ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ, С МОМЕНТА ОБРАЗОВАНИЯ НОВОЙ РОССИИ, МЫ ДВИГАЛИСЬ НАОБУМ

Послание президента Татарстана Госсовету оказалось примечательным одним тезисом, который всколыхнул татарскую общественность: Рустам Минниханов поручил всемирному конгрессу татар разработать стратегию развития татарского народа. Она должна представлять собой документ, консолидирующий нацию на основе самоидентификации и общности взглядов на прошлое, настоящее и будущее татар, подчеркнул он. То, о чем мы так упорно говорили последний год, переосмыслено президентом: без стратегии невозможно планировать жизнь вперед, нельзя идти без цели и понимания. Нация — это огромный организм, которому требуются и постоянная диагностика, и культурно-духовная подпитка, и при необходимости коррекция курса.

В конце июля по итогам «усеченного» съезда ВКТ я писал: «Год назад на суд курултая татар так и не был вынесен важнейший документ — стратегия развития татарского народа, но анонс об этом был. И непонятно в целом, каким идеологическим документом руководствуется ВКТ? Мы не берем здесь в расчет многочисленные мероприятия, которые идут по накатанной. Конгресс же не орготдел кабинета министров, чтобы носиться из одного конца страны в другой для организации сабантуев — сельских, федеральных, региональных, местных. У него иные цели и задачи: он, по сути, протопарламент татарского народа, его основной смыслоуказующий орган, политический субъект».

Конечно, нонсенс, что татары — второй по численности народ в стране с богатейшей историей, крепким цивилизационным стержнем, высоким уровнем влияния на общественно-политические, интеллектуальные процессы в России и сопредельных странах — не имеет собственной стратегии развития. Получается, что все это время, с момента образования новой России, со времени восстановления национальной государственности в виде республики мы двигались наобум, на ощупь, делали шаг и лишь потом осознавали: твердыня под ногами или вязкий ил.

Минниханов правильно подметил, что документ должен базироваться на органическом соединении трех векторов, рождающих необходимый объем, — прошлого, настоящего и будущего. В свое время организатор российской науки Михаил Ломоносов сказал, что «народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего». Вот и здесь мы не сможем избежать главного вопроса об ответственности перед историей, ответив на который нам удастся перекинуть мостик к пониманию настоящего и планированию будущего.

ЕСТЬ ОКОЛОГОСУДАРСТВЕННЫЕ ДЕЯТЕЛИ, СЧИТАЮЩИЕ ЧТО ТАТАРЫ НЕ ЕДИНАЯ НАЦИЯ

Итак, первое, что нужно определить в содержательном плане, — цель. Татары должны поставить перед собой сверхзадачу, пусть она будет выглядеть с позиции сегодняшнего дня утопичной, нереализуемой, но всякое большое начинание начинается с формулирования «небесного», недосягаемого-сегодня нарратива. 160 лет назад Россия еще жила в состоянии крепостного права, а в США боролись за отмену рабства. А сегодня всеобщая (почти) декларация прав человека, свобода выбора, перемещения и вероисповедания. Все, что сегодня составляет технологический и идейно-содержательный корпус современной цивилизации, некоторое время назад казалось фантастическим миром воображаемых иллюзий. Важно определить эту цель. Конечно, она не должна замыкаться в нише сохранения нации, любое сохранение без развития — это консервация, стагнация, которая в жестоковыйных условиях глобализирующегося мира означает неизбежную потерю внутреннего драйва и скорого выпадения с корабля современности. Молох мира без границ перемалывает целые народы, расщепляет их и разносит по ветру.

Документ должен расставить четкие маркеры «татарскости», дать ясный ответ, кто такой татарин, по принципу системы «хиндутва» — понятийных знаков, определения индусскости. Это вопросы о месте и назначении татарской цивилизации в мире, и это скорее вопросы философские или социофилософские. Их не удастся обойти стороной. Как говорил Иммануил Кант: «Дайте мне материю, и я покажу вам, как из нее должен образоваться мир». Надо уметь говорить о высоких материях, именно они конструируют мир, ткут из тумана неопределенности цельное восприятие, формирующее наше отношение к действительности.

В 1882 году известный французский историк Эрнест Ренан определил нацию через общий опыт страдания и жертвоприношения. «Нация — это великая солидарность, основанная на чувстве жертвы», — писал он. Татары прошли не простой исторический путь, полный побед, свершений, но и поражений и лишений. Историческая память — это живая материя, формирующая национальное самосознание сегодня. Однако есть окологосударственные деятели, считающие, что татары не единая нация, она сотканный лоскут, который можно разрывать на части. Так татары были разделены во время переписи 2002 и 2010 годов. Политической репрезентацией единого тела нации является Татарстан, на который ориентированы татары, живущие за пределами республики. И таких — 2/3 от общего числа, и их сознательно концептуально отрезают от матричной пуповины. Каждый субэтнос, по мнению ряда московских политизированных этнологов, должен представлять собой отдельную единицу, естественно, ориентированную не на Казань, а на Москву или на локальные идеолого-административные центры. Не отработав концептуального вопроса о единстве татарской нации, мы можем получить проблему потери численности татар. А это грозит постановкой вопроса об административно-территориальном представительстве татар. Под разговоры о создании 15 макрорегионов — еще один довод.

«ТАТАРЫ ДОЛЖНЫ СТАТЬ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ И КАДРОВОЙ БАЗОЙ ОТСТАИВАНИЯ ФЕДЕРАЛИЗМА В НАШЕЙ СТРАНЕ»

Никуда не уйти от необходимости демографического прогнозирования. Уже сейчас очевидно, что татары останутся компактно жить в основном в Волго-Уральском регионе. По кайме этого большого пространства татарский массив будет сокращаться, мигрировать, ассимилироваться и т. д. Значит, надо думать о наращивании национальной инфраструктуры в регионе Поволжья и Урала и искать какие-то механизмы для воспроизводства национальной культуры для других татарских лакун, систем рассеивания. Для каждой территории требуется отдельный подход.

Здесь же встает вопрос об урбанизации татар, антропоток устремлен в города. Села, бывшие до недавнего времени поставщиками кадров для национальной культуры, теряют этот важный статус. Татары будут компактно расселены в нескольких крупных городских агломерациях, массивах. Там формируется своя субкультура, национальная среда, ее тоже необходимо концептуально и системно осмыслить, понять, куда и как она будет развиваться, как ей содействовать.. Стоит обратить внимание на идею экстерриториальной общины (махалли), это тоже новая реальность. Территориальные кооперации уступают место экстерриториальным, виртуальным. Это вовсе не говорит о том, что они рыхлые и нежизненные, напротив, они эффективные, просто построены на основе других антропо- и нациесвязующих элементов с использованием новейших социальных и информационных технологий.

Отсюда вытекает необходимость создания гомогенного татарского информационного пространства, которое выступает виртуальной связкой для раскинутых по миру татар. На пути к реализации этой идеи был сломан не один тарантас, между прочим. Достаточно вспомнить проект татарской соцсети «Татар иле».

Все узловые проблемы, требующие проработки в документе, в одной статье невозможно обозначить, поэтому о некоторых тезисно:

— Национальный университет. Не воссоздание слитого в ПФУ педагогического института, а полноценного университета, выполняющего еще и роль think tanks. Там должна вариться будущая интеллектуальная элита нации.

— Определение сакральных татарских мест, то есть карта национальной топонимики, места славы и памяти. Сильный механизм укрепления национального самосознания

— Отношение к теме федерализма. Татары должны стать интеллектуальной и кадровой базой отстаивания федерализма в нашей стране. ВКТ должен взять на себя идеологическое бремя пропаганды идей многокомпонентного национального уклада, раз официальная Казань не может уже сейчас политически об этом прямо говорить. Татарстан и другие национальные республики сейчас заинтересованы в сохранении федеративных основ государства и неприкосновенности Конституции, ведь голоса провокаторов, требующих пересмотреть территориально-административный характер страны, звучат все громче.

— Отдельно стоит проработать концепцию национальной системы образования с учетом последних изменений в этой области. Нужно приложить максимум усилий для сохранения существующих детских школ в регионах. Это непросто, но жизненно необходимо.

— Острым видится вопрос относительно подготовки общественных кадров, которые бы выполняли функцию авангарда татарского национального движения в Татарстане и местах компактного проживания татар. Именно они являются урановым стержнем идеологической работы по пропаганде татарской культуры и организации ее духовной и общественной жизни.

— Необходимо найти механизм привлечения национальной буржуазии к финансированию татарских организацией, помощи в открытии школ и культурных центров, медиа, содействия немощным и талантливым соплеменникам на местах. Так, как это было до революции у татар, когда государство не выделяло средств на содержание газет, журналов, медресе, театров, писателей, интеллектуалов и т. д.

— Подготовка татароязычных образованных имамов.

— Концептуальное понимание того, как совместить, склеить, спаять без существенного нарушения структуры этнокультурного тела два компонента: а) исламский, шире — восточный духовный пласт, который сыграл решающую роль в формировании национальной матрицы; б) западноевропейский вектор светской (секулярной), политической, а сейчас и культурной жизни. Значит надо заново переосмыслить идеи джадидизма.

— Как кооптировать в культурную жизнь русскоязычных татар (численность которых из года в год растет)?

И так далее.

«В ИДЕАЛЕ ЭТО ДОЛЖНЫ БЫТЬ ДВЕ ГРУППЫ: ОДНА — АКАДЕМИЯ НАУК РТ И ВКТ, ДРУГАЯ — «ВОЛЬНЫЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ»

Стратегия, как мы выше упомянули, должна включать в себя не только анализ текущей ситуации, она должна давать четкие ориентиры на будущее. В ее основу важно заложить несколько прогнозов развития. Она должна предлагать варианты решения этих проблем. Стратегия, помимо того, что это диагноз текущего состояния, это еще и прогнозирование дальнейшего положения, т. е. как избежать дальнейшего ухудшения, как выправить ситуацию. Потому что все подвержено энтропии, остыванию, в том числе и жизнь народа. Но современные условия быстро видоизменяющиеся, поэтому стратегия должна быть гибкой и фиксировать трехуровневую перспективу: краткосрочную, среднесрочную и дальнесрочную. Краткосрочная — это фактически то, что может случиться в ближайшие два, три, пять лет. Среднесрочная — это одно поколение и дальнесрочная — это уже два-три поколения, столетие.

Футурологический взгляд — то, чего не хватает татарской интеллектуальной прорывной мысли. Свой Жак Аттали с его «Краткой историей будущего» нам бы точно не помешал.

Аналоги стратегии развития народа есть у русского народа. Их несколько, что создает напряжение конкурентности, духа соревновательности. Есть проекты всемирного русского народного собора под эгидой РПЦ, есть труд, подготовленный группой интеллектуалов под патронажем бывшего президента ОАО «РЖД» и главы фонда Андрея Первозванного Владимира Якунина. Существуют постоянно действующие экспертные площадки типа Изборского клуба и другие центры генерации русской общественной мысли. У татар, к сожалению, подобного и близко нет. Полная сабантуйность.

Стратегия должна включать в себя анализ социологов, политологов, историков, этнопсихологов, демографов, педагогов, с участием деятелей творческого пула. Это огромный комплекс различных тем и проблематик, которые соединяются в одной общей концепции — стратегии. Кто-то должен их систематизировать и привести к одному основанию, знаменателю, потому что каждая экспертная рабочая группа может расписать свою отрасль очень широко и объемно. И большой талант требуется для того, чтобы выжать из этого самое необходимое и донести суть. Это первый вариант. Второй вариант — стратегия должна иметь усеченный вариант для руководителей, для широкой общественности и более объемный, нюансированный, для специалистов.

В рабочую группу по созданию концепции должны войти представители татарской интеллигенции, которые концентрированы вокруг ВКТ, и думающая общественность из регионов. Но для того чтобы всех их организовать, должен быть организующий центр, причем он должен быть очень живым, подвижным и мобильным. Потому что организовать большую массу умных людей непросто. Поэтому, чтобы их организовать, нужно обладать недюжинным терпением, тактичностью, умом и дипломатичностью.

Конгресс здесь может выступить просто инфраструктурной базой, который сможет помочь в организации. Он имеет потенциал и ресурсы для того, чтобы быть важным звеном, но все-таки не определяющим, потому что это должна быть структура, не аффилированная напрямую с неким иерархическим государственным аппаратом. Это должны быть люди свободные, не зажатые какими-то бюрократическими рамками и всевозможными нормативными делами. В идеале это должны быть две группы: одна собранная вокруг Академии наук РТ и ВКТ, другая — альтернативная группа, условно, «вольных интеллектуалов». Сочетание строго расчерченного академизма и творческого, не сцепленного догмами подхода на выходе может дать прекрасный результат.

При революции Мэйдзи в Японии в середине XIX века, способствующей выведению ее на авансцену большой истории, молодые самураи-патриоты создали комитет спасения страны, прозванный «Люди высокой цели». Они буквально закидали власть проектами по модернизации страны и японского народа. Теперь перед нами тоже стоит острый вопрос — найти для стратегии «людей высокой цели», которые смогут достойно исполнить эту миссию.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции