осуществлять на этих станках, и производство коммунальной техники на базе КАМАЗа поставить на поток. Татарстан идеально расположен — прямо в центре страны, центральней некуда! Можно вторсырье со всей России перерабатывать! В КБК же везут со всей России макулатуру. Я надеюсь, что меня в этом направлении поддержат, и мы поднимем флаг переработки мусора в городе, в республике и России.

.

«КАКИМ БЫ ХОРОШИМ НИ БЫЛ ПРОЕКТ, ЖИТЕЛИ ВСЕГДА БУДУТ ПРОТИВ «МЕГАСВАЛКИ»

— В Челнах в последний год заявлялось много проектов, касающихся переработки отходов. На свалке планировалось выращивать салат, креветок, производить путем сжигания мусора электроэнергию и тепло. Но все проекты повисли в воздухе. Почему?

— Так или иначе все проекты переработки завязаны на тарифах, и расплачиваться за все придется населению. Так что не надо смотреть на эти проекты сквозь розовые очки. Мы, например, самодостаточны — ни копейки не просим ни от государства, ни от населения. А система везде одна, будь то межрайонный полигон, мусоросжигающий завод или выращивание креветок: инвестор вкладывается под письменные гарантии государства, которое должно обеспечить мусором данное сооружение и соответственно установить тарифы для населения, необходимые инвестору для окупаемости. Глава города или президент никогда не даст согласие на повышение тарифов в три-четыре раза. Поэтому и буксуют такие проекты.

— Вы ведете активную общественно-политическую деятельность. Три года являетесь членом Общественной палаты РТ. Что было сделано вами на этом посту?

— В Общественной палате РТ я получил немалый опыт общественной работы. В составе палаты я возглавлял комиссию по вопросам экологии и инфраструктуры жизнедеятельности граждан. Это прежде всего актуальные вопросы реформирования системы ЖКХ и экологии. Пожалуй, одним из наиболее памятных и громких мероприятий было проведение в апреле 2013 года выездного заседания нашей комиссии в Челнах. В тот период Поволжской экологической компанией при поддержке прежнего руководства города продвигался проект создания межрайонного мусорного полигона, получившего в народе название «мегасвалки». Проект не был согласован с общественностью, информация о нем до поры вообще отсутствовала. Это вызвало естественные подозрения в том, что от горожан скрывают истинные мотивы и вероятные последствия. Люди возмутились, тему подхватили челнинские коммунисты, которые и возглавили общественный протест. В тот момент своей задачей я видел вывод представителей ПЭК на суд общественности ради публичной защиты проекта. Однако руководство ПЭК отказалось от общения, чем вызвало еще больше подозрений в свой адрес. Горожане, среди которых были и местные депутаты, подвергли проект жесткой критике, а приглашенный нами эксперт — завкафедрой промышленной экологической безопасности КАИ Елена Муравьева — профессионально доказала его несостоятельность. Окончательную точку в этом вопросе поставил новый мэр Челнов Наиль Магдеев.

— Но идея «мегасвалки» теперь возродилась в Елабужском районе, и жители снова выступают против.

— Мое видение таково: новый проект мусороперерабатывающего завода предполагает укрупнение логистических потоков, которые имеются в муниципальных районах. Еще в 90-е годы Татарстан обзавелся целой сетью полигонов — наверное, нигде такого в России нет. У нас в каждом районе еще при советской власти был построен свой полигон, и этим заделом мы до сих пор пользовались. Со временем полигоны отошли от МУПов и ГУПов в частные руки, но не каждый бизнес готов вкладываться в развитие, зачастую хотят лишь получать. Свалки стали дымить, санитарные нормы нарушались. В конечном счете мы пришли к тому, что ни власть, ни население все это уже не устраивает.

Создание большого межмуниципального комплекса — это не панацея. Нам так и будут под этим соусом предлагать проекты по оптимизации логистики по более высокому качеству захоронения мусора. Понимаете, каким бы хорошим ни был проект, жители теперь всегда будут выступать против «мегасвалки». Во-первых, потому что они теперь просто не верят власти и любым проектам, которые она будет предлагать. Так что скорее всего и в Елабуге повторится тот же сценарий, что и в Челнах, когда люди выходили на площади с транспарантами, выступая против «мегасвалки». Во-вторых, я убежден, что переработкой должны заниматься профессионалы, а не транспортники, которые перевозят мусор, или полигонщики, которые его закапывают. Если бы сначала этот завод по переработке мусора построили, потом показали всем его возможности, то, думаю, такого народного противостояния не было бы. Работу нужно выстраивать системно, но до сих пор мусором занимались люди, далекие от этого.

