— Невозврат  большой был? 

— Нет, не очень. Конечно, был, он и сейчас есть еще, но в принципе по сравнению с некоторыми другими у нас относительно спокойная  ситуация. Более того, мы в октябре  2008 года купили башкирский банк "Инвесткапитал". То есть даже в то сложное время мы старались развиваться. 

— А почему именно этот банк? 

— Башкирия —  регион небольшой, но стабильный. В  этом банке хорошая клиентская база, а владельцы хотели его продать. Нам предложили, мы посчитали и решили приобрести. Не жалеем, он себя окупает. 

— При вас  СМП банк практически с нуля начал  быстро и динамично развиваться. У вас сразу появились какие-то крупные клиенты? Например, Росспиртпром? 

— СМП никогда  не был банком для крупных клиентов. Бизнес построен на большом количестве малых и средних. А Росспиртпром появился относительно недавно, года три назад. Мы им выдали кредит, они, кстати, до сих пор не рассчитались. Но я бы на нем внимания не акцентировал. Из крупных клиентов могу, к примеру, назвать Евразхолдинг. 

— Значит, с крупной  клиентурой проблем все же не было? 

— Мы всех зазывали. Вот после публикации интервью, может  быть, кто-то еще придет, мы не откажемся. Но клиентура клиентурой, а проблема-то сейчас — кому давать кредит? Ситуация в экономике остается непростой. 

— Но постепенно оживает, как по вашим ощущениям? 

— Безусловно. Даже риэлторы начинают оживать, хотя они  просели прилично. Но как будет  дальше, никто не знает. Кто-то говорит, что два года будет еще всплеск, потом опять пойдет вниз… Это сложно предугадать. Нынешний кризис показал, что особо не стоит полагаться на прогнозы. 

— Правда ли, что  СМП банк рассматривал возможность  приобретения санируемого Собинбанка. Если да, то чем он был вам интересен? 

— К Собинбанку мы присматривались. У них большая  филиальная сеть. Среди клиентов, например, Газпром. Интересный банк. Но нам  никто не предлагал его купить. Если предложат, может быть, вернемся к этому вопросу. Был и другой проблемный актив, которым мы интересовались,— банк "Московский капитал". Даже подавали соответствующую заявку в АСВ. Но не выиграли. Как видите, не такие уж мы и всемогущие (улыбается). А если серьезно, то сейчас мы смотрим на приобретение банков более консервативно. 

ЕСЛИ БУДЕТ ХОРОШИЙ АКТИВ - КУПИМ

— То есть вопрос новых приобретений на повестке дня больше не стоит? 

— Только если будет  продаваться хороший актив, который  будет вписываться в нашу концепцию  развития. 

— В прошлом  году вы создали и развиваете страховую  компанию "СМП-страхование". Считаете перспективным этот бизнес? 

— Да, пробуем  развивать. В том числе автострахованием начинаем заниматься. Мы считаем, что  в интересах клиентов банку следует  иметь страховую компанию. 

— Помимо банка  вы с начала 2000-х годов активно  занимались поставкой труб для Газпрома. Если мы правильно понимаем, с 2002–2003 годов одним из крупнейших трубных трейдеров монополии была компания "Газтагед", в которой у вас было 25%, а у "дочки" Газпрома Газкомплектимпэкса — 75%. Это хороший бизнес? 

— Компании "Газтагед" уже давно нет. 25% акций были не у меня, а у брата. Борис этим занимался. Вообще, у нас с братом добрые, дружеские отношения, но есть вещи, куда я не вмешиваюсь. Он сам ведет свой бизнес. И делает это очень хорошо. Но если ему нужен мой совет, он приходит и мы вместе обсуждаем возникшую проблему. Возвращаясь к Газтагеду, вы правы, с него все началось. Потом мы сделали по-другому: собрали производителей труб в одну компанию, мы стали более конкурентными на рынке, что, в свою очередь, помогает нам выигрывать конкурсы. 

— У вас и у Бориса есть компании "Трубная промышленность" и "Трубный металлопрокат"... 

— Да. Это мы их создали. 

— Через них  шли поставки труб Газпрому? 

— Да, через одну компанию сложно осуществлять поставки. Одни привозят, другие довозят, работают с заводами… Эти компании являются управляющими центрами всего процесса. Здесь происходят все расчеты, сюда направляются сотни ведомостей. 

— Вы можете назвать  объем выручки этих компаний? Уровень  рентабельности? 

— Я бы не хотел  называть цифры. Нас проверяли, перепроверяли, приходили разные компетентные органы. И что они обнаружили? Все налоги заплачены полностью. Даже с лихвой. По 45–48% налогов. Причем все удивленно задавали один и тот же вопрос: вы что, действительно, так все платите? Мы говорим: да. 

— Даже про рентабельность не скажете? 

— Давайте хоть что-то таинственное оставим. Ничего криминального  там нет, поверьте. 

— В марте  вы с братом купили компанию "Северный европейский трубный проект". Там у вас уже были небольшие  доли, теперь вы их увеличили до 76% на двоих, правильно? 

— Да. Там у  нас был еще компаньон, он вышел  из бизнеса, мы купили его долю. 

— Это был  контролирующий акционер Иван Шабалов, насколько я понимаю? 

— Он не был контролирующим акционером. Отличный специалист, который  в этой сфере работает всю жизнь и лучше других понимает специфику. 

— Эту компанию можно назвать крупнейшим поставщиком  труб для Газпрома? 

— Скорее всего, нет. Можно сказать, что на трубном  проекте мы тренировались, выстраивали  отношения с Газпромом. А сейчас нас больше интересует газовое строительство. 

СПРОСИТЕ У ГАЗПРОМА

— В 2008 году вы приобрели  у Газпрома пять строительных компаний — "Ленгазспецстрой", "Спецгазремстрой", Волгагаз", "Краснодаргазстрой" и "Волгограднефтемаш" за 8,39 млрд руб. Почему Газпром вдруг решил  их продать и почему вы решили пойти в этот бизнес? 

— Это вопрос к Газпрому, почему он решил продать. А мы решили купить, потому что хотели структурировать эти активы и  создать большую компанию, чтобы  заниматься газовым строительством. Это очень серьезные компании, которые много лет работают на рынке. Скажу откровенно, что вначале мы присматривались к Стройтрансгазу. Как вы знаете, теперь эта компания у Геннадия Тимченко. В конечном итоге мы посчитали, что лучше купить те активы, которые продавал Газпром, и выстроить на их базе новую мощную компанию. Что мы и сделали. 

— Вы учредили Стройгазмонтаж в конце 2007 года, завершили приобретение газпромовских "дочек" весной 2008 года, а уже в конце марта  выиграли первый конкурс Газпрома на строительство наземной части Nord Stream, ветки Грязовец—Выборг. Создается впечатление, что, покупая активы у Газпрома, вы уже знали, что получите крупные подряды. 

— Мы же не с  нуля начинали. Приобретенные компании много лет на рынке. Сотни объектов, тысячи километров построенных газопроводов. Объединив их, мы получили мощную синергию, создали холдинг, который стал претендовать на лидирующие позиции в отрасли. Какие критерии на конкурсе? Их много: цена, опыт работы, техника, количество успешных проектов, наличие специалистов в той или иной области. Все это выкладывается на стол, и смотрится, кто реально лучший. И я вам скажу, с нами тяжело конкурировать. О каком бы заказе ни шла речь, наши компании уже все это делали раньше. Конечно, когда мы все это объединяли, мы понимали, что по своим качествам и возможностям будем номер один. В этом секрет побед на конкурсах. Поэтому все высказывания о том, что кто-то кому-то подарил контракт на строительство, очередной миф. 

— Но вы получаете  крупные заказы от Газпрома и  без конкурсов. Я имею в виду газопроводы Джубга—Лазаревское—Сочи и Сахалин—Хабаровск—Владивосток. 

— Решения принимал Газпром. Это очень сложные  проекты, которые надо реализовывать  в рекордно короткие сроки. Проект Джубга—Лазаревское—Сочи  мы получили в мае прошлого года, а уже к концу июня этого года мы должны закончить. Всего год. По всем нормативам подобный газопровод должен строиться три года минимум. Поэтому параллельно приходится делать сразу несколько видов работ: проектируем, готовим документацию и, собственно, строим. Такое по силам только нам. То же самое и на Дальнем Востоке — газопровод должен быть сдан к саммиту АТЭС, который пройдет в 2012 году. На организацию конкурса, наверное, просто не было времени. Этот процесс занимает от шести месяцев до года. Объявляются условия, готовится вся документация… 

— Но есть же другие крупные строительные компании — "Стройтрансгаз", "Стройгазконсалтинг". 

—- Нет других компаний в России, которые даже теоретически могут реализовать  эти проекты в такие сроки. Понимаете, мало выиграть тендер, надо еще и выполнить обязательства. Вот мы в конце прошлого года закончили один из участков Починки—Грязовец, магистрали, которая входит в Северный поток. Газпром остался доволен. Все думают: пришел, посмотрел, Газпром дал ему заказ. Но если бы мы не могли сделать ничего, нас бы там давно не было! 

— Но, знаете, как-то трудно поверить, что вы прочитали  в газете "Трибуна" объявление о конкурсе, подумали — дай-ка мы тоже поучаствуем, подали заявку —  и получили многомиллиардный заказ. 

— Мы же не с улицы пришли. Много лет сотрудничаем с Газпромом, отлично знаем все требования, которые там предъявляются к возможным подрядчикам. Покажите мне хоть одну компанию или бизнесмена, которые не хотели бы поработать с Газпромом!? Но только желания мало. Может это звучит несколько пафосно, но на этом очень специфическом рынке могут работать только те, кто реально доказал свою состоятельность как профессионал высокого калибра. 

— Вы подвинули  в первую очередь Стройгазконсалтинг, который в последние годы был крупнейшим подрядчиком Газпрома. 

— При таком  объеме строек, который сегодня ведет Газпром, сложно сказать, что  мы кого-то подвинули. Мы просто больше выигрываем тендеров. 19 — только в  прошлом году. 

— Раньше Стройгазконсалтинг постоянно выигрывал, теперь Стройгазмонтаж. 

— Все по-честному. Тендерная комиссия, закрытые конверты с предложениями. Их открывают, там  цена, смотрят и на другие факторы, о которых я уже говорил. Мы мощнее и по численности, и по проектам. Мы сегодня их обгоняем, это верно. 

— Какова ваша доля в Стройгазмонтаже? 

— Я основной владелец компании. 

— Ваш давний знакомый Геннадий Тимченко, вместе с  которым вы создавали спортклуб "Явара-Нева", теперь владеет Стройтрансгазом. Будете договариваться с ним по-дружески, кто идет на какие проекты? 

— Дружба дружбой, а договариваться мы с ним ни о  чем не будем. Там, где мы вместе участвуем  в конкурсах, будем по-честному решать. Но воевать точно не будем. 

— Вы можете назвать  общий объем заказов, которые Стройгазмонтаж получил от Газпрома? 

— Это было бы некорректно с нашей стороны  по отношению к Газпрому. Он заказчик, спросите лучше у него (в управлении информации ОАО "Газпром" отказались назвать объем заказов, полученных Стройгазмонтажом.— “Ъ”). 

— Еще в каких-то инвестпрограммах Газпрома вы участвуете? 

— Только газовое  строительство, больше ничего. 

— Добывающие газовые  или нефтяные активы вас интересуют? 

— Это не наша сфера. Мы выкупили строительные активы, выиграли конкурсы, теперь строим. 

— В прессе писали, что вы вместе с Геннадием Тимченко интересуетесь приобретением Ковыктинского газового месторождения… 

— Первый раз  об этом слышу. 

НА РЫНОК НЕДВИЖИМОСТИ Я ПОКА НЕ ВЫХОДИЛ

— Правда ли, что  вы являетесь совладельцем компании "Мостотрест"? 

— Нет, не являюсь. Но это нам небезынтересно, мы погладываем  в сторону транспортного строительства. Это могло бы дать хорошую синергию с газовым строительством. И кроме того, позволило бы избежать зависимости от одного крупного заказчика в лице Газпрома. Но пока никаких активов в этой сфере нет. 

— Почему вы решили войти в капитал Новороссийского морского торгового порта? Вы участвуете в управлении портом? 

— Управляющие  партнеры Александр Пономаренко  и Александр Скоробогатько. С  моей стороны это просто вложение средств. Там хороший прозрачный бизнес, он меня устраивает. 

— Правда ли, что  вы являетесь совладельцем гостиницы "Москва"? 

— Да, я там  миноритарий. 

— Почему и когда  вы решили войти в этот проект? 

— В свое время  мой партнер по СМП банку Константин Голощапов буквально уговорил. Большая  гостиница, место лучшее в мире… В общем, мы туда вошли с долей 25%. 

— То есть ваша доля — 25%? 

— Нет, у меня 12,5%. Еще 12,5% у супруги Голощапова. Честно говоря, я уже устал от этой Москвы. Идут бесконечные  переговоры, разговоры, какие-то тяжбы  со строителями... Нужны серьезные инвестиции, чтобы доделать проект. А у меня нет желания вкладывать туда деньги. 

— То есть вам  нужно продать свою долю как можно  скорее? 

— Я бы продал, сейчас ищу покупателя.