Начавшееся строительство собора Казанской иконы Божией Матери проинспектировали Минтимер Шаймиев, митрополит Феофан и Ильсур Метшин

«ТАКАЯ КРАСОТА БУДЕТ! ОДНА ИЗ ЛУЧШИХ В МИРЕ!»

Даже экскаваторы почтительно умолкли, когда на строительную площадку, расположенную на территории Богородицкого монастыря, прибыли в сопровождении свиты госсоветник президента РТ Минтимер Шаймиев и митрополит Казанский и Татарстанский Феофан (Ашурков). Визит был заявлен как деловой: делегация явилась с целью проверить ход работ по восстановлению собора Казанской иконы Божией Матери. Немногочисленные рабочие, до этого сосредоточенно копавшиеся в фундаменте взорванного в 1930-е годы храма, заметив начальство, сразу же ушли на «перекур». На вторгшийся с ревом откуда-то со стороны «КАМАЗ» дружно замахали руками. Начальство же тем временем, обойдя противосолонь Крестовоздвиженскую церковь (единственную масштабную постройку монастыря, пощаженную временем и чекистами), храбро забралось на какие-то качающиеся металлические леса, сооруженные над самим раскопом. Приглашенные на мероприятие журналисты хлынули следом за Шаймиевым и Феофаном.

Сделано это было явно зря: леса предательски дрожали под ногами. Почувствовав это, кто-то из «свитских», округлив глаза, начал громким шепотом убеждать «посторонних» покинуть хлипкое сооружение. «И так все на честном слове держится!» — горячо доказывал он корреспонденту «БИЗНЕС Online». Делать было нечего: повыключив диктофоны и опустив в землю камеры, «посторонние» понуро сосредоточились у подножия площадки. Отсюда высокие гости казались еще выше. То, о чем они говорили между собой, было трудноуловимо для журналистского уха, но зато отдельные фразы, долетавшие вниз, казались преисполненными огромного значения. «Такая красота будет!» — изрек Шаймиев, обведя орлиным взором развороченную землю, древние кирпичи фундамента и пыльные фигурки рабочих. «Одна из лучших в мире!» — эхом откликнулся митрополит Феофан, и снова все слова потерялись где-то в небе, близко к которому и переговаривались высокопоставленные ревизоры.

Корреспондент «БИЗНЕС Online» сверил список «небожителей», врученный ему пресс-службой, с лицами тех, кто составлял делегацию. Помимо экс-президента РТ и казанского архиерея здесь были мэр Казани Ильсур Метшин, министр культуры РТ Айрат Сибагатуллин, зампредседателя Госсовета РТ Юрий Камалтынов, городской благочинный, протоиерей Алексий Чубаков (его, кстати, в список почему-то не включили) и некоторые другие облеченные саном и должностью фигуры. В целом все делегаты имели некоторое (а то и прямое) отношение к республиканскому фонду возрождения памятников истории и культуры РТ, возглавляемому Шаймиевым, и это, разумеется, не было случайным. Именно этот фонд, уже благополучно возродивший Болгар и Свияжск, будет финансировать проект по воссозданию собора и монастыря. Среди основных доноров — не чужой для первого президента РТ холдинг «ТАИФ».

21 июля на закладку камня в Казань собирается прибыть патриарх Московский и всея Руси Кирилл

По большому счету работы по проекту еще не ведутся: то, что за пару недель нарыли в Богородицком монастыре экскаваторы, — это еще не котлован, а археологический раскоп. О ходе разысканий Шаймиеву лично докладывал директор Института археологии им. Халикова Айрат Ситдиков, которого называют одним из «крестных отцов» 1000-летия Казани (именно в его раскопе некогда была найдена знаменитая чешская монетка, которая помогла обосновать юбилей). Впрочем, его доклад тоже оказался кулуарным: до СМИ доходили лишь обрывки фраз и другие информационные «крошки». «Здание [собора] было не просто взорвано — его фундамент разбирали», — посетовал Ситдиков, и делегация скорбно покачала головами.

И действительно: глядя на эти встающие из земли редкие «зубья» полуразобранного фундамента, как-то слабо верилось, что через три года «мы будем стоять с куполами» (такой срок для строительства определил сам Феофан, выступая недавно перед студентами КГАСУ, — прим. ред.). Однако встреченный на стройплощадке архитектор-реставратор Алексей Никитин, выступающий автором проекта регенерации территории монастыря, смотрел в будущее куда более оптимистично.

«Три года для строительного объема — это реальный срок, — заявил он журналисту нашего издания. — Разумеется, если мы говорим о возведении объема вчерне. А потом — штукатурка снаружи и внутри, росписи, иконостас... Очень много работы. Плюс благоустройство территории, подводка инженерных сетей, коммуникаций — здесь это все понадобится. Собор был холодным, не отапливался. Икону обыкновенно переносили в теплый храм в холодное время года. А вот пещерный храм уже называли теплым, в нем были установлены печи».

«На второй этап тоже понадобится года три-четыре?» — попытался угадать корреспондент «БИЗНЕС Online».

«Не могу сказать, но сроки наверняка будут директивными, — не стал скрывать Никитин. — Сейчас многое можно параллельно заказывать, сразу начинать иконостасом заниматься. Постараемся побыстрее — все-таки технологии сейчас другие. Изначально храм строился 9 - 10 лет. В 1798 году он был заложен, в 1808-м — освящен, но уже в 1805 году почти все работы были завершены, оставалось только благоустройство».

«ЕСЛИ ВСЕХ СЛУШАТЬ, НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЕШЬ»

Счастливо избежав массовой гибели в строительном котловане, руководство наконец-то приступило к осмотру раскопа. В советское время здесь, говорят, было серое асфальтовое поле, но затем асфальт вскрыли и еще в начале нулевых обнаружили под ним апсид (выступ — прим. ред.) взорванного холодного храма и несколько монашеских захоронений. Инокини прошлых веков покоились и в кирпичном склепе, и в простой могильной яме — в одежде схимонахинь, в скуфье с меховой оторочкой и даже со стеклянными флакончиками для благовоний. Под толстым слоем земли и асфальта им вряд ли было слышно, как здесь работало оборудование табачной фабрики, как устанавливали павильоны несостоявшегося «Востокфильма». Но труба одного из павильонов — причем канализационная труба — в 30-е годы проходила недалеко от мемориальных подземелий и упиралась прямо в основание разрушенного алтаря.

«Я думаю, это было умышленное кощунство», — обронил Феофан, проходя вместе с Шаймиевым мимо алтарного полукруга. К счастью, «Востокфильм» оказался мертворожденным проектом и к 1934 году закрылся вместе с объединением «Востокино». Что касается остатков алтаря (площадью около 40 кв. м), то здесь археологами был обнаружен и гораздо более старый культурный слой, содержащий следы пожарища. Не то ли это пепелище, на котором десятилетняя казанская девочка Матрона ненароком нашла чудотворную икону? Впрочем, специалисты датируют пожар первой половиной XVII века, а Матрона, согласно преданию, обрела образ Пресвятой Богородицы в 1579 году. Но в любом случае алтарная часть собора была устроена ближе всего к месту, где одна из самых почитаемых в России икон впервые явила себя людям.

Феофан очень заинтересовался костяным крестом, изготовленным, предположительно, в 1520-е годы

И Феофан, и Шаймиев согласились друг с другом, что иконостас для будущего храма нужно заказывать, не дожидаясь его постройки, причем уже сейчас и «срочно». «По иконостасу есть одна идея, — мечтательно обронил госсоветник РТ. — Что-то снится же...» «Почаще бы сны сбывались, — вздохнул казанский митрополит, но уже через несколько шагов спохватился. — А что вы говорили: у вас там какая-то хорошая идея, сон приснился по иконостасу...» Шаймиев кивнул: да, приснился, но в подробности на людях пускаться не стал. Делегация спустилась к так называемому «Пещерному храму», который в силу своего катакомбного расположения сохранился лучше всех — на его стенах даже проступали бледные фрески.

Журналистов опять оставили на осыпающемся берегу раскопа, но наиболее любопытные все же проникли следом и услышали, как Шаймиев уверял своего облеченного саном коллегу, что делать дело надо, не обращая внимания на критиков со стороны. «Мы создали в Болгаре самый большой в мире печатный Коран, а свои же начали нас критиковать, — не то хвалился, не то жаловался Минтимер Шарипович. — Если всех слушать, ничего не сделаешь...»

В заключение гостей ждал стол с археологическими находками, обнаруженными не только на территории Богородицкого монастыря, но и на землях других татарстанских храмов. Феофан очень заинтересовался костяным крестом, изготовленным, предположительно, в 1520-е годы, а Шаймиев взял в руки старинную работу, изображающую искушение Адама. Покрутив артефакт, он вдруг в шутку спохватился и сказал, обращаясь к Феофану: «На вашем фоне нельзя это показывать». «Я вам потом расскажу про искушение», — многообещающе улыбнулся митрополит Казанский и Татарстанский. Однако экс-президент РТ лишь устало кивнул на затаивших дыхание журналистов: «Сейчас уже поздно, все равно снято».

По большому счету работы по проекту еще не ведутся: то, что за пару недель нарыли в Богородицком монастыре экскаваторы, — это еще не котлован, а археологический раскоп

«УНИВЕРСИАДУ МЫ НЕ ПРОСИЛИ, НО ПРОСИЛИ, ЧТОБЫ КАЗАНЬ ВЫРОСЛА СРЕДИ ДРУГИХ ГОРОДОВ»

И вправду: все уже было снято. Заработали камеры, начали отматывать хронометраж диктофоны. Пробил час прессы.

Поняв, что это все равно неминуемо, делегация поправила рясы и галстуки. Первым ответ держал Шаймиев. «У нас сегодня первый деловой выход к объекту, — доверительно сообщил он СМИ. — Нам надо было определиться по принципиальным вопросам. Вы же видите состояние фундаментов. Там, где сейчас стоят экскаваторы, молились, и там будут иконостасы».

Затем, назвав землю Богородицкого монастыря «многострадальной», госсоветник с готовностью похвалил археологов («Они у нас испытанные ребята, по Болгару и Свияжску многое сделали. Вскроют по науке — где и какие слои, какого времени») и призвал пред свои очи генподрядчика. Последний тут же появился — Владимир Казилов, генеральный директор ООО «Евростройхолдинг+». «Фиксируй вес, — неожиданно предложил Шаймиев своему главному соработнику, — проверим потом, каким было твое усердие». Пресса, еще не очнувшаяся после шутливого шаймиевского укола в адрес Феофана, не сразу и поняла, что всесильный Бабай просто-напросто предрекает хозяину «Евростройхолдинга+», что тот без всяких диет похудеет от забот на объекте.

Худеющего на глазах Казилова выручили журналисты. «А каким будет фундамент? — отвлекли они внимание Шаймиева. — Будете ли вы сохранять старый или зальете новый?»

«Было немало предложений отреставрировать фундамент и оставить его под стеклом, — развел руками глава фонда «Возрождение». — Показать то, что было до воссоздания храма. Но мы решили: сохранить это под общей плитой. Есть технологии, которые позволяют создать такую плиту. Это и будет фундаментом храма».

«Новый собор будет теплым?» — уточнил корреспондент «БИЗНЕС Online».

«Прежний храм был холодным, мы с этим и в Свияжске столкнулись — исторически храмы были холодными, — кивнул Шаймиев. — Но воссоздаваемый храм станет теплым — на этом и владыка настаивает. Мэрия подтвердила: по коммуникациям проблем не будет».

В разговор вступил Феофан. «Очень важно, чтобы люди могли прийти сюда в любое время года, — рассудил он. — А у нас хотя и хороший юг, но холодновато бывает иногда».

«А как же ваш сон про иконостас? — напомнил Шаймиеву журналист нашего издания. — Может быть, он был вещим?»

«Когда будем открывать собор, я расскажу, был мой сон вещим или нет, — ушел от прямого ответа бывший президент РТ. — В нашем деле выдержка — не худшее качество. Всегда хочется сказать только хорошее, но вначале надо это хорошее сделать».

«Будет ли привлечено официальное бюджетное финансирование?» — не унимался корреспондент «БИЗНЕС Online». Напомним, смета уже сейчас, на начальном этапе, — почти 1 млрд. рублей.

«Самая большая официальность — это все мы, — улыбнулся Феофан. — Всем миром будем делать. Чтобы все поняли, что это наше общее дело, как было уже не раз в нашей стране».

«Но кому-то же надо будет аккумулировать средства «всего мира»...»

«Что вы все про деньги да про про деньги»

«Что вы все про деньги да про деньги, — насупился митрополит. — Я вот приехал с Ближнего Востока пару дней назад. И везде — храмы в честь Казанской иконы Божией Матери. Я шагал по земле латиноамериканской и другим землям — был в Аргентине, Буэнос-Айресе, Уругвае. Даже в ЮАР я встречал «казанские» храмы, построенные еще до революции. Поэтому возрождение Богородицкого монастыря — это подарок не только Казани, но и всей России, и миру. Казанский собор — это всенародное дело.

Я общался и с людьми бизнеса, и с политиками, и все с большим восхищением принимают решение Рустама Нургалиевича, когда в День народного единства он издает указ о создании Болгарской академии и воссоздании храма Казанской иконы Божией Матери. Когда я в Бейруте рассказал о том, что мы делаем и как мы живем, это вызвало по-хорошему зависть. «А мы тут как в кипящем котле, — сказали мне ливанцы. — А у вас так спокойно». Я им рассказывал также о проектах Болгара и Свияжска. Это поэтапная работа, это не мгновенная вспышка. Это жизнь. Дай Бог, чтобы такие мужи, как Минтимер Шарипович, как можно больше проявлялись в нашей жизни. В Татарстане они есть. Россия, смотри на Татарстан, и хорошо будет».

Православного архиерея поддержал мэр Казани Метшин, который рассказал журналистам, о чем он сам просил чудотворный образ. «Для столицы Татарстана это одна из главных святынь, свет от которой будет идти далеко за пределы нашего города и республики, — заявил он. — Мы долго над этим работали, начиная с 2005 года, когда икона Казанской Божией Матери вернулась к нам. Все, о чем я просил икону за эти прошедшие 10 лет, все сбылось. Универсиаду мы, конечно, не просили, но просили, чтобы Казань выросла среди других городов. И нам Всевышний ответил. Поэтому наш долг и мой долг как мэра, чтобы этот храм был построен и возвращен нашим верующим. Будем строить всем миром, и я приму участие».

Доказав СМИ свое полное единодушие, делегация Шаймиева и Феофана посчитала миссию исполненной и начала расходиться. Следующая торжественная церемония на территории Богородицкого монастыря состоится, как известно, 21 июля, когда на закладку камня в Казань собирается прибыть патриарх Московский и всея Руси Кирилл.