Эмиль Сиразетдинов: «Я бы запретил в Нижнекамске панельное строительство»

Эмиль Сразетдинов: «Сейчас много говорят о том, что точечная застройка — плохо. К сожалению, у нас это имеет место быть, потому что объекты социальной инфраструктуры пока в большинстве своем все-таки догоняют строительство жилья» Фото: Олег Спиридонов

«много говорят о том, что точечная застройка — это плохо. согласен, но…»

— В первую очередь хотелось бы попросить вас помечтать. Если бы вам дали полную власть в Нижнекамске, чтобы бы вы как архитектор изменили? Может быть, что-то снесли? Что-то построили? Каким будет идеальный Нижнекамск глазами архитектора?

— Если мы говорим о современном городе, я бы запретил панельное строительство. Нижнекамск изначально возводился как спутник «химии», как моногород, который предназначен для рабочих, поэтому в свое время он так и застраивался. К сожалению, до сих пор мы имеем практику по реализации жилых домов типологии 1980–1990-х годов. И что-либо изменить очень тяжело по многим причинам. Есть определенные суммы на квадратный метр. 

— Что еще вы хотели бы изменить? 

— Сейчас много говорят о том, что точечная застройка — это плохо. Да, согласен. Объекты социальной инфраструктуры пока в большинстве своем не в приоритете. Территории застраивают жильем, при этом не всегда сразу решается вопрос школ, детсадов, площадок. Объекты появляются уже потом, что вызывает иногда определенные сложности. Например, ситуация на участке возле дома 63 по проспекту Сююмбике этим и объясняется. Земельный участок был предусмотрен генпланом, у него появился арендатор, который платил за аренду, созрел к строительству и пришел на территорию. Но, к сожалению, люди уже привыкли видеть здесь какую-то другую инфраструктуру — ими организованную футбольную площадку. С этим приходится сталкиваться.

— Земли отданы бизнесу еще давно, кто-то только сейчас начинает строиться. Как, по-вашему, будут продолжаться конфликты между застройщиками и жителями? Как их избежать? Какую позицию должен в этих спорах занимать исполком?

— Каждый участок индивидуален. Где-то земли уже были предоставлены в свое время под торговый центр, где-то — под объект обслуживания населения. При этом я согласен с тем, что, к сожалению, даже если мы выдаем разрешение на строительство объекта обслуживания населения, по факту не всегда там бывает данный объект.

«Я бы запретил панельное строительство. Нижнекамск изначально строился как спутник «химии», как моногород, который предназначен был для рабочих, поэтому в свое время он так и застраивался» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Конфликт вокруг футбольного поля разрешился при вмешательстве мэра, но, вероятно, так будет не всегда. Если подобная история повторится, на чью сторону вы встанете?

— В любом случае мы будем каким-то образом уговаривать подрядчика, чтобы они предоставили альтернативу. Если не получится, объясним жителям особенности застройки в соответствии с генпланом. Здесь есть нюансы. Если торговый центр строится на участке, который был отведен под этот объект генпланом, — это одно. Если объект генпланом не предусмотрен — другая ситуация. Взять, например, участок на кольце проспектов Вахитова и Мира. Там расположены подземные гаражи, их крыша портит общий вид. Вот там как раз нужен объект, который бы ее закрыл. Городу, с точки зрения общего облика, он там необходим. С точки зрения жителей, торговый объект там не нужен, потому что они привыкли смотреть из окон на эту крышу.

«нет понимания у арендатора, что красивым должен быть не только фасад»

— Нижнекамск называют городом торговых центров. Не обидно вкладывать силы и деньги в общественные пространства и реконструкцию дворов и в итоге получать такое прозвище?

— Обидно, конечно. Но, с другой стороны, это проблема многих городов. В той же Казани торговых объектов не меньше, причем некоторые из них построены так, как мы себе здесь не позволяем. У нас строим в два этажа, а в Казани центры — в пять-семь этажей.

— Но при этом жителям первых двух этажей вы все-таки свет загораживаете.

— Нет. Существуют нормы инсоляции, и мы их четко соблюдаем. Но опять-таки, почему иногда возникает негатив со стороны населения? Сначала строится дом, а уже потом — инфраструктура вокруг него. Если бы это все возводилось одновременно, жители понимали бы общую картину.

— Продолжая тему архитектурных фантазий, вы бы не хотели снести в Нижнекамске, например, одну треть торговых центров?

— Может быть, не снести, а привести в порядок. К сожалению, культура торговых центров в Нижнекамске пока не на высоте. У нас есть несколько крупных владельцев торговых площадей. И отдел торговли, и глава, и мы на уровне эстетики пытаемся донести до них, что сам процесс функционирования торгового объекта сегодня уже изменился. Например, нижнекамская мода — это большое количество отдельных входов вдоль фасада ТЦ. Отдельный вход означает, что каждый арендатор имеет право на вывеску. И не всегда она, надо признать, улучшает внешний вид зданий. Мы создаем различные правила, но все равно идеального фасада с множеством вывесок представить невозможно. По крайней мере, я не знаю таких примеров. Да, сейчас появляются случаи в Казани, где нашли общий язык с арендаторами и владельцами товарных знаков, и они приводят все к единому цвету. Например, есть ТЦ в Казани, где все вывески на фасаде выполнены в черном цвете.

«Существуют нормы инсоляции, и мы их четко соблюдаем. Но опять-таки, почему иногда возникает негатив со стороны населения? Потому что сначала строится дом, а уже потом — инфраструктура вокруг него» Фото: Олег Спиридонов

— Что еще не так с ТЦ в Нижнекамске?

— Как правило, нет понимания у арендатора, что красивым должен быть не только фасад, но и вся прилегающая территория. Мы сейчас стараемся в своих проектах разрабатывать те фасады, которые обращены во дворы, на второстепенные дороги, потому что с ними-то люди чаще всего и сталкиваются. Но, к сожалению, на протяжении многих лет вообще никакого внимания не уделялось задним фасадам ТЦ.

— Еще одна нижнекамская проблема — нехватка парковок. Здесь есть какой-нибудь проблеск?  

— У нас много обращений по новым домам, застроенным в большинстве своем по программе соципотеки. Я изначально был против такой плотной застройки на Табеева, но, опять-таки, экономика, стоимость квадратного метра… При этом все нормативы выдержаны. Чтобы как-то решить проблемы, мы, где это возможно, расширяем проезды, чтобы люди могли парковать свои машины вдоль дорог.

— А как бы вы решили проблему нехватки парковок?

— Я бы все-таки пересмотрел нормативы при застройке жилых микрорайонов, особенно в рамках госпрограмм.  

— В Нижнекамске есть активист Рамиль Сафин, который отстаивает идею запрета ночной стоянки во дворе и призывает парковать машины на местах за пределами жилой зоны. У него большая подробная программа. Вы с ней знакомы, как оцениваете?

— С одной стороны, да, это круто. Но с другой — у нас есть и негативный опыт. Мы уже сталкивались с этой проблемой, когда пытались сделать большую парковку. По нормативу, если организуем большую парковку, то должны иметь расстояние до домов 50 метров. А мы не всегда это можем выдержать. Что касается запрета парковки во дворе, то не везде в Нижнекамске подобное возможно. Скоро будет большая республиканская программа по дворам, которая коснется в том числе и парковочных мест. В числе прочего мы сейчас делаем проекты по выводу парковки из дворовой территории полностью. Идея, когда ты выходишь из подъезда и не видишь машин, когда у тебя нет проезжей части и твой ребенок из подъезда выбегает сразу на детскую площадку, она есть. Дай бог, реализуется в некоторых нижнекамских дворах. Правда, большинство жителей, которые принимают участие в анкетировании, парковочные места ставят на первое место. Многие за то, чтобы парковать машину поближе к подъезду.

«Например, нижнекамская мода — это большое количество отдельных входов вдоль фасада ТЦ. Отдельный вход означает, что каждый арендатор имеет право на вывеску» Фото: Олег Спиридонов

«НЕДАВНО ВСЕ БЫЛО ХОРОШО, И ВОТ Я СИЖУ И РАЗБИРАЮСЬ С ГУСЯМИ»

— О вас мало что известно. Расскажите, пожалуйста, о себе — откуда родом, где учились, где работали?

