ПОЧЕМУ СТОЛИЦА ТЕРЯЕТ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОБЛИК? ВЕРСИЯ ЗАМРУКОВОДИТЕЛЯ ИСПОЛКОМА СТОЛИЦЫ.

Судьба исторического центра Казани продолжает оставаться одной из самых обсуждаемых тем сезона. Этому вопросу практически полностью посвящена проходящая сегодня сессия Казгордумы. В ее преддверии на вопросы БИЗНЕС Online согласился ответить первый замглавы исполкома Казани Рустам Нигматуллин, изнутри занимавшийся проблемой еще со времен Исхакова. С таким развернутым и откровенным рассказом о ситуации представители власти выступают впервые.

НАСЛЕДИЕ СОКРАТИЛОСЬ ВДВОЕ

- Рустам Камильевич, ни для кого не секрет, что Казань стремительно утрачивает свой исторический облик. Разрушаются старинные памятники, хаотично застраивается центр города. Кто в этом виноват и что делать?

- То, что Казань теряет исторический облик, – несомненно. Часть ответственности за это лежит и на мне. Как и за многое другое, что происходит в городе. Но вы деловое издание, вас читают серьезные люди. Поэтому я предлагаю обсудить эту тему по-взрослому, отодвинув эмоции на второй план.

Действительно, еще не так давно мы располагали обширным историко-архитектурным наследием. К началу 90-ых историческая застройка насчитывала 8 тысяч зданий, строений, сооружений. По степени ее сохранности город официально относился к классу «А».

- Сколько объектов исторической застройки осталось из тех 8 тысяч?

- Не более 4 тысяч. Можно констатировать, что историческое наследие сократилось в два раза.

- Первый удар - программа ликвидации ветхого жилья?

- Да, конечно. Когда мы говорим о том, что при советской власти сохранилось много зданий, надо посмотреть, в каком они были состоянии. Все ли сегодня помнят, как, извиняюсь, дерьмо текло с улицы Баумана на проезжую часть, и ничего нельзя было сделать?

Напряжение нарастало. Если бы не президентская программа, мог произойти социальный взрыв. Не стоит забывать, что ее полное название – «Программа ликвидации ветхого жилого фонда и реконструкции кварталов ветхого жилья». Первая часть – ликвидация - была реализована, а вторая – восстановление исторического центра - изначально носила декларативный характер. Даже в самом документе «реконструкция» занимала меньше странички.

nigmatullin.jpg
Рустам Нигматуллин: "Для того чтобы довести исторический центр до ума, нужна политическая воля и большие деньги. Один муниципалитет тут бессилен"

- Но делалось ли хоть что-то для сохранения ценных зданий?

- С 1997 года при горадминистрации действовала специальная комиссия, готовившая рекомендации по сносу и сохранению зданий. Рекомендации по сносу – 371 протокол на 3 тысячи зданий - были исполнены. А вот по сохранению – наоборот. Из 273 ценных объектов, рекомендованных к сохранению, утрачено 191 здание.

Было не до памятников. Это сейчас снесенные дома именуют историческим наследием, а тогда называли трущобами. Вспомните, как люди мучились. И денег на решение этой проблемы было, мягко говоря, в обрез.

Тем не менее, я согласен, фактически дело не доделано. Даже хуже – отселенные здания, которые до этого как-то держались, стали разрушаться на глазах. Это как из зуба нерв удалить.

- Гнилой зуб вырвали, а новый не вставили...

- Ну да, болеть вроде перестало, но до красивой улыбки далеко. Для того чтобы довести исторический центр до ума, нужна большая политическая воля и большие деньги. Один муниципалитет тут бессилен.

- Но ведь такая попытка делалась в рамках подготовки к 1000-летию?

- В список ФЦП к 1000-летию было включено 82 здания, но фактически отреставрировать удалось 35. Конечно, здесь наиболее крупные и значимые объекты: Кремль, Ратуша, ЖД-вокзал, оперный театр и так далее. За бортом, однако, остались многие знаковые памятники: та же гостиница «Казань», дом Фукса, усадьбы Толстого и Боратынских.

Часть объектов из списка, впрочем, отреставрированы позднее: дом и мечеть Апанаевых, Азимовская мечеть. Частично завершены работы в Кизическом монастыре, Александровском пассаже. Ну и комплекс зданий мэрии, где мы сейчас сидим, тоже отреставрирован – на федеральные деньги…

- Даже это в основном спереди сделано. А сзади – позор. Во время экскурсии Олеся Балтусова показала ваше здание президенту.

- Чтобы все закончить, надо 600 млн. Лучше уж детскую поликлинику в Азино достроить. На нее где-то 300 млн нужно.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗДАНИЯ БЕЗЗАЩИТНЫ

- Сколько из 4 тысяч оставшихся зданий имеют статус памятника?

- В Казани - 552 объекта культурно-исторического наследия. В основном это недвижимость, хотя есть и парки, и могилы знаменитостей. Остальные исторические здания на сегодня полностью беззащитны.

- А какой, на ваш взгляд, они заслуживают защиты?

- Представьте, стоят два красивых старинных здания. Но в одном Пушкин выпил чаю, а в другом нет. Вот и вся разница.

Тут надо вспомнить, как присваивался охранный статус. В 1969 году на всю Казань было 62 памятника: Кремль, Петропавловский собор и так далее. Потом в традицию вошло открывать мемориальные доски к коммунистическим праздникам. Дело хорошее, но, к сожалению, революционеры жили и собирались в основном не в роскошных особняках и гостиницах, а все чаще – в подвалах и избах. И таких объектов исторического наследия у нас много.

Но и к 1988 году у нас насчитывалось всего 189 памятников. В 90-ые годы их число удвоилось – таким способом мы пытались сохранить хоть что-то. Однако многие хорошие здания так памятниками и не стали. У меня не идет из головы дом по ул. Волкова, особнячок из красного кирпича. Он не имел статуса памятника, новый собственник хотел его снести, мы не давали. Но потом мне позвонили из одного высокого кабинета и сказали: ты чего закон нарушаешь? Пришлось отступить, сейчас там пятиэтажка. А жаль, здание было очень красивое.

- Так почему бы не дать статус всем ценным объектам?

- Еще до 2008 года присвоение статуса памятника было не таким сложным делом. Теперь для этого необходимо положительное заключение государственной историко-культурной экспертизы, а значит деньги на ее проведение. Тем не менее, сегодня в списке выявленных объектов культурного наследия значатся 39 зданий, решение о присвоении им категории охраны пока не принято.

Но есть и еще один путь. За последние полгода мы составили список из 422 исторически ценных градоформирующих объектов. Они не являются памятниками. Но их роль в деле сохранения исторического облика Казани не менее велика. Когда памятник стоит один в окружении современных зданий, он не смотрится. Вокруг него должна быть аутентичная среда.

Сразу скажу, режим охраны по «средовым» зданиям будет максимально либеральным к собственникам: делайте что хотите, только сохраните исторический вид фасада. Вот этого мы будем требовать твердо. Список выносится на обсуждение Казгордумы, затем он будет направлен для принятия решения в Кабмин РТ.

НУЖНО 4,5 МИЛЛИАРДА

- Все это было бы прекрасно, но ведь даже статус памятника ничего не гарантирует. Мы утрачиваем их с огромной скоростью. Кто за это несет ответственность?

- Из 552 объектов культурного наследия 64 – памятники местного значения, за их сохранностью следит Исполком. 488 – памятники федерального и республиканского значения. За республиканские памятники отвечает Минкульт РТ, на нем же - основная часть федеральных. Эти полномочия ему переданы в 2010 году в рамках особого соглашения с федеральным центром. Москва оставила за собой только 7 наиболее ценных объектов, в основном в Кремле.

- Однако по части памятников город несет ответственность как собственник.

- В нашей собственности 178 зданий-памятников. Скрывать не буду, 40% из них находятся в плачевном состоянии.

- Почему не реставрируете?

- Ответ простой - нет денег. Согласно очень грубой оценке, только на реставрацию наших, муниципальных памятников нужно 4,5 млрд. Это половина собственных доходов городской казны за прошлый год.

Но дело не только в этом. Просто межбюджетные отношения в соответствии с федеральным законодательством устроены так, что у Казани нет своего бюджета развития. Из каждого рубля собранных в городе налогов мы получаем 12 копеек. Только не обеспеченных бюджетом расходных обязательств мы имеем на 7 млрд. Все объекты капстроительства – дороги, детсады, школы – только за счет субсидий и субвенций. Составляем списки, и их наверху рассматривают – давать деньги или нет.

При этом отмечу, что и в республиканской собственности есть немало памятников, которые в той же ситуации, что и наши. С другой стороны, довольно много красивых зданий удалось сберечь, отдав их богатым госструктурам. Честь и хвала МВД, которое восстановило целый квартал на Дзержинского. Но, к сожалению, желающих мало. Вот у нас есть здание на Московской – 2 тыс. кв. метров, там управление торговли когда-то сидело. Мы хотели его сосватать Россельхознадзору, они не берут. Дайте нам пустой земельный участок, мы офисную коробку вальнем и все.

- Но кое-что же вы реставрируете? Дом Аксенова, Апанаевский дом...

- Все за счет внебюджетных источников, спонсоров. Или в составе затрат на ремонт социальных учреждений, но тоже в порядке исключения. Отдельной строки на это нет и быть не может. Нам просто урежут на эту же сумму субсидии.

- А нельзя что-то сделать в рамках программы капремонта?

- Возьмем дом на перекрестке Парижской Коммуны и Тукая. Туда в ходе экскурсии зашел президент, ему нажаловались. Теперь дано задание включить его в программу капремонта. Но там живет человек пять. А денег нужно не меньше, чем мы тратим на целую хрущевку. Скажите, это рационально?

СРАЗУ ПОСЛЕ ТОРГОВ – СЖЕЧЬ!

- Если не можете восстановить – продайте тому, кто сможет!

- Обеими руками за. Но возникает первый вопрос – что продавать? Когда мы стали это анализировать, то выяснилось: зданий, которые можно продать без больших предварительных затрат – не более 12. Полгода назад мы начали по ним процедуру. Допустим, здание есть. Далее нужен техпаспорт, кадастровый паспорт, регистрация прав муниципальной собственности, кадастровый план, межевое дело, два постановления главы Исполкома. Получили все это – нужна независимая оценка, публикация и, наконец, еще месяц – торги.

На все виды деятельности – кадастр, оценка, межевание – ты должен провести официальный тендер с указанием конкретного объекта. У нас есть дом по ул. Марджани, 4, где есть реальный покупатель, но он ждет нас уже 5 месяцев.

И все это – с неизвестным исходом. Мы в 2010 году продали дом Фукса, а новый собственник от него отказался. И что? Город должен заново платить за оценку. Тем не менее, 12 зданий в сентябре выставлены на продажу. Заявок пока нет.

- Все эти процедуры не так страшны, если все делать параллельно по списку зданий. Почему вы только 12 зданий выставляете, а не больше?

- Во многих исторических зданиях сидят различные учреждения: школы, поликлиники. По остальным необходимо отселение жильцов, а значит деньги. Есть дома, где большая часть людей по программе ликвидации съехали, а несколько упертых осталось. Помните, зимой обвалилась кровля на ул. Тукая, 31? Дом 1904 года постройки, ветхий. Жильцы в свое время от переселения отказались. Сказали, нам тут нравится, балкон красивый. И требуют, чтобы им все отремонтировали за бюджетный счет…

Таких историй полно. Не знаю, лично я считаю, что люди тоже должны головой думать и как собственники нести ответственность за свое имущество. Есть случаи, когда люди фактически не живут в доме, а квартиры на них числятся. Одного такого недавно в Заинске нашли.

Так что это все не просто. Тем не менее, мы будем готовить к продаже и такие дома. Мэр дал команду.

- Все ждут, когда же вы начнете выставлять здания на торги за рубль.

- Продать легко, получить в итоге восстановленное здание – трудно. Вспомним, как распродавались те здания, которые сейчас в частной собственности. Первый этап был в 1998-2002 году – прямые продажи. Выглядело это так: люди потихоньку скупали помещения внутри дома, потом оформляли в свою собственность все здание. Закон это позволял. Вторая часть ушла в 2002-2004 году, когда мы продавали имущественные комплексы. Это как раз были отселенные дома, которые мы переводили из жилого в нежилое и вместе с земельным участком выставляли на торги.

За рубль мы ни одного здания не продали, но многие памятники ушли за бесценок в обмен на обязательство отремонтировать. И, как бы мы ни посыпали голову пеплом, более половины приватизированных исторических зданий сегодня в хорошем состоянии. В качестве примера можно привести дом по ул. Петербургская, 53 (там сейчас офис ВТБ), дом Кекина, особняк КАМАЗа на К.Маркса, здание «Райдена» на ул. Камала и множество других.

Однако многие собственники просто сидели и ждали, когда цена участка вырастет, чтобы потом перепродать. При этом чистый, свободный от обременений участок стоит дороже. Поэтому собственники всячески старались не мытьем, так катаньем от памятников избавиться.

Один такой случай у меня до сих пор лежит камнем на сердце. Мы выставили на торги здание по ул. Гоголя, 31, особняк А.Пора. После аукциона покупателю давался месяц на то, чтобы заключить охранное обязательство с Минкультом РТ и зарегистрировать сделку. Аукцион прошел. А на следующий день памятник сгорел дотла. Вот такой несчастный случай! Здания нет, а земля осталась. Честно скажу, для меня это был удар. Я продавал здание, рассчитывая, что его восстановят. И тут – такая подстава.

- Что на этом месте сейчас?

- Пустырь.

- Какие выводы были сделаны?

- Теперь мы готовим проект охранного обязательства сами, еще до продажи согласовываем с Минкультом РТ. Покупатель подписывает его в день заключения договора купли-продажи. А общий вывод простой: есть покупатели нормальные, а есть жулики.

Причем поджог – это экстремальный случай. Проще всего вообще ничего не делать, и постепенно здание все равно растащат по кирпичику. Потом ты приводишь на место комиссию, она фиксирует утрату памятника – и все окей. Вместо освоения исторического центра мы получили спекуляцию земельными участками.

Сегодня в официальных списках утраченных значатся 33 памятника. Правда, только 4 из них утрачены за последние пять лет. Это дом Потехина, номера Бонарцева, жилые дома по ул. Исхаки, 7 и Марджани 10.

- Почему темпы утраты снизились?

- Два фактора. Во-первых, прокуратура взялась, наконец, за это дело. Кафиль Фахразеевич (Амиров, прокурор РТ – ред.) сказал: снесете – посажу. И слово держит – уголовные дела по недавно утраченным памятникам заведены. Второй фактор – кризис. Земля перестала расти в цене. Соответственно, зуд, связанный с перепродажей, на какое-то время стих.

- А что, надежда только на прокуратуру? Вы сами не можете по рукам ударить?

- С 2010 года право проводить проверку есть, но чисто символическое. Допустим, в управление архитектуры и градостроительства поступает сигнал из ВООПИиК: на таком-то памятнике, мол, идут строительные работы. Мы к звонкам относимся положительно. Идем, смотрим: действительно стоит забор и работают. Первым делом пишем письмо в Минкульт РТ - вдруг это они дали разрешение (они могут это сделать, не уведомляя нас об этом). Нам сообщают – нет, не давали.

Тогда мы пишем заявление в прокуратуру. Прокуратура отвечает: составляйте акт, нас уведомляете, после этого мы будем возбуждать дело. Составляем акт, уведомляем собственников о штрафе. Они говорит: сколько? 1000 рублей. Кому дать? - и уходят. Работы тем временем идут. Дальше дело за прокуратурой.

СЛУЧАЙНЫХ СОБСТВЕННИКОВ В ЦЕНТРЕ НЕТ

- И все-таки как заставить нерадивых собственников восстановить принадлежащие им памятники?

- Хоть у нас не 1937 год, но определенный политический нажим со стороны президента дает результаты. Составлен президентский список из 61 одного здания, которые тем или иным путем независимо от формы собственности должны быть восстановлены к Универсиаде. На половине объектов работы уже идут, по другим вопрос решается.

- А кому принадлежат исторические объекты? Ведь до сих пор нет даже единого реестра памятников!

- Базу данных с описанием каждого памятника исполком подготовил, она доступна на сайте управления архитектуры и градостроительства. Сейчас готовится к изданию полный свод и в печатном виде.

Что касается собственников, то по ним данных действительно нет. Их может дать только регпалата. Но, во-первых, муниципальные органы власти исключены из системы государственного оборота информации. Нас не информируют о смене собственников. Мы можем запросить эти данные по отдельным зданиям, но на ответ дается месяц. Во-вторых, от того, что предоставит регпалата толку мало. Очень часто собственники, заключая договор купли-продажи, оставляют его в подвешенном состоянии, не регистрируя сделку. Так удобнее. Нет регистрации - нет обязательств. Надо будет, говорят, зарегистрируем. В-третьих, вы увидите в документах только юрлицо, а дойти до конечных собственников не так просто.

- По-моему, вы лукавите. Не поверю, что собственники не известны хотя бы неофициально.

- Неофициально могу сказать, что случайных собственников там практически нет. В основном это довольно крупные бизнес-структуры.

ИНВЕСТОРЫ ДОЛЖНЫ ИДТИ С ОТКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ

- Почему никто не берется за реставрацию? Неужели так дорого?

- Скажу честно: эти здания – не подарок. Многие дома убиты еще в процессе эксплуатации. Если бы в них все время жили богатые купеческие фамилии, возможно, до наших дней они дошли бы в лучшей форме. Но там в основном были коммуналки. Пример: на ул. Московская, 60 в подвале канализация была попросту отрезана. Весь дом ходил в туалет, и это сливалось в подвал. Фекалии пришлось вывозить бочками.

Короче говоря, нужно быть готовым открыть карман – и тратить, тратить, тратить. Первая проблема – фундамент. Если его размыло, значит, вручную рой траншеи вокруг и укрепляй. Грунты сложные, хуже всех - бутовый камень. Далее - трещины, которые нужно заделывать с помощью инъекционных работ, а они недешевые. Никому не дано предугадать итоговую смету. Допустим, перекрытия вы решили не менять. Но пол подняли, чтобы паркет постелить, а балки гнилые. И такие сюрпризы вылезают постоянно.

Перечислять проблемы можно и дальше. Коммуникации – один сплошной гордиев узел. Участок маленький, строительную технику не поставишь, все надо делать руками…

- А если только фасад отремонтировать?

- Во-первых, зачем инвестору такое здание? Во-вторых, если хотя бы кровлю не сделать, фасад больше двух лет не продержится.

- И имея весь этот опыт, вы надеетесь, что кто-то у вас что-то купит и восстановит?

- Если у кого-то есть иллюзии, то лучше я разрушу их сейчас, чем это произойдет потом, когда здание будет стоять, как чемодан без ручки. Люди должны идти с открытыми глазами.

Резоны восстанавливать здания тоже есть. Все-таки это престиж. Все-таки это золотые места в центре. На стульях из «Икеи» сидеть удобнее, чем на антиквариате. И стоят они дешевле. Тем не менее, антиквариат ценится. И вообще, как говорил Марк Твен, покупайте землю, ее больше не производят. С памятниками точно так же.

В целом, хочется надеяться, что постепенно на этом рынке начнут возникать профессиональные игроки, специализирующиеся на восстановлении памятников. Покупатели, готовые дорого купить особнячок ради имиджа и месторасположения, есть. Но им хочется сесть на готовое, не тратя время и нервы.

ПРЕФЕКТУРА СНИЗИТ БЮРОКРАТИЧЕСКИЕ ИЗДЕРЖКИ

- А что можно сделать для привлечения инвесторов? Должны же льготы быть какие-то?

- На последней встрече с инвесторами мэр дал указания проработать этот вопрос. Понятно, что льготы надо давать по налогам, связанным непосредственно со зданием, иначе это будет оффшор. Те послабления, которые мы на своем уровне можем дать по налогу на землю, по налогу на имущество, постараемся дать. Но это копейки.

Есть федеральный закон о памятниках. Там написано, что собственник имеет право на компенсацию стоимости работ по сохранению памятника. Однако введение этой нормы в действие отсрочено до 2012 года. Никаких подзаконных актов, описывающих механизм получения компенсаций, нет.

Цель, которую мы сейчас ставим перед собой, - это хотя бы снизить для инвесторов бюрократические издержки. Для этого, в частности, создается префектура с рабочим названием «Иске Шэхэр». Исторический центр – единственная сфера ответственности этого органа, а работа с инвесторами – центральный вопрос.

- Почему так дорого продаете здания? Миллионы и миллионы. Не проще отдать за рубль? Хоть какая-то помощь инвесторам.

- Сразу по закону не можем. Есть независимые оценщики, они дают стартовую цену. Если покупателей нет, мы назначаем повторные торги – теперь уже на понижение стоимости. Но и там можем упасть только на 50%. И лишь в третий раз мы имеем право провести торги без объявления стоимости и продать объект за рубль.

Дальше, мы надеемся, будет проще. Дело в том, что оценщики используют метод сравнительных продаж. Когда произойдут реальные сделки за рубль, на них можно будет ссылаться. С другой стороны, хотелось бы, чтобы инвестор все-таки продемонстрировал серьезность намерений. Отдали мы здание за рубль – что дальше? Если собственник ничего не восстановит, мы его отберем. Но если он его получил даром, то ему плевать. А так хоть какой-то суммой поручается.

ЗАСТРОЙЩИКАМ ПОРА МЫСЛИТЬ КУБОМЕТРАМИ

- Сохранение исторической застройки - это только один блок проблем центра столицы. Не менее болезненная тема – его хаотичная застройка новыми зданиями. В частности, много вопросов вызывает соблюдение высотного режима.

- В целом, я бы не стал сравнивать Казань с Санкт-Петербургом. К сожалению, историческая панорама давно и основательно порушена. Две университетские высотки чего стоят.

Тем не менее, проблема есть. Заполучив участочек в центре, каждый норовит влепить небоскреб. У нас землю под застройку привыкли мерить квадратными метрами. А по идее надо – кубическими, с учетом разрешенной высотности. Цена земли, на которой можно построить высотку, и земли, где выше двух этажей не поднимешься, - это две большие разницы.

Однако у города очень мало законных оснований отказать любителям башен. Нормативная база крайне слабая.

- Так, с этого места поподробнее.

- Первое – должны быть проекты детальной планировки кварталов. Когда они есть, у вас сразу расписано – здесь такая функция, такая-то этажность. Весь квартал виден. Однако на их разработку нужны деньги, и не малые.

Когда же проектов планировки нет, гражданин апеллирует сразу к градостроительному кодексу. Он начинает всеми правдами и неправдами выжимать по максимуму, выходить на разные уровни власти. Между прочим, у меня в сейфе лежит проект строительства девятиэтажки у стен Кремля. Со всеми согласованный, всеми подписанный.

Что касается исторических территорий, то здесь основной документ, который регулирует градостроительную деятельность, – это так называемый проект зон охраны объектов культурного наследия (ПЗО). Утвержденный ПЗО отображается в генеральном плане, правилах землепользования и застройки, проектах планировки.

- Этот-то документ, надеюсь, есть?

- Как сказать. Последний ПЗО был принят для Казани в 1988 году. Он, собственно, и определил территорию исторического центра. Его общая площадь – 1400 га. Так вот, из них на 900 га вообще запрещено всякое строительство, еще на 200 га можно строить здания в 12-15 метров и на 150 га – от 15 до 30 метров. С одной стороны, как вы видите, все очень строго. А с другой – много белых пятен, которые отдаются на усмотрение чиновнику. Ясно, что жить по таким ПЗО в наше время – все равно, что судить по законам Хаммурапи.

- Получается серая зона, которая кому-то выгодна. Что помешало за 20 с лишним лет разработать новую бумажку?

- Охранные зоны 1988 года разрабатывал институт «Ленгипрогор». Делал он это пять лет - с 1982 по 1987 годы. Мы тоже поставили эту задачу не сегодня и даже не вчера. В результате новые ПЗО разработаны и находятся на стадии принятия. Эта «бумажка», как вы говорите, состоит из 17 томов и примерно 6 тысяч листов.

То есть это очень подробный документ. По каждому клочку земли мы сможем объяснить, что можно строить, а что нельзя. И не огульно, а с четкой научной аргументацией. С учетом так называемых «бассейнов обзора» по каждому памятнику.

- То есть в чем-то режим станет мягче, чем в документе 1988 года?

- Нельзя запретить людям дышать под страхом смертной казни. Мы вводим довольно жесткие, но выполнимые и реалистичные правила игры. До этого их фактически не было, поэтому на практике режим охраны исторического центра резко усилится. На ближайшей сессии ПЗО рассмотрит Казгордума, затем мы направим их в Минкульт РТ.

-Какие еще изменения планируется внести в нормативную базу?

- В разработке - обновленная редакция правил застройки и землепользования, то есть градостроительного устава. Действующую редакцию мы приняли еще в 1998 году – первыми, кстати, среди крупных городов России. Это хороший, но крайне не полный документ. Работу планировалось продолжать. Но, к сожалению, по причине отсутствия финансирования она заглохла и возобновилась только с приходом Метшина.

Правила застройки и землепользования – это живой документ. Я всем советую почитать дореволюционные регламенты. Есть расхожая фраза о том, что армейские уставы пишутся кровью. Так вот, градостроительные уставы написаны жизнью и судебной практикой. Тогда скатные кровли, с которых снег сыпется к соседу, не делали – засудил бы. Или, например, если у тебя дом подходит к границе участка – будь добр сделать брандмауэрную, то есть глухую, стену, чтобы не убивать развитие прилегающей территории у соседа.

К слову, кое-какие новации мы вводим уже сейчас. Осенью прошлого года Казгордума приняла целый пакет поправок. В частности, были жестко прописаны требования к благоустройству территорий, прилегающих к сдаваемому жилью. Больше всего шороху навел, конечно, пункт по обязательному наличию парковок. Это тяжело и дорого, но такие условия диктует жизнь.

ЗЕМЛЯ В ЦЕНТРЕ – ЛОСКУТНОЕ ОДЕЯЛО

- И все-таки, что нужно сделать, чтобы центр Казани ожил и приобрел, наконец, полноценный столичный вид?

- Проблема номер один, о которой мало говорят, - это земельные отношения. В наследство от СССР нам досталась стройная и логичная система межевания земельных участков. В наши дни она полностью разрушена.

Сегодня центр города представляет собой лоскутное одеяло из частных владений. Многие - такие маленькие, что их в принципе невозможно освоить. Есть участки, не имеющие подъездных путей, со всех сторон окруженные соседями. Их владельцы затевают тяжбы за публичные и частные сервитуты, но продавать ничего не торопятся.

Люди зачастую не видят собственной выгоды. Ко мне недавно пришла женщина. У нее участок на углу Галактионова-Пушкина – сотки две-три. Когда за ней по Галактионова пятиэтажка строилась, застройщик ей предложил: давай я его у тебя куплю и выйду торцом на Пушкина. Было бы красивое завершение улицы. Она не продала: дороже хочу, говорит. И я не знаю, что она сейчас будет делать. На этом пригорочке ничего не построишь.

- Почему так произошло?

- Людям казалось, что тут золотое дно везде, надо быстрее участки брать. Было политическое давление, - дайте на аукцион. Мы - раз, участок формируем, продаем. Но что-то невозможно было продавать, где-то люди не отселены и так далее. Здесь – продали, там - не продали. Тут отрезали, там. В итоге - хаос.

- То есть опять же слабость нормативной базы и многочисленные «волевые» решения. Каков выход, на ваш взгляд?

- Нужны экономические рычаги, заставляющие неэффективных собственников избавляться от своих участков. При этом в идеале надо бы дать право преимущественного выкупа соседям. В результате земельная собственность будет укрупняться, а большой участок легче эффективно использовать.

