В РЕДАКЦИИ «БИЗНЕС ONLINE» БАНКИРЫ, ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ, ДЕПУТАТЫ И УЧЕНЫЕ ПОДВЕЛИ ИТОГИ 2010 ГОДА И ДАЛИ ПРОГНОЗЫ НА 2011-Й

Свыше трех часов продолжалось в редакции газеты «БИЗНЕС Online» заседание «круглого стола». Собравшиеся подвели главные итоги 2010 года - в политике и в экономике, для России и для Татарстана. Обсудили, как сказались на жизни республики приход нового президента, обновление правительства и руководства многих городов и районов РТ. Высказали единогласное(!) мнение о том, что конца финансово-экономического кризиса пока что не видно. И дали свои - подчас крутые - прогнозы на 2011 год.

ИТОГИ И ПРОГНОЗЫ

В конструктивной, но порой весьма эмоциональной дискуссии участвовали:

Альберт Бикбов, руководитель Казанского офиса банка «Северный морской путь» (СМП банк);
Марат Галеев, председатель Комитета Госсовета РТ по экономике, инвестициям и предпринимательству;
Рашид Галямов, директор агентства интегрированных маркетинговых коммуникаций «Парадигма-консалтинг» (модератор);
Рустам Курчаков, известный экономист;
Александр Сергеев, основатель компании «Александр ЛТД»;
Павел Сигал, вице-президент общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ», президент «УК «Центр микрофинансирования»;
Вадим Хоменко, член-корреспондент Академии наук РТ, доктор экономических наук, профессор Национального исследовательского университета КАИ им. А.Н. Туполева;
Ильдус Янышев, председатель совета директоров группы предприятий безопасности «КОНТР», депутат гордумы Казани от партии «Справедливая Россия».

Вопросы для обсуждения были предложены такие:

- Каковы главные итоги 2010 года - в политике и в экономике, для России и для Татарстана?

- Как сказались на жизни Татарстана приход нового президента, обновление правительства и руководства многих городов и районов?

- Как обстоят дела с кризисом - он продолжается, заканчивается, прошел? Как сказался кризис на республике - и на вашем бизнесе?

- Ваши прогнозы на 2011 год - для Татарстана, для России? Что вы ждете от 2011 года для бизнеса? Как будут обстоять дела с кризисом?

Павел СИГАЛ:

«В экономике пока больше слов, чем реальных дел»

Рашид Галямов: - Мы подводим итоги 2010 года. Он был противоречивым, сколько минусов, столько и плюсов. Россия, кажется, забурлила – Химкинский лес, Манежная и пр. Есть о чем поговорить и по республике, здесь просто глобальные потрясения: новый президент, новое правительство, новая система власти.

В эти дни я с удивлением услышал на одном из каналов ТВ истерику татарстанского среднего бизнеса по поводу повышения налогов, потом прочитал нечто подобное в газетах. Под конец года наш бизнес проснулся и взволновался: как будет тяжело после 1 января! А о чем они думали весь год – даже же было известно о реформе ЕСН… Но обо всем по порядку. Павел Абрамович, начнем с Вас, пожалуйста.

Павел Сигал: - В 2010 году политике России я каких-то особых перемен не заметил. Идет продолжение все той же политики, что была в предыдущие годы. Если не считать декабрьских событий, когда на улицы Москвы вышли националисты, несколько тысяч человек захватили центр столицы и там произошли все эти погромы. Милиция оказалась то ли недееспособной, то ли благодушной. Ну а помимо этого особых изменений в России я не увидел. Очевидно, что переломными будут 2011 и 2012 годы, когда будут выборы в Думу и президента России.

Что касается Татарстана, у нас, действительно, произошли серьезные изменения - новый президент, новое правительство. Я уже на эту тему много раз говорил, я это оцениваю положительно по многим параметрам. Политической жизни республики это пошло на пользу.

Что касается экономики России и Татарстана, ситуация, на мой взгляд, скорее негативная, чем позитивная. Негативная в том плане, что я не вижу серьезных структурных изменений в российской экономике, которые связаны с изменениями инфраструктуры, с поставленными глобальными, амбициозными задачами: модернизация экономики, инновационная экономика. Пока больше желаний, слов, чем реальных дел.

В Татарстане в этом плане продолжается тот экономический курс, который был взят в предыдущие годы. Масштабные проекты в химической индустрии и в других областях продолжаются. Это положительная тенденция.

Супермасштабные проекты - Универсиада, Олимпиада, Чемпионат мира по футболу – это замечательно, это престижно. Однако вопрос заключается в том, как потом будут использоваться те объекты, которые стоят сумасшедших денег, - и с точки зрения создания, и с точки зрения эксплуатации. Вопрос этот для меня открыт. К сожалению, во многих странах мира эта инфраструктура так и не использовалась. Сейчас не то время, чтобы в такую инфраструктуру вкладывать гигантские деньги.

НАЛОГОВЫЕ НАГРУЗКИ В 2011 ГОДУ УДАРЯТ НЕ МЕНЬШЕ, ЧЕМ КРИЗИС

Павел Сигал: - Теперь подробнее о том, как сказался на республике приход нового президента и обновление правительства. Я уже говорил, что положительно. Впрочем, можно выразиться по-другому: на жизни Татарстана это никак не сказалось, потому что нынешний президент долгое время был премьером РТ.

Что касается смены глав городов и районов – тут я особых изменений не вижу. Был в одном районе, посадили в другом. Новый премьер - он энергичный и толковый менеджер. Я с ним имел дело и в Челнах, и еще по ряду других вещей. Надеюсь, что в республиканском правительстве будет задана та же динамика, что была прежде.

Третий вопрос касается кризиса. Считаю, что острая фаза прошла. Однако говорить, что он прошел, - нет, я так не считаю. Хотя оживление в экономике есть. У меня тут такая ассоциация. Это как ремиссия у больного человека. Он стал субъективно чувствовать себя лучше. Он даже стал ходить, может быть, на работу пошел. Но глубинные причины болезни остались, они не решены…

Острой фазы кризиса не будет, но ситуация с рецессией продолжается. Особенно это заметно в сфере малого и среднего бизнеса. Особенно малого бизнеса. Там никакого радикального улучшения ситуации по сравнению с кризисными годами нет. Часть бизнесов рухнула, часть уцелела, из них кто-то пытается восстановиться... Кроме того, те существенные налоговые нагрузки, которые появятся в 2011 году, ударят по предпринимателям не меньше, чем кризис.

БАНКИ ЛИШЬ ИГРАЮТ В ПОДДЕРЖКУ БИЗНЕСА

Павел Сигал: - Что касается моих бизнесов, для нашей отрасли кризис завершился - для микрофинансирования, для швейной отрасли (у меня швейная фабрика есть). Восстановился объем заказов для швейной фабрики, восстановились продажи. По микрофинансированию полгода идет подъем. Несмотря на очень громкие слова, что все за малый бизнес, большинство банков, обжегшись во время кризиса, продолжают играть в поддержку бизнеса, а не реально оказывать такую поддержку. Я сейчас не буду его называть, но есть в республике один замечательный банк. Я отдал ему свой инновационный проект. Есть предприятие, есть земля, есть залоги, есть государственные дотации, есть мое личное поручительство (у меня там контрольный пакет). И этот, один из наших самых продвинутых банков, уже две недели мне морочит голову и не говорит ни «да», ни «нет». Хотя речь о совершенно смешной сумме.

-  Павел Абрамович, помилуйте! Вы же либерал! Задачей банков не является поддержка и развитие бизнеса. Только чистое зарабатывание денег. Какие могут быть претензии к банкам?

Павел Сигал: - Претензий нет. Но не надо кричать, что мы такие инновационные, наши условия выполните - и все получится.

У меня с банками личные отношения, я в этой сфере профессионально работаю. Через меня, как через вице-президента «Опоры России», проходят десятки банков, которые просят: Павел Абрамович, ты только допусти нас выступить перед малым бизнесом, и мы им все дадим, мы все готовы сделать. А когда начинаешь реально приводить к ним малый бизнес, говорить: дайте кредиты, - не дают!

- Лежачего не бьют, банкам и осталось-то года полтора максимум. И вообще - для них слова о поддержке малого бизнеса - это только маркетинг... Вот вы сказали, что острая фаза кризиса прошла, а впереди - или стагнация, или что-то еще. И хотя причины не ликвидированы, но острой фазы вы уже не видите. На чем основана ваша вера? На неких макроэкономических исследованиях - или это заклинание, что все будет нормально, все будет хорошо?..

Павел Сигал: - Я не сказал, что все будет нормально. Острая фаза кризиса – все-таки обвал… А сейчас состояние неустойчивого равновесия, когда нефть стоит 75-80 долларов. Но это не те 30, которые были в кризис. Часть малого бизнеса приспособилась к этому. Мы люди живучие.

Меня перед кризисом спрашивали, будет ли обвал рубля? Я отвечал, что этого быть не должно. Не было такого в истории мировой экономики, в стране, которая обладает третьим в мире золотовалютным запасом. Так что с точки зрения экономики такого не должно быть. Но легко представить, что все это нарисуют… Нечто подобное у нас и произошло: иметь 800 миллиардов рублей золотовалютных резервов и ухитриться при этом обвалить на 50 процентов национальную валюту, - это надо уметь.

Рустам КУРЧАКОВ:

«Куда только головы ни вертелись, особенно левая»

Рустам Курчаков: - На первый, поверхностный взгляд, вроде бы ничего особенного не было в этом году. И, возможно, Павел Абрамович прав с точки зрения внешней канвы. Но с реальными сдвигами всегда так – их можно увидеть и осознать только на расстоянии. Вот, возьмите - год начался уходом Шаймиева, а завершился уходом Лужкова. Берем эти два события, и - почувствуйте разницу. Шаймиева «ушли» в одной России, а Лужкова – уже в другой. Или сравните, какое реальное наследие оказалось у Лужкова, Рахимова и Шаймиева. У некоторых моих знакомых оценки поменялись на 180 градусов, хотя времени еще немного прошло. И потом, по нашей российской традиции, все основное делается в последнюю декаду последнего месяца. И то, что основные события развернулись в декабре, – это как раз по-нашему.

- Манежную площадь имеете в виду?

Рустам Курчаков: - Нет, Манежная площадь – это, грубо говоря, три плановых учения объединили в одно для экономии средств. Желательно, чтоб без травм. Молодежь есть молодежь, это наши дети и внуки, здесь аккуратно надо.

Поэтому, в российской ситуации, на мой взгляд, очень серьезные изменения произошли. Страна наша пришла на изготовку к переломному периоду 2011-2012 годов. Это видно по двум головам российского орла – Медведев и Путин. В течение года чего только не было, куда только головы ни вертелись. Особенно левая.

- Левая – это либеральная?