— Я родился в Казани. Из семьи художников: мама преподает в художественной школе. Поступил в архитектурный университет, тогда — академию (КГАСУ). Спустя три года был организован грант мэра на стажировку в Швейцарской академии архитектуры. Я оказался среди выигравших данный грант и обучался три года в Швейцарии. После этого вернулся в Казань — единственный из группы, поскольку была договоренность, что должен определенный период работать в Татарстане.

— То есть вы не могли остаться в Швейцарии?

— Если бы очень хотел, то мог бы. Но существуют понятия патриотизма и совести. В Казани работал сначала в «Казгражданпроекте». Потом сформировали творческую группу при мэрии Казани, которой руководила Татьяна Георгиевна Прокофьева (бывший главный архитектор Казани — прим. ред.), и мы вместе с ней делали концептуальные эскизные проекты. В частности, это касалось Старо-Татарской слободы, набережной в Казани. В сентябре 2013 года мне поступил звонок — пригласили поехать работать в Нижнекамск. От этого предложения тяжело было отказаться.

— Почему?

 — Во-первых, это был некий вызов для меня. Мне тогда было 26 лет, я был совсем зеленый, а тут мне поручают руководить городом в области архитектуры. Такое предложение в жизни молодого архитектора бывает только раз. Во-вторых, это хорошие отношения с республикой. Я очень благодарен, что у меня была возможность обучаться в Европе, и только рад помочь родной республике.

— Мне кажется, что у молодого специалиста, только что приехавшего из Европы и переехавшего в небольшой провинциальный городок, должны опуститься руки. У вас такого не было?

— Скажу честно, в какой-то период было. Поэтому и задавался вопросом: почему мы продолжаем строить то, что возводили 30 лет назад? Приехал в Нижнекамск в конце 2013-го и весь следующий год не мог отделаться от странного ощущения — что я здесь делаю? Пришел на должность начальника управления архитектуры и градостроительства, тогда не было разделения между этой должностью и местом главного архитектора. Соответственно, задачи одному лицу ставились в двойном объеме. Было очень много административной работы. На начальника управления отписывают порой письма такого содержания: «Меня покусали собаки в деревне», «Меня гусь ущипнул». И вот я думал: что происходит? Буквально недавно все было хорошо, и вот сижу и разбираюсь с гусями. Например, я в 11 ночи оставался на работе и раскладывал плитки в туалете сельского клуба в Старошешминске. Было грустно. А потом Нижнекамск стал очень сильно меняться. Если сравнивать город пять лет назад и сейчас — появилось больше финансирования, республиканских программ, в том числе по общественным пространствам. И как-то стало интересно работать. Но я тогда пожалел, что, находясь в Европе, совсем не изучал тему общественных пространств, специализировался на проектировании музеев. Соответственно, в библиотеке не искал литературу на эту тему. А библиотека в Швейцарской академии архитектуры по сравнению с университетской — небо и земля. Если у нас, в Казани, было две-три современные книги, то там целые отделы их штудировали. Мы фотографировали книги, сканировали, днями проводили в библиотеке. Это очень важный момент. Когда я вернулся, меня спрашивали, чем отличается учеба в Казани и в Швейцарии. Первое, что я сказал, — библиотеки.

Возвращаясь к Нижнекамску. Когда только появилась программа общественных пространств, мы поначалу не особо понимали, что делаем.  У нас были различные консультанты, существовала образовательная программа «Марш», которая способствовала развитию молодых архитекторов в Татарстане. И мы как-то постепенно включились в эту работу. Не готов ставить себе хорошие оценки, но на сегодня сделали возможный максимум.

«По нормативу, если мы организуем большую парковку, то должны иметь расстояние до домов 50 метров. А мы не всегда это можем выдержать» Фото: «БИЗНЕС Online»

У НАС ЕСТЬ СВОЯ ШУТКА: «СМОТРИ ПУНКТ ОДИН — ГЛАВА ВСЕГДА ПРАВ»

— Оценки вам дает помощник президента РТ Наталья Фишман-Бекмамбетова. Во время визитов часто можно слышать от нее в ваш адрес лестные эпитеты. Вы с ней вместе работаете над парками? Какая часть идей ваша, какая — ее?

