«Новый праздник мы отмечаем почти пятнадцать лет, и по прошествии этого времени можно сказать, что он не прижился в толщах народных» «Новый праздник мы отмечаем почти 15 лет, и по прошествии этого времени можно сказать, что он не прижился в толщах народных»

КАК БЫ НИ НАКАЧИВАЛИ ДЕНЬ НАРОДНОГО ЕДИНСТВА…

Сегодня страна отмечает День народного единства. Праздник этот относительно новый, введенный некогда демиургом внутренней политики Владиславом Сурковым в 2005 году. Официально дата знаменует факт освобождения Москвы от польских интервентов в 1612 году, но, по сути, праздник был призван идеологически подменить другую значимую дату отечественной истории — 7 ноября, день совершения Октябрьской революции: слишком уж сильна была связь с тем идеологическим прошлым, которое после краха СССР стало вдруг пришлым и чуждым. Превозносить революцию в 2004 году, когда Москва заговорила об угрозе «оранжевых революций» в странах СНГ, инициированных госдепом, для Кремля было неприемлемо. Одна матрица наложилась на другую. Искусный политтехнолог и мастер интриги, автор концепции «суверенная демократия» Сурков нашел выход — создать новую точку идеологической сборки взамен старой, политически неверной. Нынче Сурков давно сбит с политического пика, продолжая вещать где-то на периферии, то же самое касается многих его инициатив.

Новый праздник мы отмечаем почти 15 лет, и по прошествии этого времени можно сказать, что он не прижился в толщах народных. Не смог он окончательно вытеснить из коллективной памяти день 7 ноября. Великий акт исторического делания слишком глубоко въедается в поры общественного бессознательного. В качестве социологического подтверждения моей версии подоспели свежие цифры от ВЦИОМа, согласно которым 54% наших сограждан не верят в наличие в нашей стране народного единства. Ну вот как бы ни накачивали День народного единства всевозможными костюмированными шествиями, красочными концертами с изрядно истрепанными звездами шоу-бизнеса, велеречивостью — не помогает это создать по-настоящему единое смысловое поле.

Люди ощущают оторванность, разрозненность, отчужденность не только друг от друга, но и от верхов. Иосиф Сталин называл интеллигенцию прослойкой. Интеллигенция имела коллективную совесть, она воспринимала свою ответственность за судьбу народа, выступала защитницей его от кувалды властной. Теперь есть прослойка богатых и толща бедных, спрессованная масса обездоленных и униженных. Кто заступится за них?

Мы ведь живем в двух параллельных реальностях: мире красивой и пестрой пропаганды, где на камнях цветут деревья и держава не устает подниматься с колен, и в нашей суровой действительности с беднотой, тотальной коррупцией, бюрократическим произволом, падением нравственных ценностей, развалом инфраструктуры отношений на всех уровнях. Очевидно же — это системный сбой во всей матрице, где каждая отдельная проблема есть часть общего недуга. Но о ней не принято говорить вслух, только что заклинать:

Все хорошо, прекрасная маркиза,

Дела идут и жизнь легка.

Ни одного, печального сюрприза,

За исключеньем пустяка.

НО В РОССИИ РАБОТАЕТ ЛИШЬ ОДНА СОСТАВЛЯЮЩАЯ ЭТОГО УРАВНЕНИЯ — БЕЗУМИЕ

О каком «народном единстве» может идти всерьез речь, когда на долю 10% самых богатых россиян приходится 83% суммарного объема личного благосостояния жителей страны, а количество долларовых миллионеров в РФ за год выросло со 172 тыс. до 246 тыс. человек? Этот показатель выше, чем в США, там цифра скромнее — 76%. И это еще не все — за отчетное время число долларовых миллиардеров в нашей богохранимой отчизне увеличилось с 74 до 110 человек.

