«Газета Государства Российского» с именем «Завтра» – рупор Изборского Клуба патриотов-социалистов – в No 9 за март 2017 г. разместила интервью с автором книги «Некоронованные короли Красного Китая» Николаем Вавиловым. Заголовок же: «Темное море Китая» намекает на то, что эта книга «тонкой аналитикой» проливает свет на хитросплетения власти в стране Дракона.

Китаеведы из Клуба Военного Института иностранных языков Красной Армии (ВИИЯ КА) оценили и книгу, и усилия патриотов-изборцев разобраться в процессах, происходящих в Китае.

Выводы следующие:

Публикация массы учетных данных по персоналиям китайского руководства с привлечением внимания к клановой основе системы управления в КНР и взаимосвязям территориальных землячеств с зарубежной диаспорой, особенно в странах Южных морей – вещь положительная. Однако – книга очень слабая не в части знаний, а в части понимания процессов, а потому скорее вредная, если будет положена в основание серьезных решений руководства РФ.
Объективно: автор (или авторы с "ушами СВР" торчащими из методологии информационной работы) в подходе к учету данных двоично-аналитичны. Именно здесь – в анализе диалектики борьбы противоположностей – системная ошибка: европейский анализ не позволяет понимать процессы принятия решений в Китае, ибо китайцы в "шевелении мозгами" находятся за стеной китайской культуры в матрице Закона Перемен, где работает связка трех сил!
Объективно: автор (или авторы) демонстративно приняли имя Южный Китай. И это вторая системная засада для понимания того, что будет в КНР, ибо во времена монолитного могущества страны император всегда правил из Северных столиц, будь то Сиань или Пекин. И лишь во времена восстаний и хаоса прятался на юге.

Ныне «Южный Китай» – это ставка не на имперскую традицию Великого Единения народа под властью вертикали Сына Неба, а на либерализм и сетевую горизонталь конфедерации провинций.

В конфедерации: Дракон – это «пояс Янцзы», юг – либеральная Китайская республика, а север и запад – автономные районы национальных меньшинств

Политическая доктрина КНР в переводе на русский язык называется «Социализм с китайской спецификой». На китайском языке – это 8-мь иероглифов со смыслом: «Союз кланов вокруг престола предков с оттенками цвета Срединного государства». Эти цвета: красный, желтый и синий (вместе – белый, при том, что цвет неба в Китае, как и Космос – черный). Троичность устоев Неба на Земле в Китае символизирует Ритуальный Треножник – символ власти императора с опорой на политическую связку трех сил.

А потому методологическая вредность книги Н. Вавилова заключается в том, что упор там делается на территориальные кланы (местничество в Китае, конечно, есть) и уводит внимание от концептуальной основы – связки трех сил: красных (партийцы, верные наследники Мао – олицетворяет Цзян Цзэминь, они же "шанхайцы"); желтых (национал-социалистов, последователей Лю Шаоци-Дэн Сяопина – олицетворяет вождь народов Си Цзиньпин, они же "принцы", а ещё глубже – «Драконы») и синих (либералов, преемников Чжоу Эньлая – олицетворяют "комсомольцы": члены ПБ Ли Кэцян, Ли Юаньчао, Лю Юньшань, Ван Ян, Ху Чуньхуа).
Текущий момент перемен в связке трех сил – это ярый натиск национал-социалистов Си Цзиньпина (желтых) при пассивном саботаже политической линии Оргкомитета Китайской Мечты со стороны красных и синих. При этом союзники националистов в борьбе с наследниками Мао "комсомольцы" (либералы – друзья США) от проворота связки в пользу Си пострадают больше всех.
Книжка же Н. Вавилова в анализе выпячивает противоборство «комсомольцев» с «принцами», не понимая (видимо искренне) разыгрываемую желтыми стратагему. Китай после 19-го съезда КПК останется красно-желтым с опорой на черную Волю Неба.

В цвете можно без лишних слов различить замысел реализации доктрины глобализации по-китайски «Один Пояс, один Путь». Где экономический пояс Нового Шелкового Пути свяжет китайских «Драконов» с немецкими «Тевтонами». При том, что эту связку обеспечит «Византийский двуглавый орел» России В.В. Путина.

Новый Шелковый Путь из Драконов в Тевтоны

Что же касается комментариев военных китаеведов к обоснованиям аналитиков «Южного Китая», то они следующие:

Н. Вавилов утверждает: то, что в китаеведении привыкли называть диалектными группами китайского языка, на деле есть "субэтносы с историей независимого государства".

Ремарка: носитель совершенно ужасного для понимания на слух даже внутри Китая хунаньского диалекта Мао Цзэдун, никогда не отягощавший себя попытками усовершенствовать его хотя бы до уровня худо-бедно сносной общепонятной речи «путунхуа», был

искренним, до реального преследования "неоконфуцианцев" в начале 70-х годов, поклонником великого объединителя Китая Цинь Шихуана. А не, скажем, Сунь Цюаня – правителя царства У, куда входила территория современной провинции Хунань в эпоху Троецарствия – исторического символа внутрикитайского раскола.

Да, революционное правительство Сунь Ятсена в борьбе с "северными милитаристами" в первой половине 20-х годов ХХ века по большому счёту опиралось на гуандунский «субэтнос". Правда же в том, что и древний южанин Сунь Цюань, боровшийся с северянином Цао Цао, и кантонец Сунь Ятсен (на путунхуа его зовут Сунь Чжуншань), боровшийся с северными генералами, делали это не ради изобретённой г-ном Вавиловым "независимости государства субэтноса" Южного Китая, а за объединение всего Китая под своей дланью, как собственно, и завещал незабвенный Цинь Шихуан. Так, и Сунь Цюань в 229 г. н.э. провозгласил себя императором всего Китая со столицей в Нанкине (смысл имени Южная столица). И целью первого президента республики Сунь Ятсена было построение могучего и авторитетного Единого Китая.

И ещё. Если бы диалекты китайского языка, которые фонетически действительно отличаются между собой не меньше, чем самостоятельные национальные языки, фактически являлись отдельными национальными языками, они различались бы не только фонетически, но и существенно лексически, и ощутимо грамматически. На деле этого не наблюдается: степень лексических различий между диалектами китайского языка не выше степени лексических различий между языком "московским" и языком "хабаровским" (поговорите с самими китайцами). А какие принципиальные грамматические отличия между "языками китайских субэтносов" может назвать г-н Вавилов? Если бы между диалектами или по г-ну Вавилову "языками китайских субэтносов" действительно существовали лексические и грамматические различия на уровне самостоятельных национальных языков, общепонятная пекинская речь путунхуа, будь она чуждым по сути языком для тех же южан, не осваивалась бы ими и всеми другими «субэтносами» с достаточной лёгкостью.

Изобретение г-на Вавилова про китайские "субэтносы с историей независимого государства" – не более, чем политический заказ, тех сил внутри России, которые своевременно вбросили и теперь настойчиво рекомендуют лицам, причастным к китайским делам, свою трактовку текущего момента и перспектив власти в КНР после 19-го съезда КПК в ноябре 2017 года.

Мы же, военные китаеведы, полагаем, что книга Н. Вавилова годится лишь как справочник персоналий и не более того.

Андрей Девятов и Александр Шитов

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции