Спустя 6 лет после возбуждения уголовного дела в Нижнекамском суде стартовал процесс о мошенничестве на местном мясокомбинате. Потерпевший по делу, который потерял 6 млн рублей, уверяет, что предприятие подсудимая обанкротила преднамеренно. В двухчасовом пересказе своих злоключений мужчина обвинил местные правоохранительные органы в препятствовании расследованию уголовного дела, по ходу упоминая бывшего начальника Айрата Садыкова и чиновницу из мэрии.
В Нижнекамске до суда дошло уголовное дело, возбужденное еще в 2013 году, о мошенничестве на местном мясокомбинате
КАМЕНЬ В ОГОРОД УВД
В Нижнекамске до суда дошло уголовное дело, возбужденное еще в 2013 году, о мошенничестве на местном мясокомбинате, который обанкротился 8 лет назад. На скамье подсудимых пенсионерка — Наталья Воронцова, бывший учредитель компании «Гермес», которая в 2010-е арендовала нижнекамский мясокомбинат у компании «Химокам Агро».
Следствие полагает, что женщина, будучи соучредителем и директором «Гермеса», в 2011 году взяла у коллеги по комбинату Фарита Хайруллина 6 млн рублей для пополнения оборотных средств, но так их и не вернула. Предполагалось, что за год женщина удвоит сумму — и сама 3 млн рублей заработает, и Хайруллину даст сверху еще 3 млн рублей. Хайруллин по расписке должен был через год получить уже 9 млн рублей. Воронцова рассчитывала на 6 млн рублей закупить крупный рогатый скот, забить его и заморозить мясо, так как цены на сырье начали стремительно расти.
На днях в Нижнекамском городском суде свои показания давал Хайруллин в качестве потерпевшего. Мужчина, много лет ожидавший часа расплаты, решил обстоятельно подойти к делу и давал показания около двух часов. Начал он с того, что высказал недовольство местным УВД, сообщив, что расследование велось на низком уровне, а поначалу в возбуждении дела вообще отказывали.
Следствие полагает, что Воронцова, будучи соучредителем и директором «Гермеса», в 2011 году взяла у коллеги по комбинату Фарита Хайруллина (на фото) 6 млн рублей для пополнения оборотных средств, но так их и не вернула
По показаниям Хайруллина, он познакомился с Воронцовой еще в далеком 2001 году. В то время он работал замдиректора по общим вопросам в «Химокам». Тогда фирма принадлежала известному предпринимателю Михаилу Демидову. Компания производила дизельное топливо и бензин, а также обзавелась колхозом и свинокомплексом. Чтобы повысить доход, решили запустить мясокомбинат. Туда-то и пришла работать Воронцова в качестве руководителя в начале 2000-х. По словам Хайруллина, мясокомбинат компания приобрела в плохом состоянии и довела до небывалых высот, построив дополнительный цех и закупив оборудование. «Мы подружились. Я понимал, что она [Воронцова] женщина и какая-то поддержка со стороны мужчины должна быть при работе с подрядчиками, которые иногда просто срывали сроки», — рассказывал в суде Хайруллин, расхваливая Воронцову, благодаря которой расширился ассортимент продукции. Несколько раз потерпевший делал акцент на том, что с Воронцовой у него сложились доверительные отношения.
Спустя пару лет, продолжил рассказ Хайруллин, Демидову сообщили, что Воронцова якобы ворует, тот ее уволил, предъявив ущерб в 2 млн рублей. Тогда женщина уехала в Акташ (Альметьевский район) по приглашению другого инвестора налаживать там работу нового мясокомбината. Хайруллин заверил суд, что там Воронцова обанкротила предприятие и сожгла бухгалтерию. Это все он узнал от некоего Шакирова, который якобы и стал жертвой Воронцовой.
После этого женщина вернулась в Нижнекамск. К тому времени «Химокам» уже купил сын бывшего мэра Елабуги Геннадия Емельянова — Эдуард Емельянов. Воронцова опять пришла на комбинат, причем Хайруллин этому способствовал, потому что на тот момент еще не знал о событиях в Акташе. Только в этот раз Воронцова пришла на родное предприятие уже не в качестве исполнительного директора, а как арендатор площадей. Тогда же она и учредила «Гермес».
Хайруллин объяснил суду, что к тому времени он уже отошел от дел, но продолжал общаться с Воронцовой. В 2010 году та впервые заговорила о том, что ей нужны деньги на пополнение оборотных средств. «Мы были 10 лет знакомы, между нами не было противоречий. Я лично доверял ей полностью, на 100 процентов», — пояснил суду Хайруллин. В итоге мужчина решил дать деньги предпринимательнице. «Ранее не договаривались, как это будет происходить. Существовали доверительные, нормальные отношения, никто не страховался, не оговаривал условия. Просто я передаю, а она берет», — сказал Хайруллин. С его стороны имелось только одно условие, чтобы договор был составлен с ней лично как с физлицом, а не с компанией «Гермес». Женщина приняла условия. Деньги Хайруллин передал траншами по 3 млн рублей.
Здесь в рассказе потерпевшего появляется дочь Воронцовой — Ольга Курдюкова. По его словам, именно Курдюкова приняла деньги и куда-то отнесла. Этот факт немного обеспокоил Хайруллина, но Воронцова его успокоила: «Ольга знает, что с ними делать». К слову, сейчас Курдюкова работает в нижнекамской мэрии начальником организационно-кадрового отдела совета Нижнекамского района. Одна из обязанностей женщины — кураторство отношений с городом – побратимом Нижнекамска, турецким Мармарисом, поэтому ее часто можно видеть в рядах официальных делегаций на курорте.
По словам потерпевшего, именно Курдюкова (справа) приняла деньги и куда-то отнесла. Этот факт немного обеспокоил Хайруллина, но Воронцова его успокоила: «Ольга знает, что с ними делать»
СТРАННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ И ВОЯЖ ВО ФРАНЦИЮ
Возвращаясь к рассказу о потерянных миллионах, Хайруллин сообщил, что в конце 2012 года, когда близился срок уплаты долга, Воронцова призналась ему, что не сможет вернуть деньги, так как их вложила и надо ждать, когда они обернутся. Серьезный разговор так и не состоялся — Воронцова ушла, что называется, из-под носа. «Пока я обходил мясокомбинат, она исчезла, с того момента я ее не видел. Это было в феврале 2012 года. То есть я поднялся в кабинет — ее нет, говорят, только что вышла. Сказали, что за ней приехала дочь. Я действительно видел, что за рулем сидела ее дочь Курдюкова Ольга, она мне помахала рукой. Видимо, пока я ходил по территории, она [Воронцова] уехала», — рассказывал Хайруллин.
Воронцова бесповоротно исчезла и перестала отвечать на звонки. Тогда Хайруллин дозвонился до Курдюковой, а та призналась, что у матери якобы проблемы с налоговой и ей надо скрыться. Тот ей пригрозил уголовным делом. «Она [Курдюкова] еще улыбнулась и сказала, что они все понимают. Сейчас, стоя здесь, я рад тому, что мои слова сбылись, что действительно сейчас она [Воронцова] сидит на скамье подсудимых», — подытожил пересказ событий потерпевший.
Поняв, что деньги ему не светят, потерпевший отправился в суд с гражданским иском. Так с 2012 года по решению суда из пенсии Воронцовой в пользу Хайруллина вычитают небольшую сумму. В 2013-м он отправился в УВД с заявлением на Воронцову. По его словам, в течение двух лет расследование не велось, была лишь бумажная волокита — материалы постоянно передавались от одного следователя к другому. Саму же Воронцову не могли найти, якобы она уехала во Францию, так как ее старшая дочь вышла замуж за француза. «Мне сообщили, что Воронцова преднамеренно обанкротила предприятие. Она фактически переписала его на некое лицо из Альметьевска, назначив ее вместо себя директором», — сказал суду Хайруллин.
