«И на меня жаловались женщины. Приходили к профкому, парткому: «Вот, он ко мне пристает»

Борис Рыбак адвокат

— Вы знаете, сколько лет сексуальным домогательствам? Лет 300! Почитайте романы XVI–XVII веков, там сплошные домогательства. Это никак не заслуга XXI века. Всегда было трудно отделить домогательства от попытки изнасилования, всегда где-то на грани. А сейчас, может быть, благодаря «Фейсбуку», а вероятно, благодаря широте взглядов это стало не позорным. Раньше стеснялись, а теперь даже кичатся этим. Катрин Денев, например, считает, что это нормально, когда мужчина заигрывает с женщиной. Я тоже так считаю. У англичан более пуританская модель, по-другому к этому относятся.

Двойные стандарты в морали всегда были и всегда будут. А откровенность, о которой через 15 лет заявляют, — это торговля сплетнями. Вдруг человек становится популярным. Забыли уже, как какую-то актрисульку звали, она давно свое отыграла. И вдруг… Посмотрите сами, как легко попасть на общероссийский канал, заявив, что когда-то кто-то якобы… Это способ зарабатывания денег. Я не про мораль, а про то, как это внешне выглядит. А выглядит это противно. Вот как пример из другой области. Голунов с Навальным стали друг друга обхаивать. Для чего? Популярности не хватает. Торгуют мордой. Вот и эти так же. Это вещи одного порядка. Модно быть популярным, мелькать на страницах газет, в интернете, на телевидении. И на меня жаловались женщины. Были случаи, приходили к профкому, парткому: «Вот, он ко мне пристает!» Но как-то обходились, не делали из этого публичные скандалы. Ну бывают такие мужчины, которые заигрывают. Всегда это было, но это не особенно популяризировалось. Во времена Советского Союза многие аморальные истории старались не предавать огласке. Потому что не принято было становиться популярным через такое. Это ведь тень бросало и на женщину.

Айгуль Мирзаянова телеведущая и журналист, космоэнергет

— Я не помню ни одного «Вайнштейна» в местных СМИ и сама не сталкивалась с харассментом. Только с интересом со стороны мужчин. И даже за все время работы в СМИ (свыше 14 лет) не имела дело ни с одним фактом насилия со стороны коллег или начальников. Однако не буду отрицать, что подобное поведение со стороны мужчин имеет место быть. Так вел себя один из боссов компании, где я работала. Не давал секретарям отпуска без полового контакта. Правда, быстро успокаивался, когда те посылали его на три буквы и увольнялись. Но некоторые плакали, страдали, терпели… Ради чего?! Никакие деньги, карьера, преференции по службе, никакие «отношения ради детей» не стоят того, чтобы предавать себя. Как правило, на это идут женщины с низкой самооценкой, с позицией жертвы, которые думают, что вот эта работа, вот этот мужчина — единственный шанс. Нет! Пора относиться к себе с большой любовью и уважением.

Если твое тело не хочет, если душа не лежит к человеку — не надо предавать себя, не надо заниматься сексом. Ты растрачиваешь себя впустую, это опасно еще и с энергетической точки зрения. Пропаганда легкодоступного секса идет ожесточенная, в том числе и в СМИ. Харассмент — отголоски этого сумасшествия. Это тоже большая проблема.

Феофан митрополит Казанский и Татарстанский

— В какой бы это среде ни было, это пошло, низко. Это говорит о том, что наше общество через ложное понимание свободы спускается на уровень, недостойный цивилизованного человека. Суть цивилизации не в богатстве, множестве знаний, языков или иных вещей. Суть цивилизованного человека — в высоконравственности. Если человек занимает должность, известный очень или богатый, но безнравственный, — это нечто неподобающее. Это говорит об очень многом. Такая ложная свобода приводит к потере человеческого лица. Часто на этом начинают тоже играть. Ведь то, что творится даже в США, где начинают вспоминать события 50-летней давности, что где-то кто-то… Если на этом кто-то начинает спекулировать (и такое есть), то под эту волну о домогательствах кладут всё. Это тоже плохо. Если, конечно, такие явления имеются в обществе, их надо пресекать. Но! Это вопрос еще очень сложный. Что понимать под домогательством? Бывает, сначала сами позволяют, провоцируют, а потом начинается шум. А провоцируя, ставили иные цели. Нередко хотят прикоснуться к богатству через эти приманки. А если не получилось, тогда кричат: «Меня домогались!» А если поглубже посмотреть, то та, которой домогались, виновата сама. Но в любом случае, если это имеет место реально быть, это плохие симптомы состояния общества. Раньше этого Россия не знала. Да, были случаи. Но стыдно было вынести в общественное поле. Сейчас это становится нормой общества.

Оксана Пушкина телеведущая, зампредседателя комитета Госдумы РФ по вопросам семьи, женщин и детей

— Кто прав, кто виноват, разбираться бессмысленно, пока соответствующего понятия не закреплено на законодательном уровне. В отличие от многих других стран, в России нет закона о домашнем насилии, домогательствах на рабочем или учебном месте. Ни один из российских законов не предусматривает способов и механизмов защиты от сексуального насилия при осуществлении профессиональных обязанностей. Я единственная, кто поддержала девушек-журналисток в скандале с сексуальными домогательствами в Госдуме. Это и есть мое отношение к этому отвратительному явлению, разрушающему множество человеческих жизней. Не так давно ко мне пришли студенты из МГЮА с готовым законопроектом о сексуальных домогательствах!

Я была поражена. Молодые люди, 17–21 год! С тех пор появилась надежда, что если не наше поколение, то следующее точно узаконит соответствующие правила, которые ни при каких обстоятельствах не позволят унижать человеческое достоинство.
Сексуальные домогательства — это в чистом виде дискриминация, нарушение прав человека! В своей жизни и я сталкивалась с подобным адом — в студенческие годы, в профессиональной жизни. Знаю подоплеку, историю этого зла и абсолютно различаю романтические отношения и сексуальные домогательства. Важный момент подобных ситуаций в том, что субъект и адресат такого сексуального поведения часто состоят в иерархических отношениях. То есть жертвы сильно рискуют, предавая детали происходящего огласке. Дети боятся учителей, взрослые люди любого пола — начальников, женщины — общественного осуждения, а мужчины — высмеивания. На мой взгляд, не только экономику надо лечить, но и общество. С сексуальным домогательствами надо бороться. Законодательно в том числе. Помимо соответствующего законопроекта студентов МГЮА, мои единомышленники и коллеги (среди них, например, адвокат Шота Горгадзе), с которыми мы занимаемся разработкой национального законопроекта о сексуальных домогательствах. Он является одним из членов рабочей группы. Самое непростое в этой работе, как и в законе о семейно-бытовом насилии, — понятийный аппарат. Судебная и правоприменительная практика не знает определения «сексуальное домогательство» или «домогательство». Мы находимся в начале процесса создания этого закона. Предложения поступают от НКО и от адвокатского сообщества, которые сталкиваются с этой проблемой постоянно, защищая потерпевших. Высказывались мнения о необходимости включения отдельной статьи о харассменте в законопроект «о гендерном равенстве». Но практика применения и многочисленные обращения от граждан, поступающие в мой адрес, говорят о необходимости дополнения существующих норм КоАПа и УК РФ. Дойдем ли мы до первого чтения и принятия этого закона? В этой Думе — вряд ли, к сожалению. (Фото: kremlin.ru)

Мария Арбатова драматург, общественный деятель

— Поскольку я много лет занимаюсь защитой прав женщин, то харассмент, сексуальные домогательства — это одна из тем дискриминации, в основном женщин. Хотя жертвами становятся и мужчины, что мы видим в этом скандале.
Почему через много лет? Это связано исключительно с тем, что жертва домогательств переживает колоссальную травму, при этом правовое поле для ее защиты совершенно не обеспечено. И всплеск этих откровений связан с кампанией #metоо. Потому что, если можно защищаться на Западе, значит, можно защищаться и у нас. А у человека, который якобы может потерять карьеру и которого якобы оклеветали, есть, во-первых, возможность обратиться в суд. Что и делают на Западе.

Во-вторых, в данной конкретной кампании два человека признали свое скотское поведение, и один из них даже уволился из «МБХ медиа». Я считаю, что это важнейший сигнал для общества о том, что теперь будет так. Сама я человек уже немолодой, но вся моя молодость в среде литературной прошла вот в этом тренде. Надо было бесконечно защищаться от совершенно наглых приставаний, и на литературном рынке, например в поэзии, просто в наглую говорили о том, что если хочешь получить публикацию где-то, значит, это должно быть оплачено определенной сексуальной валютой. По счастью, я быстро ушла в драматургию, где все решал театр, который тебя либо ставил, либо не ставил. И даже не видел тебя в глаза. А судьбы женщин-писательниц, перед моими глазами развернувшиеся, в этом смысле довольно унизительны, оскорбительны и поучительны.

Станет ли «новая этика» нормой для России? Выражение «новая этика» достаточно неуклюжее. Что оно значит? Никакие вменяемые люди не одобряли такого поведения в течение последних веков. А станет или не станет [нормой] — это вопрос другой, потому что я вижу, какую волну гонят федеральные каналы о том, что, мол, нам это не нужно. При этом они абсолютно путают традиционные ценности, считая их нетрадиционными (считая нетрадиционными защищенность личных границ), с правами человека. Но как раз традиционные ценности запрещают любые поползновения без согласия человека, к которому протягивают руки. А «новая этика» заключается в том, что должно быть как можно больше этих процессов. В 90-е такие процессы были, и до сих мы обучаем молодых женщин всегда держать включенным диктофон в кармане, когда они получают серию словесных домогательств. Это уже материал для обращения в суд. И тогда никто не обвинит вас в клевете и не скажет, что вы через 100 лет проснулись. (Фото: Dmitry Rozhkov, wikimedia.org, (CC BY-SA 3.0)

Олег Матвейчев политолог, профессор НИУ ВШЭ

— Это просто способ привлечения внимания к себе, к своей персоне, стать известным. Информационный повод создать скандал, вокруг своего имени. Но эта этика на Западе умрет вместе с теми, кто ее породил. Потому что этот постструктурализм, модернизм, эти меньшинства — все это уходит. Они сейчас и Запад прикончат как таковой, уже привели его к кризису. А дальше все закончится серьезными последствиями, мировой катастрофой. И вместе с ними в более жестоком мире, который идет на смену этой ерунде, которая сейчас происходит, будет совершенно другая этика без всяких оттенков. Эти меньшинства, выдумки политкорректности, — все это уйдет в прошлое, причем на многие века.

Руслан Нагиев адвокат

— Я на стороне справедливости и закона. Привлекать к уголовной ответственности должны только тех, в чьей виновности нет сомнений. А обвинения не должны быть построены на предположениях, оговорах и тем более на сведении счетов. Это вообще недопустимо! Хотя случается, что даже бизнесмены через полицию сводят счеты с конкурентами, в отношении них возбуждают уголовные дела. В моей практике было много таких случаев. А где-то были заинтересованы сами сотрудники правоохранительных органов. Сверху приходит указание привлечь к ответственности, а потом — освободить, потому что рассчитались. Такого быть не должно.

Если журналисты кого-то оговаривают — это как минимум нечестно, недостойно, а как максимум — преступление. Сотрудникам правоохранительных органов, которые возбуждают такие дела, не место в органах. По слухам, намекам, предположениям, «вроде бы все сходится», поднимают шум… Если нет доказательств, не надо привлекать. Надо было своевременно работать. Я считаю, лучше отпустить двоих виновных, чем наказать одного невиновного. Я 19 лет работаю адвокатом по уголовным делам и убежден в этом. Нельзя передать тяжесть и боль тех людей, которые отбывают наказание. Даже в Уголовном кодексе сказано, что обвинение не должно быть построено на предположениях, вина должна быть доказана на 100 процентов. Если есть сомнения, человек не может быть наказан.

А в случае, когда прошло много лет и нет доказательств, о каком обвинительном приговоре может идти речь?

Рафил Нугуманов советник министра МВД РФ по РТ

— Если это было сексуальное, мощное приставание и вторая сторона сопротивлялась, за это надо отвечать, понести наказание по закону. А если второй стороне приставания нравились, а потом лет через 15 эта сторона заявляет: «Ой, ко мне приставали», — это ненормальное явление. Начинают признаваться, третировать, что где-то там когда-то приставал, провожал и т. д. Приставали агрессивно? Иди пиши заявление, другого пути нет. Не нравится домогательства — уходи, кто тебя держит, если ты не хочешь?
К сожалению, определенная часть сама силком в постель лезет, чтобы получить что-то. А то, что в Америке творится, — дурость. Там такой-то режиссер 20 лет назад приставал, а сейчас его начинают судить — это ненормально. Сегодня пристали — иди заяви! А то, что там когда-то было…  ну кто считал кто с кем, сколько раз переспал?

В милиции было железное правило: со своими подчиненными — ни-ни-ни. Даже если тебе в ответ чего-то хочется. Были факты, когда подчиненные сами пытались. У меня были случаи, когда подчиненные пытались меня куда-то склонить. Но нет! Тогда ведь партия была, партийный контроль, замполиты. Кроме того, в любом коллективе через неделю все всё узнавали. И к тому же мадам, которую «пытались» изнасиловать, обязательно своим подругам расскажет. Ничего такого на работе быть не должно.

Николай Сванидзе журналист, историк

— Я вообще против харассмента и тем более против насилия. Поэтому считаю, что женское нет — это нет. И это нужно воспринимать по принципу «как слышится, так и пишется». Поэтому я всегда сторонник в данном случае того, что женщина права. Но если это признание следует через много лет и бездоказательно, то часто непонятно, действительно ли это имело место или нет. Поэтому здесь все зависит от каждой конкретной ситуации. На самом деле, думаю, это все утрясется. Просто к нам поступила в связи с общими изменениями жизни некоторая, так сказать, культурная волна, которая меняет наше отношение к жизни и к действительности. Повторю, это все утрясется и просто будет немного новая система отношений между людьми, более цивилизованная и более вежливая. 

Илдар Баязитов имам-хатыйб мечети «Ярдэм»

— Сексуальные домогательства категорически запрещены в исламе, к тому же с моральной точки зрения это неразрешенные действия. К сожалению, все происходящее — следствие того, что снижается духовность, у людей нет должного воспитания. И оправдания нет ни той ни другой стороне. Последние из-за каких-то меркантильных интересов идут на такое. Никак это оправдать нельзя.
А плохой пример заразителен, и вполне вероятно, что все негативное мы будем копировать у Запада, а их положительные моменты — нет. На том же Западе, в США высоко стоит благотворительность, но такое не копируем, а перенимаем какие-то неприглядные вещи.

Александр Добровинский адвокат

— Я не могу быть ни на чьей стороне, потому что не могу вникнуть в эти чужие дела. Может быть, они имели место, а может, не имели. Поэтому к каждому случаю нужно подходить по-своему. Мне трудно судить — кто здесь прав, а кто виноват.
Станет ли эта «новая этика» нормой для России? Сейчас трудно определить, но все может быть. Но я не очень склоняюсь к тому, что это станет нормой. Нормой чего? Осуждения людей? Да, мы осуждаем людей за изнасилование, и люди, совершившие такое, идут под суд. У нас это все есть в правовом плане. Что же касается такого огульного обвинения, думаю, что мы немножко чище, чем некоторые другие страны, где ставится клеймо, и человек просто исчезает из общества. Предполагаю, что у нас несколько по-другому это будет развиваться.