Кое-что мы в этом направлении делаем. Помните, сколько шума было в начале года из-за того, что Казгордума подняла ставки налога на землю? Я это все через свою шкуру пропустил. Нам говорили – вы негодяи, вы душите бизнес. Мы откатились, но к счастью, не до конца. В частности, сохранилась максимальная ставка в 1,5% для участков, которые не осваиваются. И – о, чудо! – процесс пошел. Люди поняли, что за удовольствие сидеть как собака на сене надо платить реальные деньги. Они долго думали, что сидят на золоте, и вдруг с удивлением обнаружили под собой навозную кучу.

Даже Семин, который ничего не делал столько лет, зашевелился. Например, торговый центр, который строится рядом с домом Фукса, в районе Колхозного рынка – его. Можно по-разному относиться к этому коммерсанту, но в отсутствии делового чутья его не заподозришь. Лед тронулся.

КАК ВОЗРОДИТЬ ЦЕНТР?

- Как бы вы сформулировали в одной фразе главную проблему нашего исторического центра?

- Центр города перестает быть центром жизни. Это очевидно. До ликвидации трущоб это был самый густонаселенный район города. Теперь наоборот. А если нет людей, значит, и экономика начинает съеживаться. Принято считать, что в центре должны быть только офисы, торговля и развлекаловка. Однако прямо на глазах все это смещается на окраины вслед за людьми.

Зачем человеку ехать в центр, если торговый комплекс с кафе и кинотеатрами у него и так под боком? Зачем открывать офис в центре, когда в других районах это сделать дешевле и проще? Это объективный процесс. И, возможно, даже положительный, например с точки зрения транспортной ситуации. Но инвестиционная привлекательность центра снижается.

Честно скажу, я очень удивился, когда узнал, что на месте гостиницы «Казань» новый собственник хочет сделать жилой дом. Казалось бы, это лучшее место для гостиницы. Все, что нужно приезжему, в пешей доступности – и питейные заведения, и музеи. Вдобавок не надо парковку строить – туристы на такси ездят. А потом подумал: может, это и не плохо. Городское пространство должно быть смешанным. Где нет людей, там нет денег. Где нет денег, красоты не бывает.

- Как эта проблема решается в Европе?

- Очень просто. Нужен развитый туристический поток. Как его создать, - предмет отдельного разговора. Кое-что в этом направлении мы делаем. Количество приезжих у нас растет на 15% в год и в прошлом году достигло миллиона человек. Впереди Универсиада, Чемпионат мира по плаванию и Чемпионат мира по футболу.

Конечно, Казань никогда не была Флоренцией, здесь не работал Микеланджело. Но мы можем создать другие точки притяжения. Здесь надо поучиться у Барселоны, которая до Олимпиады мало кому была нужна, а теперь принимает по 20 млн приезжих в год.

- О каком туристическом потенциале можно говорить, когда даже центральная улица Баумана в таком состоянии?

- По Баумана принят ряд системных решений. Во-первых, за порядком там день и ночь будет следить префектура, о создании которой я сказал. Бомжей – за 101 километр. Сломанные лавочки чинить, лампочки вставлять, мусор грести. Или теребить тех, кто это должен делать.

Во-вторых, в августе мы убрали оттуда все пивные павильоны. Дело не только в том, что они портят вид. Важно, чтобы деньги, которые люди тратят, оседали в зданиях, а не на улице. Владелец здания несет нагрузку по его сохранению, а владелец киоска только деньги качает.

В-третьих, Баумана убивают оставшиеся там развалины. Это как затхлость в доме появилась, и жить в нем не охота. Но гостиница «Казань» будет восстановлена, по Татполиграфу тоже принято решение. Со временем, я уверен, пойдет движение по законсервированному проекту подземных галерей. Там тепло, а люди, как известно, хотят тусоваться не только летом, но и зимой.

Потихонечку, тьфу-тьфу, пошло восстановление по Профсоюзной, по Островского. Как только эти улицы восстановятся, пространство от Булака до Профсоюзной, до Кремлевской сразу заживет.

- А Старо-татарская слобода?

- Это отдельная песня. Туда нужно вложить поистине огромные деньги. И в первую очередь – в коммуникации. Почему, например, там все время раздолбанные дороги? Что Московская, что Тукая-Шахиди. Ведь их капитально ремонтировали в 2007 году! Не потому, что при ремонте все разворовали, а потому что изначально не были заложены деньги на замену сетей. Там все течет. В итоге грунт гуляет, и дорожное полотно разрушается.

К Универсиаде мы вновь закатаем этот участок асфальтом миллионов за 100, он продержится года три. Потому что по идее нужно не 100 миллионов, а миллиард с лишним. Но таких денег никто не даст.