В этой части рассказа Хайруллин упомянул и известную в Нижнекамске фигуру — бывшего начальника УВД Айрата Садыкова. Хайруллин отправился с заявлением именно к нему. «Мы с ним одновременно устроились на работу когда-то: он — в ДПС, я — участковым. Мы с ним часто вместе выходили в рейды», — пустился в воспоминания бывший милиционер. По словам Хайруллина, Садыков пообещал разобраться, однако вскоре вынесли отказной материал — якобы Воронцову не найти и не допросить. «Я приехал к Садыкову, а он говорит: „Ты знаешь, Фарид, она во Францию уехала, я ее не могу найти“. Как ты, целый полковник, начальник УВД, не можешь? У тебя есть куча оперативных сотрудников, пеленг. По звонку, пожалуйста, ищи. Какие проблемы? И тогда я понял, что он уже был заинтересован в том, чтобы расследованию уголовного дела не дали ход», — заявил Хайруллин, припомнив, что в далеком 2003 году сам лично знакомил Садыкова и Воронцову. Возбудили же дело после многочисленных жалоб уже при новом начальнике УВД Нижнекамска Роберте Хуснутдинове. И вот к 2020-му оно наконец дошло до суда.
Сама Воронцова не признает свою вину. Ее адвокаты настаивают на том, что состава преступления нет, имеют место лишь гражданско-правовые отношения, мол, женщина подписала расписку и договор займа, а вернуть не смогла в силу не зависящих от нее обстоятельств. По словам адвокатов, Воронцову отстранили от руководства комбинатом, поэтому она и не смогла вернуть долг. Защитники женщины уверяют, что на тот момент на счетах мясокомбината было около 20 млн рублей, так что женщина вполне могла выполнить обязательства по договору займа.
Прокуратура Нижнекамска в ходе проверки деятельности ООО «Гермес» еще до его банкротства выявляла нарушения руководством предприятия трудового законодательства
ПОСТРАДАВШИЕ ОТ БАНКРОТСТВА ИСЧИСЛЯЮТСЯ ДЕСЯТКАМИ
Нижнекамский мясокомбинат — это бывшее советское развалившееся предприятие, на площадях которого руководство «Химокама» и решило возобновить производство. На комбинате в начале 2010-х работали 134 человека. Объемы были небольшие — всего 5–7 т в сутки, но комбинат обладал мобильностью и мог быстро перестроиться на выпуск той продукции, которая нравится покупателям. А продукция нижнекамцам действительно нравилась. Ассортимент товара включал порядка 300 наименований и состоял только из натурального мяса. Комбинат закупал живой скот. Если сырья не хватало, то нужные объемы докупали у «Камского бекона», в Кармалах и Самаре. На комбинате была собственная бойня. Продукция производилась без ГМО и реализовывалась на рынках и в магазинчиках по всему Татарстану. Выручка ООО «Гермес» на конец 2010 года составляла 93,7 млн рублей, а чистая прибыль — около 400 тыс. рублей.
В начале 2012-го комбинат вышел на новый виток развития. Предприятие получило сертификат на производство халяльной продукции. Перед этим на производстве побывала делегация экспертов международного центра стандартизации и сертификации «Халяль» совета муфтиев России. Комиссия резюмировала: производство продукции и ее состав полностью соответствуют стандарту халяль и выдала комбинату сертификат. На тот момент халяль-сертификат международного центра имели только два предприятия в Татарстане, одно из них — нижнекамский мясокомбинат. У остальных были только разрешения комитета ДУМ РТ.
В общем, внешне все выглядело очень пристойно и серьезно. Возможно, поэтому Воронцовой деньги и контракты доверял не только Хайруллин. Поэтому и реальных пострадавших больше, чем один. Прокуратура Нижнекамска в ходе проверки деятельности ООО «Гермес» еще до его банкротства выявляла нарушение руководством предприятия трудового законодательства. Поводом для проверки стали заявления работников комбината. Оказалось, что «Гермес» не выплатил зарплату за декабрь 2011 года 12 работникам. Общая задолженность составила тогда более 144 тыс. рублей. Мировой судья вынес решение о привлечении директора ООО «Гермес» к административной ответственности, отстранив ее от занимаемой должности на один год. Но в феврале 2012-го мясокомбинат и так закрылся, а Воронцова исчезла из поля зрения правоохранителей. По заявлению нижнекамского ЧОПа «Эгида», которому за охранные услуги Воронцова задолжала 558 тыс. рублей, было заведено банкротное дело. Как процветающее, на первый взгляд, предприятие рухнуло в один день, не понял тогда никто. На улице оказались 85 работников мясокомбината, зарплату которым Воронцова так и не выплатила.
Среди поставщиков «Гермеса», с которыми Воронцова не рассчиталась за поставленную продукцию, такие предприятия, как ООО «Камский бекон» с суммой долга 5,5 млн рублей
В декабре 2012-го «Гермес» признали банкротом. Однако конкурсный управляющий так и не смог реализовать свои функции, потому что Воронцова спустя два дня после закрытия предприятия оперативно сожгла всю бухгалтерскую документацию на заднем дворе, а что не смогла уничтожить — вывезла на нескольких груженых автомашинах. Вся эта информация имеется в материалах дела, предоставленных «БИЗНЕС Online» Хайруллиным. Кроме того, перед процедурой банкротства Воронцова распродала четыре иномарки, принадлежащие «Гермесу», — Skoda Octavia, два Hyunday и Peugeot Partner. А также вместе с Воронцовой исчез со двора комбината Chevrolet Aveo. Примерную стоимость машин оценили в сумму около 2 млн рублей. Также арбитражным управляющим было установлено уменьшение оборотных активов на 4,1 млн рублей. А одна из машин — Chevrolet — почему-то и вовсе оказалась у третьего лица. С заявлениями о преднамеренном банкротстве Воронцовой и требованиями провести проверку, изъять печати и документацию в УВД Нижнекамска обращались как сам конкурсный управляющий Андрей Урлуков, так и замруководителя УФНС по РТ Чулпан Госсамова, так как в реестр требований 12 кредиторов была включена в первую очередь налоговая задолженность в размере 27,9 млн рублей.
Среди поставщиков «Гермеса», с которыми Воронцова не рассчиталась за поставленную продукцию, такие предприятия, как ООО «Камский бекон» с суммой долга 5,5 млн рублей; поставлявшее колбасную оболочку и пищевые специи уфимское ООО «Урал Пак Инжиниринг» с долгом в 592 тыс. рублей, ИП Бризанов (552 тыс. рублей), ООО «Север» с долгом 680 тыс. рублей и многие другие физические и юридические лица с разными суммами, как правило, не превышающими 500 тыс. рублей. Все эти организации фигурируют в заявлении в УВД от челнинской предпринимательницы Альфии Шакировой, с которой также не рассчиталась экс-управленец мясокомбината, задолжавшая ей 300 тыс. рублей. Супруг Шакировой — Ильдар, представляющий ее интересы, рассказывал корреспонденту «БИЗНЕС Online», что перед исчезновением Воронцовой до них начали доходить слухи, что директор выводит деньги с предприятия. «Я забил тревогу, несколько раз к ней ездил. Она меня всячески заверяла, что никогда нас не предаст. К концу 2011 года платежи практически прекратились, а потом, как известно, Воронцова исчезла. В суд мы иск не подавали. После того как Воронцова объявилась, подали заявление в УВД. С тех пор вот и мыкаемся», — утверждал Шакиров.
Как рассказал Шакиров, инициаторов объединения против Воронцовой среди кредиторов и бывших работников было много. Писали даже коллективное заявление, но все бумаги плавно перетекали в отказные материалы в связи с отсутствием главного фигуранта дела. Инициатива сдулась. А когда Воронцова вновь появилась в Нижнекамске, катализатором выступил Хайруллин — он был самым крупным кредитором.
По словам представителей Хайруллина, все заявления по делу о мясокомбинате от других людей, которых не признали потерпевшими или не допросили, выделены в отдельное производство перед тем, как дело направилось в суд. Хотя по логике дело должно было стать многоэпизодным.
Воронцова припомнила, что на одном из допросов говорила следователю, что дебиторская задолженность превышала кредиторскую примерно на 2 миллиона
«ЕСЛИ Бы МОГЛА, Я БЫ ПОЧКИ, СЕРДЦЕ ВЫРЕЗАЛА…»
В суде Воронцова отказалась общаться с корреспондентом «БИЗНЕС Online». Однако еще три года назад, когда Хайруллин обращался в издание с просьбой написать об обанкроченном мясокомбинате, «БИЗНЕС Online» удалось встретиться с бывшей хозяйкой «Гермеса». Тогда она, пересказав историю «замечательного, прибыльного предприятия», назвала причиной его банкротства намеренное вмешательство неких «завистников».
«Мы с Фаритом Ахатовичем [Хайруллиным] составили договор. Он попросил написать расписку. Я все сделала. Мы закупили первые партии говядины, ему показала накладные, объемы, как это все расходуется. Но, когда все хорошо, завистников тоже вдруг становится много. Я не знаю, с какой стороны ветер повеял. У меня образовалась задолженность по зарплате около 100 тысяч. По тем временам — это примерно зарплата 5–6 человек. И вот прокуратура выносит решение об отстранении меня от руководства. Это был для меня шок. Сейчас за 100 тысяч отстраняют руководителя от работы? Нет. Я сейчас понимаю, что просто так это не происходит. Значит, кому-то очень понадобилось. Я предполагаю, кто это мог быть, но точных данных у меня нет», — объяснила Воронцова.
К слову, общую сумму долгов обанкротившегося комбината Воронцова затруднилась назвать, но припомнила, что на одном из допросов говорила следователю, что дебиторская задолженность превышала кредиторскую примерно на 2 миллиона.
По словам Воронцовой, она предлагала вместо себя в качестве руководителя сына Хайруллина, но на это не пошел директор «Химокама». «Дальше — больше. Мне стали поступать угрозы в отношении меня и даже моего внука, и я вынуждена была все оставить и уехать. Сказать, что находилась в своем уме, — трудно. Я до сих пор, по прошествии стольких лет, в себя не могу прийти. Потеряла зрение, память. Меня даже вот сейчас мелкая дрожь бьет, — рассказывала со слезами на глазах Воронцова. — Тогда я уехала в Крым — знакомые там были. Жила там в няньках — смотрела за ребенком. Прожила там долго. Я пыталась дозвониться до Фарита Ахатовича три дня, но он трубку не брал. Звонила дочери Ольге, а она мне рассказала, что на нее тоже начали наезжать», — рассказала Воронцова.
Сейчас Воронцова выплачивает ежемесячно половину от своей пенсии в 16 тыс. рублей в счет погашения долгов. Причем часть оплаты идет и банкам в счет непогашенных кредитов, которые в свое время Воронцова оформляла на себя для развития предприятия. «И даже на эти оставшиеся 8 тысяч периодически приставы накладывают арест, — плакала тогда Воронцова. — Я потеряла все — у меня сейчас и квартиры нет. Пыталась что-то предпринять, но что сделаешь, если тебя связали по рукам и ногам. Мы столько судов пережили. Моих 10 жизней не хватит, чтобы это все выплатить. Поэтому, конечно, Фарит Ахатович копейки получает. Если бы могла, я бы почки, сердце вырезала… Как-то даже лотереи покупала, думала: вдруг выиграю? Я же очень хочу вернуть эти деньги».
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 2
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.