«Люди, на которых Дьяконов надеялся, которые облизывали его 10 лет, от него отвернулись»

Выдвижение кандидатов на пост ректора КНИТУ-КХТИ накануне завершилось Фото: «БИЗНЕС Online»

«НА ФИНИШНУЮ ПРЯМУЮ ВЫШЛИ ПЯТЕРО КАНДИДАТОВ»

Кампания по выдвижению кандидатов на выборах ректора КНИТУ-КХТИ развивалась стремительно. Официальный старт был дан 10 апреля, и уже на следующий день, 11 апреля, были выдвинуты первые два кандидата — действующий руководитель вуза Герман Дьяконов и декан факультета технологии, переработки и сертификации пластмасс и композитов Олег Стоянов — бывший тесть министра связи РФ Николая Никифорова. 12 апреля Институт управления, автоматизации и информационных технологий выдвинул своего директора Рустама Нургалиева, а Институт дополнительного профессионального образования — заместителя директора Мансура Галиханова. Эксперты «БИЗНЕС Online» называли еще как минимум двоих претендентов на покачнувшийся трон базового нефтегазохимического вуза Татарстана. Однако лидер читательского голосования в газете «БИЗНЕС Online», Исмагил Хуснутдинов, набравший почти 30% голосов, 17 апреля выбыл из предвыборной гонки. При выдвижении в Институте нефти и нефтехимии ему не хватило буквально одного голоса.

Отметим, последнего, пятого, кандидата, проректора Валерия Аляева 20 апреля выдвинул проектный институт «Союзхимпроект» с результатом 10 голосов за из 11 возможных. На следующий день, 21 апреля, Аляева в качестве претендента на пост ректора выдвинул уже Институт химического и нефтяного машиностроения. Причем единогласно: за него проголосовали все 23 члена ученого совета.

По данным на 17 часов 21 апреля, а к этому моменту уже истек срок выдвижения кандидатов, комиссия по выборам не зафиксировала ни одного самовыдвиженца. Тем не менее, как сообщает пресс-служба вуза, окончательные результаты она огласит лишь в ближайший понедельник: пока не проверены списки от всех 15 участвовавших в выдвижении кандидатов структурных подразделений вуза. К сведению, в прошлые выборы в 2007 году за должность ректора КХТИ соревновались четверо кандидатов.

Кандидатов в ректоры КНИТУ-КХТИ представят также совету ректоров республики, который, к слову, возглавляет Ильшат Гафуров Фото: kpfu.ru

«ИМЯ РЕКТОРА КНИТУ-КХТИ НАЗОВУТ НЕ РАНЬШЕ ИЮНЯ»

Однако выдвинутым кандидатам предстоит еще «дожить» до финального голосования. Впереди — несколько этапов. Во-первых, комиссия проверит, правильно ли оформлены документы кандидатов, которые представили выдвинувшие их ученые советы. «Бывает всякое, — поясняет источник в вузе. — Даже по этой, казалось бы, формальной причине кандидата могут отклонить».

Следующий пункт — собеседование. Члены комиссии по выборам ректора встретятся с каждым из кандидатов. Уже на следующей неделе будет сформирован список кандидатов, который представят на утверждение ученому совету вуза, который назначен на 28 апреля. Ученый совет утвердит список кандидатов для предоставления в аттестационную комиссию минобраза России, которая может и отклонить кого-то из кандидатов. Решение Москва должна вынести до 16 мая.

За это время кандидатов в ректоры КНИТУ-КХТИ представят также совету ректоров республики, который, к слову, возглавляет Ильшат Гафуров. Кроме того, их кандидатуры будет рассматривать исполнительный орган власти РТ: по информации пресс-службы КНИТУ, это может быть как министерство образования республики, так и кабинет министров и аппарат президента РТ. Вплоть до главы региона. Формально их голос совещательный, они могут рекомендовать или не рекомендовать отдельных кандидатов.

Просеянные сквозь сито выдвиженцы и будут претендовать на должность ректора КНИТУ-КХТИ. Выбирать своего руководителя конференция работников и обучающихся будет именно из них. Делегатов выбирали в 2013 году сроком на пять лет от всех структурных подразделений и срезов: студенты, аспиранты, технические работники, преподаватели. Имя ректора главного нефтехимического вуза республики должно быть названо до 18 июля, когда истекают полномочия Дьяконова. Впрочем, как предполагает источник в вузе, вероятно, все решится уже в июне.

Интересно, что в вузе упорно циркулируют слухи о том, что действующий ректор с учетом всех обстоятельств может и не дойти до финала, а фавориты списка — это Стоянов и Аляев. Причем административная поддержка якобы на стороне экс-тестя Никифорова. Впрочем, поживем, увидим... А пока о том, как проходило выдвижение и каковы шансы каждого из кандидатов, «БИЗНЕС Оnline» расспросил досрочно выбывшего из предвыборной гонки профессора КНИТУ-КХТИ Хуснутдинова.

Исмагил Хуснутдинов: «Я выбыл из предвыборной гонки, поэтому могу оценивать происходящее уже как сторонний наблюдатель» Фото: «БИЗНЕС Online»

«МОЕ ВЫДВИЖЕНИЕ У НЕКОТОРЫХ ЧЛЕНОВ УЧЕНОГО СОВЕТА ВЫЗВАЛО РЕАКЦИЮ, ПОХОЖУЮ НА НЕРВНЫЙ СРЫВ»

— Исмагил Шакирович, вы не прошли в число кандидатов, хотя читатели «БИЗНЕС Online» отдали именно за вас большинство — около 30 процентов — голосов. Как вы восприняли эту ситуацию — расстроились?

— Я взрослый человек и смотрю на все это достаточно реалистично. В моем выдвижении и дальнейшем голосовании за меня как ректора должны были сыграть несколько факторов. Некоторые — за, другие — против. Я четко понимал, что 100-процентных шансов пройти в число кандидатов у меня нет. У каждого человека есть репутация, том числе и у меня, так как коллеги знают мою деятельность как декана и проректора. И часто говорят: «Исмагил, как люди будут за тебя голосовать, если они понимают, что с твоим приходом придется жить по закону?»

— То есть вы бы жестко взялись за наведение порядка?

— Не то чтобы жестко взялся, но бездельничать и откровенно не ходить на работу уже бы не удавалось. И требования были бы одинаковы— что для ближайшего друга, что для заклятого врага.

Во-вторых, определенная прослойка людей в КХТИ четко понимает, что, став ректором, я перво-наперво проверил бы финансовое состояние вуза и эффективность более-менее значимых проектов. А это может вскрыть те вещи, которые до сих пор не вскрыты. И, зная мой характер, коллеги понимают, что это было бы доведено до логического конца и для кого-то могло бы вылиться не только в лишение должности, но и в уголовное преследование. Поэтому ажиотаж внутри Института нефти и нефтехимии был вполне предсказуем.

— Иначе говоря, вас побаиваются?

— Мое выдвижение у некоторых членов ученого совета вызвало реакцию, похожую на нервный срыв. Не думал, что это будет воспринято так остро.

«Люди, которые заверяли Германа Дьяконова в своей верности как минимум последние 10 лет, в тяжелый момент предали его» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ИНТЕРЕСЫ ИНСТИТУТА НЕФТИ И НЕФТЕХИМИИ БЫЛИ ПРЕДАНЫ»

— Поясните, как все-таки проходило выдвижение в Институте нефти и нефтехимии.

— Среди членов ученого совета нашего Института нефти и нефтехимии как минимум три человека могли бы на хорошем уровне выполнять функции ректора. Это я, Алексей Хацринов и Олег Синяшин. Причем Хацринов, на мой взгляд, должен был стать ректором еще 15 лет назад. Сейчас эта фамилия ушла в тень, но это до сих пор боеспособный человек. Нефтяной и технологический факультеты постоянно генерировали сильных людей, которые или становились ректорами, как Леонид Михайлович Козлов, или могли ими быть — как, например Виктор Георгиевич Козин и т. д. И то, что наш институт не выдвинул эти кандидатуры, говорит о его глубоких внутренних проблемах.

— Кого же выдвинул ваш институт?

— Дьяконова, Стоянова и меня. Сейчас система выдвижения построена так, что нужно просто набрать большее количество голосов и чтобы проголосовало больше одной трети ученого совета. К примеру, если на ученый совет пришли 23 человека и 8 проголосовали за того или иного кандидата, он проходит. Если несколько кандидатов набрали больше 8 голосов, выбирают, у кого голосов больше.

— Какой расклад был в данном случае?

— Стоянов набрал 11 голосов, я — 10, Дьяконов — 5. Прошел Стоянов.

— Одним словом, в кандидаты провели именно чужака?

— Да. В каждом вузе есть определенная конкуренция между подразделениями. Это так называемая борьба за ресурсы.

— Потому что если твой кандидат пройдет, он будет больше радеть за свой родной институт?

— Каким бы руководитель ни был разумным и порядочным, он волей-неволей все равно будет способствовать своему родному институту. Способствует даже не ректор, а сама обстановка. Когда во всех структурах есть понимание, что заведующий кафедрой с ректором на короткой ноге, это позволяет многие вопросы решать по-другому. Наш Институт нефти и нефтехимии этой возможностью не воспользовался. Более того, ряд сотрудников, причем облеченных административной властью, в открытую работали на представителя другого факультета: Стоянова, то есть они предали интересы своего родного института. Это плевок в сторону нефтяников и технологов.

У меня нет никаких претензий к членам ученого совета, которые проголосовали за Стоянова. Они самодостаточные люди, и их мнение надо уважать. У меня претензии к людям, облеченным административной властью, которые наплевали на интересы своего родного института.

— Такое у вас происходит впервые?

— К сожалению, нет. Так было и на предыдущих выборах ректора в 2007 году. Тогда были люди, которые клялись мне в любви, вечной дружбе и обещали поддержку, но при этом всеми силами продвигали Германа Дьяконова. В этом году эти же люди, которые заверяли Дьяконова в своей верности как минимум последние 10 лет, в тяжелый момент предали и его. Мы с действующим ректором абсолютные антагонисты и на данном этапе не можем быть на одной стороне баррикад. Но по-человечески мне его жаль: люди, на которых он надеялся, которые его облизывали последние 10 лет, как только он пошатнулся, отвернулись от него и стали продвигать другого человека.

— Но ведь и Валерий Аляев пошел в кандидаты не только от «своего» Института химического и нефтяного машиностроения?

— Выдвижение Аляева в Институте химического и нефтяного машиностроения и в проектном институте «Союзхимпромпроект» знаковое. Входящие в ИХНМ механический и компрессорный факультеты были вотчиной Дьяконовых. Они механики по образованию, учились там, делали карьеру, а впоследствии рекрутировали с этого факультета деканов и проректоров.

У меня в Институте химического и нефтяного машиностроения много знакомых и друзей, к которым я очень тепло отношусь. Это настоящие преподаватели, ученые, которые делегировали, возможно, следующего ректора. Они смогли перешагнуть через какие-то личные симпатии и антипатии и сделать новый шаг.

«ГОЛОСА ВЫБОРЩИКОВ ПОДЕЛЯТ ТРИ ЧЕЛОВЕКА»

— Как вы оцениваете шансы каждого из выдвинутых кандидатов?

— На мой взгляд, реальные шансы избраться имеют Герман Дьяконов, Валерий Аляев и Олег Стоянов. Эти три человека, скорее всего, и поделят голоса выборщиков.

Если говорить о действующем ректоре, начну с того, что примерно 65 процентов голосующих выборщиков заточены под него. В этой ситуации меня тревожит следующее: некоторые наши институты и подразделения стопроцентно единогласно проголосовали за Дьяконова, при этом это нормальные, здравомыслящие люди. Для меня стало большой неожиданностью, когда при тайном голосовании ни один человек не выразил своего мнения, которое он высказывал в кулуарах.

— Хотя при тайном голосовании не надо бояться преследования за то, что «не так» проголосовал.

— Именно. А если это искренняя позиция людей, то это еще более страшно. Если вузовские сотрудники, профессора не видят причинно-следственной связи между личностью ректора, состоянием вуза и возбужденными и, возможно, новыми уголовными делами, о каком дальнейшем развитии мы можем говорить? Еще что страшно: подразделения и институты не выдвигают своих кандидатов. Это говорит о двух вещах: или люди запуганы, или нет ярких личностей. И то, и другое очень плохо для вуза. Вузовская среда должна не только передавать знания, но и инициировать новые идеи. И мы учим студентов не только тем, что даем им знания, но и тем, как себя ведем. И когда учащиеся смеются над некомплиментарными привычками ректора, а профессор, член ученого совета, за него голосует, это вызывает снижение нашего имиджа и авторитета — и в глазах власти, и в глазах студентов.

— Выходит, именно Дьяконов — фаворит предвыборной гонки?

— Не могу этого утверждать. Выдвижение кандидатов показало, что Герман Сергеевич лишился поддержки своей команды. Институт химического и нефтяного машиностроения единогласно выдвинул Аляева.

Интересно, что выдвижение Олега Стоянова произошло в подразделениях, в которых имеют влияние проректоры Александр Кочнев, Василий Иванов, Любовь Овсиенко, Илнур Абдуллин, а также директор института [нефти, химии и нанотехнологии] Наталья Башкирцева и такие сторонники Дьяконовых, как Харлампий Харлампиди и Рустам Дебердеев. То есть люди, которые активно и с огромным рвением продвигали в 2007 Дьяконова-млашего, в этом году с не меньшим рвением продвигают Стоянова. Для меня это настораживающая тенденция.

На мой взгляд, у Валерия Алексеевича Аляева, несмотря на весь расклад по выборщикам, очень серьезные шансы выбраться. Во-первых, у него есть поддержка крупнейших институтов. На всех факультетах у него будут люди, которые будут за него голосовать. При этом у него есть ряд недостатков. Самый главный — это то, что он был в команде Дьяконова. И вся неустроенность нашей жизни проецируется и на Валерия Алексеевича.

Но я беседовал с людьми в Институте нефтяного и химического машиностроения. Меня радует, что у них нет корыстных мотивов. То есть Аляев никого не подкупал, должности никому не обещал. Это искренняя позиция его коллег, которую я очень уважаю.

— А что, есть другие примеры?

— Я искренне поздравил Олега Стоянова с выдвижением. Человек сделал мужественный шаг, что вызвало у меня больше уважения.

— Тем, что вступил в конкурентную борьбу с действующим ректором?

— Да. Кандидаты попадают под перекрестный огонь со всех сторон. Их сейчас будут грызть, обливать грязью и т. д. Но по отношению у Стоянову у меня двойственная позиция. Его ректорские амбиции мне вполне понятны. Он мне нравится как человек, а вот как администратор — значительно меньше. И не надо забывать, что Стоянов прекрасно уживался с системой, созданной Дьяконовыми, и чувствовал себя в ней очень комфортно.

Какие еще моменты меня настораживают? Первый — я знаю, кто лоббирует его кандидатуру. У людей исключительно личные интересы. Кто-то хочет остаться на финансовом потоке, кто-то — решить кадровые вопросы для близкого человека, кто-то, чувствуется, — просто избежать детального анализа всей предыдущей деятельности, кто-то просто из-за личной дружбы.

Второй момент: — у каждого есть свой потолок. Мне кажется, что в науке и сфере образования Олег Стоянов его еще не достиг, а вот в администрировании — да. Это уровень декана. И дай бог, чтобы он вел эту работу на нормальном уровне.

— На ваш взгляд, ректорский потолок для него недостижим?

— Объем работы ректора и даже проректора несопоставим с объемом работы декана.

— Но есть еще два кандидата. Как вы оцениваете их?

— На мой взгляд, Рустам Нургалиев — это непроходная кандидатура. Это не наш КХТИшник, не доктор наук. Он пока не проявил себя на посту проректора и никаким другим путем.

Мансура Галиханова я знаю плохо. О нем нет никаких отрицательных отзывов. Я считаю, если относительно молодого человека выдвинули, к нему стоит присмотреться. Возможно, у него есть потенциал, который пока не раскрыт просто потому, что у него не было серьезных задач в КХТИ. Кроме того, у подразделения, которое его выдвинуло (Институт дополнительного профессионального образования — прим. ред.), в нашем вузе определенная, специфичная репутация. Думаю, Галиханов должен попробовать реализовать свои административные качества сначала на других должностях.

— На чьей стороне ваши предпочтения?

— С Валерием Алексеевичем Аляевым мы знакомы уже около 25 лет: когда мы были деканами, проректорами, у нас доходило дело до столь острых споров, что острее некуда. Но если быть справедливым, при всем при этом на сегодня из всех кандидатов он наиболее подготовленный для ректорской работы человек. Остальные уже фактически не могут быть ректором или пока не готовы к этой работе.

«СОСТАВ ВЫБОРЩИКОВ — ТАЙНА ЗА СЕМЬЮ ПЕЧАТЯМИ»

— Тот факт, что одного кандидата выдвигают два, а может, и более структурных подразделения, увеличивает его шансы на избрание?

— Выдвижение кандидата в нескольких подразделениях не всегда идет ему в плюс. Вот Олег Стоянов выдвинулся в Институте нефти и нефтехимии, но при голосовании набрал только 42 процента. Этого недостаточно для победы в итоговом голосовании. Герман Дьяконов в других подразделениях выдвинулся при единогласном голосовании, а в Институте нефти и нефтехимии набрал, наверное, процентов 20 голосов.

— Кто у вас в вузе входит в число выборщиков? Ведь, по сути, именно эти люди решают, кому быть ректором?

— Формирование коллектива выборщиков — на самом деле темная история. Это делегированные, хотя и непонятно, по каким критериям, люди. Например, я профессор и член двух ученых советов — Института нефти и нефтехимии и одноименного факультета, ни разу не голосовал и вообще никогда не обсуждал кандидатуры выборщиков. Я даже не знаю фамилий тех, кто от Института нефти и нефтехимии будет выбирать ректора. Для меня это тайна за семью печатями.

— Это закрытая информация?

— Она не закрытая, скорее келейная. Как я уже говорил, состав выборщиков у нас рафинирован и заточен под Германа Сергеевича. Но как выборщики поведут себя в данной ситуации, я предсказать не могу.

— Известно ли, кого поддерживают власти республики?

— Не могу сказать. Но то, что не поддерживают Германа Сергеевича, кажется, уже общеизвестный факт.

«НАЗНАЧЕНИЕ РЕКТОРА ОСВОБОЖДАЕТ ЕГО ОТ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ПЕРЕД ГРУППИРОВКАМИ»

— Как вы в целом оцениваете нынешнюю выборную компанию?

— Я выбыл из предвыборной гонки, поэтому могу оценивать происходящее уже как сторонний наблюдатель. На мой взгляд, для такого могучего вуза, как КХТИ, она получилась серой и не такой напряженной, как могла бы быть. Хотя я очень рад, что наш вуз наконец-то стал выдвигать самостоятельных кандидатов.

Но организацию могу оценить только положительно. Например, собрание по выдвижению кандидатов у нас в Институте нефти и нефтехимии вела декан технологического факультета Светлана Виноградова. Оно прошло безукоризненно. Той грязи, которую выплеснули Дьяконовы в 2007 году, переведя выборы в плоскость личного противостояния, слава Богу, не было. На этот раз все проходило корректно, цивилизованно. Кандидаты относятся друг к другу, может быть, со скепсисом, но уважительно.

— Впереди выступления кандидатов?

— Да. Все они будут говорить красиво — у людей, занимающихся преподавательской работой, хорошо подвешен язык, — но примерно одно и то же. Поэтому надо смотреть, какой у кандидата опыт, что он делал до этого и с каким успехом.

Я уже не раз слышал фразу: «Мы не можем определить, как человек будет работать ректором, пока не дадим ему порулить вузом». На это я отвечаю: «Пусть кандидаты тренируются дома на кошках». На КХТИ уже потренировались Дьяконовы. И если у человека ничего нет за душой, на мой взгляд, красивые слова — это не аргумент.

— Если отстраниться от конкретных фамилий, что в первую очередь потребуется от нового ректора КНИТУ-КХТИ?

— Ректором КНИТУ-КХТИ должен быть человек с очень широким диапазоном компетенций. В первую очередь трудоголик-практик, а не теоретик-управленец. Во-вторых, у него должен быть очень расчетливый, прагматичный ум в том плане, что ему необходимо будет найти выход из безвыходной ситуации. И третье — он должен обладать определенными морально-волевыми качествами, которые, может быть, не слишком понравятся группировкам в КХТИ, раздирающим его на части. Любые выборы в таком коллективе предусматривают какие-то договоренности, плюс опасения, что, если ты начнешь наводить порядок, на следующих выборах тебя «прокатят».

Почему этот вопрос — кто станет следующим ректором КНИТУ-КХТИ — сейчас стал архиважным? Вуз находится в тяжелом состоянии, и ситуация может еще более усугубиться. Например, нам грозят проблемы при аттестации вуза, а также из-за серьезной угрозы невыполнения показателей научно-исследовательского университета мы можем лишиться этого статуса.

— Будет необходимо и жесткость проявить?

— В данной ситуации, а она у нас катастрофическая, требуется не жесткость. Это должен быть человек с очень расчетливым холодным умом, способный просчитывать ситуацию и достаточно твердо требовать выполнения принятых решений, потому что иначе КХТИ окажется в еще более незавидной ситуации.

Так как наш вуз — это государственная организация, которая в основном питается из бюджета, я считаю, ректор должен быть назначаемый. И мое четкое убеждение — такого ректора надо выбирать из людей, которые проявили себя внутри КХТИ. Человек со стороны никогда не разберется со всеми нашими проблемами. Назначение ректора позволяет освободить его от обязательств перед различными группировками, в том числе перед своими друзьями. На мой взгляд, в данной ситуации у технологического университета должен быть антикризисный руководитель. В этом случае ответственность разделяется между коллективом вуза и руководителями профильного министерства и республики.