— Если говорить о каждом парке… Идея парка Габдуллы Тукая, например, принадлежит Фирдавису Гайнетзяновичу Ханову, прежнему главному архитектору Нижнекамска. Я очень рад, что у него получилось реализовать проект, который он вынашивал десятилетиями. Его проект лежал долгое время на полке и ждал своего часа. Но при этом мы не говорим, что данный парк сделал я, а тот — Ханов. У нас коллективная работа. При этом большую роль играет глава района. Он максималист, из каждого минуса старается сделать плюс. Сколько лет мы с ним работаем, в этом плане мне только поучиться у него стоит. Он всегда старается максимум выжимать из каждой детали.

— Не сложно с ним работать?

— Сложности, наверное, бывают в любом коллективе. У нас есть своя шутка: «Смотри пункт один — глава всегда прав». Порой она работает. Тем не менее у нас всегда бывают диалоги, обсуждения, в которых мы находим истину. Например, на Красном Ключе, на автомобильном кольце при спуске, стоит КНС (канализационная насосная станция). Сейчас она обшита деревянными рейками. Идея превратить ее в арт-объект, который сейчас всем нравится, принадлежит главе. А так я, по своей неопытности, при реконструкции набережной на Красном Ключе, может быть, не обратил бы на эту станцию внимания или покрасил бы. И таких примеров по городу много. Или, например, снести все, что было на береговой линии Красного Ключа, — это его волевое решение. Я порой не могу принимать кардинальные решения, которые повлекут за собой большие финансовые вливания. А он может на такое пойти, и ему большой респект за это. У нас сейчас в Нижнекамске сложился хороший тандем, поэтому парки мы проектируем сами.

— Это не везде так?

— Я не знаю ни одного района республики, где команда местных архитекторов при управлении архитектуры совместно с главой работает над парками. У Наталии Львовны есть «Архитектурный десант» — потрясающая группа, они больше всех в мире сделали для общественных пространств, у нас же, в Нижнекамске, проектирование она доверяет нашей команде.

Безусловно, при этом Наталия Львовна тоже участвует, какие-то советы, нюансы, штрихи всегда есть с ее стороны. Например, в парке «СемьЯ» она подсказала несколько идей. Поэтому я не согласен, когда говорят: Эмиль сделал парк «СемьЯ». Это неправда. Работала команда — порядка 10 человек. После парка «СемьЯ» и набережной мы работали уже без консультантов — это площадь Лемаева, пляж «Кама», автогородок VELIKI. Все делали своими силами. Мне дают возможность этим процессом руководить, я не закисаю как практик. Для архитектора очень важно что-то делать, принимать участие в проектировании, строительстве, а не просто сидеть и согласовывать проекты.

«Идея парка Габдуллы Тукая, например, принадлежит Фирдавису Гайнетзяновичу Ханову, предыдущему главному архитектору Нижнекамска» Фото: e-nkama.ru

— А если не парки, чем бы занялись в Нижнекамске?

— В Нижнекамске есть и другие программы — это капремонты и строительство детских садов, сельских клубов, школ. Один из немногих объектов, которым я доволен, — это актовый зал музыкального училища. Образцами современной архитектуры в Нижнекамске считаю также музыкальный колледж им. Сайдашева и фонтан на площади Лемаева.

— Вы, наверное, слышали высказывание Фишман на тему о том, что для многих символ благополучия — фонтан. При этом он дорогой и не очень функциональный из-за зимы. Вы согласны с этим?

— Да.

— В угоду жителям поставили фонтан на Лемаева?

— Он там был традиционно. Когда мы только начинали проектировать площадь, у нас возникла дилемма — оставлять всю эту классическую историю либо все сделать по-новому. Изначально у меня была цель на сохранение. Пусть там что-то неграмотно и нелогично, но это классическое расположение парка с центральной аллеей надо было обязательно оставить. Глава же решил, что нужно принципиально новое. Мы поменяли концепцию и воплотили ее в жизнь. Сейчас это современные площадь и фонтан. Когда были встречи с жителями, они говорили, что фонтан там исторически был и хорошо бы его там оставить. Мы только вдохнули в него новую жизнь. К тому же нам удалось из него сделать один из новых символов города.

— Потому что он сейчас всегда попадает на фотографии с видами Нижнекамска?

— Конечно. Он узнаваемый. У него, с одной стороны, простая форма, а с другой — уникальная, лаконичная. Если раньше Нижнекамск ассоциировался только со Святым Ключом, телебашней, соборной мечетью, то сейчас появился и фонтан на Лемаева.

«После парка «СемьЯ» и набережной мы работали уже без консультантов — это площадь Лемаева, пляж «Кама», автогородок VELIKI. Все делали своими силами» Фото: e-nkama.ru

«КАК ХОРОШО ВЫГЛЯДИТ И ДЕШЕВО СТОИТ»

— Недавно президенту показывали дворы жилых домов по улице Юности, которые были полностью отремонтированы. Выглядят симпатично. Вы довольны этим проектом?

— Если сравнивать основную часть нижнекамских дворов и двор на улице Юности — это, конечно, колоссальная разница. Здесь новое покрытие, освещение, видеонаблюдение, облагороженная зона для мусора, беседки. Все вроде хорошо, но есть детали, которые многие не замечают. Безусловно, я знаю, как можно было бы сделать лучше, но существует фактор экономики. Например, опору освещения делают местные производители, условно, за рубль. А есть опора освещения, которую делают в Европе, за пять рублей. Она по качеству очень сильно отличается, эстетичнее выглядит, лучше по технологии, там нет сварных швов. Как говорится, дьявол кроется в мелочах. Естественно, чем покупать одну дорогую качественную опору за пять рублей, мы приобретем пять по рублю и осветим весь двор. Экономика, конечно, сдерживает архитектора в работе, поскольку ты должен уложиться в выделенный бюджет и сделать при этом хорошо. К нам приезжают гости из других стран, они поражаются ценой благоустройства на квадратный метр.

— Говорят: «Ой, как дешево»?

— Примерно «ой, как хорошо выглядит и дешево стоит». Но опять-таки со временем некоторые материалы начинают разрушаться, если постоянно за ними не следить, не поддерживать. Не купили, например, опору за пять рублей, нам придется со временем ее менять.

— А объяснять, что лучше сначала вложить больше и потом сэкономить на ремонте, не получается?

— Не всегда. Об этом мы и с ГИСУ РТ постоянно ведем диалог, доказываем. Например, сейчас работает программа реконструкции детских оздоровительных лагерей. Мы уже в парках стали применять европейское игровое детское оборудование. Оно эстетично, функционально, надежно и для наших детей пока в новинку. Нам бы хотелось такое оборудование использовать и в данной программе. Но, как часто бывает, бюджет ограничен, есть и другой фактор — поддержка отечественного производителя. При этом надо сказать, что хорошо и качественно умеют делать и некоторые российские компании, изделия которых мы используем сейчас в своих проектах. Моя личная позиция — лучше построить один раз дорого, чем потом переделывать.

— Если продолжать говорить об ограничениях, наверное, и на местном уровне есть проблемы? Например, тот же самый взгляд главы на вопросы архитектуры?

— Периодически он передавливает своим авторитетом. Но мы находим компромисс. А если у меня получится его окончательно переубедить, что надо перестать красить белым цветом бордюры и опоры освещения с деревьями вместе, это будет победа.

— Кстати, почему их красят?

— Не знаю. Наталия Львовна, когда приезжает, постоянно меня ругает за такое. А я пять лет бьюсь с этим.

«Вообще, все объекты, которые строятся по республиканским программам, детские сады, сельские клубы, учреждения культуры — мы делаем по индивидуальным дизайн-проектам» Фото: Олег Спиридонов

— В Казани спорят из-за заборов, которые установили по всему городу. По-моему, в Нижнекамске их тоже стало больше.  

— Мы тоже спорим. Сейчас есть программы по ремонту дорог, пешеходных переходов, и туда включены работы по установке заборов. Еще существуют определенные ГОСТы, по которым мы должны ставить заборы. И не всегда это красиво, в некоторых случаях они портят городскую эстетику. Сейчас данные заборы делают оцинкованными. Да, подобное хорошо с точки зрения материала, их не нужно перекрашивать, но это светлый материал, его хорошо видно. Когда ты смотришь на улицу, в первую очередь перед глазами возникают такие заборы.

— Вы не можете повлиять на ситуацию с заборами в Нижнекамске?

— На каждом совещании мы поднимаем данный вопрос, стараемся уговорить, чтобы в некоторых местах не ставили их.  Но аргумент железный — безопасность. Если, не дай бог, что-то случается, сразу обращают внимание на то, где расположены светофор, пешеходный переход и забор. Если забора нет, значит, тот, кто содержит дорогу, не предпринял нужные действия и он виноват. Считаю, этот вопрос надо поднимать на федеральном уровне, как и установку знаков. Например, я лично не совсем согласен, зачем столько мигающих знаков установили на проспекте Химиков.

— Кстати, да. На 6,7 километра дороги приходится 314 знаков.

— Надо пересматривать эти правила по знакам, по заборам. Соответственно, и население приучать к тому, что не стоит переходить дорогу там, где не нужно. Заборы появились, наверное, из практики, потому что люди перебегают дорогу в неположенных местах. Надо их как-то перевоспитывать.  

«В ГЕНПЛАН НИЖНЕКАМСКА ЗАЛОЖЕНА СИЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯ»

— На открытии новой школы в Нижнекамске Василь Шайхразиев не удержался от эмоциональных похвал — «это космос». Школа действительно необычная. Это не типовой проект?

— Вообще все объекты, которые строятся по республиканским программам, — детские сады, сельские клубы, учреждения культуры — делаем по индивидуальным дизайн-проектам. Наверное, мы первые, если не брать во внимание Казань, начали так делать. На каждый объект у нас есть отдельный альбом, который разрабатывается с дизайнерами, а потом уже заходит подрядчик и делает как надо.

— Я так понимаю, что к разработке дизайна нижнекамских «школ без отстающих» подошли с особой тщательностью?

— Эти школы хорошие, но нельзя назвать их идеальными. Где-то не докрутили, где-то экономика подвела. Не везде вышло из-за экономии использовать тот отделочный материал, который мы хотели. Если говорить о других объектах, то хорошо получился молодежный центр «Ковер». У нас шикарная библиотека, мы ее сделали в 2015 году.

— Библиотека шикарная, а книжные фонды так себе. По сути, такое замечательное здание простаивает, туда ходят лишь школьники читать программные произведения.

— Да. Это опять-таки продолжение темы библиотек, о чем я говорил ранее. Конечно, у них есть «Литрес», но это не совсем то, что нужно.

— Расскажите, как дальше будет развиваться Нижнекамск, что станет строиться, в какую сторону расти?

— Мы работаем по генплану, который разработал «Гипрогор» еще в 1960-е годы. И во многом не отклоняемся от первоначального курса. На самом деле в генплан Нижнекамска заложена очень хорошая стратегия развития, не зря данный проект занимал первые места на конкурсах. Те общественные пространства, которые мы сейчас создаем, в генплане появились еще в 1960-е годы. Что касается будущего развития, должны завершить строительство 34-го микрорайона, 47-й и 49-й застроены. Остается первая линия, но не вся земля там в муниципальной собственности. Надеюсь, что собственники земельных участков совместно с нами разработают единую концепцию. В дальнейшем будут застраиваться 48-й и 35-й А микрорайоны. В старой же части города остается участок на улице Лесной, группа компаний «ТАИФ» разрабатывает план строительства на этой территории большого современного медицинского центра. Также с инвесторами мы думаем о строительстве там малоэтажного поселка. В новых микрорайонах очень хотим обустроить общественные пространства. Есть один участок, который мечтаем получить для этих целей и организовать хороший парк для жителей 34-го, 45-го, 47-го и будущего 48-го микрорайонов.