- Получается, к Универсиаде опять все баннерами завесим, как к тысячелетию? В Барселоне наверняка такого позора нет.

- Вы там были? Да, в Барселоне есть центральная улица, она очень красивая, ее туристам показывают. Но два перекрестка в сторону - как от Баумана до Булака – и все. Там вообще ходить нельзя, убьют. Мы зашли – мне плохо стало. Такие лица, такие виды. Помойка прямо на улице, фасады сеткой завешаны. Буквально в двух шагах от бульвара, который спускается к морю.

Китайцы, если хотите знать, вообще все сносят. В Пекине – императорский дворец сохранился и стена китайская. Больше смотреть не на что.

Я не говорю, что нужно брать с них пример и в этом. Жить в городе с красивой исторической архитектурой – приятно. В Шеньчжэне, где недавно прошло Универсиада, все, казалось бы, супер. А души нет - городу всего лишь 30 лет. Поэтому мы обязаны сохранить то, что осталось от прошлого, и передать детям. Но ко всему нужно подходить разумно.

ПЯТЬ ПУНКТОВ

- Если подвести итог нашей долгой беседе, то что же все-таки надо делать?

- Волшебной таблетки нет. В разговоре я перечислил часть основных подходов, которые предлагаем мы, городские власти. Они лежат в разных плоскостях.

Во-первых, есть плоскость администрирования. Мы выделяем историческую часть в особую зону с центром ответственности в лице префектуры. В отличие от почившего «Казанского посада» даем новой структуре широкие полномочия. Все это соответствует мировой практике: old town везде живет по своим законам.

Далее, под председательством мэра создается Комиссия по сохранению и развитию исторического центра, через которую мы хотим пропустить всех собственников зданий в центре. Каждому посмотрим в глаза и спросим, что он намерен делать, какая нужна помощь. И в итоге - подпишем протокол с конкретными сроками (первое заседание комиссии прошло вчера, рассматривалась улица Баумана – ред.)

Во-вторых, это юридические механизмы. Мы берем под охрану не только памятники, но и 422 «средовых» здания. Мы кладем заслон хаотичной застройке, принимая четкие правила игры в виде новых охранных зон, а в последующем – обновленного градостроительного устава и проектов детальной планировки кварталов.

В-третьих, экономика. С помощью фискальных рычагов мы стимулируем эффективное использование земли. Параллельно стараемся привлечь инвесторов, сформировать нормальный рынок исторических зданий со своими профессиональными участниками. Как можем, стимулируем развитие туризма. Упорядочиваем уличную торговлю и общепит, наружную рекламу.

В-четвертых, никуда не денешься, силовой блок. Он, правда, не совсем наш. Но прокуратура и полиция должны следить за соблюдением правил, в отдельных случаях давить на собственников. На сессии депутатам будет предложено внести в Госсовет РТ предложения об увеличении штрафных санкций за нарушение требований по охране памятников. Для юридических лиц это должна быть не тысяча рублей, а ощутимая сумма вплоть до 500 тысяч. А за повторное нарушение – до миллиона. Конечно, во всем этом важно не перегнуть палку. Скорая расправа может распугать инвесторов с благими намерениями.

- Вы старательно обходится главный момент: цену вопроса.

- Примерную сумму по муниципальным памятникам я вам назвал – 4,5 млрд. рублей. Умножьте ее в 2-3 раза, и будет вам общая цифра по всем объектам. Но это только по памятникам, без средовой архитектуры.

- Кто должен заплатить эту цену?

- Вкладывать все из государственного кармана – слишком расточительно. На фоне того круга социальных вопросов, которые мы имеем, думаю, все со мной согласятся. Но и чистая коммерция здесь не сложится – не только у нас так, во всем мире. Необходимы некие формы частно-государственного партнерства. Скажем, вопрос с инженерными коммуникациями в центре никто кроме государства не решит. А дав толчок, мы можем получить определенный мультипликативный эффект.

- Что еще нужно?

- Пятый пункт, конечно, политическая воля. У президента она есть. У прокурора она есть. У мэра она есть. Вопрос, есть ли она у общества? Не исключено ведь, что займемся мы проблемой всерьез - и тут же полетят комментарии читателей БИЗНЕС Online: вместо того, чтобы о народе заботиться, они фасады для гостей красят.

Лично мне очень хотелось бы, чтобы эта тема приобрела как можно более широкий общественный резонанс. Чтобы произошло максимально честное и серьезное обсуждение. Мы открыты для идей и предложений. Будем считать, что камень я бросил. Посмотрим, какие пойдут круги.

P.S. БИЗНЕС Online готов дать слово всем, кому есть что сказать, о судьбе исторического центра. Просим обращаться в редакцию представителей власти, бизнеса и общественности, готовых дать интервью.