ТРАГЕДИЯ ВМЕСТО ФЬЯБЫ

Традиционно в «Турандот» бывает счастливый финал – пройдя все испытания, татарский принц Калаф женится на капризной китайской принцессе, отгадав ее загадки. Она же, так и не узнав его имя – тоже загадка, но уже для нее – к этому времени совсем не прочь выйти за него замуж.

В казанском варианте оперы Пуччини все не так.

В Казани исполняют именно Пуччини, то есть ту часть музыки, которую великий композитор успел дописать. Когда-то, на премьере, которая состоялась уже после смерти композитора, дирижировавший оперой великий Артуро Тосканини отложил дирижерскую палочку и, обернувшись к публике, грустно произнес: « В этом месте перо выпало из рук Пуччини». Опера на этом закончилась. Но все последующие спектакли игрались уже с тем финалом, что написал ученик Пуччини Альфано.

В Казани было решено исполнить только музыкальный текст, написанный Пуччини. И дело было даже не в уважении к великому композитору. Трагический финал в этой опере более логичен. Между фьябой Карло Гоцци и либретто «Турандот» есть некоторые расхождения – в опере есть персонаж, которого нет в сказке Гоцци. Это служанка царя Тимура Лиу, влюбленная в Калафа. Для того чтобы не выдать любимого человека и не назвать его имя (тогда по сюжету Калафа бы казнили), она кончает жизнь самоубийством.

Логичен ли после этой жертвы мажорный финал? Безусловно, нет. И когда Турандот (Оксана Крамарева) в третьем акте направляется к Калафу (Ахмет Агади), следует секундная пауза и… Калаф, чуть отступив в сторону, проходит мимо.

Ход, придуманный режиссером, легко читается. Калаф, потрясенный самоотверженностью Лиу, не может простить Турандот ее жестокости.  Красота проигрывает доброте  и чистой любви.

СЮЖЕТЫ «ЗАПРЕТНОГО ГОРОДА»

Вообще «Турандот» - это пиршество фантазии режиссера и сценографа. Декорации выполнены замечательным художником Игорем Гриневичем. Увы, наша «Турандот» стала его последним спектаклем, сценограф так же, как в свое время Пуччини, не дожил до премьеры, скоропостижно уйдя из жизни.

Роскошь и монументализм декораций потрясают – сцену то заполняют китайские фонарики, то она заставляется цветами, квинтэссенция декораций – выстроенное на сцене подобие одного из дворцов пекинского «Запретного города» - многовековой резиденции китайских императоров. Именно на этой лестнице разворачивается поединок Калафа и Турандот. Отсюда принцесса величественно спускается, чтобы буквально через несколько минут, проиграв поединок, бессильно рыдать простоволосой у подножья лестницы.

Рыдать среди «черни», которую она только что требовала прогнать. Но тут уж не до гордости. Лестница становится символом низвержения Турандот и возвышения Калафа. Прием немножко лобовой, но работает! 

Михаил Панджавидзе, одним из сильных мест которого является проработка каждой сцены в деталях, еще умеет отлично работать с хором и мимансом. Что он еще раз и продемонстрировал в «Турандот». Массовые сцены выстроены так точно, что становятся одними из самых захватывающих в спектакле. Это можно отметить и  в самом начале спектакля, и во втором акте, в сцене загадок Турандот. Хор и миманс – это не  статисты, скучающие на сцене. Они действуют, сопереживают, работают наравне с главными героями.

А исполнители главных партий в фестивальном спектакле были хороши. Недоступная и холодная Турандот – Оксана Крамарева все-таки вызывала сочувствие. Крамарева – певица очень пластичная, обладающая сильным голосом, справилась с партией принцессы – одной из самых трудных в мировом оперном репертуаре. От загадки к загадке, проигрывая, она шла к печальному, трагическому для нее финалу.

Сцена загадок недлинная, и в течение нее певица показала и безмерную надменность, и жестокость, и истерику, и растерянность от неожиданного поражения, завершающуюся мольбой к отцу не выдавать ее за Калафа. Все эти самые разные оттенки психологического состояния отлично «читались» в голосе певицы.

Калаф – Ахмет Агади был подобен канатоходцу над бездной. «Смерть иль Турандот» - он не оставлял для себя выбора. Увидев Турандот на секунду, он стал одержим ей. Но Михаил Панджаивдзе поставил перед исполнителем этой сложной партии задачу труднее, чем обычно бывает. Герой Агади проходит путь от безумной любви до прозрения, до поступка. Отказаться от Турандот, от того призрака власти, которую бы он получил, женившись на ней, – это поступок сильной личности. Агади удалось выйти за привычные рамки этого образа, который часто трактуют как несложный. Его-то Калаф как раз сложен и противоречив. Что касается вокальной части партии, то здесь к Агади практически никогда не бывало вопросов.

Проблему фестивального показа мог составить оркестр театра, точнее дирижер – за пультом был Айрат Ишмуратов, который только начинает путь в дирижировании.  Но надо отдать должное дебютанту - Ишмуратов был «в материале» и достойно провел спектакль, не повторив ошибок, совершенных два дня назад в «Риголетто», когда оркестр время от времени заглушал певцов. 

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции