«Пришел с вещами и требует, чтобы его отвели в камеру!»

«Преступные схемы подогревал и дефицит, существовавший в советские годы на грузовики марки «КАМАЗ». Они действительно были востребованы во всех сферах народного хозяйства» Фото: «БИЗНЕС Online»

ГЛАВА 12. БУРАН В СТЕПИ

Автомобили «КАМАЗ» воровали во все времена. С тех пор как с конвейера камского автогиганта под звуки музыки и торжественных речей сошли первые грузовики, стали возникать и серые схемы их продажи. Тому способствовал обычный наш российский бардак, отсутствие нормальной системы учета и контроля чего бы то ни было. К примеру, при продаже грузовика покупателю выдавался документ с печатью, дающий право перегонять автомобиль в любой пункт назначения. Бланки этих документов строгой отчетности, печатавшиеся в камазовской типографии на тонкой серо-бурой бумаге, подобной той, в которую в магазинах заворачивали селедку, валялись в отделе сбыта стопками — подходи и бери. Более того, на них уже были проставлены печати. Из этой кормушки питались стаи жуликов.

Преступные схемы подогревал и дефицит, существовавший в советские годы на грузовики марки «КАМАЗ». Они действительно были востребованы во всех сферах народного хозяйства, и каждое предприятие предпочитало камский автомобиль другой продукции отечественного автопрома. Поэтому покупатели, приезжавшие в Набережные Челны, в ожидании своей очереди на получение машины оседали здесь на два-три месяца. Они жили в гостиницах, нелегально в общежитиях, у родственников и знакомых, а порой даже в палатках, разбитых в чистом поле неподалеку от завода. Понятно, что такая ситуация была на руку аферистам, взяточникам, ворам.

Другая часть преступников, не заморачиваясь с хитроумными комбинациями, просто угоняла автомобили отовсюду, где их ненадолго оставляли водители: от столовых, магазинов, ворот предприятий, которым они принадлежали… Эти ловкачи действовали тоже не в одиночку. Они выстраивали длинные преступные цепочки, которые тянулись во все концы необъятной страны. Угнанные автомобили чаще всего перегонялись до границы с Башкортостаном, где передавались подельникам, а оттуда уходили в Казахстан, республики Средней Азии, на Ставрополье. На машинах колесили по горам, долам и равнинам почти беспрепятственно. 

На постах ГАИ документы особо не сверяли, и нередко инспекторы, бросив взгляд на поддельный ПТС, небрежно махали жезлом: «Проезжайте!» Ориентировки передавались по телетайпу, и, пока они доходили до дорожных постов, грузовики были уже за много километров от этого места. В общем, вольному — воля.

«С тех пор как с конвейера камского автогиганта под звуки музыки и торжественных речей сошли первые грузовики, стали возникать и серые схемы их продажи» Фото: Владимир Зотов

Сотрудники уголовного розыска в разные годы немало поколесили по стране, задерживая и привозя в Челны арестованных фигурантов по уголовным делам, изымая краденые грузовики. Одно из громких дел по угону «КАМАЗов» было раскрыто в 1978 году. Сотрудники уголовного розыска размотали схему угона, которая вела в Ставропольский край, где обком партии 8-й год возглавлял будущий президент СССР Михаил Горбачев. На первый взгляд, схема была незамысловатая: руководитель средней руки, некий начальник автотранспортной базы из Ставрополя по прозвищу Князек, организовал угон «КАМАЗов». Машины пропадали на 8-километровой дороге от завода до челнинского речного порта. Перегонял их на юг водитель Князька. Уголовное дело тянуло на статью 93, прим. — хищение государственного имущества в особо крупных размерах, которая предусматривала наказание вплоть до расстрела.

В Ставрополь был командирован Альберт Хабибуллин, тогда еще младший инспектор уголовного розыска. Он должен был арестовать Князька и его водителя и доставить обоих в Набережные Челны. Поначалу все, казалось бы, шло гладко: представился в областном управлении внутренних дел, потому что одному, без помощи коллег, в чужом городе не обойтись. Везде, куда бы ни заносила сыщиков служба, они находили помощников, товарищей, друзей, которых впоследствии долгие годы вспоминали добрым словом. Так было и здесь: в помощь Хабибуллину назначили заместителя отдела уголовного розыска Александра Ковша — как выяснилось в процессе более близкого знакомства, сына второго секретаря обкома партии. Он стал тем человеком, который приходил на помощь челнинскому оперу в критических ситуациях.

Оба фигуранта были арестованы и доставлены в местный изолятор временного содержания в первый же день. А ранним утром следующего дня стук в дверь гостиничного номера Хабибуллина возвестил начало больших проблем. Гость не представился, а сухо сообщил, что областной прокурор освободил арестованных и искать их не надо. Затем он вынул из кармана и положил на прикроватную тумбочку автомобильные ключи с брелоком «ГАЗ», жестом пригласил ничего еще не понимавшего инспектора подойти к окну. У гостиницы стояла, поблескивая черными крыльями, недоступная мечта советского человека — «Волга» ГАЗ-24. Альберту показалось, что он еще не проснулся, и он потянул себя за ухо. Ни «Волга», ни утренний гость не исчезли. Тогда он сделал вторую попытку — заорал матом, громко и от души. Посланец взял с тумбочки ключи и бросил через плечо: «Уезжайте!» — а затем растворился за дверью.

Инспектор помчался к портье и, схватив телефонный аппарат, набрал номер Саши Ковша. Тот коротко сказал:

— Не по телефону. Приезжай.

В управлении товарищ пояснил:

— Все телефоны прослушиваются. По улицам тебя «водят», это ты, думаю, и сам заметил. Фигурантов мы найдем, но вот взять их и вывезти из города тебе одному не дадут. Можешь вызвать из Челнов подмогу? Вот и отлично. Сейчас я тебе организую звонок по правительственной связи, это единственный способ не засветиться!

По ВЧ они позвонили в Челны Диярову. Ильгиз Ракипович ситуацию понял сразу. Уточнил:

— Если сегодня пошлю в Ставрополь конвой, принять сможешь?

— Смогу.

— Этих двоих фигурантов сумеете выкрасть?

— Да.

— Встречай ночной самолет.

«Альберту показалось, что он еще не проснулся, и он потянул себя за ухо. Ни «Волга», ни утренний гость не исчезли. Тогда он сделал вторую попытку — заорал матом, громко и от души» Фото: Елена Селезнева

Ночью из Челнов прилетели сотрудник уголовного розыска и с ним четверо из патрульно-постовой службы. Прямо из аэропорта Альберт повез их на квартиру Князька, где того арестовали, теплого со сна. На второго фигуранта тоже надели наручники прямо в постели. Следующей точкой маршрута был один махровый притон, порекомендованный верным Александром Ковшом в качестве места, где арестованных можно укрыть на два-три дня.

Под утро Хабибуллин добрался до гостиницы, где помылся и пару часов поспал, а затем отправился в УВД: надо было заканчивать дела. По пути соображал, как лучше вывозить арестованных из города. Он с Толиком, четверо конвойных, двое арестованных… Разве такую ораву можно незаметно провести под носом «наружки»? Это, положим, они сделают. Но если доберешься до аэропорта или вокзала, то наверняка повяжут там. И все же, все же… Есть шанс! Раз в неделю из Челнов в Ставрополь и обратно летает грузовой камазовский самолет, который доставляет запчасти для здешнего завода грузовых прицепов. Возможно, противник этот вариант не учел. Значит, надо как-то попасть на камазовский самолет.

...В УВД его уже ждали: в кабинете начальника сидел областной прокурор. Его гнев был страшен:

— Ты творишь беззаконие! Я тебя арестую! Где задержанные?

На это Хабибуллин не моргнув глазом ответил, что они уже на пути в Челны.

Была и хорошая новость: с ним связался Ильгиз Ракипович Дияров. Он сообщил, что челнинские опера из Комсомольского райотдела перегоняют из Дагестана ворованные грузовики. Они заедут в Ставрополь, чтобы забрать застрявших там коллег и арестованных. Однако Ковш этот вариант отмел начисто:

— Все дороги из города перекрыты, вам не проехать. Пытайтесь попасть на камазовский самолет.

И Хабибуллин сделал попытку. Проблему решили знакомство с двумя челнинскими стюардессами и две бутылки шампанского, распитые с ними в ресторане аэропорта. Вкус шипучего напитка возбуждал чувство авантюризма, после третьего бокала девушки готовы были участвовать в детективной истории.

Итак, самолет вылетал в Челны через день. Значит, рано утром надо забирать конвой и задержанных из притона, везти их в аэропорт. А за Хабибуллиным по пятам ходит жирный хвост. Что делать? Опять выручил Ковш: ночью он пробрался в гараж и собственноручно сломал автомобиль «наружки». Наутро, пока преследователи безуспешно пытались завести машину, челнинская команда вместе с жуликами на двух такси помчалась в аэропорт. По залу ожидания металась одна из бортпроводниц:

— Где вы бродите?! Уже вылетаем!

Через 10 минут все загрузились на борт, самолет рванул по взлетной полосе. Вот шасси оторвались от его бетонного покрытия, и пассажиры выдохнули с облегчением: «Летим!» В иллюминаторе, все уменьшаясь, уходило вдаль летное поле, освещенные южным солнцем кварталы Ставрополя, синяя лента реки Ташла, холмы и распадки Предкавказья… Чем дальше уплывал от взора этот благословенный край, тем спокойнее становилось на душе.

Финал этой истории таков. В начале 1990 года, когда Альберт Калимуллович Хабибуллин уже занимал пост начальника уголовного розыска Автозаводского райотдела, в милицию пришел мужчина с заявлением о том, что у него украли барсетку с документами и деньгами. Эта барсетка уже лежала в отделе: час назад зональный оперуполномоченный Рафис Хабибуллин изъял ее у пацанов из школы-интерната. Альберт Калимуллович посмотрел украденные документы и в очередной раз подивился тому, как лихо закручивает сюжеты жизнь: с фотографии в паспорте на него смотрел тот самый водитель Князька, которого больше 10 лет назад он выкрадывал из Ставрополя. Сняв телефонную трубку, Хабибуллин велел дежурному: «Заведи заявителя ко мне!»

Через минуту тот вошел в кабинет и застыл на пороге, тоже увидев старого знакомого. Посидели, поговорили. От него Хабибуллин и узнал, что тогда, в 1978-м, он и Князек месяца полтора просидели в челнинском изоляторе временного содержания. Уголовное дело активно расследовалось, и они прекрасно понимали, что им грозит, если дойдет до суда. Но в один прекрасный день их вновь конвоировали в Ставрополь, а там выпустили на свободу. Выяснилось, что высокие покровители не оставили узников в беде. Прокуратура Российской Федерации запросила дело Князька и передала его ставропольским блюстителям законности, а те его благополучно прекратили за недостатком улик. Бывший угонщик по-прежнему работает на автобазе, но если и перегоняет из Челнов на Ставрополье «КАМАЗы», то только официально купленные. Преступный бизнес после истории с арестом заглох: Князек был сильно напуган, говорил, что денег у него и так достаточно, а за решеткой не понадобятся и те, что есть. Пару лет назад он погиб в автокатастрофе: водитель его черной «Волги» вылетел на встречку и в лоб столкнулся с «КАМАЗом».

«Вот и этот сюжет завершен, причем без нашего участия, — подумал Хабибуллин. — А нам предстоит раскручивать следующий».

«Грузовик тут же выезжал из города и мчался на всех парах в сторону Бавлов и дальше в Башкортостан. Как уже говорилось, ориентировки, отправляемые на дорожные посты ГАИ, неизменно опаздывали» Фото: Владимир Зотов

***

Сюжет назревал очень интересный. Неделю назад на автостоянке был обнаружен «КАМАЗ», числившийся в угоне. Трое суток на этой автостоянке сидели в засаде опера и, наконец, задержали троих, приехавших за грузовиком. Один из них оказался челнинцем, еще двое — водители из города Аркалык. Доставили задержанных в отдел, развели по разным кабинетам, начали с ними работать. В этом случае главное — не дать им возможности обменяться информацией. Поэтому, если задержанных по какому-либо делу было много, их обычно разводили по разным отделам и ни в коем случае не сажали в соседние камеры. Согласно второму правилу, с каждым подозреваемым работал один и тот же сотрудник. Так было больше шансов выстроить линию поведения, найти к человеку нужный подход, вызвать его на откровенность. Диалог мог длиться и сутки, и двое. Бывало, сбегает опер в столовую, принесет каких-нибудь пирожков, и сидят они дальше, беря друг друга на измор.

На этот раз все трое держались долго, рассказывая байки про то, как они купили грузовик у случайного перекупщика. Наконец, ближе к утру один из казахстанских водителей «поплыл». Когда его показания были переданы остальным, те тоже заговорили. Они рассказали, что в Челнах существует целый синдикат по угону «КАМАЗов». Стоило водителю где-либо оставить ненадолго автомобиль, как он исчезал, причем бесследно. Интересно, что угонщики прекрасно умели открывать кабину и заводить мотор без ключей зажигания. Грузовик тут же выезжал из города и мчался на всех парах в сторону Бавлов и дальше в Башкортостан. Как уже говорилось, ориентировки, отправляемые на дорожные посты ГАИ, неизменно опаздывали, а пресловутая камазовская бумажка с печатью открывала угонщикам все шлагбаумы. Они следовали через Уфу, Белорецк, в районе Троицка пересекали границу союзных республик, проезжали Кустанай и дальше мчались в Аркалык, в те годы представлявший собой административный центр Тургайской области. Этот городок с населением чуть более 60 тысяч человек и был пунктом назначения, в нем находилась голова преступного синдиката. Здесь часть дефицитных грузовиков оседала в самом городе, часть распределялась по совхозам, разбросанным за многие сотни километров по всей области, немало «КАМАЗов» продавалось в кавказские и среднеазиатские республики.

Такая информация была получена от задержанных. Будучи самым низшим звеном преступной цепочки, они очень скоро поняли, что брать всю ответственность на себя им нет никакого смысла, поэтому рассказали все, что знали, и согласились сотрудничать со следствием. Их помощь должна была существенно облегчить задачу сотрудников уголовного розыска и следователей, которым теперь предстояло работать в Казахстане.

Следственно-оперативная группа была создана мощная. Из розыска Автозаводского отдела в нее вошли Валентин Батаев, специализировавшийся по раскрытию угонов автотранспорта, Алмаз Кашапов, как раз приехавший на зимние каникулы из Киева, где он учился в Высшей школе милиции, и один из лучших зональных оперов Рафис Хабибуллин. Управление внутренних дел представляли старший оперуполномоченный Дмитрий Курчуев и следователь Сергей Тумашов. МВД республики командировало в Казахстан сотрудника управления уголовного розыска Александра Леонидовича Аввакумова, челнинская прокуратура — следователя Юрия Адольевича Абеля. Загрузившись вместе с тремя фигурантами по уголовному делу в пассажирский «КАМАЗ» (фургон), десант морозным январским утром отправился в дальний путь. В конце первого дня они перевалили Уральские горы, через двое суток прибыли в славный город Аркалык.

— Ну и тоска, — резюмировал Рафис, глядя в окно фургона на унылые ряды пятиэтажек, из которых были составлены квадраты микрорайонов, расставленных один за другим на ровной и белой скатерти Торгайской степи.

— А ты что хотел увидеть? — засмеялся Алмаз, но тут же ойкнул и схватился за правую щеку. Накануне отъезда ему удалили больной зуб, и он всю дорогу промучился с распухшей щекой. — Я дома успел заглянуть в энциклопедию, почитал про эти края. Аркалык построили лет за 10, после того как в конце 50-х там нашли залежи бокситов — сырья для производства алюминия. Так что здесь находятся Торгайские бокситовые рудники. Это единственное серьезное предприятие в городе, все остальное — чисто для жизнеобеспечения: мясокомбинат, птицефабрика, молокозавод, элеватор…

— Ну элеваторов мы уже немало по пути в Кустанайской области повидали. Это же целинные земли, про них песня была: «Вьется дорога длинная, здравствуй, земля целинная!»

— Именно так. Но в Тургайской области есть своя особенность. Здесь выращивают не зерновые, а нут.

— Это еще что?

— Да я тоже первый раз о нем прочитал. Так называемый турецкий горох — ценная бобовая культура, очень популярна в странах Ближнего Востока. Из него приготавливают массу блюд, и ценится нут гораздо выше фасоли, чечевицы и прочего. Выращивают его в Индии, Пакистане, Австралии… А у нас в Союзе единственное место, где турецкий горох вызревает, — Тургайская долина. За счет бокситов и этого самого нута область худо-бедно и держится.

— Алмаз, спасибо за политинформацию, но мы уже у райотдела, — объявил Валентин Батаев. — Уф, мужики, неужели доехали?!

«Дальше началась работа, которую кто-то из оперов в шутку назвал операция «буран в степи». Да, бураны — это была главная зимняя достопримечательность этих мест» Фото: Елена Селезнева

Здешние коллеги встретили путешественников не особо приветливо: вежливо здоровались, коротко спрашивали о цели приезда, а услышав ответ, озадаченно замолкали. Их гладкие лица, казалось, не меняли выражения, прищур узких глаз был устремлен куда-то вдаль. Впрочем, может, это обычная манера поведения местного населения? Кто их знает… Во всем райотделе нашелся лишь один русский парень, заместитель начальника отдела уголовного розыска, и ему приезжие обрадовались как родному. Этот Сергей повез их в гостиницу. По дороге предупредил:

— С водителем «жигуленка», который выделил вам для работы начальник ГАИ, осторожнее: Хамид все будет сливать шефу. Вообще, будьте осторожны, информацию держите при себе. Чем смогу — помогу, но степь здесь, знаете ли, бескрайняя, и не все в моей власти.

Посмотрел на озадаченные лица попутчиков и рассмеялся:

— Но есть и хорошая новость. Вы будете жить в гостинице, где останавливались все космонавты, приземлявшиеся в наших краях. Мы ведь живем в «космической гавани»: большая часть спускаемых аппаратов приземляется в Тургайских степях. Вы герб Аркалыка видели? На нем изображена капсула во время приземления. Над кроватями в гостинице есть таблички: «Здесь проживал космонавт такой-то».

Таблички над кроватями имелись. Вообще, гостиница оказалась приличной. Но этим приятные моменты были исчерпаны. Дальше началась работа, которую кто-то из оперов в шутку назвал операция «буран в степи». Да, бураны — это была главная зимняя достопримечательность этих мест. Пока что, в январе, стихия делала лишь пробные заходы, и, когда колючая снежная волна, завывая, накрывала и сбивала с ног, хотелось одного: закончить все дела до наступления сезона буранов и благополучно отбыть в родной Татарстан. Еще и поэтому татарстанские милиционеры старались, подобно бурану, пронестись по этим степям, заметая краденые «КАМАЗы» и тех, кто так ловко прибрал их к рукам.

Поскольку, благодаря подготовительной работе в Челнах, они в основных чертах имели весь расклад и знали, где искать грузовики, то теперь ежедневно изымали по одному, два, а то и по три автомобиля. Попутно получали новую информацию и по цепочке двигались дальше. Очень быстро вышли на след в общей сложности 44 большегрузов. Часть из них изъяли сразу. Часть находилась в дальних рейсах, их надо было ждать. Часть предстояло изымать в целинных совхозах, куда они были проданы.

Крутилась вся эта работа вокруг одного городского предприятия, которое в Аркалыке все называли не иначе как «Рога и копыта». Это была обычная автобаза с директором, штатом инженеров, водителей, механиков, автопарком… Стоп! Автопарк и представлял главный интерес, потому что в нем было солидное количество техники, украденной преимущественно в Набережных Челнах. Вся городская ГАИ работала на «Рога и копыта»: поступавшие автомобили никто не проверял на предмет угона, не менялись даже их государственные номера! А зачем? Кто будет искать пропажу здесь, за 1,5 тысячи километров? Эти «КАМАЗы» гоняли по всей стране, исключая только Татарстан, где они могли спалиться.

«Вся городская ГАИ работала на «Рога и копыта»: поступавшие автомобили никто не проверял на предмет угона, не менялись даже их государственные номера! А зачем? Кто будет искать пропажу здесь, за 1,5 тысячи километров?» Фото: Владимир Зотов

Изъяв на автобазе несколько челнинских машин, опергруппа арестовала директора предприятия. Это событие наделало в городе небывалый шум: Ермакашев был здесь очень влиятельным человеком, членом бюро горкома партии и депутатом горсовета. Тем не менее его поместили в следственный изолятор, и руководство местной милиции теперь начинало и заканчивало каждый рабочий день в его камере, выполняя распоряжения босса, улаживая его временные бытовые неудобства.

Камера в другом конце изолятора уже ждала еще одного постояльца, главного механика автобазы. Этот здоровенный детина с громовым голосом по фамилии Квитко держал в своих ручищах весь бизнес по угону, покупке, перепродаже грузовиков, предоставляя боссу спокойно осуществлять общее руководство «Рогами и копытами». Со дня на день Квитко должен был вернуться из командировки, но приезд как-то затягивался. Скорее всего, его уже предупредили о готовящейся встрече, и фигурант мог пуститься в бега. Поэтому опера караулили механика везде, где он только мог появиться.

Вечером они уже в третий раз подъехали к частному дому, за воротами которого хрипло лаял пес. На стук вышла, придерживая на груди большую пуховую шаль, жена механика в валенках на босу ногу, впустила милиционеров во двор, приговаривая:

— Да не приехал еще и не звонил!

— Ладно, хозяйка, дожидаться не будем, сейчас покурим и поедем.

Опера, повернувшись спинами к ветру, достали сигареты и разыграли спектакль, рассчитанный на одного зрителя:

— Валентин, из-за тебя мы этого типа прошляпили. Валить надо было! По ногам, по ногам надо было стрелять!

— Да я пока прицелился, он, гад, уже в толпе скрылся!

— Ну ладно, мужики, куда он денется? Не он первый, не он последний!

В общем, пошумели и уехали в гостиницу. Водитель Хамид очень разволновался, всю дорогу допытывался, кого они собираются завалить. Объяснять ему ничего не стали — пусть докладывает шефу все, что слышал, а они просто послали за водкой, которую Хамид доставал где-то из-под прилавка. Через час голодные и уставшие сыщики собрались в номере Алмаза Кашапова. Расселись на кровати, над которой висела табличка «Здесь останавливался летчик-космонавт Владимир Джанибеков», и на стульях вокруг стола, заставленного тарелками с нарезанной колбасой, открытыми консервными банками, толстыми ломтями хлеба. Выпили по первой и навалились на еду. Разлили в стаканы остатки «Столичной». И тут на пороге появился портье:

— Там вас дежурный из райотдела срочно зовет к телефону!

Допив водку и на ходу дожевывая бутерброды, побежали вниз к телефону. Абель взял трубку. Голос дежурного звучал растерянно:

— Тут пришел главный механик автобазы, требует вас!

Абель, прикрыв рукой микрофон, шепотом объяснил остальным:

— Сработало! Квитко сам явился.

На него дружно замахали руками:

— Скажи, пусть катится подальше! Он теперь никуда не денется.

Следователь прокашлялся и сурово проговорил в трубку:

— Пусть фигурант идет домой. Он нам уже не нужен, мы и без него все знаем, его показания не нужны.

— Говорит, что никуда не уйдет! Он пришел с вещами и требует, чтобы его отвели в камеру! Мне-то что делать?! — сержант чуть не плакал.

Пришлось одеваться и на ночь глядя топать в райотдел, где в дежурке сидел пьяненький и грустный Квитко, требуя, чтобы его немедленно арестовали. Судя по всему, они с женой решили, что лучше пересидеть лихие времена на зоне, чем быть подстреленным обнаглевшими ментами.

Между тем через пару дней чуть не подстрелили самих ментов. Конечно, они чувствовали, что вокруг них сгущается атмосфера враждебности, привыкли к тому, что их «жигуленок», баранку которого крутил притворно-услужливый холоп начальника ГАИ Хамид, всегда в открытую пас еще какой-нибудь милицейский автомобиль. По-видимому, у аркалыкских коллег не было средств и навыков для того, чтобы организовать нормальное наружное наблюдение, или же они не считали нужным скрываться.

«Всего по делу было арестовано 39 фигурантов — все, кто имел непосредственное отношение к угону машин, их продажам, подделкам документов...» Фото: «БИЗНЕС Online»

Наутро после явки с повинной механика автобазы опергруппа выехала в один из отдаленных совхозов, на балансе которого числились два угнанных «КАМАЗа». На выезде из города не повезло: навстречу замигала дальним светом «шестерка» начальника ГАИ. Пришлось остановиться. Хамид выскочил навстречу шефу, они перекинулись несколькими фразами.

— Ну все, сообщил, куда едем. Теперь, считай, прокатаемся напрасно, — вздохнул Кашапов.

Как в воду глядел. Они уже проехали по дороге, пробитой бульдозером через заснеженную степь, полсотни километров, когда навстречу, вздымая снежные вихри, на полном газу промчалось два красных грузовика. О преследовании не могло быть и речи: встречные полосы разделяло метров 20 глубокого снега, места для разворота не было, поэтому двинулись дальше, к конечной точке маршрута.

В бараке, в котором находилась дирекция совхоза, их поджидали десяток хмурых аксакалов. Они сидели на стульях, не снимая тулупов и треухов, потопывая по грязному полу ногами в собачьих унтах. Трое из них сжимали меж колен охотничьи двустволки. На все вопросы, заданные и по-русски, и по-татарски, они, явно валяя дурака, непонимающе трясли головами и твердили одно: «Директор ёк, бухгалтер ёк, машины ёк. Айда домой!» Один из сынов степи, сделав вид, что ему очень наскучил разговор, вышел из барака и начал палить в воздух. Звуки выстрелов явно были адресованы нежданным чужакам. Делать здесь было нечего, и опера поехали обратно.

В тот день они вернулись благополучно. А вот на следующий вечер, когда ехали по степи на «КАМАЗе», получили пулю в стекло. За рулем был Валентин Батаев, профессиональный водитель, до прихода в милицию работавший испытателем камских большегрузов. К счастью, никого не задело. Валентин прибавил газу, и машина помчалась в сторону города. В гостинице было принято общее решение: вызывать из Челнов силовое подкрепление.

Через три дня в Аркалык приехали из Челнов бойцы 8-й роты оперативного реагирования полка патрульно-постовой службы, и дело пошло веселее. В том самом совхозе, откуда первый раз опера уехали ни с чем, были арестованы и директор, и главбух. Оба «КАМАЗа» задержали значительно позже уже в Грузии. Всего по делу были арестованы 39 фигурантов — все, кто имел непосредственное отношение к угону машин, их продажам, подделкам документов... На финальном этапе к делу подключились ОБХСС МВД России и Союза, поскольку выяснилось, что дело об угоне «КАМАЗов» имеет экономическую подоплеку. В Тургайской долине ворованные грузовики были задействованы на перевозке того самого нута, который здесь выращивался. Турецкий горох, а вовсе не автомобили был для местных дельцов теневой экономики настоящей ценностью. Величина пахотных площадей, которая указывалась в отчетах, не шла ни в какое сравнение с реальной, и эти неучтенные поля приносили огромный доход. Дело о хищениях социалистической собственности было выделено в отдельное производство. Оно приобрело широкий общественный резонанс, об этом даже прошли сюжеты по центральному телевидению.

Челнинская оперативно-следственная группа в эти тонкости не вникала, занимаясь своей частью работы. Забот хватало: надо было переправлять 24 изъятых грузовика и 39 арестованных в автоград. Из управления внутренних дел Набережных Челнов разослали телефонограммы на все предприятия, чьи угнанные автомобили надо было перегонять из Казахстана, и каждое выделило для этой цели водителей. В один прекрасный день все они, а также сотрудники милицейской конвойной роты на автобусе выехали в Аркалык.

Время поджимало: наступал февраль, все сильнее заметали бураны. Оставались последние дни, когда можно было проскочить несколько сотен километров по степи. Если дорогу заметет, отсюда не выберется никто. Поэтому к тому времени, когда из Челнов приехали водители и конвой, на окраине Аркалыка их уже ждал готовый к отправке автопоезд. Ту минуту, когда в еще плотных утренних сумерках взвыли сирены сопровождающих автомобилей ГАИ, заревели моторы и вспыхнули фары большегрузов, можно было бы назвать торжественной, если бы не полный автобус пассажиров в наручниках. И все-таки кто-то из водителей не выдержал, нажал клаксон. Его поддержали остальные. Под эти звуки колонна тронулась в дальний путь. Ехали без остановок, торопясь пройти 300 километров до Кустаная, пока стояла ясная, морозная погода. Впереди сияло солнце. Сзади на горизонте уже клубились облака, предвещающие новый буран в степи.