«СРАЗУ ЖЕ ПЕРЕШЛИ НА «ТЫ»

Инициатива приезда в Казань Рудольфа Нуриева (хотя правильно писать его фамилию, как он сам говорил, через две буквы «е», но в России принято именно такое написание) целиком принадлежит директору Татарского академического театра оперы и балета им. Джалиля Рауфалю Мухаметзянову.

Он встречался с артистом в 1989 году в Мариинском театре, где Рудольф в последний раз вышел на родную сцену в «Сильфиде» с Жанной Аюповой, затем разговор плавно перекочевал в дом друзей танцовщика – Нинель Кургапкиной и ее мужа. Нуриев с радостью встретил приглашение Мухаметзянова приехать в Казань, ведь это родина его матери и здесь живут его родственники. Но тогда из-за чиновничьих препон визит не состоялся. В первый раз в Казань Рудольф приехал в марте 1992 года, и это был ознакомительный визит. Основное его пребывание (почти две недели) относится к маю 1992 года.

- Я встречал его в Шереметьево, он вышел из самолета, мы поздоровались и практически сразу же перешли на «ты». В нем не было ни грана снобизма, он был очень прост в общении, очень демократичен. С ним в Москву прилетели его помощница Дус и его сервис-бой австралиец Нил, - вспоминает заместитель директора оперного театра Юрий Ларионов. Именно ему досталась обязанность опекать Нуриева в Казани.

«ЛИФТ, КОНЕЧНО, НЕ РАБОТАЛ»

- В марте Рудольфа поселили в гостинице Молодежного центра, тогда она была лучшей в Казани и пятый этаж занимали интуристы. Когда мы нажали кнопку вызова лифта, стало понятно, что он не работает. Нуриев словно ничего другого и не ожидал, и мы пошли пешком на пятый этаж. Было видно, что ему очень трудно идти, мы отдыхали на каждом этаже. Номер был обычный, двухкомнатный, Рудольф не выразил никакого неудовольствия, - рассказывает Ларионов.

В мае, учтя проблемы в отеле Молодежного центра, Нуриева поселили в коттедже возле парка Горького, домик тогда принадлежал кабинету министров. Поселить здесь Рудольфа стоило директору театра неимоверных трудов.

Рудольф попросил массажиста, его натруженное тело с множеством травм привыкло к массажу. Массажиста нашли, Нуриев поинтересовался: «А кто его будет оплачивать?» Ларионов ответил, что, вероятно, тот, кому делали массаж. Нуриев вздохнул, но массажиста оплатил, заплатив ему за пять сеансов 50 долларов. В ценах 1992 года это были неплохие деньги.

Ни для кого ни секрет, что артист был прижимист. Он объяснил это Ларионову так: «Я остался в Париже с 20 франками в кармане, сейчас у меня масса недвижимости, есть квартира в Париже с видом на Лувр, есть ферма в Америке, есть остров, много чего есть. Я сам зарабатываю себе на жизнь и знаю цену деньгам».

Двадцать франков в кармане – это цена одной чашки кофе…

МЯСО В КЛЯРЕ И БЕЛОЕ ВИНО

Обедать Рудольфа водили в ресторан «Науруз» на Кольце. Как правило, он заказывал себе кусок мяса и совсем немного - граммов сто - белого сухого вина. В «Наурузе» ему очень понравилось мясо в кляре. Кстати, за столом Нуриев никогда за себя не платил.

Визит Нуриева в Казань проходил тихо, журналисты его не атаковали. Интервью у него взяла лишь автор этих строк, с которой он очень охотно общался. На улицах его практически никто не узнавал. Но однажды, когда Ларионов и Нуриев вышли из «Науруза», к ним буквально подлетел молодой человек: «Вы Нуриев? Вы, правда, Нуриев? Подарите мне что-нибудь на память!» Рудольф подарил ему какую-то монетку.

Однажды Нуриева принял Мухаммат Сабиров - тогдашний глава правительства Татарстана. Он рассказывал Рудольфу об успехах республики, о добыче нефти и о КАМАЗе. Нуриев вежливо слушал.

СЕСТРА И ВНУК

Нуриев репетировал с симфоническим оркестром РТ в концертном зале и с оркестром театра. Окончив карьеру танцовщика, он, по совету Герберта фон Караяна, решил стать дирижером. Когда его спрашивали, почему он принял такое решение, Нуриев обиженно отвечал: «А что мне теперь, редиску на грядках что ли выращивать?» Он не мыслил себя вне искусства.

Рудольф репетировал деликатно, замечания музыкантам делал тихим голосом. Вообще он, вопреки расхожему мнению, был хорошо воспитанным человеком и уважал труд других людей. На репетициях часто присутствовали пожилая женщина в скромной синей кофточке и мальчик лет десяти – это была его троюродная сестра со стороны матери и внук.

И хотя Нуриев декларировал, что он гражданин мира, о Казани артист говорил с трепетом, все-таки это была родина его матери. Он даже как-то заметил, что хотел бы купить в Казани дом – недвижимость в России не повредит.

«ОРДЕНА-ШМАРДЕНА»

Май 1992 года в Казани был дождливым и холодным. Рудольф кутался в пончо, носил шапочку. На пончо был приколот странный орден. На вопрос, что это за награда, Нуриев ответил, что его никто никогда не награждал. «Нет у меня этих орденов-шмарденов. Вот увидел этот орден в Австралии и сам себя наградил». Орден был такой – в круг вписан крест. Символично? Пожалуй. Вся жизнь самого знаменитого татарина мира – это был крестный путь, путь служения искусству.

Нуриев свято соблюдал профсоюзную дисциплину, принятую на Западе, – делал перерыв в репетициях каждые сорок пять минут, отложив дирижерскую палочку. В перерыве никуда не уходил из зала. Нил - сервис-бой, очень похожий на известного киноактера Хельмута Бергера, приносил ему термос с чаем. Великий танцовщик предпочитал «Эрл Грей» с горьковатым запахом бергамота.

ГОНОРАР ЗАПЛАТИЛ ТЕАТР

Концерт, в котором оркестр под управлением Нуриева исполнил симфоническую поэму Чайковского «Ромео и Джульетта», прошел при аншлаге. При аншлаге прошел и «Щелкунчик» в оперном театре.

Главную партию в этом спектакле исполнила популярная в то время балерина Надежда Павлова. Любопытная деталь: в Казань она долго не соглашалась приехать на фестиваль, но когда узнала, что за дирижерским пультом будет стоять Нуриев, мигом приехала. Танцевала, правда, уже не очень…

После спектакля Нуриев сфотографировался с балетной труппой, а на вопрос, можно ли сравнить интриги в театрах на Западе и в России, ответил: «Вы – дети».

После «Щелкунчика» произошел судьбоносный разговор. Дирекция театра попросила Нуриева разрешить присвоить фестивалю классического балета (тогда безымянному) его имя. Увидев высокий уровень театра, Нуриев сразу же согласился.

В конце его визита, естественно, встал вопрос о гонораре. С гонораром за «Щелкунчика» проблем не было, но в филармонии, от которой Нуриев выступал с оркестром, начали как-то тормозить. Тогда Мухаметзянов просто взял и заплатил Нуриеву гонорар и за концерт с симфоническим оркестром тоже.

Сумму сейчас никто уже не помнит, но говорят, что цифра была отнюдь не астрономическая. Нуриев приехал не из-за желания заработать. Во-первых, его манила родина матери, он, гражданин мира, все равно ощущал себя татарином. И он получил отличную возможность поработать с двумя хорошими оркестрам, назвал их своим «полигоном».

«БАЯДЕРКА» ПРОШЛА ТОЛЬКО В ПАРИЖЕ

У казанского театра и Нуриева были грандиозные планы. Мечтали о совместных гастролях казанского балета и Нуриева в Америке и Европе. Рудольф собирался ставить в Казани «Баядерку» Минкуса. Напомним, что этот балет традиционно шел на Западе в двух актах, труднейший «акт теней» обычно купировался.

Нуриев третий акт восстановил и поставил этот балет полностью для себя и своей неизменной партнерши на Западе Марго Фонтейн.

В начале октября 1992 года в Гранд опера прошла премьера «Баядерки» в постановке Нуриева. На сцену его вывезли уже в кресле, болезнь прогрессировала. Планам, связанным с Казанью, не удалось сбыться – 6 января 1993 года «летающего татарина», «Чингиз-хана балета» не стало.

«НУРИЕВ – ЭТО НАШ БРЕНД, ТАКОЙ ЖЕ, КАК, НАПРИМЕР, ШАЛЯПИН»

На могиле Нуриева на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа стоит надгробье – чемодан, покрытый роскошным персидским ковром, выполненным из мозаики. Символ вечных странствий и восточной роскоши. Но это только лишь надгробье, памятника артисту нет нигде в мире. Так, возможно, он должен появиться в Казани? Вот что полагают эксперты «БИЗНЕС Online».

Рауфаль Мухаметзянов - директор татарского академического театра оперы и балета им. Джалиля:

- Рудольф Нуриев – это татарин, который прославил нашу нацию, его знает весь мир. По масштабу личности, по популярности с ним трудно найти сравнения. Конечно, в Казани нужен памятник ему, у нас даже место есть хорошее – за театром вместо фонтана. В будущем году Нуриеву исполнится 75 лет, вот бы к этому времени успеть памятник поставить!

Асия Миннуллина - скульптор, лауреат госпремии РТ:

- Рудольф Нуриев связан с городом, он наша гордость. Надо делать такой памятник, но все должно быть серьезно, в этих случаях принято объявлять закрытый конкурс, в котором участвуют профессиональные скульпторы. И выбирается лучшее предложение. Открытые конкурсы, когда предлагают все, что угодно, мы уже переросли. Мы должны более уважительно относиться к памятникам.

Равиль Файзуллин - поэт, главный редактор журнала «Казан утлары»:

- Часто мы делаем то, что не надо, и не делаем то, что необходимо. Нуриев – это наш бренд, такой же, как, например, Шаляпин. Надо отдать дань уважения этому человеку и поставить ему памятник в городе, который он полюбил. Памятник может получиться очень красивый – у Рудольфа было потрясающе изящное тело, оно так и просится быть изваянным в бронзе.