Ректор РИИ Рафик Мухаметшин
Ректор РИИ Рафик Мухаметшин

«В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ У НАС ПОЯВЯТСЯ КАНДИДАТЫ БОГОСЛОВИЯ, ПРИЗНАННЫЕ ВАКОМ»

— Рафик Мухаметшович, в чем основная цель создания Болгарской исламской академии?

— Создание высококвалифицированной прослойки мусульманских богословов, которые соответствовали бы международным требованиям. Мы должны их готовить по тем же стандартам, как это принято во всем мире.

— Почему нельзя на базе РИИ сделать поствузовское образование для богословов, которое предлагают сделать в Болгарской исламской академии? РИИ не в состоянии готовить богословов и поэтому надо с нуля все создавать в Болгаре? (Айрат Ахметзянов)

— Во-первых, Болгарская исламская академия (БИА) предполагается как единая образовательная площадка для всех мусульманских учебных заведений России. Она будет религиозным учебным заведением для подготовки магистров и докторов по исламским наукам. Мы в одном месте в России должны собирать лучшие научные силы страны и в одно место приглашать из-за рубежа. Каждому вузу сегодня не под силу на должном уровне организовать подготовку магистров и докторов.

Во-вторых, БИА не является конкурентом для РИИ. Мы в рамках РИИ уже реализуем магистерские программы по теологии, лингвистике, скоро — по исламской экономике. Поэтому в РИИ мы будем развивать другое крыло богословской науки, уже в рамках государственных стандартов. Я надеюсь, в ближайшее время у нас появятся кандидаты богословия, признанные ВАКом. А в БИА появятся кандидаты и доктора исламских наук, признанные всеми крупнейшими мусульманскими центрами исламского мира. Поэтому это два крыла возрождения исламского богословия в России. Кстати, у нас есть и факультет исламских наук, мы будем готовить бакалавров и для БИА.

Да и за рубежом обучать сегодня довольно проблематично. Потому что нет никакой гарантии, что наши студенты не окажутся в сетях различных религиозных групп и течений, которые есть во всех странах, и студенты зарубежного учебного заведения могут помимо основного образования под видом дополнительного обучения оказаться под влиянием сектантов любого толка. Нурсисты или ихвановцы из Египта, таблигисты из Малайзии, не говоря уже о странах Персидского залива, откуда мы уже заполучили кучу проблемных выпускников исламских вузов. Поэтому БИА в какой-то степени снимет и эти проблемы. Хотя от чуждых влияний сегодня где-либо скрываться уже невозможно.

— Сегодня в России есть признанные богословы?

— Есть молодые выпускники зарубежных исламских вузов, которые сегодня уже являются основным костяком преподавательского корпуса российских исламских вузов, членами советов алимов (ученых) различных ДУМ. Но до полноценного возрождения традиций татарской богословской мысли мы, к сожалению, еще не доросли. Правда, уже есть подающие надежды молодые ученые, которые серьезно занимаются богословской наукой.

— Для чего нужны богословы современному татарину?

— Суннитский исламский мир состоит из мазхабических пространств: ханафитского, маликитского, шафиитского и ханбалитского. Каждый день у мусульман возникают различные вопросы. И богослов нужен для того, чтобы они восполнили богословско-правовое пространство интеллектуальными суждениями, ответами, чтобы не было неверных толкований, чтобы появилась преграда радикализации.

— То есть богослов нужен для ответа на абсолютно разные вопросы — от бытовых до глубоких духовных?

— Совершенно верно. Даже такие вопросы существуют, как «можно ли мусульманину пить пепси-колу». Чтобы ответить на этот вопрос, нужно провести целое исследование по ингредиентам, процессу производства и т. д. Не говоря уже о таких серьезных проблемах, как раздел наследства, развод и др.

— Сколько богословов нужно на Татарстан?

— Богослов — это ученый в области той или иной религии. Сколько ученых нужно Татарстану? Сегодня в России даже магистров исламских наук можно пересчитать по пальцам, а докторов наук еще меньше. Богословы должны работать в исламских учебных заведениях в качестве преподавателей, в крупных мечетях имамами тоже должны быть богословы. Каждый ДУМ имеет свой совет ученых, там тоже должны работать богословы. Так что их должно быть много.

«В МАЕ 2016 ГОДА БУДЕТ ЗАЛОЖЕН ФУНДАМЕНТ АКАДЕМИИ»

— Как идет процесс создания Болгарской исламской академии после подписания указа президентом? С чего начали? (Маршида)

— Напомню, у академии три учредителя: центральное духовное управление мусульман (ЦДУМ), духовное управление мусульман РФ (ДУМ РФ) и духовное управление мусульман Татарстана (ДУМ РТ). Среди учредителей пока нет ДУМ от Кавказа, но это не означает, что и в дальнейшем его не будет.

В мае 2016 года будет заложен фундамент академии, начнется строительство, но параллельно мы должны запускать работу академии. Мне кажется, что на начальной стадии необходимо использовать форму двойных дипломов, то есть в первые выпуски (а может, и дальше) выдать дипломы двух вузов: БИА и одного из известных вузов мусульманского мира. Это подняло бы авторитет академии и дало бы возможность решить проблему приглашенных преподавателей. Мы в любом случае на начальной стадии должны приглашать зарубежных преподавателей.

— Сколько лет будет обучение в академии? Сколько человек там будут учиться?

— Магистерская программа рассчитана на два года, докторская — три года. Это международный стандарт. Что касается количества студентов, то мы предполагаем, что одновременно могут учиться 75 человек. Примерно 15 магистров, 10 докторов. Одновременно на базе БИА будут проходить и другие мероприятия: повышение квалификации управленческого персонала ДУМ, научные конференции, круглые столы, мастер-классы и т. д.

— Бюджет академии уже понятен?

— Бюджет пока не понятен. Пока нет основного здания, о полноценном бюджете говорить рано.

— Кто будет финансировать — федеральный, республиканский бюджеты или умма?

— Вопрос подготовки кадров важен не только для уммы, но и для всего общества. Те, кто учится в вузах зарубежных стран и приезжают сюда с радикальными идеями или с нетрадиционными для российских мусульман представлениями, создают проблему не только для уммы, но и для всего общества. Поэтому БИА — очень важный проект для России. Не случайно президент России Владимир Путин поддержал идею создания Болгарской исламской академии.

«ОСОБО ЖАРКИХ СПОРОВ ПО ПОВОДУ РЕКТОРА ЕЩЕ НЕ БЫЛО»

— С самых первых дней, как было заявлено о запуске Болгарской исламской академии, идет спор о том, кто станет ее ректором. Кто будет ректором — вы или Талгат Таджуддин? Определен ли уже круг кандидатур, претендующих на эту должность?

— На самом деле особо жарких споров по поводу ректора еще не было. Но проблема действительно есть. Я уж точно не претендую на эту должность, до ухода на пенсию вижу себя только в РИИ. Хотя кто знает. На все воля Всевышнего. Но я считаю, что ректором должен быть молодой ученый, не ниже кандидата наук, живущий в России, поскольку это российское учебное заведение. С хорошим знанием арабского языка и с хорошим знанием богословских наук. Список кандидатов небольшой, он большим быть и не может: пока в нем три-четыре человека. На ком остановить свой выбор, пусть обсуждают учредители. Думаю, какие-то споры будут, но в пределах разумного.

— Но преподаватели будут зарубежные? Нет опасения, что они чему-то не тому научат?

— Опасения, конечно, есть. Но все будет зависеть не только от идеологически «неправильного» (если вдруг такой попадется) преподавателя, но и студентов — выпускников российских исламских вузов. Если мы будем готовить бакалавров, способных критически оценивать всю информацию, то проблема восприятия не нужных идей будет сведена до минимума. Очень опасно отправлять детей в зарубежные страны для учебы сразу же после школы, потому что именно там формируют их мировоззренческие установки. А наши выпускники уже должны иметь четкие представления о мазхабах, о наших традициях, о наших ученых и об их вкладе в развитие богословской мысли.

Поэтому при подборе зарубежных преподавателей в Болгарскую академию нужно исходить не только из того, принадлежит ли он ханафитскому мазхабу, но и из того, каким он ученым является в своей области. Правда, есть сферы богословского знания, где мазхабические традиции очень важны. Например, исламское вероучение.

— Договоренности с конкретными преподавателями уже есть?

— Переговоры уже ведем. Например, Дамаскский университет, Университет Карауин в Марокко. В феврале-марте планируются поездки в Египет, Марокко и Иорданию.

Проект академии
Проект Болгарской исламской академии

«РАБОТА В АКАДЕМИИ НАЧНЕТСЯ УЖЕ ОСЕНЬЮ»

— Стен у Болгарской академии пока нет, а если уже начинать ее работу, то где будут учиться первые студенты? И когда конкретно будет первый набор?

— Есть комплекс Белой мечети, где одновременно могут жить и учиться 30 человек. Поэтому первоначальная база есть. Тем более со временем Белая мечеть и БИА войдут в единый комплекс. В каком-то формате работа в академии начнется уже осенью. Это уже будет зависеть от наших договоренностей с нашими зарубежными партнерами.

— Когда появится юридическое лицо Болгарской академии?

— Юридическое лицо планируется зарегистрировать в Москве приблизительно к концу февраля. Болгарская исламская академия станет официально именоваться учебным заведением высшего религиозного образования.

— Документы готовят все учредители?

— Устав уже согласовали с учредителями, а все необходимые для регистрации документы практически уже есть.

— А координация работы на организационном этапе поручена вам?

— В принципе, да, но я этим занимаюсь не столько как ректор РИИ, а как заместитель муфтия ДУМ РТ. При этом я не скрываю, что и как ректор вуза являюсь заинтересованным лицом. Есть проблема дальнейшего обучения наших выпускников, поэтому появление дополнительной образовательной площадки сегодня очень важно. Важно и то, что с самого начала нужно установить высокую планку, иначе можно скатиться до уровня рядовых курсов.

«НАШИ ПРЕДКИ ЖИЛИ ДАЛЕКО ОТ ОСНОВНЫХ ЦЕНТРОВ ИСЛАМА, ПОЭТОМУ ОНИ ВСЕГДА САМИ ИСКАЛИ ОТВЕТЫ...»

— Для Болгарской академии программа-минимум — обезопасить нас от нетрадиционного ислама, а в чем заключается программа-максимум? Стать мировым интеллектуальным центром?

— Задачи должны быть амбициозными. Татары всегда стремились к знаниям, у них была мощная богословская школа. Возьмите только Марджани. Сегодня известные богословы мусульманского Востока его не просто знают, а учились по его книгам. Поэтому у нас есть что возрождать. Наши предки жили далеко от основных центров ислама, поэтому они всегда сами искали ответы на самые насущные вопросы жизни. Со времен Волжской Булгарии у нас известны крупнейшие богословы. Эти традиции продолжаются вплоть до 1930-х годов. Почему бы и сегодня не стать крупнейшим центром исламской учености? У нас все интеллектуальные возможности есть. Если было бы еще и полное взаимопонимание со светской интеллигенцией, то эти проблемы решались бы легче и быстрее.

— Ведущие исламские университеты имеют столетнюю историю, но пример вузов Малайзии показывает, что и за десятилетия можно стать заметным лидером на поприще богословия?

— Да, образовательные центры Малайзии и Индонезии в системе образования нашли свою нишу — там сильная школа исламской экономики. Но и мы можем найти свое место, например, ислам и шариат в поликонфессиональном, многонациональном обществе.

— Нашей нишей мог бы стать джадидизм? Или это уже было 100 лет назад и сегодня неактуально? Во всяком случае, джадидизмом гордятся татарстанские интеллектуалы современности...

— Джадидизм — это идеология, нацеленная на выработку моделей функционирования ислама в условиях Российской империи, на адаптацию мусульман к реалиям российской действительности. Джадиды открывали медресе, чтобы их выпускники могли найти свое место не только в религиозной среде. Джадидизм никогда не потеряет своей актуальности как инструмент поиска ответов на вызовы любой эпохи. Но вопрос в другом. Насколько джадиды в выработке моделей адаптации мусульман к реалиям общества вторгаются в саму догматику ислама, или для них это недопустимо. Это действительно, принципиально в понимании сущности джадидизма: он остается только идеологией, использующей догматический потенциал ислама, или он уже некий новый вариант ислама с обновленной догматикой. Вот поэтому и существует очень расхожее утверждение о джадидизме как о татарском исламе. В моем понимании джадидизм — это очень эффективная идеология для мусульманского сообщества, сыгравшая огромную роль в формировании высокоразвитой татарской нации.

— И сегодня тема адаптации норм ислама актуальна?

— Да, актуальна. Но не в плане пересмотра основных постулатов ислама, а в форме поиска в самом исламе ответов на вызовы времени.

— То есть вы не согласны с теорией Рафаэля Хакимова, который говорит, что во всем мире архаичный ислам, а татары создали «евроислам», который ответит на современные мировые вызовы?

— Основу ислама составляют незыблемые догматические постулаты, этим он, безусловно, консервативен, ну пусть архаичен. Но это не означает, что в исламе не заложены инструменты осмысления новых реалий. Татарские богословы, глубоко изучая догматические основы ислама, именно в них искали ответы на вопросы. Евроислам — это и есть современная разновидность мусульманского реформаторства.

РОССИЙСКОМУ ИСЛАМСКОМУ ИНСТИТУТУ ИСПОЛНЯЕТСЯ 18 ЛЕТ

— Сколько лет существует Российский исламский институт?

— РИИ существует с 1998 года, в этом году исполняется 18 лет. В декабре этого года будет 10 лет, как я возглавил вуз.

— Сколько студентов у вас учится?

— Вместе с заочниками 1100 человек, из них очников — порядка 400. Мы обучаем по бакалаврской программе четыре года, но уже есть магистерские программы по теологии и лингвистике — это еще два года. На следующий год откроем магистерскую программу по экономике. В этом году впервые выпускаем журналистов. Наш вуз прошел государственную аккредитацию, поэтому выпускники получают диплом государственного образца.

— Какой бюджет у РИИ? Кто финансирует — федеральный центр или Татарстан?

— РИИ — негосударственный вуз, поэтому государство напрямую в формировании бюджета не участвует. Учредителями РИИ являются ДУМ РТ, совет муфтиев России и Институт истории имени Марджани АН РТ. Бюджет у нас маленький — порядка 80 миллионов рублей в год. Формирование бюджета, на самом деле, идет не так просто. Но сегодня у государства есть понимание необходимости таких учебных заведений, как РИИ.

— Меценаты-мусульмане вас не спонсируют?

— Нет, к сожалению. Попечительский совет у нас есть, но не могу сказать, что он принимает участие в решении наших финансовых и иных проблем.

— Помнится, раньше среди преподавателей РИИ встречались и саудиты. Сегодня их не осталось?

— Преподавательский корпус в первую очередь мы комплектуем по профессиональному признаку. В нашем вузе, как мне кажется, уже создана соответствующая идеологическая атмосфера, и поэтому довольно сложно быть белой вороной. За 10 лет работы в вузе я никого не уволил по идеологическим соображениям. Все уходили сами.

Что касается преподавательского состава РИИ, то здесь показатели соответствуют всем требованиям аккредитованного вуза. Общая численность профессорско-преподавательского состава в настоящий момент составляет 74 человека, всего с учеными степенями — 37 человек (50 процентов); докторов наук, профессоров — 9 человек (12,2 процента); кандидатов наук — 28 человек (37,8 процента).

Из них 40 преподавателей религиозных дисциплин и арабского языка, которые учились в университете аль-Азхар, Малайзии, Иордании, Турции, Индонезии, Тунисе, Сирии. По количеству и профессиональному уровню преподавателей религиозного блока мы не уступаем ни одному (и не только религиозному) вузу России, реализующему исламский теологический образовательный стандарт.

— Остались ли у нас турецкие преподаватели после «развода» России и Турции? (Василь)

— У нас преподавателей из зарубежных стран нет. Мы практикуем приглашение преподавателей из других стран на краткосрочный период — до одного месяца. Так легче пригласить известных богословов, которые не имеют возможности выезжать на долгий срок.

«Исламские вузы, которые взяли название «университет», после аккредитации приравнены к институтам.

Здесь не было никакого злого умысла, это вполне естественный процесс»

ВАК РАЗРЕШИЛ ЗАЩИТУ ДИССЕРТАЦИЙ ПО СПЕЦИАЛЬНОСТИ «ТЕОЛОГИЯ»

— Конкурс приема в РИИ большой? Из каких регионов у вас учатся?

— Конкурс небольшой. Мы на религиозный факультет принимаем практически всех желающих. В течение года уже можно делать правильный выбор из них, поэтому ко второму курсу из 40 - 50 человек религиозного факультета остается меньше половины. Зато мы уверены в правильности выбора оставшихся. В данном случае очень важны и такие показатели, как искренность, богобоязненность, нравственность. Напыщенный отличник или богобоязненный ударник — кто из них с усердием будет служить умме? Вопрос тоже интересный. На заочном отделении учатся студенты из 45 регионов центральной России, на очном — из 25 регионов. Татарстанцы составляют примерно половину всех обучающихся. В центральной России исламских вузов не так уж и много — в Казани, Уфе и Москве.

— Ваши студенты получают стипендию?

— Да, мы студентам религиозных направлений платим стипендию от 1,5 до 3 тысяч рублей.

— Куда трудоустраиваются выпускники РИИ? (Фарид)

— Ежегодно мы выпускаем порядка 100 человек, и в прошлом году 59 процентов из них были трудоустроены. Наши выпускники работают в мечетях, в школах (лингвисты), в аппарате президента РТ, в духовном управлении мусульман РТ.

— С чем связано преобразование исламского института в университет и обратно? Не удалось удержать университетскую планку? (Анонимно)

— Мы являемся негосударственным образовательным учреждением, поэтому можем называться как угодно, потому что это название ни к чему не обязывает. Мы в России были первым исламским университетом. Слово «российский» в название можно получить только по постановлению правительства, даже если вуз негосударственный. Такое разрешение мы получили и начали работать как Российский исламский университет.

Но когда возникла проблема с государственной аккредитацией вуза, признания наших дипломов, естественно, министерство образования РФ поставило перед нами определенные требования, например, чтобы называться университетом, надо иметь магистратуру и аспирантуру. Но ни в одном исламском учебном заведении России их нет. И исламские вузы, которые взяли название «университет», после аккредитации приравнены к институтам.

Здесь не было никакого злого умысла, это вполне естественный процесс. Можно сказать, что от ни к чему не обязывающего названия мы пришли к конкретному содержанию и сегодня соответствуем требованиям министерства образования России, которые оно предъявляет к аккредитованным институтам. Неаккредитованные вузы могут оставаться университетами, но их дипломы не будут государственного образца.

Поэтому нельзя сказать, что нас понизили, наоборот, мы вошли в российское образовательное пространство. И мы открыли магистратуру по ряду направлений, ВАК уже разрешил защиту диссертаций по специальности «теология». К концу этого года или началу следующего мы планируем совместно с каким-либо вузом создать диссертационный совет и будем развиваться дальше — к высокому званию «университет».

Талгат хазрат Таджуддин в Болгаре
Талгат хазрат Таджуддин в Болгаре

ТАЛГАТ ХАЗРАТ ВМЕСТО СЕБЯ ХОЧЕТ СВОЕГО СЫНА ОСТАВИТЬ?

— От темы учебных заведений предлагаю перейти к вопросам уммы. Поступил такой вопрос нашего читателя: «Талгат хазрат Таджуддин в конце прошлого года заявил, что слагает с себя полномочия верховного муфтия ЦДУМ и передает их председателю ДУМ РТ Камилю хазрату Самигуллину. Что это значит? Как дальше могут развиваться события?» (Андрей Федоров)

— Пять лет назад Талгат хазрат уже поднимал проблему объединения российских мусульман. На этот раз он с идеей объединения обратился не только к Камилю хазрату Самигуллину, но и Равилю хазрату Гайнутдину (председатель совета муфтиев России — прим. ред.). Равиль хазрат сразу публично отказался от предложения Таджуддина, сказав, что в таком виде к объединению они не готовы. А Камиль хазрат ответил, что надо подумать. Идея объединения вновь осталась только предложением Талгата хазрата.

На самом деле идею объединения российских мусульман, возможно, нужно обсуждать несколько в другом формате — с учетом и кавказских мусульман. Если в России более 8 тысяч мечетей, то более 5 тысяч из них находятся на Кавказе. Естественно, проблему объединения или создания конфедерации надо обсуждать и с Кавказом. Для обсуждения этой проблемы, кстати, можно использовать и площадку Болгарской исламской академии.

— Сегодня в России сколько мусульманских центров?

— Много. Около 80 муфтиятов. Основными центрами являются совет муфтиев России, Центральное духовное управление мусульман России, координационный центр мусульман Северного Кавказа. Особое место занимает ДУМ РТ, объединяющий 1,5 тысячи приходов.

— Как считаете, внутриконфессиональная вертикаль власти мусульманам России нужна?

— Это вопрос непростой, потому что в исламе вертикали никогда и не было. Ислам демократичен в вопросах выстраивания вертикали, догматически она нигде не прописана. Поэтому никто не может сказать, сколько должно быть духовных управлений мусульман в России или какая конфигурация взаимоотношений ДУМ является оптимальной.

— Талгат Таджуддин предложил Камилю хазрату стать верховным муфтием России, и он возглавит несколько мусульманских центров страны?

— Получается, что власть верховного муфтия России распространится на ЦДУМ и Татарстан.

— Или все-таки Талгат хазрат вместо себя хочет своего сына оставить?

— Пока еще съезда ЦДУМ не было, но, как заявил Талгат хазрат, его сын Мухаммад хазрат станет председателем ЦДУМ и будет заниматься всеми финансовыми и административными вопросами, а сам Талгат хазрат останется в качестве духовного лидера — шейхуль ислама. Камиль хазрат предполагается в качестве верховного муфтия. Какие у него полномочия? Тем более предполагается еще председатель совета улемов. Подождем съезда ЦДУМ, который запланирован на май этого года.

— На уровне страны этому проекту отмашка и не дана?

— Иногда у меня как у эксперта интересуются мнением. На этот раз все прошло мимо меня.

— Если все-таки съезд ЦДУМ решит, что верховным муфтием страны должен стать Камиль хазрат, это решение для ДУМ РТ обязательно для исполнения?

— ДУМ РТ не входит в ЦДУМ. Поэтому, конечно, правовые коллизии возникнут.

— Талгата Таджуддина никто не выбирал, он самопровозглашенный. А в императорской России как определялось, кто будет верховным муфтием?

— Это не совсем так. Есть съезд ЦДУМ, который выбирает и верховного муфтия, и другие руководящие должности ЦДУМ. В Российской империи муфтиев назначал император. Только в 1917 году муфтия впервые избрали. Это были самые масштабные и самые демократические выборы в истории мусульманской уммы России. Первым избранным муфтием России был Галимджан Баруди.

В ИСЛАМСКИХ СТРАНАХ РОССИЮ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ПРЕЗИДЕНТ ТАТАРСТАНА

— Как вы считаете, в последнее время статус ислама в России поднимается? Какова вообще роль мусульман в нашей стране?

— Президент России неоднократно подчеркивал, что ислам в стране является одной из традиционных религий и история ислама и российских мусульман уходит далеко вглубь истории страны. Поэтому у руководства государства есть четкое понимание роли и места ислама в России. Это самое главное в формировании правильной конфессиональной политики.

— У вас нет ощущения, что Рамзан Кадыров «перетягивает канат» на себя в исламском вопросе?

— Нет. Я думаю, что Татарстан — самый привлекательный регион для выстраивания эффективных отношений с мусульманскими странами. Это и многонациональная республика, где мусульмане живут с другими народами в согласии, это и большой экономический потенциал. А Кавказ показывает, что в России есть и регионы, где мусульмане составляют практически 100 процентов населения.

— И все-таки Кадырова можно назвать неким лидером российских мусульман?

— В официальных поездках в исламские страны Россию представляет президент Татарстана Рустам Минниханов. Я думаю, роль Кадырова в России тоже огромна, поскольку в таком регионе непросто регулировать сложные политические и иные процессы. К нему как угодно можно относиться, но то, что было сделано им в этом регионе, достойно уважения. Вот говорят, что в Чечню много федеральных денег вложили. Но Чечня с точки зрения выстраивания инфраструктуры и установления мира и порядка, консолидации всего населения, безусловно, является примером для этого региона. Я думаю, для России это тоже очень важно.

— Как вы относитесь к тому, что в интернете против Кадырова развернулась целая кампания после того, как он назвал оппозицию «предателями, достойными палаты и опытных врачей»? И информационная дуэль продолжается...

— По отношению к оппозиции Кадыров сказал то, что думает. Возможно, он говорит резко. Но более чем ясно, что в современной России Кадыров занимает очень достойную нишу. Это надо ценить и к этому относиться с пониманием, потому что Северный Кавказ очень сложный регион. Ясно, что заморский вариант либерализма не является эффективным методом сохранения мира и порядка, а также целостности Чечни. Мне кажется, многие это понимают, в том числе и те, кто сегодня критикует Кадырова. Пусть бы они попробовали сами оказаться на его месте. Рамзан Кадыров сегодня на своем месте.

— Мусульмане могут стать одной из опор Путина?

— Конечно. Мусульмане всегда будут поддерживать президента, который является гарантом Конституции федеративного государства, где равноправие традиционных конфессий и свобода совести четко прописаны. Конфессиональная политика в современной России за последние десятилетия прошла довольно непростой путь от декларативности к конкретике. Конечно, нельзя сказать, что в этой сфере все просто. Запреты религиозной литературы, издержки со строительством мечетей в регионах и выстраивание отношений с многочисленными духовными управлениями высвечивают проблемные участки этой политики. Но сегодня есть вполне вменяемые субъекты конфессиональной политики, с которыми профессионально можно обсуждать любые проблемы и найти пути их решения.

— Владимир Путин в противостоянии с Западом избрал своим кредо защиту традиционных ценностей. Наверное, это импонирует мусульманам, ведь они по своей натуре традиционалисты?

— Так оно и есть. Результат выборов в республиках с основным мусульманским населением это показывает. Противостояние с Западом, хотя в нем ничего хорошего и нет, в любом случае нашего президента характеризует как защитника традиционных для России ценностей, каковым является ислам.

Окончание следует.