Максим Шевченко: «Не все в мире готовы воспринимать новые исламские движения как демократические»

«Я ПОМНЮ ЭРДОГАНА, ГУЛЯЮЩЕГО ПОД РУКУ С АСАДОМ»

— Максим Леонардович, недавно российский президент Владимир Путин фактически обвинил своего турецкого коллегу Реджепа Эрдогана в связях с ИГИЛ. Руководство Турции, на ваш взгляд, действительно погрязло в контактах с террористами?

— Этот вопрос надо задавать не мне, а Владимиру Владимировичу, у которого на столе, наверное, есть данные разведки. Но мне трудно представить, что руководитель страны-члена НАТО и его сын могут быть открыто связаны с организацией, объявленной с трибуны ООН «мировым злом». Если бы это было хорошо известно, то уже давно бы в какой-нибудь американской или английской газете (причем не в Sunday Times, а в настоящей серьезной прессе) появилась разгромная статья о взаимоотношениях семьи Реджепа Эрдогана и ИГИЛ (террористическая группировка, запрещенная в РФ — прим. ред.). Вспомним, что главный враг Эрдогана — Фетхулла Гюлен (турецкий богослов, писатель, мультимиллиардер — прим. ред.), обладающий десятками миллиардов долларов, живет в США. И ему при желании было бы нетрудно уничтожить турецкого президента перед лицом американского общества, имей он на руках на 100 процентов достоверные данные. А это, в свою очередь, привело бы к свержению существующего в Турции режима и приходу к власти Гюлена и его сторонников. Но этого почему-то не происходит. Даже при наличии у Эрдогана таких серьезных влиятельных врагов как в самой Турции, так и за ее пределами.

Конечно, если такие данные есть у президента России, у меня нет оснований этому не верить. Но хотелось бы доказательств. Причем не в блогах и «Живых журналах», ведущихся бесчисленными экспертами, а на официальном уровне.

— В таком случае связан ли Эрдоган с другими вооруженными группами, действующими на территории Сирии?

— Конечно, связан. Но это скорее ему ставят в достоинство. Реджеп Эрдоган связан с антиасадовской оппозицией: с сирийской свободной армией, с «Джабхат ан-Нусра», которая, кстати, тоже объявлена террористической организацией, с сирийскими туркменами и даже с некоторыми курдами при условии, что они сражаются против Асада. Как турецкий президент завязал все эти связи? Дело в том, что политический стиль Партии справедливости и развития, одним из лидеров которой является Эрдоган, — постоянно играть на повышение ставок, поддерживая этим энергию движения вперед. Какое-то время это работало, при условии, что Турция являлась важнейшим торговым промышленным спекулянтом (в хорошем смысле этого слова) в регионе, выступала в качестве посредника финансовых отношений между странами, а также в нефтегазовых операциях. Она вбирала в себя огромные деньги. Концепция развития была следующей: Турция — мирная нейтральная страна, интегрированная в современный цивилизованный демократический мир, при этом она является исламской республикой. Да, она член НАТО, но при этом у нее нет никаких конфликтов с окружающим миром: ни с Сирией, ни с курдами, ни с Ираком, вообще ни с кем. И все Эрдогану радостно верили. Я даже помню нынешнего турецкого президента, гуляющего под руку с Башаром Асадом — они семьями отдыхать ездили.

«ИЗРАИЛЮ НУЖНО, ЧТОБЫ ВОКРУГ НЕГО БЫЛА АРХАИКА С ТИРАНАМИ, КОРОЛЯМИ И ТЕРРОРИСТАМИ»

— Что же изменилось?

— Потом начались конфликты. С чем это было связано? С тем, что еще в 2009 году нынешний премьер-министр Турции Давутоглу (тогда — министр иностранных дел и гораздо более фундаментальный идеолог, нежели Эрдоган) открыто заявил, что турки являются «неоосманистами». Дословно, кстати, было сказано следующее: «Есть наследие, которое оставила Османская империя. Нас называют неоосманами. Да, мы и есть неоосманы. Мы вынуждены заниматься соседними странами и пойдем даже в Африку...» Предполагалось экономически осваивать бывшую территорию Османской империи. О военных угрозах речь, конечно же, не шла.

В принципе, я не вижу в этом никакой крамолы. Османский мир для турок — это основа их политической культуры и внятное концептуальное оправдание действий на территории бывшей империи. Под действиями подразумевается, в том числе, защита своих культурных ценностей и интересов родственных по крови и духу народов. В России, к примеру, и 20 лет не прошло с момента развала СССР, как мы заговорили о необходимости защиты русского языка и русскоговорящего населения за рубежом. Турки опомнились позднее — почти 100 лет спустя после крушения Османской империи. Ну опомнились — и хорошо, имеют на это право. Турция как лидер тюркского мира, пантюркизм — все это и до Эрдогана не раз звучало. Мы слышали это от того же Сулеймана Демиреля (9-го президента Турции — прим. ред.).

Но исламская тематика была взята на вооружение именно Эрдоганом. Стали декларировать, что Турция — не просто лидер панисламизма, а панисламизма как наследника халифата, который в этом качестве поддерживает просвещенные демократические исламские движения по всему миру. Замечательно, ни у кого и против этого не было возражений. Все восприняли это как такое национально и религиозно окрашенное видение развития исламского мира.

— А оно таковым не являлось?

— Может, и являлось. Но потом началась эта так называемая «арабская весна». Она не была, как теперь принято считать, задумана американской и турецкой разведками, но была поддержана ими. Объективно же «арабская весна» была фоном крушения бюрократических и националистических режимов на Ближнем Востоке. Я бы не назвал их диктаторскими. Ну хорошо, у Муаммара Каддафи в Ливии была просвещенная диктатура, а у Хосни Мубарака в Египте — просвещенная бюрократия. Но «весна» вывела на историческую арену новые демократические организации, к примеру, «Братьев-мусульман». Сколько ни говори про них ерунды и клеветы, что это якобы террористы, они никакие не террористы. Это аналог христианской демократии в исламском мире. В этом качестве они выступают за парламентские методы политической борьбы, за президентскую республику, за некое сочетание европейских ценностей с исламской ментальностью и исламским культурным кодом. Между прочим, главными врагами этих движений выступают не столько светские силы, сколько салафиты, ваххабиты и многие другие, за которыми стоит Саудовская Аравия.

Но не все в мире готовы воспринимать новые исламские движения как демократические. К примеру, для того же Израиля «Братья-мусульмане» хуже всех террористических организаций салафитов. Израилю совсем не нужно, чтобы исламский мир консолидировался на основе просвещенного исламского политического учения. Учения, отрицающего террор и насилие и пытающегося адаптировать шариат к современным нормам развития общества. Ему нужно, чтобы вокруг него была архаика, наполненная тиранами, королями и террористами, а сам Израиль при этом казался всем просвещенной высокотехнологичной страной. Никакие модернизационные процессы в исламском мире израильскому руководству не выгодны. Однако эти процессы были поддержаны Бараком Обамой, и Эрдоган навязался, именно навязался, ему в помощники.

«САМ ПУТИН МНЕ РУКУ ЖМЕТ, И ОБАМА МНЕ ЗВОНИТ»

— Эрдоган навязался как модератор?

— Как продюсер и модератор. С этим согласились: ладно, давай. Но ведь Асад тоже претендовал на эту роль. Об этом теперь забывают. Либеральные реформы, которые запустил президент Сирии начиная примерно с 2008 года, для его страны были беспрецедентными. Асад освободил всех политзаключенных и вообще ушел далеко от жесткого фундаментального баасизма — национального социализма, который строил его отец. Он открыл Западу экономику Сирии. Я помню Дамаск, на улицах которого было не протолкнуться от американцев и англичан. В Дамаске я был в 2010 году — в кафе старого города за Мечетью Омейядов сидели толпы европейских студентов — пили чай, общались, спорили. Гостиницы были забиты инвесторами — американскими, немецкими, английскими. И все было очень интересно и очень выгодно. Башар Асад не казался никому исчадием зла, тот же Реджеп Эрдоган с ним дружил, обнимался, общался семьями (как я уже говорил). Границы Сирии и Турции были чуть ли не открыты — этакое преддверие Европейского союза.

Но потом случился надлом. Я считаю, что это главным образом вина Эрдогана. Разжигал сирийскую гражданскую войну именно он. Эрдоган подумал, очевидно: «А зачем мне договариваться с Асадом? Каддафи слетел, Бен Али слетел, Мубарак слетел... И этот тоже слетит! В конце концов, кто он такой? Потомок старой тирании. Но я-то — член НАТО!» — примерно так мог решить про себя турецкий президент. «Меня все любят, принимают, сам Путин мне руку жмет, и Обама мне звонит».

Реальных заслуг Эрдогана при этом никто не отменяет. Турция совершила фундаментальный рывок и на наших глазах из третьесортной, но приятной страны превратилась в современное государство. Все потому, что Эрдоган смог привлечь дешевые деньги, как говорят теперь, спекулятивно дешевые деньги. Дескать, Турция чуть ли не превратилась в прачечную. Но в мире много прачечных — тот же Израиль, ОАЭ, Каймановы острова, и в этом нет ничего зазорного. А Эрдоган благодаря предпринятым маневрам почувствовал себя очень уверенно. И, видимо, решил, посоветовавшись с тем же Давутоглу или эмиром Катара: вот сейчас Асад со своего кресла слетит, и наступят рай и процветание. Для «Братьев-мусульман» Эрдоган был как старший брат: когда он приезжал, все ему рукоплескали. А отсюда недалеко оставалось и до отца всей современной исламской нации.

Таковы, как мне кажется, базовые посылы, исходя из которых Эрдоган начал свергать Асада. Начал открыто финансировать и вооружать сирийскую оппозицию, которая сначала действовала мирными демонстрациями. Все могло закончиться реформами: радикалы были бы маргинализованы и оттеснены на обочину, а «Братья-мусульмане» и другие общественные группы вошли бы в республиканский парламент.

«ПРИ МЕДВЕДЕВЕ РОССИЯ ПЫТАЛАСЬ ТОРГОВАТЬ АСАДОМ ТАК ЖЕ, КАК РАНЕЕ ОНА НЕУДАЧНО ТОРГОВАЛА КАДДАФИ»

— Почему не состоялся мирный сценарий?

— Прежде чем действовать, Эрдогану надо было решить еще один вопрос. Невозможно оставаться «хорошим дядей» для исламского мира, если ты одновременно дружишь с Израилем. Причем не как саудовцы или катарцы, в чьих экономиках крутятся израильские деньги, но которые открыто не демонстрируют свои связи с Тель-Авивом, а открыто. Турция дружила именно открыто. Проводились даже совместные военные учения и мероприятия по разведке, что, кстати, вполне укладывалось в концепцию НАТО, рассматривающего Израиль как ближайшего союзника. Надо было от этого как-то отмежеваться. И тогда Эрдоган предпринимает операцию якобы по поддержке палестинского движения.

Палестинское движение жило себе — не тужило и без Эрдогана. Впрочем, тужило, конечно: сражалось, искало союзников. Одним из этих союзников являлся, как известно, Советский Союз. Но после падения СССР у палестинцев начались проблемы.

Этот вопрос очень важен для понимания текущей ситуации. Если Израиль такой ближайший союзник Турции, то нетрудно вычислить их общего врага: это Сирия. Почему? Потому что именно асадовская Сирия помогала «Хезболле» (радикальная шиитская группировка — прим. ред.) во время войны с Израилем в июле-августе 2006 года. Без Сирии «Хезболла» не выстояла бы в этой войне. Традиционно «Хезболла» и стоящий за ней Иран являются для Израиля врагом, а для Турции — противником. Когда «Хезболла» на поле боя фактически сражается с турецкой армией, позиции Турции и Израиля сближаются еще больше. Что касается государства Башара Асада, то именно оно остается последним оплотом палестинских групп сопротивления, которые борются за право народа Палестины вернуться на свою родину, в настоящее время оккупированную, и восстановить демократический формат повседневной жизни.

Вот как Эрдогану стать духовным и политическим лидером исламского мира, имея «израильский» бэк-граунд? Очевидно, надо публично поссориться с Израилем. И тогда Эрдоган устраивает эту нашумевшую провокацию с турецкими кораблями, в которой гибнут его моряки. Конфликт, как известно, случился летом 2010 года, когда армия обороны Израиля атаковала турецкую флотилию в Секторе Газа и убила 9 человек.

Впрочем, даже после этого палестинцы не очень доверяли Эрдогану. Никакие попытки перетащить в Анкару руководство ХАМАС не увенчались успехом. И никакие другие палестинские фракции в Турцию не спешили. Потому что палестинцы прекрасно понимали, что, несмотря на весь этот пиар, не были разорваны связи между турецкой и израильской разведкой. Любой палестинский активист, попадая в Турцию, оказывался под колпаком разведки Израиля. Конечно, случались и послабления. Мне самому доводилось участвовать в Стамбуле в палестинской конференции. На мой взгляд, все это было показухой и сводилось к жесту, который демонстрировал: Эрдоган пожертвовал Израилем ради фантома неоосманского лидерства. Заметьте, этот человек вообще легко жертвует старыми отношениями: пять лет назад он пожертвовал Израилем, а теперь он пожертвовал Россией.

— Эти жертвы принесли ему как политику хоть какую-то пользу?

— Поначалу все складывалось хорошо: Асад вот-вот уйдет в тень, турецкая армия открыто поддерживает, финансирует и вооружает антиасадовскую оппозицию. Я, кстати, не говорю, что они не имели на это права. Мне просто кажется, что они избрали гибельную стратегию. Иметь под боком асадовскую Сирию с открытыми границами для Турции и неоосманизма было бы гораздо выгоднее, чем расчлененную территорию, полыхающую гражданской войной. Но Асад уперся, и свергнуть его не получилось.

— Но ведь не только России обязан своим существованием сирийский президент...

— Поначалу за Асада выступали только «Хезболла» и Иран. А Россия, особенно при Медведеве, пыталась торговать Асадом. Так же как ранее она неудачно торговала Каддафи. Но теперь пол-Ливана за Асада и пол-Сирии за него. Получилась кровавая война, в которой Эрдоган увязал все больше и больше. И уже в этот момент стало понятно, что это его серьезная ошибка. С одной стороны, он вынужден был наращивать эскалацию: еще больше готовить боевиков, посылать туда турецких солдат, спецслужбы и принимать у себя миллионы беженцев, что легло серьезной нагрузкой на Анкару. С другой стороны, особых перспектив у него уже не было.

Хотя летом этого года положение Башара Асада резко ухудшилось. Это не было связано с «Исламским государством», которое я вообще не считаю главной угрозой для легитимного правительства Сирии. Главные угрозы Асаду — это, конечно, «Джабхат ан-Нусра» и сирийская свободная армия, которые поддерживаются Турцией напрямую. Финансирование там более сложное, но военно-техническая подготовка и оснащение обеспечиваются, как мне видится, Анкарой. Асад уже держался на волоске, но тут вмешалась Россия, и это, разумеется, привело Эрдогана в ярость. Потому что это срывало и без того хрупкие планы, которым не суждено было сбыться.

Партия Эрдогана, как я уже сказал, постоянно играет на повышение ставок. И перманентно живет в состоянии блефа. Еще надо разобраться, как эти толпы беженцев оказались в Европе, и не имеет ли Эрдоган к ним отношения. Ведь это в основном курды. И не является ли это просто грубым шантажом Европы, преследующим цель — сделать Турцию незаменимым партнером по вопросу о беженцах? Что касается палестинцев, то Эрдоган просто нагло втянул их в сирийский конфликт, в результате чего палестинская кровь полилась рекой.

«ТУРЦИЯ И ИЗРАИЛЬ ЗАРАНЕЕ ПОДЕЛИЛИ СИРИЮ»

— Эрдоган остается в ситуативном союзе с Израилем несмотря на публичную ссору?

— Если посмотреть по сути, то у Турции и у Израиля абсолютно схожие интересы. И те и другие претендуют на определенный расклад в Сирии. Израиль де-факто оккупирует часть сирийской территории — Голанские высоты (захвачены Израилем в ходе Шестидневной войны в 1967 году — прим ред.). Израильские пропагандисты Сатановский, Эскин и Соловьев говорят на российских телеканалах, что якобы Израиль заинтересован в режиме Башара Асада, поскольку вместо него к власти придут какие-то страшные исламисты, которые несут с собой угрозу для израильтян. В это поверить попросту невозможно, поскольку Израиль при поддержке НАТО сметет этих исламистов без всякого труда. Это ведь даже не «Хезболла», чья военная машина достаточно современна и высокотехнологична.

Но главная ложь в другом: если Асад остается у власти, тогда снова может всплыть вопрос о принадлежности Голанских высот. Поэтому Израиль уже заранее разделил Сирию. Тот же Сатановский твердит нам, что пусть Асад правит на тех землях, которые он контролирует: Латакия, средиземноморское побережье... Соответственно, его государство сжимается до территории, на которой живут алавиты, христиане и друзы. Но в этом случае Голанские высоты остаются в составе Израиля, что последнему и надо.

Аналогичные интересы у Турции. Она претендует на северные приграничные земли Сирии — Халеб, ту же Латакию. Это 100-километровая зона, выходящая к нефтяному шельфу, где обнаружены огромные запасы энергоресурсов. Шикарный прибыток. В этом вопросе у Турции и Израиля абсолютное взаимопонимание. Это не мешает Эрдогану надувать щеки, делать вид, что он конфликтует с израильтянами и что их сионизм для него совершенно невыносим.

В общем, вот так примерно поделили Сирию: Израилю — Голаны, Турции — Латакию, Халеб и, кстати, Хмеймим, где сейчас расположена российская военно-воздушная база. Поэтому, на мой взгляд, Турция и Израиль в равной мере заинтересованы удушить режим Асада. Поэтому они наносят удары по сирийской правительственной армии и по «Хезболле». Турция — на поле боя руками своих боевиков, а Израиль — крыльями и бомбами своей авиации. Последний удар был нанесен на днях — они атаковали ракеты и оружие, которые Россия передала Сирии и «Хезболле». До этого 11 ноября израильская авиация в аэропорту Дамаска разбомбила склады с вооружением, которое также передала Россия, в частности, через Иран. Это лишний раз доказывает связь турецкой и израильской разведок: удар Израиля по российским ракетам и удар Турции по Су-24 были синхронизированы. Но в российском политическом пространстве никто Израилю претензий не предъявляет, все набросились на Эрдогана. И поделом. Цинизм и ложь, которые Эрдоган демонстрировал все последнее время, еще раз проявились в этой истории с российским самолетом.

«ПОТОМУ ЧТО НАТО СВОИХ ПАЦАНОВ НЕ СДАЕТ»

— Москва и Анкара поссорились на долгие годы? Или мы еще можем обнулить ситуацию?

— Нам не надо ничего обнулять в отношениях с Турцией, у нас сильная позиция. Это пусть Анкара обнуляет. Есть видео, где турецкий премьер Ахмет Давутоглу выступает перед своей Партией справедливости и развития и говорит: «Это я лично отдал приказ сбить русский самолет». И зал ему рукоплещет, переходя на рев при слове «русский». Просто нет слов. Эта двуличная шулерская попытка, с одной стороны, лить слезы и выражать соболезнования, с другой — набирать очки просто поражает.

— Говорят, что прямые российские контакты с Ираном тоже не очень понравились Турции.

— Конечно, уничтожение российского самолета во многом и было реакцией на ноябрьский визит Владимира Путина в Тегеран. Беспрецедентно длительные переговоры российского президента с рахбаром Ирана аятоллой Хаменеи, заключенные при этом соглашения... Все это происходило перед лицом растерявшегося Эрдогана.

Какой он после этого лидер исламского мира? В том же Египте «Братья-мусульмане» и сам бывший президент страны Мухаммед Мурси, которого Эрдоган называл братом, сидят в тюрьме. Многие, как и Мурси, приговорены к смертной казни. Хочется спросить: «А где ты, Эрдоган? Ты приезжал в Египет и там снимал сливки, тебе рукоплескали. Но чем ты помог своим вчерашним союзникам? Ни денег не дал Мурси, когда они ему были нужны, ни помог советом. Все, что ты делал, была сплошная пиар-акция. В результате которой тысячи людей расстреляны, сидят в тюрьмах, а в Египте — военная диктатура, поддержанная деньгами саудитов и политическим влиянием израильтян. Где теперь «Братья-мусульмане»? Некоторые из них теперь воюют в Сирии. Но когда они попадают в руки игиловцев, им сразу же отрубают головы, поскольку салафиты считают их предателями ислама, ведь они выступают за парламент и республику. А что ты сделал для малоопытной в политическом плане Сирии в ее борьбе за установление нормального демократического режима? Ничего».

В Ливии, где Эрдоган когда-то встречался с Каддафи, а потом вкладывался в его свержение, у него тоже ничего не получилось. Там нет никаких политических сил, которые бы представляли интересы Турции. Казалось, что вот-вот получится в Сирии. Но здесь в события вмешивается Путин, затем он приезжает в Тегеран, и одновременно зримо начинает выстраиваться ось Тегеран — Багдад — Дамаск — Бейрут. Плюс к этому присоединяется Франция, а также Москва и Китай, стоящий за ней, и, главное, стоящий за Ираном. Его, кстати, Китай никогда не сдаст, поскольку Иран наряду с Россией является одним из крупнейших поставщиков энергоресурсов в Поднебесную.

И на этом фоне Эрдоган со всеми своими провалами, влезший в Сирию, шантажирующий Европу беженцами и сам имеющий несколько миллионов беженцев на своей территории. Что делать? И тогда турецкий президент, по всей видимости, решается идти по пути эскалации. А как осуществить эскалацию? Надо показать всем, что ты член НАТО. Конечно, это и так всем понятно. Но надо вынудить, чтобы кто-то сильный выступил в твою защиту. А кто в понимании Эрдогана сильный? Конечно, США и НАТО. Бомбардировщик Су-24 был сбит не для того, чтобы защитить туркоманов. Как показали дальнейшие события, худший способ защитить сирийских туркменов — сбить самолет и убить летчика. А вот заставить НАТО публично выразить свою солидарность с Эрдоганом — это уже другое. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, кривясь, нехотя, по долгу службы (потому что НАТО типа своих «пацанов» не сдает) согласился с тем, что российский самолет нарушил воздушное пространство Турции.

Что касается американцев, то они только рады тому, что где-то далеко внизу под ними Москва и Анкара ссорятся. Тем самым из стран, которые развиваются, они превращаются в державы, которые находятся в состоянии кризиса. А кризис не подразумевает развитие. Поэтому США вроде бы выразили озабоченность, но в то же время поддержали Турцию. В американских кругах Путин после Украины не считается хорошим, но в то же время не считается и совсем плохим, Обама с ним встречается. Совсем игнорировать российского лидера тоже нельзя.

Возвращаюсь к началу: если бы на руках у Соединенных Штатов существовал компромат о связях Эрдогана с ИГИЛ, то им ничего не стоило бы раздавить турецкого президента. Ведь Западу Эрдоган не нужен, поскольку не является незаменимым. Но теперь, после инцидента с российским самолетом, Реджеп Эрдоган становится более нужен, чем прежде, поскольку он стоит и преданно смотрит в глаза Америке. И как бы говорит: «Я не хочу ни с кем. Я не хочу ничего. Я не хочу больше неоосманизма и Путина. Я — член НАТО! Я умоляю, возьмите меня в свою банду».

— Зачем ему разменивать неоосманизм на натовскую банду?

— Я напомню, что совсем скоро между США и ЕС будет заключаться пакт о свободной торговле, который просто превратит Европу в пространство для сбыта американских товаров. Не только автомобилей (свои неплохие машины производит и Германия), но целый спектр продуктов (программное обеспечение, интеллектуальная собственность и услуги), в производстве которых Америка чувствует себя лидером. Таким образом, ЕС еще больше попадет под американский контроль, это будет новая экономическая оккупация.

Тем не менее Турция смотрит на это с завистью — она ведь не член ЕС и останется за забором этого соглашения. А она не хочет оставаться за забором, тем более что недавно подавала очередную заявку в Европейский союз. В этом контексте провокация против наших летчиков и солдат — это попытка вскочить на уходящий американо-европейский пароход. «Возьмите меня если не как члена ЕС, то хотя бы как Израиль!» Эрдоган понимает, что за рамками евроатлантического партнерства он останется даже не посредником (с Китаем через Иран поссорился), а непонятно кем. Поэтому цель эрдогановской провокации — не столько наш самолет Су-24, сколько большая серьезная политика, в которой турецкий президент хочет остаться.

«СЕРИЯ ТЕРАКТОВ РАЗВЯЗАЛА ФРАНЦИИ РУКИ»

— Визит французского президента Франсуа Олланда в Москву на минувшей неделе — это попытка сближения с Россией за спиной у США?

— Понятно, почему Париж ищет сближения с Москвой. Франция ведь не хочет становиться американским сателлитом. Таким сателлитом, как известно, является Германия, которая фактически оккупирована США. Там местные элиты ни слова не скажут без одобрения из Вашингтона. Герхард Шредер (федеральный канцлер ФРГ до 2005 года — прим. ред.) как-то сказал — и где теперь этот Шредер? Но Франция всегда держалась особняком, более независимо. И теперь, накануне американской экономической экспансии, французы ищут форматы, которые бы позволили им сохранить политический суверенитет. В частности, эта борьба с терроризмом очень вовремя появилась — Франция вправе показать себя самостоятельной военной державой и вступать с Россией и другими странами во взаимовыгодные союзы. Вроде бы член западного сообщества — ЕС и НАТО, но статус страны, пострадавшей от террористов, неизвестно кем, на мой взгляд, направленных, дает французам новые возможности.

— Вы допускаете, что парижских террористов могла направить Америка?

— Я допускаю, что их направили те, кому это выгодно. ИГИЛ? Мы все хором признаем, что ИГИЛ — это просто безумные психопаты. Не думаю, что им это особенно выгодно, так же как и другим известным террористическим организациям. Политические дивиденды с этих терактов соберут те, кто добивается сегодня независимой политики Франции от США. Безусловно, сами преступления совершены безумными фанатиками, однако дивиденды от их злодеяний получит сама французская республика. Серия терактов развязала Франции руки, она смогла действовать самостоятельно в глобальной политике, не опираясь на НАТО. Как пострадавшие от международного терроризма французы имеют на это право.

Что касается личностей парижских террористов, психопаты на то и психопаты, что использовать их ничего не стоит. И найти их всегда можно хотя бы в среде наркоманов. А потом мертвых можно обвинить в чем угодно: хоть в принадлежности к ИГИЛ, хоть в работе на разведку Верхней Вольты, хоть в том, что они марсиане. Мертвые, как известно, не говорят и не потеют.