Рустам Курчаков: - Ну, можно сказать, что либеральная. У нас в народе говорят: «пошел налево», значит - загулял человек, дал себе свободу на время. Давайте честно признаемся - мы пока наблюдаем спектакль. Какие-то актеры нравятся, какие-то играют неважно. Но нет серьезных актеров на роль героя, это сразу видно. Вот недавно Путин что-то спел на публику под собственный аккомпанемент. Чуть сфальшивил, кажется. Может быть, по старой профессиональной привычке, маскирует какое-то мужское решение, серьезное. Тут, как в грамматике, проверочные фигуры для Путина – Назарбаев, ну, может быть, Минниханов. Евразийские мужчины, не атлантические.

А массовое сознание реагирует пока чисто эмоционально, даже на Кущевскую. Хотя уже пора бы проснуться базовому инстинкту. И хотелось бы без всяких показательных учений, без крови, без спецопераций. Это очень неприятные вещи, они отбрасывают назад, надо их избегать. Баланс хрупкий и легко сорваться. Мне кажется, что Россия пришла на изготовку. Как всегда, с опозданием, с похмелья, не в той форме - так часто бывает со спортсменами-любителями, они отличаются от профессионалов. Но в самый последний момент он выходит на старт – и у него все нормально, и он еще имеет шанс всех обыграть. Или провалить.

Как сказалось это на жизни Татарстана? Ну, нормально, для ненормальных. Пришла молодая профессиональная команда, волевая. Это и нужно, чтоб преодолеть административный паралич последних пяти-шести лет. Об этом говорили много раз, и нет смысла повторять. Но надо учитывать, что Татарстаном же управляют не отсюда – ЦУП в другом месте. Для того чтобы судить о качестве управления, о возможных последствиях, нужно брать другую систему координат.

- Вы имеете в виду вашингтонский «обком партии»? Или московский «горком»?

Рустам Курчаков: - Влиять на Татарстан стремятся сейчас все пять или шесть обкомов, какие существуют и претендуют, и Высшая партшкола в Сингапуре. Поэтому тут иногда проводятся встречи международного уровня, о которых правительственные чиновники узнают задним числом. Но в основном Татарстан управляется все-таки Путиным, и совсем не по-обкомовски. Высокая культура обкомовского управления (не надо только путать идеологию с четкой организацией системного управления сверху донизу) теперь уже безвозвратно утрачена. Она, у нас, наверное, окончательно ушла вместе с Халяфом Низамовым (экс-руководителем аппарата президента РТ в 90-х годах), после чего во власти образовался застой хуже брежневского.

Партийный рычаг у Путина как раз самый слабый среди остальных, он работает ему в минус – весь этот наглый «BigBand» по развалу страны с противоположным названием, от него больше вреда, чем от КПСС за 70 лет. Но зато у ВВП в руках понятная правительственная вертикаль. Она простая, и в смутное время самая легитимная, чтоб не заиграться в политику.

Определенные сомнения были, видимо, вначале - какая команда возобладает в Кремле и Белом доме. И в первой половине года наш новый глава региона говорил о преемственности, успокаивал, что перестановок не будет. А как только вектор определился, сразу изменился тон. Я думаю, все на это обратили внимание. Но на власти сейчас небывалый груз ответственности – и за себя, и за того парня. Накопившихся проблем – тьма. Поэтому и на прошлом «круглом столе» в «БИЗНЕС Online» я говорил, - не время шпильки вставлять, и что толку от наших умных мнений и рассуждений на тему «какое правительство нужно Татарстану». И время для прямого диалога власти с народом еще не пришло - пока действует инерция старого пиара. Поэтому остается одно – чем ты сам можешь помочь в смысле позитива? Берешь лопату и убираешь снег во дворе, в центре города, рядом с кабмином, так как дворников перед снегопадами разогнали «вредительскими» зарплатами по 1,5 - 2 тысячи рублей в месяц, хотя с жильцов собирали за «уборку дворовой территории» в несколько раз больше. 

Если говорить о качестве работы, то за последние пять-шесть лет номенклатурно-кланового капитализма именно аппарат, который и обеспечивает надежное управление всем – от общественного туалета до бюджета, - был полностью развален отсутствием воли - и политической, и административной. Аппарат – это 90 процентов власти, китайцы называют «ганьбу». И у нас власть на всех уровнях фактически лишилась аппарата. Последние года два-три, насколько я могу судить, даже те отдельные профессионалы, которые просто не могут плохо работать и которые в аппарате еще были, они просто ушли, - по возрасту, или потому что так и не смогли приспособиться к сложившейся криминальной системе. В министерстве 100 или теперь уже 200 чиновников, а суть и смысл его работы определяют максимум три человека. И вот они ушли, и пишут теперь мемуары своими невыплаканными слезами. А министерство кончилось – остались только игры в тендеры и толпа деморализованных исполнителей непонятно чьей воли. Поэтому у нынешних премьера и президента настоящего аппарата, по сути, нет. Ну, наверное, есть толковые и преданные адъютанты и порученцы. У нас и слово «чиновник» стало ругательным. Хотя по смыслу Чиновник, Чин (понятно и по-русски, и по-татарски, в современном переводе означает «настоящий полевой командир» или «настоящий полковник») – это МУЖ-ЧИНа, который тащит на себе груз ответственности перед людьми (а не продукты «распила» и не взятки тащит). Вот этого сегодня нет. А восстановить, воссоздать аппарат и тем более в новых сложных условиях, – непростая задача. На данный момент она не решается. Есть, конечно, более простой путь – установить режим личной власти. Но мы не Чечня, тут такие методы просто не пройдут.

А массовое сознание у нас ведет себя еще более эмоционально, чем в среднем по России. Средневзвешенный казанский татарин в первом городском поколении избалован, как китайский мандарин. Из тюркитайской истории известно, куда при этом девается созидательный и ответственный мужской дух. И если его срочно не восстановить, то соответствующие обкомы из них быстро могут сделать каких-нибудь, извините, «сингапурских обезьян» для обслуживания своих проектов.

С кризисом дела обстоят таким образом, что прелюдия закончилась, будет небольшая передышка, и потом кризис по-настоящему развернется. Это грубый прогноз. Основные вопросы кризиса не решены, и после передышки ждем сноса «финансовой крыши». Но у нас и без глобального кризиса много своих невыполненных домашних заданий. Нынешний кризис, он «неправильный» и, к сожалению, управляется не экономически, а внеэкономическими методами (информационными, военно-политическими, психологическими, террористическими и т.п.), причем, вразнобой, пока главные генштабы или обкомы не договорились. Но вся эта суета постепенно перекрывается Матушкой-Природой, которая просто устала и заболела от нынешней вредной цивилизации.

Вадим ХОМЕНКО:

«Россия не сформировала свою модель антикризисного развития»

Вадим Хоменко: - В 2010 году, действительно, в некотором оживлении была российская экономика, которая зависит от западных отраслей, куда мы поставляем свое сырье. Вход в кризис и выход был в неклассическом характере для России. Вход происходил, когда министр финансов России Алексей Кудрин вообще отрицал, что у нас будет кризис, уверял, что мы будем островком стабильности. Не получилось. Кризис по нам ударил сильней, чем по большинству стран, необязательно с сырьевой экономикой. Кстати, некоторые сырьевые страны, как, например, Саудовская Аравия, показали положительный рост. В странах СНГ одна из самых тяжелых ситуаций была у нас, в России. Поэтому кризисная ситуация сырьевой экономики - это да, но это не самое существенное, потому что есть более глубокие причины. Неклассический характер кризиса выражался даже в том, что уровень инфляции был высоким, что не характерно для подобных кризисов и не совпадало с ценовой динамикой в развитых странах на фоне падающих цен на энергоносители.

Что касается политической ситуации - она является отражением экономических процессов, включая Манежную площадь. Все-таки это возможность политического выхода из той экономической ситуации, которая закладывалась в течение долгого периода времени, может быть, лет десяти. Это все во время кризиса обострилось, и вышло на улицы городов в форме крайних неконтролируемых эмоций и действий, пока далеких от конструктивных поисков и решений проблемы.

Самое главное: Россия пока не смогла сформировать свою модель антикризисного развития. Та модель государственного устройства, которая существует, не дает возможность выработки такого решения. Печально, что, на фоне нарастания административного ресурса в стране, у нас произошел отход от тенденций того периода, когда происходили настройки управления федеративным государством. Сейчас федеративный характер экономики уже и не упоминается.

Что касается Татарстана. В принципе, направленность и содержание реализуемых здесь социально-экономических процессов сходны с российскими. Тяжелая ситуация в этом году сложилась с погодными условиями, что отразилось на общей кризисной ситуации.

- Кризис носит системный характер…

Вадим Хоменко: - Он системный, потому что в отраслях необходимые фундаментальные управленческие конструкции ослабли либо не сформированы. Когда я говорю с туркменами, арабами, они даже не понимают возникшей ситуации. Они говорят, что в арабских странах по году нет дождя, и, несмотря на это, они обеспечивают себя сельхозпродукцией. Из Египта к нам везут картошку! Вопрос в том, что у нас свернута на «нет» система мелиорации, что сельское хозяйство находится в тяжелой ситуации не только в этом году.

Приведу простые цифры по сельхозпродукции. В предкризисные годы получаемый объем сельхозпродукции с 1 га в России не превышал 300 евро, в то время как в Нидерландах он был около 10 600 евро, а в Израиле – в пределах 11 000 долларов. Хотя Израиль и Голландия – это абсолютно разные природные условия, но планка эффективности использования земли - близкая.

- Может быть, ГМО они не применяют просто?

Вадим Хоменко: - Они не применяют очень много чего. У нас сельское хозяйство запущено в целом, плюс реакция на засуху.

Что еще бы я хотел сказать. Во время выхода из кризиса я ждал положительных глубинных тенденций. Но, знаете, никаких подвижек с точки зрения вложений в высокие технологии нет. Берем даже Татарстан. Мы поднялись в этом году, но структура уходит в сторону сырьевого сегмента. Если брать ситуацию за 10 лет, даже с 90-х годов, то примерно все выглядит так: сырьевая составляющая была 40 процентов, сейчас - 60 процентов. И эта тенденция носит устойчивый характер. 

ПОКА ПРЕОБЛАДАЕТ ИНЕРЦИОННЫЙ СЦЕНАРИЙ

Вадим Хоменко: - Если еще говорить о Татарстане - здесь были упомянуты крупные спортивные федеральные проекты. Можно отметить и создание федерального университета, и то, что 2010-й был Годом Учителя. Республика в этом отношении пытается ухватить основу инновационного процесса в системе образования и науки. Конечно, ситуация так запущена, что одними этими рывками ее сложно вырулить.

Что такое Россия с точки зрения финансирования образования? Это 3,1 процента от ВВП. Сложно найти в Европе страну, где показатель был бы такой же. Ну, выше по рангу идут Филиппины - 3,2 процента. А в развитых странах эта цифра равна 4 - 6 процентам. Даже развивающиеся страны выделяют больший процент на финансирование образование.

- С чем это связано, как вы считаете?

Вадим Хоменко: - Это идет от расстановки приоритетов. Запущена также и инновационная сфера. Одним проектом Сколково ее не вытащишь. Взять такой показатель, как количество компьютеров на определенную численность населения. Если посмотреть данные из последнего мирового справочника - я удивился, что в Монголии на одну и ту же численность населения в два раза больше число компьютеров, чем в России. Разрывы очень большие. Пока инерционный сценарий преобладает. Происходит также определенный уход Татарстана от политического позиционирования. 

О кризисе - его основы имеют фундаментальный характер. Действует достаточно понятная система закрученной финансовой спирали. Начинается с эпицентра мировой экономики. Но что нам классику раскладывать, когда там длительное время, начиная с 90-х годов прошлого века, наблюдается увеличивающееся превышение денежной массы над объемом ВВП. Объем ценных бумаг превысил все разумные планки, не выдерживаются нормативы по государственному долгу и так далее.

Россия тоже маневрирует на грани выхода из каркаса нормативов финансово-экономической безопасности. Нам часто говорят, что долг государства сократился. Смотря какой долг! Корпоративный долг - огромен. Причина кризиса не только в сырьевой экономике, но и в отсутствии диверсификации - и отраслевой, и территориальной. Посмотрите, как мы работаем с потенциальными партнерами. Мы очень плохо с ними работаем. Освобождается, скажем, ниша, - туда уходит Китай, а нас там нет. Пока нет системного подхода, кризис ожидает нас так же, как и на западной территории.

Марат ГАЛЕЕВ:

«В экономике драйва не чувствовалось»

Марат Галеев: - В политике нельзя так рассуждать – есть изменения или нет изменений. В экономике всегда происходят какие-то изменения. Если политики адекватно реагируют на эти изменения, то все проходит гладко. Если стараются проблемы не замечать, то проблемы начинают вылезать. К сожалению, можно говорить, что в российском обществе есть целый ряд противоречий, на которые наверху не стремятся адекватно реагировать.

Какие это противоречия? Во-первых, постсоветское пространство и миграционные процессы. Они набрали большую силу. Бывшие республики - это совершенно разные цивилизационные общества, несмотря на то, что раньше считались одной страной. И распалось страна из-за того, что цивилизационные ценности были отличными друг от друга. И сейчас происходит перетекание значительных масс людей с другими культурными ценностями в определенные центры России. Оказывается, что общество к этому не готово.

Россия - тоже многоконфессиональная, многонациональная страна, и, казалось бы, мы нашли формулу федерализма в Конституции. Но это требует очень существенной генерации идей, развития, проработки генераций в политике. На самом деле, из уст лидеров страны слово «федерализм» слышится реже, чем раз в год. Отсюда те события, которые мы сейчас видим, - а они происходят не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и еще в целом ряде городов, это как цепная реакция. К счастью, это обошло Казань. Такие события - прорыв на поверхность тех противоречий, которые есть в стране. Итоги политики 10-го года – это ее неадекватность, в первую очередь, внутри страны. Неадекватность тем реальным вызовам, которые возникают.

В экономике тоже драйва не чувствовалось. Но политические решения по проведению Чемпионата мира в 18 году задают вектор развития страны на несколько лет. Да, можно это по-разному оценивать. На мой взгляд, в ближайшие семь лет политика в России будет более предсказуемой, страна вынуждена будет становиться более открытой. Но опасность возврата к закрытости себя не исчерпала, такая опасность потенциально витает. Есть немало людей, которые стремятся вернуть эту закрытость. Поэтому я вижу большой позитив в плане предсказуемости движения России в ближайшие семь лет.

Принципиальное решение – это активизация вступления в ВТО. Это политическое решение, в первую очередь, и тоже стремление к какой-то открытости.

Что касается Татарстана. Здесь я вижу, что определенный драйв есть. И Универсиада, и футбольный чемпионат мира. Они для Татарстана послужили сглаживающим элементом в строительной отрасли, где падения вообще не было в кризисный период. Все регионы России переживали очень серьезный кризис в строительстве, а мы его практически не ощутили. Потому что сумели все это сгладить с помощью Универсиады и ТАНЕКО.

ТАНЕКО – это вообще особый случай, потому что это крупнейший проект в постсоветское время. Нигде ничего в России не строилось в таких масштабах, объемах, начиная с 80-х годов. Да, он имеет аналоги в мире. Это догоняющий принцип. Но для России он равноценен инновационному, потому что глубина средней переработки нефти в России по всем мощностям где-то 68 процентов. А здесь мы переходим сразу на мировой уровень – 97 процентов. Лучше и не пожелаешь! Поэтому есть какой-то драйв, который мне очень нравится. И то, что мы в лидерах в процессе этого обновления, - вдохновляет. Да, здесь обновление связано с сырьем, но это переработка сырья, где есть место инновациям. Так что я испытываю определенный оптимизм.

ОТ ЛИДЕРА ЗАВИСИТ БОЛЬШЕ ПОЛОВИНЫ

Марат Галеев: - Что касается политической смены руководства республики, то приход президента тоже добавил драйва. Его высокая работоспособность просто поражает. Иной раз затрудняюсь подсчитать, сколько же длится у него рабочий день. Начинается он очень рано, интенсивность большая.

- Это потому что ручное управление республикой.

Марат Галеев: - Мы находимся в той системе координат, которую не сами задаем. Она задана и, к сожалению, в переходный период никаких автоматических регуляторов в стране нет, по сути, она очень сильно зависит от активности лидеров. Так сложились и государственное устройство, и вся наша система жизни. В России на протяжении многих веков другой системы и не было. От лидера зависит больше половины - это точно. И в республике ощущается определенная интенсивность работы.

В рамках Татарстана, если уходить от глобальных проблем, тактические и среднесрочные цели известны на три - пять лет. Это энергоресурсосбережение по всем фронтам, где резервов много. Это машиностроение. Это менеджмент по бережливому производству, философия очень модная в современном мире, где у нас тоже огромное количество резервов. Этим всем нужно заниматься. Речь не о ручном управлении. Здесь играют роль воля и желание. Но резервы есть, и, самое главное, что мы чувствуем результаты. Растет конкурентоспособность машиностроения, которое упало больше всех. Хуже было бы, если бы не видели результатов при каких-то усилиях. Адекватные усилия – адекватные результаты. Здесь я не вижу особых вопросов. У нас перспектива представляется не самой плохой. Наоборот, можно испытывать определенный оптимизм на ближайшие годы. Хотя, конечно, проблем очень много.

Есть институциональные проблемы. Здесь не столько нужен анализ отраслевой, сколько нужен институциональный подход по развязыванию различных узлов. Ясно, что речь и о ЕСН, о котором все уши прожужжали. А сегодня некоторые уже и не считают нужным говорить, но в уме-то у каждого есть. Это институциональная проблема породит новые системные вещи, которые, как мы знаем, могут привести к парадоксальному результату по снижению официальной средней заработной платы.

- Просто снова в тень уйдет малый и средний бизнес...

Марат Галеев: - Через конвертные системы официальная статистика сможет зафиксировать падение зарплаты. По факту всегда есть розничный товарооборот, который опережает рост зарплаты, это уже говорит о чем-то. Я думаю, что этот разрыв увеличится.

НЕ НАДУВАЕТСЯ ЛИ ЗОЛОТОЙ ПУЗЫРЬ?

Марат Галеев: - Что касается кризиса, тут все были единодушны, что острая фаза прошла, но факторы, породившие кризис, они не ликвидированы. Есть глобальные противоречия между национальными политиками государств и необходимостью интернационального глобального регулирования процессов. Одно сталкивается с другим – эгоистичная политика национальных государств входит в противоречие с необходимостью глобального регулирования.

- Вы за мировое правительство?

Марат Галеев: - Я просто констатирую противоречия. Причины, порождающие кризис, уничтожены быть не могут. Каждая страна, исходя из эгоистических целей, пытается вылезать за счет других. И Греция не хочет ужимать свои расходы, равно, как и сильные в Еврозоне не хотят тащить груз слабых на своих плечах. Еврозона может развалиться не потому, что Греция обанкротится, а потому что сильные могут в один прекрасный день сказать: «Хватит!». Некоторые прогнозируют распад Еврозоны на две составляющие. Это вполне вероятный вариант.

Противоречия порождены кризисом. Они пока не ликвидируются. Тут разные цифры есть. Если мировой валовой продукт равен 60 триллионам, то денежных инструментов на 600 триллионов. Они раскачивают ситуацию. Это неуправляемые финансовые потоки, которые ищут себе выгодного приложения и в любой момент могут надуть новый пузырь. Как некоторые сейчас считают, надувается золотой пузырь. Разных точек зрения много. Экономика - она как погода. Когда все уже прошло, тогда и объясняют, почему так получилось. В экономике много факторов, большинство из которых пощупать руками нельзя. И есть просто элемент недоверия. Возникло недоверие – все, ты можешь спровоцировать кризис.

ТАТАРСТАН - НЕ СОВСЕМ СТЕКЛЯННЫЙ ДОМ

- В своем послании президент России Дмитрий Медведев говорил о том, что государство не должно владеть активами. Что будет с Татнефтью, с ее госпакетом и вообще с татарстанской госсобственностью? Насколько реально, что ее выставят на торги, и чем это грозит?

Марат Галеев: - Я не очень склонен воспринимать буквально каждое слово в послании, оценивать, что президент имел в виду. Насколько помню, там было насчет заводов, газет, пароходов… Я читал в «БИЗНЕС Online» о реакции деловой элиты на эти строки послания. Но дело в том, что для Татарстана это жизнеобеспечивающая отрасль, имеющая стратегическое значение. Мне кажется, что здесь нет пока предпосылок, чтобы заработал механизм принуждения.

- А возможен ли в Татарстане конфликт элит - между старой и новой, формирующейся элитой?

Марат Галеев: - В стране идет смена поколений, это объективный процесс. Медведев своим указом сократил возрастной срок по госслужбе с 65 до 60 лет. А когда идет смена поколений в таком режиме, всегда присутствуют элементы повышенного трения. Но в нашей республике президент Рустам Минниханов понимает, что Татарстан не совсем стеклянный дом. И вообще, Минниханов - человек не резких шагов, а позитивный, ориентированный на постоянное созидание. Он всегда идет на компромиссы.

Ясно, что формирующаяся в республике новая команда пока имеет переходный характер. Но все понимают, что сила Татарстана в конструктивных отношениях, в том числе и с федеральным центром. Эти отношения мы налаживали не год и не два, а много лет. На мой личный взгляд, и в Москве это понимают, и дорожат такими отношениями с Татарстаном. Поэтому важно было сохранить преемственность власти, с тем, чтобы не было резких поворотов. Вообще, резкие повороты и в России, и в Татарстане всегда будут нести больше негатива, чем позитива. Они не будут созидательными. Вряд ли можно найти экономиста, который бы ратовал за какие-то радикальные меры. Хоть либералы об этом много говорят. Либеральные идеи лично для меня весьма привлекательны. Но носители этих идей, к сожалению, сильно растратили свой политический капитал за предыдущие 20 лет.

- Ваше мнение: почему, несмотря на очевидность, о чем все пишут и говорят, все-таки были приняты неверные, ошибочные решения о реформе ЕСН?

Марат Галеев: - Бизнес это видит под одним углом зрения, руководство страны - под другим. Понятно, кто больше оказывает влияние на принятие решений, - бизнес, чиновники от министерства экономики, министерство финансов? Руководитель страны всегда суммирует разные мнения. На мой личный взгляд, пока побеждает позиция минфина, где превалирует фискальная психология, фискальная методика.

- Тут команда Медведева больше сработала или все-таки премьера?

Марат Галеев: - Трудно сказать. Если посмотреть внимательно, то Аркадий Дворкович, который является экономическим советником президента России, всегда осторожно говорит против.

- Кудрин тоже выступил против...

Марат Галеев: - Значит, зашатался. До этого был «за».

- Даже налоговая инспекция выступила против...

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ: ПОЛУЧИТСЯ - ИЛИ ЕГО ПОДСТРИГУТ ПОД БОЛОНКУ?

- Как сегодня идет процесс создания Казанского (Приволжского) федерального университета? Президент Татарстана возглавил попечительский совет КФУ - это знаковое решение.

Рустам Курчаков: - Вот у меня, как бывшего вузовского преподавателя, в том числе КГУ, и академического ученого с общим примерно 20-летним стажем, вопрос к представителю законодательной власти: у нас в ПФУ идет какой-то позитивный процесс? Собрав там не то, чтобы цвет, но базовый элемент Казани, как города образования, науки, студенчества, столица Татарстана на одном этом могла бы по-умному, по-европейски жить, если действительно сосредоточиться на создании современного университета. Конечно, жаль, что организаторы проекта не обратили внимания, что КГУ лицом на Восток – это уже университет на пол-Евразии, причем, уважаемый в Европе, как и было исторически. А ПФУ – он и есть ПФУ. Так получится все же самобытный университет - или всех соберут и подстригут «под болонку»?

Марат Галеев: - Это опять-таки зависит от людей. Мне кажется, что сейчас там идут позитивные процессы. Казанский университет хочет стать международным университетом. Но тогда он, как в развитых странах, должен быть связан с реальной экономикой. И фундаментальная наука должна развиваться в связи с решением конкретных задач. Поэтому университет составил реестр перспективных исследований по всем направлениям, какие имеют конкурентоспособный характер и международный уровень. Такие выявились по нескольким направлениям: физика, химия, медицина, биофарм, еще кое-что. В КФУ хотят создать инженерный центр - с тем, чтобы не просто заниматься исследовательской работой, но делать ее с выходом на практику. Там выиграли ряд тендеров, заключили контракты с Нижнекамскнефтехимом и Татнефтью, для которых взялись решать совершенно конкретные задачи по производству ряда необходимых в технологии элементов, ориентированных на импортозамещение.

- Почему это в университете? У него нет других задач?

Марат Галеев: - В КФУ нет ориентации прямой на бизнес, а есть ориентация на связь науки с бизнесом. Это немножко разные вещи. Это не стадия коммерциализации разработок, чем занимаются технопарки. Университет должен заниматься учебной работой, учебно-исследовательской, исследовательской, НИОКР и коммерциализацией. И там все эти стадии хотят соединить.

- Американский вариант...

Марат Галеев: - И не только американский - многие университеты так работают. Для этого придется вкладываться несколько лет и достаточно безвозвратно. Я всегда говорил, что эту идеологию надо на втором курсе начинать. Втягивать наиболее талантливых людей через учебно-исследовательскую работу и попытаться вырастить. Но специалист никогда не состоится, если под эти проблемы у него не будет тесных международных связей с ведущими центрами по отраслям, которые они двигают. Поэтому университет должен стать открытым. Это качественно новое образование, имеющее мало общего с прежним КГУ. Это не КГУ. Его больше нет. Многие работники КГУ думают, что они еще там находятся, но это новое образование, которое придется лепить лет пять - восемь. И, может, что-то выйдет. Вижу перспективу в этом. По крайней мере, есть понимание задач и есть желание этим заниматься. Но никто ничего не гарантирует.

- Вы сказали, все зависит от людей. Назовите лидеров.

- Лидеры есть, они генерируют идеи. Они не конфликтны. Они, как правило, если что-то не так, просто сваливают за бугор и работают там. И никогда не конфликтуют. Поэтому такая организационная форма – верная попытка.

Александр СЕРГЕЕВ:

«Россия распоряжается деньгами не самым лучшим образом»

Александр Сергеев: - Для меня важные события были – это движение России в сторону централизованного монархического государства с прекращением всех полномочий регионов. Как выпускника юрфака, меня удивило, что второе должностное лицо в России произносит в адрес Ходорковского, что вор должен сидеть в тюрьме. Это крылатая фраза из фильма «Место встречи изменить нельзя». Но многие помнят, что герой Высоцкого произнес ее после того, как засунул украденный кошелек в карман человеку, то есть подставив его под статью!

Второе - когда про яблочников сказали, что они наворовали миллионы. Есть определенный негатив к бизнесменам, подогреваемый первыми лицами государства. Сегодня, думаю, уже не очень важно, каким путем они заработали в 90-е годы свои деньги, а обвинения такие вправе предъявлять суд. Соответственно, эта государственная позиция распространяется на все регионы и области России.

Про Казанский университет. Я заканчиваю его в феврале, мне дадут диплом. Но какой диплом? КФУ? Или, говорят, что будет написано КГУ и в скобках КФУ? Зачем нужно было менять название? У нас в стране не так много легендарных университетов - в Питере, в Москве и, был, наш, в Казани. Ради того, что бы усилить базу? У меня дочка учится в МГУ, на экспериментальном химическом факультете, они там занимаются нанотехнологиями. И очень даже запросто студентов раз в неделю возят в Черноголовку, и они там занимаются в лабораториях Академии наук, ведут свои научные разработки. Для этого и объединяться не нужно было.

Что касается того, что мы выиграли право проведения Чемпионата мира по футболу 18 года. В Москве с 1980 до 2000 года спортивные объекты не строились. Олимпиада 80-го дала возможность заниматься 20 лет на тех объектах, которые были тогда построены. С 2000-го года пошло строительство новых объектов. Сейчас идет финансирование, федеральное и международное (через федерацию) - и на Универсиаду, и на Олимпиаду, и на Чемпионат мира... Неразумно отказываться

- По Чемпионату мира - сразу в пяти городах строятся новые стадионы.

Александр Сергеев: - Что касается изменений в экономике. Здесь, на мой взгляд, изменения негативные, потому что происходят странные вещи. Официальная инфляция одна, а рост цен на продукты совершенно другой. Разрыв в разы! То, что нет большой инфляции и девальвации рубля, вроде как хорошо. На самом деле, это все не очень хорошо, потому что инфляция позволяет работать экономике. Другой вопрос, что социальные пакеты должны успевать за инфляцией. Когда Штаты об этом позабыли, обвалился курс доллара, но они получили колоссальный экспорт всего, что производится в Америке, и приток капитала на территорию своей страны. Все это стало дешево. Мерседес или БМВ, произведенный в Штатах, стал стоить намного дешевле, чем Мерседес или БМВ, произведенный в Европе.

Существуют же индикаторы, которые видны невооруженным глазом. Один из индикаторов – рынок  недвижимости, и жилой, и нежилой. Особого спроса нет, предложение растет. Но при этом цена и не падает, и не растет, а находится в замороженном непонятном состоянии.

За последние 10-12 лет в России было столько нефтедолларов, сколько их не было за всю историю российской империи. Но страна распоряжается деньгами не самым лучшим образом, хотя была возможность использовать их на развитие. А их использовали на все эти стабилизационные кредиты, которые выдавались Сберу, ВТБ. На помощь субъектам России: давайте, заткнем дыру в этом регионе, давайте, подпитаем тот регион. Деньги выдавали без условия их обязательного возврата. Это разлагает тех, кому выделяют средства, потому что деньги как бы общие и даются безвозвратно.

- Вообще-то руководство страны заявило, что банки вернули все деньги, которые им выделялись в кризис. И в Татарстане вернули…

Александр Сергеев: - Но им же пару раз выдавался транш на покрытие убытков по невозвращенным кредитам. Об этом вообще в России никто толком не знает. Но про банки - это мое личное мнение.

В КРИЗИС УМЕРЛО МНОГО СРЕДНИХ БИЗНЕСОВ

Александр Сергеев: - Что касается Татарстана, то у нас глобальные изменения. Приход нового президента. Нужно отдать должное Шаймиеву, что он сумел подписать договор с Москвой, чтобы не платить достаточно длительное время налоги, - и за счет этих денег поднимал свой собственный регион. Конечно, сейчас сложнее. Но опять же Универсиада-2013 года и подвиги наших спортсменов из «Рубина», «Ак Барса», «Динамо», они помогают удержаться на плаву Татарстану. К слову, раньше многие матчи просто не показывали по телевидению. Теперь в той же Испании знают, что есть такой клуб - «Рубин», что есть Казань, где мечети вместе с церквями. Я считаю, что на имидж республики наши спортивные победы работают очень хорошо. А еще и помогают в плане лояльности со стороны российского правительства… Если сравнивать позиции Татарстана и Башкортостана, то сейчас мы ушли в отрыв, хотя раньше были на одном уровне. В Татарстан пришла молодая, энергичная команда. Я, как житель республики, связываю с ней очень большие надежды, считаю, что у нас будут изменения в лучшую сторону.

Если говорить про кризисный переход, я считаю, что кризис еще не закончился. Кризис продолжается, он просто скрытый. Умирают предприятия, освобождаются рабочие руки. Для меня кризис закончился тем, что у меня предприятие просто закрылось. И не только у меня. Я в последнее время часто бываю в арбитражных судах, и удивляюсь, сколько там встречаю знакомых, которые занимали лидирующие позиции в бизнесе в Татарстане, но у них предприятия тоже закрылись. В кризис умерло много малого и среднего бизнеса. Умерли достаточно крепко стоящие на ногах в докризисное время предприятия. 

Подготовила Елена Чернобровкина
Фото Ильи Лавриненко

Продолжение «круглого стола» читайте завтра