Новая линия будет производить из древесины топливные брикеты

«ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ХУЖЕ, ЧЕМ ПОЛУЧИТЬ МАНДАТ И БЕЗДЕЙСТВОВАТЬ?»

— На каждой сессии вы активно выступаете с экологической проблематикой. Вы шли в депутаты горсовета от КПРФ для этого?

— В горсовете автограда я один из двух депутатов, представляющих главную оппозиционную партию в республике. Нас мало, и поэтому я считаю, что голос партии должен быть слышен. Вместе с тем понимаю, что выступать надо по конкретным реальным проблемам, чтобы твое выступление было результативным. Но основную свою миссию как депутат я вижу в том, чтобы повысить уровень экологических стандартов и экологической культуры в нашем городе. В данном контексте не стоит стесняться заимствований лучших западных практик — из той же Германии, из скандинавских стран. Одним из проявлений высокой экологической культуры я считаю раздельный сбор мусора. В настоящее время на уровне правительства России уже разработан проект правил раздельного сбора мусора. Однако они, насколько мне известно, носят рекомендательный характер.

Закон предусматривает, что загрязнитель природы должен либо сам утилизировать свою тарную упаковку, либо передать процесс в руки профессионалов. Однако переработчиков снова будут спрашивать — как вы хотите это внедрить в жизнь? Региональные операторы опять пойдут к транспортировщикам и полигонщикам. По сути, все сведется к новому переделу рынка, а переработки как не было, так и не будет! Не туда направлен взор государства. Мы можем написать программу о том, что нужно сортировать, не закапывать на полигоне тот или иной вид мусора и даже контролировать это, но если мы не поднимем переработку на должный уровень и не дадим переработчикам приоритетное право распоряжаться отходами, мы ничего не добьемся.

— Вы составили конкуренцию Наилю Магдееву в выборах на пост мэра. Вы бы сильно удивились, если бы вдруг выбрали вас?

— Мое выдвижение на выборах мэра было обусловлено самой необходимостью создания конкуренции. Мне как патриоту города было бы обидно, если бы выборы были безальтернативными. Конечно, я изначально понимал свои шансы, хотя бы потому что подавляющее большинство депутатов в горсовете представляют «Единую Россию». Но это не должно останавливать. Оппозиционные партии должны участвовать во всех выборных кампаниях, иначе какой смысл в их существовании? В конце концов, что может быть хуже, чем получить депутатский мандат, а потом молчать и бездействовать?

«Мой стиль управления — жестко, но справедливо»

«Я БЫ СОВЕТОВАЛ НЕ КЛАСТЬ ВСЕ ЯЙЦА В ОДНУ КОРЗИНУ»

— Чем вы увлекаетесь в свободное от работы время?

— Больше всего мне нравятся путешествия, солнце и море. Чтобы хорошо работать, надо хорошо отдыхать. Поэтому я всегда использую возможности для отдыха.

— Каковы ваши требования к подчиненным?

— Мой стиль управления — жестко, но справедливо. Я стараюсь уважать личность и ее позицию.

— Почему вы не захотели получить образование, близкое к специфике вашей работы?

— У меня в этом направлении жизненный опыт большой, я практик, а не теоретик. Я не исключаю, что, быть может, в определенный момент мне это станет нужно, но не сегодня.

— Повышаете ли вы собственную квалификацию?

— Умение слушать, слышать и видеть — вот залог повышения квалификации. Учиться за партой у меня времени нет, поэтому вот эти три компонента для меня самые главные.

— Каков ваш рабочий график?

— Обычно в 6 утра подъем, завтрак и спортзал. А потом уже работа.

— У вас есть семья, дети? Чем они занимаются?

— Я женат, моя супруга — домохозяйка. Старшая дочь учится в Москве на факультете фармацевтики, на втором курсе. Сын — девятиклассник.

— Дайте, пожалуйста, три совета для успешного ведения бизнеса.

— Порядочность. Благодарность обществу за то, что оно дает тебе возможность зарабатывать. И третье, что я бы посоветовал — не класть все яйца в одну корзину, заниматься разноплановым бизнесом.

Читайте интервью с другими представителями бизнес-сообщества в рубрике «Персона»