Налицо сильнейшее социальное расслоение. Правильно говорил Николай Гумилев про химеру: наше общество химерично, режим сам по себе гибридный, а перспектив на выход из тупика не видно. Разговоры о будущем страны, ее образе завтрашнего дня демагогически сводятся к обсуждению пустых околополитических слухов. Где стратегия видения, где мыслительный охват, где интеллектуальный и духовный марш-бросок? Как писал Уильям Шекспир, у каждого безумия есть своя логика. Но в России работает лишь одна составляющая этого уравнения — безумие. Логика ушла в зимнюю спячку.

Надо признать: в России существует страх перед будущим. Перемены вызывают жгучий ужас, поэтому у нас «стабильность» главная мантра и идеологическая скрепа. Дряхлеть и не меняться! Но вот есть проблема: кто не меняется, тот сходит с исторической сцены. Это аксиома, проверенная годами, эпохами, человеческими жизнями и жизненными циклами целых цивилизаций. Наше восприятие будущего основано на конвульсивных особенностях настоящего и идеализируемого прошлого. Но у будущего своя логика, собственный экзистенциальный ритм, требования и вызовы.

Чтобы иметь ментально и политически единое общество, необходимо предъявить ему идеал развития. А его нет. Рост материального благосостояния — это не идеал. Хотя для той небольшой прослойки он и есть тотем, религиозная святыня, цель всей жизни: их все устраивает.

ЕСТЬ ЛИ У НАС СЕГОДНЯ ОБЩАЯ ЦЕЛЬ, ЕДИНЫЙ НАРОД И ОБРАЗ БУДУЩЕГО?

Как могут принять официозное (именно официозное, а не настоящее, подчеркиваю!) единство те же татары, о которых федеральный министр культуры страны Владимир Мединский в своей книге отзывается как о тех, кто «якобы в сознании русских воспринимался хуже фашистов». А запрет на обязательное изучение родных языков в школе может служить цементом для «народного единства»? Как жители Северного Кавказа должны воспринимать факт, когда при маркировке преступника говорят: «Выходец из северокавказского региона». Ведь всегда подчеркивается национальность правонарушителя, будто бы это является решающим аспектом его преступного деяния. Не может быть равенства там, где богатые продолжают богатеть, а неимущие — беднеть и опускаться все ниже на социальное дно. Нет атмосферы доверия в стране, все лгут и занимаются манипуляциями или, как это красиво принято выражать, делают рublic relations — связи с общественностью. Чиновники обещают, народ не верит, а между ними черная пропасть непонимания. Нет общего инструментария понятий, объединяющего людей. Когда президент говорит, что повышения пенсионного возраста не будет точно, а через два года вводит его — разве это не подрыв всей архитектуры доверия между народом и административным верхом?

Старый общественный контракт закончился: социалистическое наследие советского государства окончательно предано забвению. А что взамен? Новое сословное общество, судя по всему, боярская дума, выражающая интересы лишь своего класса, дворянские дети, институты кормления, помещики и крепостные? Высшая бюрократия всегда позирует в роли «объективного универсального народа». Ее интересы, устремления, прихоти выдаются за общенародные. Ареопаг высших — это аналог несметной массы внизу, якобы это и есть сакральная связь низа и верха. Но это лишь видимость, иллюзия. Долго ли можно прожить в этой дымке миража?

Надолго ли наше безвременье? По утверждению Петра Чаадаева, Россия лишена прошлого, настоящего и будущего. Кажется парадоксальным такое утверждение. Но автор «Философических писем» и герой войны 1812 года мыслил в логике немецкой классической философии: история есть общее для всего человечества движение с единой целью. Человечество — один организм, все его чела подчинены одному импульсу. Чаадаев был неудобен монархии, он ставил слишком острые вопросы, на которые правящая прослойка не хотела обращать внимания. Их заметили чуть позже Александр Герцен, Владимир Ленин, большевики и эсеры.

И вот историко-философский вопрос сегодняшнего дня: есть ли у нас сегодня общая цель, единый народ и образ будущего?

Фото: «БИЗНЕС Online»

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции