«Богу не свечки нужны, ему нужно, чтобы душа горела»

Протоиерей Александр Андриевский: «Рождество — это начало нашего спасения. Бог становится человеком, чтобы человек мог стать Богом» Фото: Регина Макасина

«БОГ СТАНОВИТСЯ ЧЕЛОВЕКОМ, ЧТОБЫ ЧЕЛОВЕК МОГ СТАТЬ БОГОМ»

— Отец Александр, почему Рождество Христово менее значимо для обычных людей, чем Пасха? Пасха действительно — наше все? В православной традиции иначе?

— Не знаю, допустимо ли проводить такую параллель. Рождество — это как поступление в вуз, а Пасха — как его окончание. Рождество — начало нашего спасения. Бог становится человеком, чтобы человек мог стать Богом. Но это только начало, впереди еще Его служение, Его подвиг, Крест. Пасха же — когда уже свершилось обо́жение человеческой природы и воскрешение ее, победа над смертью. Поэтому для православных людей Пасха, конечно же, имеет бо́льшее значение. Почему в западной традиции Рождество празднуют торжественнее, чем Пасху, мне непонятно.

— То есть люди правы, что Пасху видят более значимым праздником, чем Рождество?

— Это православный подход. Но при этом я бы не сказал, что у нас, в России, Рождество празднуется меньше, чем Пасха. Рождество у нас ассоциируется с Новым годом, а Новый год как раз и есть наше все. Я думаю, что ни один светский или церковный праздник не отмечается с такой помпой на всю страну, как Новый год.

— Но все же Новый год и Рождество — это разные вещи.

— Действительно, к Рождеству уже проходит вся праздничная атмосфера и воспринимается это уже как чисто церковный праздник, далеко не для всех. Для церкви Рождество — весьма значимое событие. Два праздника в году, которые стоят особняком и отмечаются с особой торжественностью, — это Рождество Христово и Воскресение Его (Пасха). Событие, когда Бог становится человеком, — экстраординарное, потому что, в отличие от языческих богов, Он не на время облекается в человеческую плоть, а именно становится человеком, соединяет в себе два естества — Бога и человека.

— А для чего?

— Для того, чтобы человек мог стать Богом.

«Не стоит идти в храм только для того, чтобы ставить свечку. Богу не свечки нужны, ему нужно чтобы душа горела, чтобы сам человек стоял свечой»Фото: «БИЗНЕС Online»

—  Если Бог — всемогущий, Он мог просто всех взять и спасти? Зачем эти сложные процессы?

— Непросто ответить на такой сложный вопрос. Если вкратце, то, видимо, Бог хочет, чтобы мы соучаствовали в своем спасении. Просто ниспослать с неба акт о прощении… По-моему, Лев Толстой писал в свое время об этом. Адам согрешил — я виноват, Христос искупил мои грехи — я прощен. То есть мне остается только подпись поставить сначала под одним актом, а потом — под другим. Конечно, человеку сложно это понять, поэтому мы и говорим о тайне спасения. Действительно, казалось бы, ну согрешили люди, ну прости Ты их. Но здесь есть вот какой момент. Православие относится ко греху не столько юридически, сколько онтологически. Грех — не столько преступление, которое можно простить, сколько болезнь, которая нуждается в исцелении, а это процесс. Даже если ребенок сам виноват, что ходил без шапки и заболел, то оттого, что его за это простят, — он не вылечится. Так вот, чтобы человек стал здоровым — он должен лечиться. Христос дает нам эту возможность излечения от падшести человеческой природы, от грехов через уподобление Христу, через причастие Ему в таинствах, соединение с Ним в единое целое. И все же понимание, если можно так выразиться, механизма, как происходит наше спасение, до конца понять нельзя, оно от нас ускользает.

— Часто можно слышать, что людям не нравится, когда в церкви человека называют рабом, хоть и Божьим.

— Мне кажется, что, когда мы называем себя рабами Бога, себе льстим. Потому что раб исполняет волю господина, а мы-то нет. Да, слово «раб» неприятно. Традиция так себя называть восходит к словам апостола Павла: «Кто кем побежден, тот тому и раб». Здесь у нас выбор небольшой — быть побежденными грехом и стать рабом дьявола либо стать рабом Бога, Его любви. При этом Бог нас рабами не называет, это мы сами себя так зовем. Бог, наоборот, говорит: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями» (Ин.15.15). Но мы все-таки не подражаем протестантам, которые говорят: «Наш друг Иисус». Мы относимся к Богу с некоторым пиететом. Евреи даже имя Его боялись произносить, потому что оно священно. Да, мы обращаемся к Богу со словом «отец», но отец — все же не друг. Дружба предполагает равные отношения, но быть равным Богу мы не можем. Бог себя здорово принижает, когда называет нас друзьями.

— Как встретить Рождество — идти в храм, ставить свечку, исповедоваться, причащаться?

— Вообще, не стоит идти в храм только для того, чтобы ставить свечку. Богу не свечки нужны, ему нужно, чтобы душа горела, чтобы сам человек стоял свечой. Получается, что человек вместо себя ставит свечку, как будто откупается от Бога. Свеча — это просто пожертвование на храм, можно просто деньги в копилку бросить — будет то же самое. Тем более что свечи сейчас выполняют только декоративную функцию. В храм было бы очень хорошо сходить даже человеку, так сказать, светскому, просто быть в этот день в храме со всеми православными в общности. Службы-то праздничные короткие, не будет слишком тяжело. Свечку можно и не ставить, главное — прийти самому. Это все равно подвиг: нужно же побороть свою лень, да и просто тяжело стоять непривычному к подобному человеку — толпа людей, кто-то толкает. Но это подвиг, который стоит того, чтобы его совершить, все-таки таких праздников у нас всего два. Причащаться только из-за того, что это Рождество, не стоит. Если человек действительно держал пост, старался исполнять все каноны, то тогда подобное логично. А стараться причаститься именно в праздник, не особенно подготовившись, думаю, будет неполезно.

«Христос дает нам эту возможность излечения от падшести человеческой природы, от грехов через уподобление Христу, через причастие Ему в таинствах, соединение с Ним в единое целое» Фото: Регина Макасина

«КАЖДАЯ ИСПОВЕДЬ — ЭТО НОВЫЙ ГОД»

— Сейчас много внимания уделяют правильному питанию, постной здоровой пище, рецепты все разнообразнее. Как бы вы охарактеризовали эту тенденцию? Здоровая ли она?

— Меня подобное тоже несколько удивляет, но, вообще-то, это традиция не только последних лет. О таком еще священники советских времен рассказывали. Люди спрашивали, как держать пост. Священники отвечали: «Можешь есть колбасу, главное, не ешь людей». Вот этот принцип у нас забывается. Гораздо легче держать пост гастрономический, чем воздерживать себя от раздражительности, осуждения. Иногда мы и не считаем это за грех. Порой люди приходят на исповедь и в первую очередь каются в том, что молоко попили, а потом между делом — поругался с тем-то, осудил того-то. Спрашивается, а какой тогда толк от такого поста? Получается, что это диета. А тенденция в том, что люди стараются вести здоровый образ жизни, поэтому пост и превращается в какой-то мере в диету. В последнее время к здоровому образу жизни нездоровое отношение. Это превращается в культ — здоровье ради здоровья. По крайней мере, с христианской точки зрения, чрезмерное увлечение здоровьем тела может быть в ущерб здоровью души. Здесь нарушена иерархия.

— Будут ли православные когда-нибудь отмечать Рождество с католиками в декабре, а потом без зазрения совести — Новый год без поста?

— Это не совсем верно. Рождество 25 декабря по Григорианскому календарю отмечают не только католики, его празднуют в этот день практически во всем православном мире. Из существующих 15 поместных православных церквей, кроме Русской, Рождество 7 января отмечают только в трех (в Грузинской, Сербской и Иерусалимской). Ну и еще в некоторых монастырях на Афоне. И всё. Остальные 11 поместных православных церквей отмечают Рождество вместе со всем христианским миром 25 декабря. Ну и потом, мы тоже празднуем Рождество 25 декабря, только по другому календарю — Юлианскому. Когда мы будем отмечать вместе со всеми остальными? Либо когда Русская православная церковь перейдет на Григорианский календарь, либо когда Россия — на Юлианский календарь, и тогда у нас станет так, как было до революции. Ни то ни другое невозможно в ближайшее время. Когда-нибудь церковь, может, все-таки перейдет на новый календарь, после того как Рождество будет уже не 7, а 8 января — из-за погрешностей отодвигается дата. Это все высчитывается. Данные расхождения между Юлианским и Григорианским календарями накапливаются, и добавляются дни, поэтому когда-нибудь сместятся вообще все праздники. Тогда снова встанет вопрос о том, стоит ли продолжать и дальше держаться за Юлианский календарь.

— Получается, что пока православным не светит Новый год без мук совести? Как тогда его отмечать сейчас?

— Новый год — праздник не церковный, а государственный. Как его отмечать, есть только одно распоряжение — царя Петра I. Он единственный, кто издал указ, что начало года следует отмечать отныне с 1 января и делать это нужно весело и шумно. За исключением данного предписания царя, нет других указаний, как встречать Новый год.

«К Рождеству уже проходит вся праздничная атмосфера. Для церкви Рождество — это весьма значимое событие»Фото: «БИЗНЕС Online»

— А разве люди не идут к священнику с такими проблемами?

— Чтобы церковь могла однозначно ответить на вопрос о том, как встречать Новый год, пришлось бы собирать архиерейский собор, как минимум Священный синод. Но по такому поводу подобного делать не будут. В общем-то, это остается на усмотрение самого верующего человека. Да, пост не отменяется. Но, с другой стороны, рождественский пост не такой уж строгий, не такой печальный, как Великий пост, перед Пасхой. Наоборот, этим постом церковь уже как бы начинает предвкушать Рождество, в храмах начинают петь «Христос рождается — славите…» Нет того покаянного настроения Великого поста, когда мы с каждым шагом приближаемся к Страстной седмице и потом вместе со Христом идем по крестному пути, чтобы прийти вместе с Ним к Пасхе. В рождественском посту этого нет — чем ближе к нему, тем торжественнее и веселее предощущение праздника. Новый год по преимуществу воспринимается как семейный праздник, когда все собираются за общим столом. Что здесь плохого? Пусть для тех, кто постится, стол будет постный, а для тех, кто нет, — непостный. Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы сесть за общий стол и поздравить друг друга с Новым годом. По-моему, пост от такого не нарушится. Это мое мнение, с ним не все согласятся, а общецерковной позиции по данному вопросу нет. Последнее время нечасто обращаются с этим вопросом, раньше было чаще. По-моему, сейчас уже люди начинают понимать, что далеко не все регламентируется церковью. Чаще всего приходится принимать решения самому, сообразуясь со своей христианской совестью. Начнем с того, что никто не постится строго по уставу, так как он у нас монастырский. По нему даже не ежедневно можно есть два раза в день, иногда предписывается сухоядение — то есть еда без масла. Поэтому каждый сам для себя решает, насколько строго он станет поститься и будет ли отмечать Новый год.

— В каких жизненных ситуациях нужно идти к священнику? И надо ли?

— Если не знаешь сам, как поступить, то можно, конечно, сходить в храм посоветоваться со священником. Но нужно помнить, что совет священника — это только совет. Священник — тоже человек, также может ошибаться. Конечно, священник в своих советах пытается основывать свое мнение на Писании и канонах церковных. Но сложность в том, что не всегда полезно соблюдение канона. Как сказал в свое время профессор Болотов: «Канонично то, что полезно для церкви». Другой вопрос, что полезно и кто это решает. А вообще, цель церкви — привести человека ко Христу, и каноны в этом плане должны помогать, а не мешать. Поэтому у нас и богослужения совершаются не по уставу, потому что иначе бы они длились бесконечно долго и никто бы на них не ходил. Какой смысл в этих богослужениях, если люди просто будут неспособны их выстоять. Нужно, чтобы человек приходил ко Христу. Пусть это будет недолгая, но все же молитва. Небольшой пример: у святого Филарета Московского спросили однажды, почему он молится сидя, он ответил: «Лучше я буду сидя думать о Христе, чем стоя — о ногах». Вот это подход вполне каноничный.

— В ответ вам могут сказать, что так можно дойти до неизвестно чего.

— Да, можно дойти и до послаблений. А также и до неумеренной строгости, «ревности не по разуму», согласно церковной терминологии, которая тоже ни к чему хорошему не приведет.

— Кажется, что священники всегда заняты — службы, требы. Есть ли у священника время выслушивать всех, кто к нему приходит, и давать советы?

— Не при каждом храме есть такая возможность. Действительно, священники бывают очень загружены. Но при нашем храме такая возможность есть, у нас дежурный священник целый день находится при храме как раз на тот случай, если вдруг кто-то придет. Но так происходит не при каждом храме, зависит от позиции настоятеля и многочисленности штата.

— В светском мире принято перед Новым годом давать себе обещания, писать списки дел. Что бы мог себе пообещать православный человек в начале нового года?

— Дело в том, что такие обещания православный дает на каждой исповеди, для этого не нужно ждать Нового года. Каждая исповедь — это Новый год, когда человек приносит список грехов, а потом целует Евангелие в знак того, что больше этого совершать не будет. Насколько подобное получается, уже другой вопрос.

«Сейчас церковь возвращается к своей привычной парадигме, когда она является тандемом с государством и проводит государственную политику» Фото: Регина Макасина

«НАРОД ГОЛОДАЕТ, А ПОПЫ c ЖИРУ БЕСЯТСЯ»

— Кажется, что нападки на церковь — это уже традиция в нашем обществе. Тяжело ли священнику служить в таких условиях?

— У меня в доме все знают, что я священник, я не прячусь. Вроде нормально здороваемся. Никакой агрессии в отношении себя не замечаю. Впрочем, если бы ездил в автобусе в подряснике, наверное, такие бы сложности были, но я давно уже решил этого не делать. Один раз пошел пешком на требу в подряснике. И вот пока я со всеми, кто был возле подъездов (понятно, чем они занимались, думаю), не поговорил, не пообнимался и не поздоровался, мне не удалось заняться своими делами. У меня нет сил на такое активное общение. Я, боюсь, через некоторое время после такого общения на людей рычать начну. Одежда священника на улице привлекает излишнее внимание, к тому же она неудобна — в тех же автобусах полы себе оттопчешь.

— Говорят, что священники на автобусах не ездят. Все-таки ездят?

— Так говорят, потому что, наверное, читают какие-нибудь газеты, в которых это пишут. Не у всех священников есть машины. Суть нападок-то сводится к чему? Народ голодает, а попы с жиру бесятся, на Mercedes катаются. Так и в советское время было: «все попы обманщики», «за счет народа живут припеваючи». Но люди церковные знают, что большинство священников живут весьма скромно. Мне не приходилось сталкиваться с агрессией к себе, может быть, потому, что такие люди не ходят в храм, а пишут все в интернете, а я не участвую там в дискуссиях. Мне кажется, что все-таки в Татарстане легче, потому что у нас в республике две основные религии и здесь священника не таскают так часто на всякие нецерковные мероприятия. Нам не приходится ходить по школам, на заводы, на различные торжественные мероприятия, как это происходит в других регионах страны. Мне кажется, что как раз из-за этого мы не набили оскомину и не так уж всем надоедаем.

— Такое напряженное отношение к церкви всегда было?

— Нет, не всегда. Если вспомнить 1990-е годы, то тогда существовал совершенно противоположный подход, к священнику было очень доброжелательное отношение. Допустим, батюшка двух слов связать не может? Ну и ладно, наверное, зато молитвенник хороший. И не хамло, а строгий батюшка. Все истолковывалось в лучшую сторону, старались понять. К гонимым у нас в России очень милостивое отношение. А потом положение стало меняться, церковь сейчас больше не гонима, более того, сама начинает указывать даже нецерковным людям, как им жить. Здесь можно упомянуть события в Екатеринбурге вокруг сквера, где хотели построить храм. Люди обижаются на церковь за то, что она вмешивается в их жизнь, навязывается. Навязывание люди воспринимают болезненно. С другой стороны, церковь не может не навязывать себя, потому что она призвана к проповеди. А проповедь, обращенная к тем, кто не хочет ее слушать, — это навязывание. С другой стороны, храм не в бревнах, а в ребрах. Человек все-таки важнее. А храмов сейчас уже достаточно, сегодня прихожан не хватает.

— Как меняются роль и авторитет церкви в России?

— Мы можем говорить в ретроспективе. Роль церкви при киевских князьях была консолидирующей. В царское время значимости царя и патриарха являлись равноценными, иногда даже патриарх значил больше, чем царь. Петр свел роль церкви до минимума. Если царь Алексей Михайлович еще советовался с патриархом, можно ли «устроить театру», то Петр уже ни у кого не спрашивал. Функция церкви тогда, с точки зрения Петра I, — сакрализация власти, объяснение ее решений простому народу и приведение его к покорности.  В советское время церкви нужно было просто выживать. В 1990-е в храмы хлынула толпа народа после того религиозного вакуума, в котором жила страна. Со своими вопросами, проблемами, требованиями. Протодиакон Андрей Кураев говорил о том времени, подразумевая церковь: «Человеку сломали ноги, ему бы на костылях ходить научиться, а от него требуют, чтобы он танцевал». Люди приходили в храмы с вопросами, а у батюшек не было ответов, они сами только начали себя осознавать в новом мире. Сейчас церковь возвращается к своей привычной парадигме, когда она является тандемом с государством и проводит государственную политику. Только вопрос: как в императорский или как в царский период? Пока непонятно. То есть можно ли сейчас сказать, что президент и патриарх — две равные величины? Это будет видно в ретроспективе.

— Почему молодежь неохотно идет в церковь? И как ее к этому приобщить?

— Сейчас в церкви нет столько молодежи, сколько ее было в 90-е без всякой молодежной политики. Когда пришел в храм в 1990 году, я был единственным молодым человеком среди бабушек и дедушек, а спустя три года на приходах из молодых людей можно было набирать хоть хор, хоть футбольную команду. Наверное, приходили и потому, что было чем заняться, храмы строились, все были востребованы. Сейчас храмы построены, что сегодня на приходе делать молодежи? Встречаться, чай пить и книжки обсуждать? Для этого необязательно в храм ходить.

— Мне кажется, что церковь в своей молодежной политике пытается соревноваться со светскими учреждениями в развлекательной программе. А это заранее проигрышно.

— Действительно, иногда при храмах организуются, например, спортивные кружки. Но те, которые есть в специальных учреждениях, они и оснащены лучше, и тренеры там профессиональнее. Но делается это все-таки из верных предпосылок, потому что молодежь — будущее. Но есть здесь некая искусственность, и подобное неправильно. Молодежь — люди неравнодушные, они чувствуют искренность и тянутся к такому. Поменьше официоза и побольше искренности — молодые люди бы почувствовали это. Привлечь молодежь в церковь несложно, трудно удержать.

— Есть мнение, что в советское время, когда церквей как таковых не имелось, люди и общество были здоровее, чем сейчас, когда много церквей и людям не запрещают верить в Бога. Вы с этим согласны? Как это можно объяснить?

— Нет никакой статистики о том, когда люди были более нравственны. Но даже если это допустить, мне кажется, что в СССР было хорошо поставлено воспитание юношества и молодежи. Я говорю сейчас не о комсомоле, а о культуре — книги, мультфильмы, детские и юношеские фильмы. У нас сейчас ничего подобного нет, воспитанием не занимаются. В фильмах и книгах часто показывали, как красивы благородные поступки и как дурны бесчестные. Когда это показывают, не говоря напрямую, тогда оно где-то откладывается. Многие советские фильмы для юношества как раз такие. Хочется подражать этим хорошим людям. Если говорить о церкви, то она не умеет так действовать. Заповеди — это делай так, не делай этак. Императивы не действуют на человека, скорее вызывают отторжение. Поэтому, кстати, Честертон писал детективы, а не проповеди, поэтому же Толкиен и Клайв Льюис писали сказки — «Хроники Нарнии», «Властелин колец». Все они христиане, пытались донести свои идеи и воспитать людей именно в христианстве, но не проповедями и указаниями, а исподволь. Это сильнее на человека воздействует, чем рафинированное добро.

«Привлечь молодежь в церковь несложно, трудно удержать»Фото: «БИЗНЕС Online»

— Сложно быть христианином в современном мире?

— Христианином не по названию только, а по-настоящему, всерьез всегда быть сложно. Не только в современном мире. Потому что оставаться добрым среди злых всегда сложно. Это касается не только христианина, а любого порядочного человека, который старается жить по совести в бессовестном мире. «Мир во зле лежит» — это факт. Чем больше человек старается быть христианином, тем бо́льшие скорби его ожидают. Это каждый может опробовать на себе. Попытайтесь не врать, поступать по совести, не поддерживать тех, кто так не делает, попробуй не заискивать перед начальством и говорить ему только правду. Поступать по правде всегда сложно, за этим обычно следуют какие-то неприятности.

— Для чего тогда становиться христианином?

— Пользы в этом мире никакой не будет. «В мире будете иметь скорбь» (Ин. 16.33) — вот что нам сказал Христос. Он обещал сокровища только на небесах.

— Ударили по одной щеке — подставь другую. Надо ли и в повседневной жизни соблюдать это правило?

— Вообще, христиане никогда не понимали это буквально. Нагорная проповедь — не инструкция к применению, а образы и притчи. Сам Христос так не поступил. Когда его ударили по щеке — Он сказал: «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня» (Ин. 18.23). По большому счету Он потребовал, чтобы с Ним обращались по закону. Что же получается, Он собственный завет нарушил? Здесь говорится не об этом. Нагорная проповедь построена на преувеличениях, свойственных восточной речи. «Вырви глаз», «отрежь руку» — никто не понимал это буквально, хотя находились такие, кто отрезал и отрубал, но подобное всегда воспринималось как самоубийство. Когда Христос говорит о том, что надо подставить щеку, Он имеет в виду то, что бороться со злом методом зла — это путь в никуда. Таким образом зло не победить. Григорий Померанц хорошо сказал: «Дьявол начинается с пены у рта ангела, вступившего в бой за святое правое дело». Но это не значит, что со злом не нужно бороться. С ним нужно сражаться в зародыше. «Сказано древним: не убий. А Я говорю вам: не гневайся на брата своего» (Мф.5.22). Гнев приводит к убийству, поэтому даже не гневайся, иначе это приведет к убийству. Начинается все с помыслов, с них и надо начинать бороться с грехом, со злом.